Глава 33Несмотря на первоначальные заверения врача, Ариадна смогла принять посетителей только через два дня. Все это время она находилась в непонятном состоянии, когда даже терапевт не мог определить, каким образом подходить к восстановительным процедурам, не нагружая ее обезболивающими.
Спустя двое суток с момента завершения операции Артур все-таки получил возможность увидеться с женой.
– Привет, милая, – робко улыбнулся он.
Его несколько испугал ее вид. Она все еще лежала на подушках, и ее кожа стала даже бледнее, чем в прошлый раз. Под глазами залегли усталые темные тени.
– Привет, Артур, – она слабо улыбнулась в ответ. – Ну и приключение. Я вас здорово испугала?
– Ничего страшного, Ариадна. Я имею в виду, что это, конечно, ужасно, но ты не должна считать себя виноватой.
– А где Джо?
Он не ожидал этого вопроса, и потому виновато покачал головой:
– Я оставил его у Дома. Решил…
– Это правильно, незачем ему видеть такие кошмары. Просто я хотела узнать, где он сейчас.
Она протянула к нему руку и слегка пошевелила пальцами, словно приглашая к себе. Артур немедленно подошел и взял ее ладонь обоими руками, а потом поднес к губам и поцеловал.
– Ну, что ты, – тихо рассмеялась она. – Все самое ужасное позади. Зато теперь я точно ничем от тебя не отличаюсь.
– В смысле? – не понял он.
– Теперь я тоже бесплодна.
Он поднял глаза, чтобы заглянуть ей в лицо. Ариадна была спокойна, она даже улыбалась, но за этой видимостью скрывалось нечто большее. Годы совместной жизни научили его ориентироваться в мелких движениях, которые выдавали ее настроение. На этот раз она добросовестно держала под контролем все лицевые мышцы, но что-то в глубине ее глаз не давало ему поверить в ее спокойствие.
– Они уже сказали тебе? – осторожно уточнил он.
– Я сама спросила. У меня шов как раз в том месте, где обыкновенно бывает у тех, кто только что пережил кесарево сечение. Все и так понятно. Шрам останется.
– Шрам – это не страшно, – заверил ее Артур.
Она снова рассмеялась, но на этот раз уже более убедительно. Наверное, ей и вправду стало легче.
– Прости меня, Артур, – вдруг прошептала она.
– За что? – удивился он. – Ты ни в чем не виновата.
– Я затеяла эту историю. Не говорила тебе правду, скрывала отца Джо, лгала. Я сама ушла из дому, не зная зачем. Я позвонила подруге, она приехала ко мне, и вот посмотри, куда это меня привело. Точнее, не меня, а нас.
– Что случилось – то случилось. Если ты чувствовала что хочешь побыть одна, значит, тебе нужно было уйти. По правде говоря, я бы предпочел, чтобы ты сейчас была в той гостинице, а не здесь.
– Я всю жизнь стараюсь не делать глупостей, – она покачала головой – но как сделаю – так на всю жизнь. Как Джо? Он спит с тобой?
– Да, теперь мы спим вместе.
– В первый раз за всю его жизнь.
– И за мою тоже. Он постоянно пинает и бьет меня своими лапками.
Ариадна тепло улыбнулась и поерзала на постели, устраиваясь поудобнее. Было заметно, что ей нравится слушать, как Артур говорит о сыне.
– Он постоянно спрашивает, когда ты вернешься. Я сказал ему правду – что та машина, на которой ты ехала, разбилась, и ты сильно ударилась, так что теперь некоторое время побудешь в больнице. Он уже большой, и нормально это воспринял. Плакал конечно поначалу, но сейчас все в порядке. Может быть, завтра я смогу привести его сюда.
– О, не надо, – запротестовала она. – Лучше ему меня пока не видеть. У него будет шок.
Артур едва не расплакался. Он отлично знал, как сильно она скучает по своему ребенку, но даже сейчас, когда она не видела его несколько дней, она думает, прежде всего, о нем, а не о своих ощущениях.
– Я люблю тебя, милая. – Он еще раз поцеловал ее руку и сжал в своих ладонях. – Все будет хорошо, только поправляйся. Тебя ждет Леа. Кобб тоже ждет тебя.
Ариадна нахмурилась и настороженно подняла голову, отрываясь от подушек:
– Кобб?
– Да. Сегодня он не придет, но завтра или послезавтра уже будет здесь. Я не знаю, прийти ли мне с ним, или пропустить одного. Если честно, я вообще не хочу, чтобы он к тебе приближался, но сейчас просто не до ревности. Тем более, ты сама должна решить.
Ариадна опустила голову обратно на подушки и прикрыла глаза. Даже в больнице от этих проблем было не спрятаться.
– Конечно, я буду рада его видеть, – вздохнула она. – Пусть лучше придет один. Наверняка, он захочет поговорить, и будет нервничать, если кто-то еще будет здесь. Ты ведь понимаешь меня? Я не собираюсь делать ничего…
Артур наклонился к ней и прижался губами к ее виску, как он обычно делал это перед сном.
– Сейчас ты не должна ни о чем беспокоиться. Если хочешь видеть его здесь, я скажу ему об этом. Я верю тебе и не буду ни в чем подозревать, обещаю.
– Артур, – шепотом позвала она, подтягиваясь наверх и усаживаясь на постели.
– Да?
Ариадна высвободила свою ладонь, чтобы уже двумя руками обвить его шею и прижаться к мужу.
– Если ты веришь мне, то я могу сказать тебе правду, – ее горячее дыхание коснулось его уха. – Когда та чертова машина затормозила прямо посреди дороги, все произошло так быстро, что я даже подумать не успела о том, какие последствия нас ожидают. Но потом, проснувшись здесь, после операции, первая мысль, поселившаяся в моей голове, была о тебе. Даже не о нашем сыне. О тебе.
Артур, кажется, даже не дышал, ожидая, что она скажет дальше.
– Я как маленький ребенок ждала тебя. Думала, что если я тебя увижу, то мне уже не будет так больно. Ты даже снился мне этой ночью. Артур, если ты веришь моим словам, то должен понять, о чем это говорит. Я люблю тебя, понимаешь?
Сейчас было не самое подходящее время для признаний, но она не могла удержаться. Для нее последние дни превратились в однообразную массу событий и действий, никак не связанных с ее обычной жизнью. Сын, муж, Кобб – все они выпали за пределы ее видимости, и она чувствовала себя полностью изолированной. Здесь, в этом вакууме, когда больничные запахи стерилизовали самый воздух, которым она дышала, она, наконец, поняла, что с ней произошло. За все это время, прожитое рядом с ним, она смогла полюбить своего мужа.
Да, ей нужен был Артур. И только он.
***
Даже после таких горячих заверений ему было тяжело впускать Кобба к ней в палату.
За эти три дня между Артуром и Коббом установились странные отношения. Они почти не говорили об Ариадне, но между тем, общались довольно часто и по очереди приглядывали за детьми, когда это было нужно. Иногда Джо бывал у Кобба, в другое время Джеймс и Филиппа проводили несколько часов в компании Артура. Со стороны это выглядело довольно мило, словно старые друзья вновь объединились, чтобы пережить внезапно свалившееся на них несчастье.
В какой-то мере, это было правдой. Они действительно помогали друг другу выжить в это сложное время. Однако никто не знал, что оставляя Джо с его настоящим отцом, Артур умирал от ревности и беспокойства. Каждый раз, приходя за своим ребенком, он ясно видел, как меняются отношения между Джо и Домиником. Иногда он думал о том, что родная кровь берет свое, потому что, получив возможность бывать рядом с сыном, Доминик быстро нашел способ сблизиться с ребенком.
Все сомнения улетучивались по ночам, когда испуганный и уставший Джо залезал к нему на живот и, свернувшись клубочком, упирался макушкой прямо в его подбородок. Он спрашивал, скоро ли приедет мама, и заставлял Артура клясться, что он всю ночь будет рядом и не оставит его.
– Ты же не уйдешь никуда? – требовательно спрашивал он. – Ты будешь всю ночь спать со мной?
Было совершенно ясно, что он боится оставаться один. Привыкнув постоянно находиться в обществе матери, Джо тяжело адаптировался к жизни без нее и подсознательно искал защиты у того, кому верит больше всего – у Артура.
– Конечно, сынок, я всю ночь буду здесь.
– А если мне приснится плохой сон?
– Я разбужу тебя, и ты увидишь, что на самом деле все хорошо.
– А если я буду сильно плакать, ты не разозлишься?
– Нет, что ты, конечно нет.
– А ты будешь качать меня, если мне будет очень страшно?
– Обязательно.
– И ты защитишь меня?
– Да.
– А маму?
– И ее. За вас я убью любого, кто захочет причинить вам боль или сделать что-то плохое.
– Любого? А ты можешь?
– Думаю, что смогу. За тебя и за маму – точно.
– Хорошо, – наконец, успокоившись, заключал Джо.
В то же время Кобб испытывал некоторое беспокойство, оставляя своих детей с Артуром. Ему хотелось, чтобы Джеймс и Филиппа нашли общий язык со своим младшим братом, и он старался как можно чаще давать им возможность бывать рядом, но, в то же время, его тревожило их постоянное общение с Артуром.
«Это мои дети, – думал он. – Все трое. Они мои, и я должен постараться стать для них самым лучшим».
И все же, это было довольно сложно, учитывая, что Артур нравился всем его детям. Что касалось Джо – он вообще боготворил Артура. Каждый раз, говоря о нем, он не скрывал своей гордости.
Для него Артур был самым сильным, умным и смелым. Настоящим идеалом.
Доминик понимал – он не может ожидать от малыша, что он полюбит почти незнакомого мужчину, который время от времени принимает его в своем доме, но каждый раз, когда он слышал, как Джо говорит о своем неродном отце, его сердце наполнялось болью и горечью. Внешнее сходство Джо и Ариадны лишь усугубляло его впечатления. Временами ему казалось, что это она, а не ребенок, говорит об Артуре.
Поэтому, когда Артур в очередной раз заехал за сыном, Доминик никак не мог ожидать, что он скажет ему:
– Она ждет тебя. Хочет увидеться. Попытайся прийти к ней завтра, конечно, если сможешь.
Разумеется, это были лишь формальности. Они оба отлично знали, что Доминик перевернет весь свой распорядок дня, но найдет время для того, чтобы навестить Ариадну.
