По ту сторону зеркалаПрошу прощения за долгий перерыв. Теперь выкладываю новую главу на Ваш суд) Хочу поблагодарить всех, кто оставлял отзывы к последним главам) Вы вдохновляете меня на новые свершения!) И также хочу выразить отдельную благодарность Полиночке Жуковой, которая, даже находясь за сотни километров, поддерживает меня)
Ночью разразился страшный ураган. Со всех сторон Хогвартс окутали снежные вихри, словно хотели поднять древний замок в воздух и унести в далёкую страну. Сильный ветер резкими порывами бился в окна и выл, заунывно и протяжно, как будто оплакивал кого-то. Белая пелена снегов словно бы зависла в воздухе, где-то по середине между землёй и небом. А неба не было видно: только серая бесформенная масса, которая вероятно являла собой тучи, напоминала людям, что небо всё ещё есть над их головами.
Лили с детсва не любила такую погоду. Завывания ветра за окном заставляли маленькую Лили поёживаться под одеялом, а потом скорей бежать в комнату к родителям, чтобы забраться к ним на кровать и улечься между ними, уткнувшись носиком в отцовское плечо. Петунья в отличие от Лили ни капли не боялась природных катаклизмов и смеялась над пугливостью младшей сестры. Правда, Лили не стыдилась своего страха; пожалуй, бури — это единственное, чего она боялась в детстве.
В ту ночь Лили почти не спала. Она долго ворочалась на кровати, натянув одеяло до самых ушей, упорно пытаясь не обращать внимание на вой ветра. Хотя ураган не был причиной её бессоницы. Лежа на спине и молча глядя в потолок, Лили много думала. Думала о Джеке, о Северусе, но больше всего о Поттере.
Десятки мыслей появлялись в её голове, стоило вспомнить о лохматом однокурснике. Противоречивые и смутные, они лишь сильней запутывали, и Лили хмурилась, когда понимала, что не может разобраться в самой себе. Ей даже чудилось, будто она немного, самую малость злиться на Поттера, будто бы он был всему виной.
Впрочем, Поттер здесь был не при чём и дело было вовсе не в нём. Дело было в ней, Лили, точнее в её отношении к нему, которое с недавних пор изменилось.
Слишком много всего произошло за последние пару недель, так что жизнь Лили (как казалось ей самой) усложнилась.
А Поттер...
Что ж,
Сначала он оказался не причастен к тому, в чём Лили так опрометчиво обвинила его, потом спас её от слизеринцев. В тот вечер ему было плевать на то, как несправедливо она обошлась с ним: он храбро и благородно бросился на её защиту, словно бы заслоняя девушку не только от слизеринцев, но от всего, что могло причинить ей вред.
Тогда Лили увидела Поттера с другой, неожиданной стороны.
Хотя...такой уж ли неожиданной она была? Лили никогда не отрицала того, что Поттер — несомненный лидер, отважный и преданный тем, кого любит.
«Разве могла я после того случая снова презрительно смотреть на него? Разве могла не принять подарка?.. После того, как он спас меня...ведь тогда ему было всё равно, как я к нему отношусь, он лишь делал то, что считал правильным... Но нет, это всё не то...не в этом дело... Есть что-то ещё... У него умерли родители, мне стало его жаль... Жалость? Жалость — причина перемены моего отношения к Поттеру? Нет...чушь...», - так размышляла Лили, лёжа в тёмной комнате, и мысли её сливались с гулом ветра за окном.
«Поттер изменился. Это на самом деле так, - продолжала Эванс, пытаясь подойти к проблеме с рациональной точки зрения. - Правда, он упорно продолжает выпендриваться и все эти его шуточки... Нет, он никогда не повзрослеет».
Придя к этому выводу, Лили, было, успокоилась, хотя что-то всё равно мучало её.
Всё же это странно: вот так взять и переменить мнение о каком бы то ни было человеке. Лили даже порой казалось, что это сон. Но нет: всё было на яву, всё было взаправду.
Но каким бы странным ни казалась окружающим людям и самой Лили эта перемена, куда более странным было другое. А именно, то как сегодняшним вечером Эванс смотрела в глаза Поттеру.
Лили глядела в эти тёплые светло-карие глаза и не могла отвернуться. Что-то неуловимое, словно магнитическое было в них. Она не понимала этого так ясно, как, наверное, могла бы понимать, но где-то на подсознательном уровне ощущала, что ей хочется смотреть в его глаза, а сил опустить взгляд нет. Лили не понимала, как Поттер ненавязчиво и вместе с тем неотвратимо заставлял её делать это, и, к удивлению Эванс, она не противилась, словно бы уже осозновала сама, что это доставляет ей удовольствие, и в то время, как они просто смотрят друг на друга, что-то тёплое и приятное медленно зарождается в её груди.
Лили нахмурилась и перевернулась на другой бок.
Это какое-то наваждение. Так не может быть. Так не должно быть.
Уж не подлил ли ей Поттер что-то в тыквенный сок?
Нет. Разумеется, нет. Поттер бы не стал.
Да и потом, у него есть девушка.
Стоило Лили подумать об этом, как она поняла, что, наверное, даже если бы Поттер захотел ей что-то подлить, тот факт, что он встречается с Евой, его бы не остановил. Хотя кто знает?.. Не ей об этом судить.
Лили перевернулась на спину и зажмурилась, вновь представляя тот необыкновенный притягательный взгляд карих глаз...
Или... таким ли уж он был необыкновенным?
Может, это она нафантазировала себе и не было ничего особенного во взгляде Поттера?
Да, верно, ничего такого не было. Просто у Лили разыгралось воображение.
Мысль о том, что ей просто почудилось, принесло некоторое успокоение и даже в некотором роде облегчение.
Но стоило светло-карим глазам вновь предстать перед её мысленным взором, уверенность испарялась, словно роса под палящим солнцем.
Никто ещё не смотрел на Лили так, как смотрел Поттер.
И она ни на кого так не смотрела.
Внезапная мысль, как яркая вспышка молнии, поразила сознание.
На Джека Лили таким завороженным взглядом не смотрела никогда.
Лили сидела за гриффиндорским столом и с удовольствием ела куриную котлету с пюре. Рядом сидела Элизабет и с улыбкой рассказывала о семикурснике-когтевранце по имени Грэм, с которым она познакомилась на отработке у профессора Салисберри. Судя по словам Макензи, этот Грэм был классным парнем: о нём Элизабет говорила уже не первый день. Лили с интересом слушала подругу, которая как-то совершенно по-особенному улыбалась, говоря о Грэме; косые солнечные лучи запутывались в её волосах, и её кудри отливали золотом, когда Элизабет поворачивала голову.
- Эй, Эванс, милая заколочка, - раздался сзади голос Сириуса, и Лили обернулась; Блэк сел рядом, к нему присоединился Поттер. - Лилия для Лили. Как романти-и-ично, - протянул Бродяга, улыбаясь Эванс.
Спасибо, - Лили покосилась на Сириуса и чуть усмехнулась.
Сегодня она заколала волосы подаренной неизвестным поклонником заколкой.
-Кстати, Эванс, - позвал Джеймс, наклоняясь, чтобы видеть из-за Сириуса Лили. - Ты уже разгадала загадку шкатулки?
-Нет, - Лили покачала головой.
-Значит, плохо гадаешь, - усмехнулся Поттер, и Сириус хмыкнул.
-Когда я должна была её разгадывать? Ночью?
-Может, и ночью, - Джеймс пожал плечами и ухмыльнулся.
-А, может, ты мне уже сам наконец расскажешь.
-Ну-у, Эванс, так не интересно, - Джеймс улыбнулся. - Надо, чтобы ты сама...
-Ладно, всё, отстаньте от Лили, - вмешалась Элизабет, притворно сердясь. - Лил, пойдём погуляем, - обратилась Макензи к Эванс. - У нас после обеда как раз свободное время.
Лили и Элизабет медленно брели по тропинке вдоль озера. После ночного урагана небо было безмятежно голубым, словно сменило гнев на милость. Светило скупое зимнее солнце, и лёд, сковавший озеро, искрился в его лучах. Уже очень хотелось весны, но до неё был ещё целый месяц — вьюжный и метельный февраль.
Они много говорили о Джеральдине Рокфорт. Сразу же после Хогсмида Элизабет рассказала Лили всё, что видела и слышала в пабе, но им так и не удалось всё хорошенько обсудить.
-И что это вообще значит: пятей семей за одну жизнь? - Элизабет вздохнула. - Не понимаю...
-Элизбет, мне кажется, мы лезем не в своё дело, - Лили посмотрела на подругу. - Вся эта история...очень тёмная...
Лили казалось, что Макензи её не поймёт. Просто не сможет понять. Её не было в тот вечер, когда Лили встретила женщину со шрамом, и Элизабет не дралась с ней, и не видела этих диких, сумасшедших глаз...
-Да, брось, Лил! - Элизабет сделала брови домиком. - Ведь это так интересно! Ну неужто тебе самой не хочется всё узнать?
-Хочется, - призналась Лили. - Только... не думаю, что мы узнаем что-то хорошее. Слишком много крови в этой истории.
Элизабет немного грустно взглянула на Эванс.
-Эта не первая подобная история, - сказала Макензи. - То есть, конечно, эта не обычная... Но нападения на маглов и колдунов начались гораздо раньше. И они не прекратятся...просто так.
Лили почувствовала, как холодок пробежал по спине.
-Думаешь, будет война? - тихо, словно боясь произносить эти слова, спросила Лили.
-Я ничего не думаю, - Элизабет опустила глаза. - Только, знаешь, всё это очень серьёзно. Я не верю Министреству. Не верю ни одному их лживому слову. Ничего не нормально. И ничто не под контролем. Лорд Волан-де-Морт не просто чокнутый маньяк...он, может быть, один из самых могущественных волшебников нашего времени... Мне кажется, Министрество не до конца это понимает, а если и понимает, то не делает ничего из того, что должно, обязано делать сейчас... Всё, что я говорю, не просто слова — это правда, это действительность. Это наша реальность, которую многие так глупо пытаются отрицать, словно думают, что, если они просто покачают головой, им ничто не будет угрожать. Кто-то не верит, что всё правда...только вот проблема в том, что даже если ты во что-то не веришь, это вовсе не значит, что этого нет... На каникулах я слышала, как родители говорили вечером на кухне, отец такое рассказывал...кровь стынет в жилах, стоит это услышать. Единственный, кто может хоть что-то сделать — это Дамблдор. Папа сказал: он наша последняя надежда. А что до войны...я бы не стала отрицать, что она развяжется...и скоро.
Во всё время своего монолога Элизабет ни разу не подняла глаз; она шла, уставившись в землю. Она говорила и невольно хмурилась, отчего лицо её принимало серьёзное и напряжённое выражение. Черты её словно стали резче, жёстче, и голос был твёрдым.
Лили никогда не видела Макензи такой: обычно всегда весёлая и беззаботная, Элизабет теперь казалась совсем другим человеком.
Они продолжали путь молча. Элизабет сказала всё, что хотела.
А Лили нечего было сказать. Она лишь явственно ощущала: её словно придавило к земле; неприятный холодок расползался по телу, как ледяная вода. Ей не было страшно.
Ей было тошно.
-Ладно, не грузись, - Элизабет приобняла Лили, пытаясь приободрить её, хотя сама выглядела немного подавленной. - Давай поговорим о чём-нибудь другом.
Лили кивнула, но ещё по крайней мере семь минут они шли молча.
-Лили, скажи, что ты нашла в Джеке? - первой нарушила молчание Элизабет; она никогда прежде не спрашивала об этом Эванс, но та не удивилась.
-Он добрый, - озвучила Лили то, что первым пришло в голову. - И милый. С ним я чувствую себя спокойно. С ним всегда есть, о чём поговорить...он интересный человек. Я иногда думаю, что мы с ним чем-то похожи по характеру.
-А тебе не бывает с ним... - Элизабет замялась, - ну...скучно?
-Скучно? - Лили подняла брови. - С чего ты взяла?
Просто мне кажется, что он слишком... спокойный, - Элизабет немного виновато посмотрела на подругу. - Не подумай ничего плохого...просто...
Лили по началу не знала, как ответить. Она и не подозревала, что Элизабет такого мнения о её парне.
-Может, это так со стороны кажется, - начала Лили, поправляя красно-жёлтый шарф. - Но мне с ним никогда не бывает скучно...с ним именно спокойно.
-И тебе не надоедает это спокойствие? - продолжала спрашивать Элизабет; она посмотрела на Лили, щурясь от солнца.
-Нет...
Элизабет убрала с лица волосы, падающие на глаза, и посмотрела куда-то вдаль. Так молча они шли минуты три.
-Лили, ты его любишь?
Эванс от удивления даже остановилась. Элизабет остановилась тоже и теперь с совершенно непроницаемым лицом смотрела Лили в глаза, ожидая ответа. Минуту они молчали.
-Я как-то не думала об этом, - тише, чем прежде, проговорила Эванс. - Даже не знаю...
-А что тут знать? - Элизабет невозмутимо пожала плечами. - Ты его либо любишь, либо нет.
-Нам всего по шестнадцать... - неуверенно начала Лили.
Элизабет почему-то рассмеялась и посмотрела куда-то поверх головы Лили, словно там было что-то невероятно интересное. Потом сунула руки в карманы своего серого пальто с большими чёрными пуговицами и остановила взгляд на лице подруги.
-Знаешь Алису Ревейн с пятого курса Гриффиндора? - спросила Элизабет немного изменившимся, посерьезневшим голосом.
-Да, - ответила Лили, не понимая, к чему клонит подруга.
-Она встречается с нашим Фрэнком уже полтора года, - Элизабет провела языком по губам. - Нет, даже больше. Так вот, я слышала однажды, проходя по коридору мимо них, как они говорили, что любят друг друга. Это ведь не просто слова. Так и есть. Я не удивлюсь, если после школы они поженятся... И дело вовсе не в возрасте. Дело в том, насколько тебе дорог человек. Только и всего.
-К чему всё это? - Лили непонимающе уставилась на Элизабет. - Я знаю, что они встречаются...
-Они встречаются, потому что любят друг друга, - с каким-то внезапным порывом воскликнула Элизабет, словно эти слова были самыми прекрасными из всех, что ей когда-либо доводилось произносить.
Лили улыбнулась.
-Ну и что? Что ты хочешь этим сказать?
-Ты Джека...не любишь, - с запинкой произнесла Макензи. - Он тебе нравится, я не спорю, но...ведь это не...любовь...
Лили наморщила лоб, взглянув на Элизабет. Зачем она всё это говорит?
-Элизабет, я не понимаю...
-Зачем ты встречаешься с ним, если не любишь? - поставила вопрос ребром Макензи.
-Но ведь не обязательно любить, чтобы встречаться. Можно быть просто влюблённым.
-И этого достаточно?
-Достаточно для чего?
Элизабет вздохнула, видимо, что-то серьёзно обдумывая.
-Ведь люди строят отношения ради чего-то большего... - Макензи почти с надеждой взглянула на Лили: она хотела, чтобы Эванс её поняла.
Лили поняла.
Дело было в том, что для Элизабет всегда мир делился на белое и чёрное, люди — на плохих и хороших; для неё не было ничего промежуточного: либо да, либо нет; либо сейчас, либо никогда.
-Да, - медленно произнесла Лили. - Но ведь не всегда так. Посмотри на Блэка: неужто ты думаешь, он на всех своих пассиях по очереди жениться?
-Мерлин с ним, с Блэком, - отмахнулась Элизабет. - Мы говорим о тебе.
-Что тебе вообще в голову пришло об этом заговорить? - Лили внимательно посмотрела на подругу.
Лили и Элизабет продолжили путь.
-Потому что я не понимаю, зачем встречаться, если знаешь, что это всё равно не тот единственный, которого ты ждёшь, - Элизабет вздохнула; видно был, что ей трудно давались объяснения своей точки зрения на этот счёт. - Ведь ты же знаешь, что всё равно не выйдешь замуж за Джека, не так ли?
Лили невольно расхохоталась.
-Ты рассуждаешь, как пятилетний ребёнок, - с улыбкой сказала она, и невольно удивилась, как человек, который только что с такой серьёзностью говорил о войне, теперь может с такой детской наивностью говорить о любви.
-Пусть так... Но скажи, пожалуйста, что в моих рассуждениях не верно? - упрямо произнесла Макензи.
-Всё вроде так, только... - Лили немного помолчала, глядя себе под ноги. - Ведь нельзя сразу понять, кто единственный, а кто нет... И вообще, всё это не так просто...
-Просто! - с жаром воскликнула Элизабет, и глаза её возбуждённо блеснули. - Всё очень просто. Нужно только понять, насколько сильны ваши чувства...
-Но ведь сразу не поймёшь, - возразила Лили. - Нужно время. Чтобы узнать друг друга, сблизиться... И вообще, - добавила с улыбкой Эванс, - ты говоришь о любви с первого взгляда, а она очень редко встречается.
Но ведь встречается, - вставила Элизабет; казалось, она была страшно довольна тем, что уж по этому поводу Лили с ней спорить не будет.
Лили только покачала головой. Порой ей хотелось, чтобы для неё всё было так же просто, как для Элизабет.
Давай вернёмся в замок, - сказала наконец Лили. - Можем опоздать на трансфигурацию.
Они шли по многолюдному коридору третьего этажа, когда среди общего гомона услышали чьи-то громкие возгласы и весёлый смех впереди себя. По началу это не произвело на гриффиндорок никакого впечатления, но когда они вдруг совершенно отчётливо услышали какой-то необычный трубный звук, то недоумённо переглянулись и, ускорив шаг, стали пробираться сквозь толпу студентов. Вскоре они заметили небольшую группу учеников: они обступили трёх человек, которые находились в центре; именно оттуда слышался смех и крики.
-Эй, да тебе идёт! - услышала Лили голос Сириуса, когда пыталась протиснуться вперёд; Эванс встала на цыпочки, но по-прежнему ничего не видела, поэтому снова стала протискиваться вперёд.
-Вы придурки! - послышался незнакомый голос какого-то мальчишки; он сильно гнусавил, говорил в нос, так что с трудом можно было понять слова, зато отлично слышались негодование и испуг в его голосе. - Вы что натворили?! Верните всё назад!
-А что тебе ещё сделать? - невозмутимо поинтересовался голос Сириуса. - Подумаешь, ну походишь так недельку. Ничего с тобой не случится.
-Недельку?! - взвизгнул мальчишка с гнусавым голосом. - Да вы оба спятили! Расколдуйте меня!
После этой фразы Лили всё поняла. Просто Блэк и Поттер наслали проклятье на попавшегося им подруку студента. Опять. Мерлин, как всё это надоело.
Лили уже давно перестала удивляться выходкам Мародёров и сейчас, когда увидела пятикурсника с Когтеврана, у которого были огромные слоновьи уши и длинный хобот, на который он таращился и который боязливо ощупывал обеими руками, то по лицу её не проскользнула и тень удивления. Только стало понятно, откуда эти странные трубные звуки и почему мальчишка гнусавил. Несмотря на то, что Лили не одобряла таких шуток, слегка обалдевший вид когтевранца её позабавил.
-Верните всё назад! - вдруг громко и решительно, даже несмотря на свой комичный вид, закричал пятикурсник, выхватил волшебную палочку и направил на Джеймса, который, стоя в пяти шагах от него, небрежно поигрывал своей палочкой. - Верните! Не то я...вас заколдую!
Поттер и Блэк так и покатились со смеху.
-Забавный паренёк, - обратился Сириус к Джеймсу, слегка улыбнувшись.
-Зато какая решимость! - важно заметил Поттер.
Когтевранец, видя, что над ним откровенно насмехаются, и почувствовав, что его гордость неизмеримо уязвлена, побелел от злости. Он бы, конечно, расколдовал себя сам, если бы только знал заклятье.
Расколдуйте меня! - прогнусавил он, и губы у него совсем несолидно для такого гордеца задрожали.
Поттер покачал головой:
-Не-а.
Лили, которая всё ещё не вмешивалась, потому что по какой-то необъяснимой причине надеялась на сознательность Мародёров, которая у них, очевидно, напрочь отсутствовала, наконей не вытерпела:
-Блэк, Поттер, ну какого лысого Мерлина вы опять здесь устроили? - заговорила она и почувствовала привычное раздражение, хотя и не такое сильное; правда, злости к этим двоим не было и в помине; Лили казалось, что она просто выполняет свой долг старосты. - Вот что вам сделал этот мальчик? Хотя нет, не отвечайте, я попробую угадать. Он на вас не так посмотрел? Или случайно на ногу наступил? А, нет, знаю: он вам просто не нравится.
-А, Эванс, - Сириус обернулся; он, видимо, был сегодня в хорошем настроении, поэтому улыбнулся ей и весело сообщил: - Мы тут с Сохатым тренируем заклинания по трансфигурации. Глянь, как выходит. Не плохо, да?
-Очень смешно, Блэк, - прищурив глаза, сказала Лили.
-Эванс, ну что опять не так? - Сириус развёл руками. - Когда мы, вместо того, чтобы делать домашку, где-то шляемся, ты нас отчитываешь. Когда мы делаем домашку — ты нас тоже отчитываешь. Я уж и не знаю, как тебе угодить, - Бродяга обречённо вздохнул.
Джеймс рассмеялся, а Сириус между тем продолжал:
-Ты уж определись, чего ты хочешь, - сказал он. - А то вы, женщины, такие непостоянные...
Вообще-то Лили совсем не хотела улыбаться, но как-то так случайно вышло... Сириус, скорчив забавную моську, с видом побитого щенка, жалостливо смотрел на неё, а между тем глаза его весело сверкали.
Эванс молча достала палочку и вернула когтевранцу его первоначальный облик. Он облегчённо вздохнул и, даже не поблагодарив свою спасительницу, поспешил ретироваться.
Сириус, заметив это, надулся и обиженно покосился на Лили.
-Эванс, ну вот что ты за человек? - спросил он и сунул палочку в карман. - Испортила нам всё веселье...
-В следующий раз вы будете веселиться с такими же огромными ушами, - сказала Лили. - Как тебе такая перспектива? Я гарантирую. Не то мне тоже надо тренироваться...
-Это угроза? - поинтересовался Джеймс, и уголки его губ дрогнули в улыбке.
-Предупреждение, - поправила Лили и откинула назад волосы.
-А мне нравится, когда мне угрожают симпатичные девушки, - с ухмылкой сказал Сириус и тут же получил подзатыльник от Джеймса, а потом ещё тычок под рёбра.
-Ладно, Сохатый, всё, успокойся. Да, заткнулся я, заткнулся, - пятясь назад, сказал Сириус.
Лили закатила глаза.
-Блэк, ты неисправим, - сказала Эванс.
-Слышал? Ничто уже не спасёт твою заблудшую душу! - воскликнул Джеймс и с блаженным видом возвёл глаза к потолку. - А у меня ещё есть надежда на исправление...
-Сомневаюсь, Поттер, - произнесла Лили и, не желая слушать дальнейшую перепалку двух друзей, пошла дальше по коридору; за ней поспешила Элизабет, которая во всё время разыгравшейся сцены не произнесла ни слова, потому что её разбирал смех: она даже не могла теперь сказать над чем она смеялась больше: над пятикурсником с хоботом или над разговором Лили и Мародёров.
-Элизабет! Подожди...
Макензи обернулась. К ней почти бегом направлялся Римус, который тоже присутствовал здесь и который, как только появились Лили и Элизабет, не сводил с Макензи (она это заметила) немного смущённого взгляда.
-Да, Римус, - Элизабет чуть заметно улыбнулась. - Ты что-то хотел?
-Да... - Люпин бросил мимолётный взгляд на Лили, остановившейся за спиной подруги, и та, мгновенно о чём-то догадавшись, сказала, что будет в кабинете трансфигурации, и быстро ушла.
Римус вздохнул, словно собираясь с силами, и посмотрел Элизабет в глаза. В этот момент зрительного контакта между ними как будто возникла некая связь, тоненькая ниточка.
-Элизабет, в субботу Хогсмид, вот... - неуверенно произнёс Лунатик. - И я подумал, если ты хочешь...мы могли бы вместе сходить куда-нибудь...ну, там «Три Метлы», «Зонко»...
Римус молча ждал ответа, почти с надёждой глядя на Элизабет. Она не знала, каких огромных душевных сил ему стоило пригласить её...да он и не хотел, чтобы она знала.
Но не у него одного в душе словно бы что-то перевернулось после этих слов. Элизабет, глядя в эти добрые искренние глаза, вдруг почувствовала как будто бы укол жалости; ей казалось, что она перед ним виновата. Римус всегда нравился ей как человек, и хотя они никогда близко не общались, ей хотелось бы, чтобы он был её другом. Именно поэтому ей невыносимо трудно было сказать ему то, что она должна была сказать, потому что лгать означало бы оскорбить, чего она себе не позволила бы.
-Прости, Римус, - начала девушка и тут же заметила, как погас слабый, но такой красивый, придающий больше жизни его взгляду, огонёк надежды в его глазах. - Я бы с удовольствием пошла с тобой, но меня уже пригласили. И я согласилась.
Ниточка стала тоньше и опасно задрожала, словно кто-то сильно-сильно натянул её.
-Парень? - сорвалось у него с языка, и он сам смутился своего вопроса; хотел уже сказать, чтобы она не отвечала, но было поздно.
-Да, - Элизабет с состраданием посмотрела на Римуса; ей казалось, это успокоит его, но всё было наоборот: этот взгляд заставлял Лунатика чувствовать себя последним неудачником, которого девушки только и могут что жалеть. - Мы познакомились недавно...
-Ладно, ясно, - Римус кивнул. - Я понял...
И он пошёл прочь. Ей стало жаль его, хотя она уже тогда ненавидела себя за эту жалость.
-Римус, - позвала Элизабет, даже не зная, что скажет ему.
-Я всё понял, - Люпин на мгновение обернулся, и губы его тронула слабая улыбка. - Всё нормально.
Связь оборвалась.
Две её разорванные части, невидимые ни для кого, медленно и бесшумно опускались на каменный пол.
Бодро шагая по улицам Хогсмида, направляясь к тихому уютному кафе под названием «У Розалинды», Сириус, несмотря на всю свою внешнюю уверенность и беззаботность, краешком подсознания чувствовал, что поступает неправильно. Он старался отгонять эти предчувствия, которые раздражали его и не позволяли трезво мыслить. Он знал, что именно сейчас здравый рассудок важнее всего.
Несмотря на то, что Сириус часто менял девушек, он всё же (как он сам полагал) поступал с ними честно. Он никогда не лгал и не увиливал, не пытался обратить обстотельства в свою пользу, особенно если для этого нужно было прибегнуть к хитрости. Если через пару недель девчонка ему надоедала, он прямо говорил ей об этом. Он бросал девушек без сожаления и без сострадания смотрел на их слёзы, если вдруг расставание с ним вызывало у них столь бурную реакцию. Он считал: лучше быть честным с ними, чтобы быть честным с самим собой.
Сириус никогда не играл их чувствами, как делал, скажем, жених его кузины Люциус Малфой. Уж тот-то любил позабавиться, водя за нос нескольких девушек разом.
Сириус с злорадной усмешкой вспоминал, как однажды, одна из пассий Малфоя узнала про другую. Тогда первая отхлестала Малфоя по щекам при всех в Большом зале, громко назвав его подонком и бабником. Малфой был страшно взбешён: ещё бы, ему, самому Люциусу Малфою, дали пощёчину! При всех! Да ещё кто! Какая-то полукровка! Впрочем, Малфой никогда особенно враждебно не относился к полукровкам, но тогда это имело смысл.
Не то чтобы Сириусу никогда не давали пощёчину девчонки. Просто он не позволял себе играть с ними, хотя и относился к ним пренебрежительно и с некоторой долей иронии.
Случайно встретившись два дня назад в коридоре, Сириус и Сильвия назначили место и время встречи. На этот раз кафе, куда они должны были пойти, предложил Блэк.
Сейчас, когда Сириус шёл навстречу северному ветру, который обжигал щёки и обсыпал его снежной крошкой, какая бывает только в феврале, он всё ещё не мог понять одну простую и важную вещь: играет ли с ним Сильвия.
Подсознание упорно твердило: да, играет. Играет! Посмотри! Разве ты не видишь? Что с тобой? Ты словно под действием чар. Очнись! И ты всё увидишь.
Сириус гнал прочь эти мысли, хотя почти готов был с ними согласиться.
Вернее, он уже согласился.
Но он тешил себя мыслью, что даже если она и играет с ним, то и он тоже играет с нею.
Эта такая увлекательная взаимная игра с интригующим и неясным финалом.
Вечером, перед тем, как лечь спать, Сириус много думал: может, стоит накинуть мантию-невидимку Джеймса и пробраться в кафе тайком? Посмотреть придёт ли она. Вдруг её подруги следят за ним, а потом расскажут Сильвии, как ловко она провела его и он вот уже во второй раз идёт к ней на свидание, на которое она даже и не собиралась.
Да, Бродяга много думал об этом.
Но как и в прошлый раз он пошёл на свидание без мантии и с глупым интересом, выражающемся в словах «не знаю, что меня ждёт, но посмотрим, что будет».
Добрая полноватая хозяйка кафе, увидев Сириуса, единственного посетителя, сразу же предложила ему длинное меню, посоветовав при этом черничный пирог и горячий шоколад. Сириус улыбнулся ей и сказал, чтобы она принесла что-нибудь на своё усмотрение, и когда женщина вернулась с тем самым черничным пирогом и горячим шоколадом, Блэк протянул ей букетик белых лилий, чтобы порадовать одинокую хозяйку кафе, отчего та залилась краской и назвала Бродягу «милым мальчиком».
Между тем, «милый мальчик» спустя десять минут ожидания весьма грязно и нецензурно выругался, правда, про себя, так что зардевшаяся хозяйка не могла этого слышать, и отхлебнув горячего напитка, обжёг себе язык. Раздражившись ещё больше, Блэк поднялся из-за стола и, заплатив гораздо больше, чем следовало, вышёл на улицу.
Сильвия не пришла. Снова.
Сириус повёлся. Опять.
Злой смех разбирал его, пока он размашистым шагом двигался прочь от кафе.
Будь Сильвия парнем, он бы ей хорошенько врезал.
Да, отделал бы так, что она мигом бросила бы эти свои штучки.
Ну а так... Ничего не поделаешь. Хотя он ещё найдёт способ отомстить ей. Никто не имеет права так поступать с Сириусом Блэком.
Сириус злился на неё. Но больше на себя.
Он не мог понять, как —
ну как — ей удалось вот так его провести.
Хотя что тут понимать? Сам виноват. Сплошь и рядом. Сам.
И всё же он чувствовал себя последним лузером. И всё из-за неё. Первый раз девчонка так легко обвела его вокруг пальца.
Сириус вышел на другую улицу. Он как раз прикидывал в уме, на ком бы ему выместить злость, когда кто-то вдруг окликнул его:
-Эй, Бродяга!
Блэк поднял голову и увидел Джеймса, стоящего рядом с Евой, которая буквально прилипла к витрине магазина парадных мантий. Поттер махнул ему рукой, а потом кивнул на повернувшуюся к нему спиной Еву и усмехнулся. Сириус подошёл к ним.
-Ты чего здесь? - спросил Джеймс, сунув руки в карманы мантии. - У тебя вроде как свидание...
-Эта стерва не пришла, - сквозь зубы процедил Сириус; о своём позоре ему было стыдно рассказать даже лучшему другу.
Джеймс повёл бровью.
-Вот как. И куда ты теперь направляешь свои стопы?
-Не умничай, - буркнул Сириус.
Джеймс усмехнулся.
-Я в замок, - сказал Бродяга.
-Мы с Евой идём в «Три метлы», - произнёс Джеймс. - Ты можешь пойти с нами, если хочешь.
-Нет, спасибо. Не люблю быть третьим лишним, - с усмешкой сказал Бродяга, и лицо его немного подобрело.
-Точно не хочешь? - Джеймс внимательно вглядывался в друга. - А что ты в замке-то делать будешь?
-О, поверь, я найду себе занятие, - заговорщицки проговорил Сириус, понизив голос и покосившись на Еву, которая, стоя в футе от них, даже не замечала друзей. - У меня там бутылочка огневиски припрятана под кроватью, - Сириус улыбнулся.
-Знаешь, Бродяга, распитие спиртных напитков в одиночестве, это уже алкоголизм, - усмехнувшись, заметил Джеймс.
Сириус громко расхохотался, и Джеймс обрадовался тому, что настроение друга немного поднялось.
-А кто тебе сказал, что я буду один? - Бродяга хитро посмотрел на Сохатого. - Там, кажется, твой филин в комнате... Думаю, он составит мне компанию. К тому же, огневиски первоклассный. Твоей птице понравится, - со смехом добавил Сириус.
Теперь уж настала очередь Джеймса смеяться.
-Эй, не смей спаивать моего филина!- воскликнул Поттер и улыбнулся.
Ладно, не буду, - сдался Бродяга. - Ладно, я пойду.
Сириус уже развернулся, когда Джеймс снова позвал его:
-Бродяга, всё в порядке?
-Разумеется, - с улыбкой ответил Сириус и кивнул. - Что может быть не так?
Сириус молча шёл по коридору четвёртого этажа, хмурясь и морща лоб, как вдруг заметил, как впереди, футах в пяти от него, словно бы открылась дверь в стене (которой не должно было там быть) и маленькая хрупкая фигрука проскользнула внутрь, после чего «дверь» закрылась.
Сириус резко остановился и поднял брови. Интригующее чувство интереса всколыхнулось в нём, отгоняя все прочие чувства и мысли.
Сириус уже понял, что эта «дверь» была зеркалом, за которым находился тайный ход. Но кто же ещё, кроме них, мог знать о его существовании?
Блэк быстро подошёл к зеркалу, вынул палочку, постучал по нужным рунам, вырезанным на оправе и прошёл внутрь. Бесшумно ступая, Сириус сделал несколько шагов и вдруг понял, что может видеть без света волшебной палочки. На стене, по правую руку от него, играли, причудливо сплетаясь, отблески факелов, похожие на размытые золотые пятна. Сириус догадался, что тот, кто вошёл сюда, находится сейчас в зале, в которой, стоит туда ступить человеку, тотчас загораются факелы на стенах. Сириус медленно, крадучись подошёл ко входу в залу и, прячась за стеной, заглянул туда.
На полу залы в беспорядке лежали книги, перья, чернильницы, какие-то травы, картонные коробочки и стеклянные банки с неизвестым содержимым, стоял большой котёл, а между ними, суетясь, быстро ходила белокурая девушка в длинной чёрной мантии. Очевидно, она делала здесь что-то вроде уборки. Что-то она клала в сумку, лежащую на полу, что-то с помощью магии просто уничтожала. Сириус в каждом её движении угадывал тревогу, которую она, не зная, что за ней наблюдают, не пыталась скрыть. Всё это время девушка была к Сириусу спиной, так что он не мог видеть её лица. Однако, когда она вдруг повернулась к нему в профиль, Бродяга мгновенно узнал её.
-Миа?
Девушка резко обернулась к нему. Сириус медленно вышел из своего убежища, внимательно разглядывая Мию.
Она была непривычно бледна, румянец схлынул с её щёк; алые губки подрагивали; прекрасные голубые глаза возбуждённо блестели. Когда Сириус сделал шаг к ней, она вдруг отшатнулась и выхватила палочку.
-Не подходи! - лихорадочным шёпотом произнесла она.
Сириус удивился и снова попытался приблизиться к девушке. Он нутром чуял, что что-то здесь нечисто.
-Не подходи, - повторила она уже спокойнее, но всё ещё зорко следила за каждым его движением. Она похожа была на загнанного хищником зверька, который даже в своём незавидном положении старается не потерять достоинства.
-Миа, что происходит? - негромко спросил Блэк. - Это же я, Сириус, а не какой-нибудь дементор.
-Дементор? - мигом встрепенулась Миа. - Нет... Я не хочу в Азкабан...
-Что? - Сириус нахмурился. - Азкабан? О чём ты?
-Не надо, - прошептала Миа, отступая назад и по-прежнему не опуская волшебную палочку.
-Не надо — что? - Сириус попытался подойти к ней, но упёрся грудью в её волшебную палочку. - Миа, ты немного не в себе. Давай...ты уберёшь палочку, и мы спокойно всё обсудим.
Миа отрицательно покачала головой.
-Как ты меня выследил? - спросила она, и голос её зазвучал ровнее.
-Я тебя не выслеживал, - честно ответил Блэк. - Просто так вышло.
-Я тебе не верю, - сказала девушка и крепче сжала волшебную палочку. - Кто велел тебе найти меня? Мадам Помфри? Или уже Дамблдор? Ну? Кто? - требовательно спрашивала она.
Сириус в конец запутался.
-Миа, - успокаивающим голосом начал Блэк. - Что происходит? Я не понимаю...
-Врёшь, - твёрдо сказала она и вновь лихорадочно зашептала: - Но я не хочу в Азкабан...я не убийца...это случайно вышло...я переборщила с одним ингредиентом...я не знала, что так будет...
Миа вдруг опустила палочку, отошла на пару шагов назад, опустилась на пол и закрыла лицо руками.
-Я знаю, что я не должна была... - прошептала она. Сириус подошёл к ней и опустился рядом. - Но...она этого заслуживала...
-Кто — она? - тихо спросил Сириус, опуская руку ей на плечо.
-Ты не поймёшь меня, - сказала Миа, игнорируя его вопрос. - Да я и не прошу понять. Я теперь сама себя не понима. Я повела себя ужасно глупо...как последняя дурочка...просто мне было так обидно...так обидно за тебя...
Миа не плакала. Наоборот, голос её звучал ровно, только иногда прерывался, когда она переводила дыхание. Сириус пока плохо понимал, о чём она говорит, но смутные догадки уже начинали мучить его.
-Я зашла слишком далеко, Сириус, - прошептала она и посмотрела Блэку в глаза; они были так близко друг от друга, что почти соприкасались носами. - Но ты...словно ослеп. А ведь она...нет, она не смеялась над тобой, но... я-то знаю: она нехороший человек...хотя теперь какое право я имею судить других? Я же её...
Миа опустила взгляд. Сириус слышал её дыхание, слышал биение её сердца под рёбрами. Он почувствовал знакомое головокружение, которое вызывала близость с этой девушкой. Он медленно провёл рукой по её волосам, отчего Миа вздрогнула и вскинула на него взгляд, полный отчаяния и немой мольбы.
Только, о чём она молила, Сириус не понимал.
-Миа, это ты наложила проклятье на доспехи, что напали на Сильвию? - тихо спросил он. - И сейчас ты что-то сделала с ней, чтобы она не смогла пойти на свидание со мной?
Миа прерывисто вдохнула и перехватила его руку.
