Глава 34Гарри очнулся, лежа на теплом пепле. Вокруг стояла стена ревевшего огня, его, однако, не касаясь. На нем самом не было пут. Он быстро встал и прижался к теплому, но не горячему столбу. Каким бы добрым огонь не выглядел раньше, Гарри теперь боялся его, и у столба было спокойнее. Пут нет, а… Гарри бросил взгляд на ноги – никаких повреждений и ничего не болит. Одежда вот только как была немного подранной, так и осталась. Гарри ничего не понимал. Что это все? Сон? Странно. Что произошло? Гарри обернулся вокруг себя – огонь, огонь, огонь. Он жив? Как он может быть жив в этом…аду? И все цело, излечено. В жизни разве бывает так? Он вдохнул, выдохнул.… Надо успокоится, истерикой ничем не поможешь. Что же произошло? Гарри усмехнулся - вот и ответ на его вопрос, жив ли он. Cogito – ergo sum, как говорил Аберфорт Дамблдор, мыслю, следовательно, существую. Он жив. Впрочем, какая разница? Он себя ощущает живым, а все остальные, как хотят. Сверху донесся какой-то звук, в шуме огня Гарри не различил, какой. Он поднял голову - вверху, где темным, на фоне огня, пятном синело небо, на верхушке столба, упиравшегося в небо, сидел…
- Фоукс? – удивился Гарри.
Феникс коротким переливом ответил что-то на вопрос Гарри и слетел к нему на плечо.
- А ты что тут делаешь? – спросил Гарри,- и что вообще происходит? Ты в курсе?
Фоукс покойно смотрел на него боком, не мигая, потом нагнул голову, пристально глядя в глаза юноши, и перешел на другое плечо.
- Эй, - улыбнулся Гарри,- может, ты ответишь?
«Хотя как ты можешь мне ответить? – подумал юноша и перевел взгляд на огонь, задумчиво поглаживая алое оперение феникса, - что происходит? Сколько времени прошло?». Он еще во дворе дома, наверно.… Сколько он лежал без сознания? Верно, недолго – огонь горит сильно, если бы долго, то он не так шумно пожирал бы дрова, не так злился…
Феникс взлетел с плеча Гарри и, бросив на него загадочно спокойный взгляд, пролетел сквозь огонь. Гарри замер. И что? Что это значит?
Искры с треском летели вверх.
Через несколько секунд Фоукс вернулся, сел на то же плечо, с которого взлетел, и вновь загадочно посмотрел на Гарри, не мигая, без эмоций.
- Что? – спросил Гарри.
Фоукс что-то просвиристел в ответ и вновь пристально посмотрел в глаза Гарри. Какая дурацкая ситуация! Суд, костер, а теперь вообще неизвестно что!
- Что? – чуть раздраженно спросил он, - чего ты ждешь от меня? Чтобы я сквозь огонь прошел?
Хохолок феникса забавно мотался, когда он поворачивал голову, глядя то на огонь, то на Гарри. Его глаза, спокойные, вечные что-то говорили – или требовали, чего Гарри не мог понять. Ясно, что каких-то действий, но каких? Пройти сквозь огонь? Смешно! Ладно бы стена пламени была не такой сильной, тогда можно было бы решиться, но теперь, когда языки красного жара выше тебя ростом? Безумие!
Но как бы хотелось выйти отсюда! Узнать – что стряслось, почему, зачем? Что со Шпренгером? При этом имени сердце Гарри сжалось. Кто этот человек? Что он хотел? И как все же Гарри тянуло к нему, как же он, несмотря ни на что, тепло относился к Шпренгеру! Он не понимал, почему его сожгли…хотели сжечь, но сердце говорило, что Шпренгер не предал его. Может, ему надо помочь?
В любом случае надо как-то выбраться отсюда. Как феникс - через огонь? Безумие! Если он и выйдет живым, то уж явно…подпаленным. Поможет ли феникс ему? Вылечит ли? Хотелось бы проверить все пути.…А какие еще пути, если кругом огонь? Только через него. Но это смерть!
Или – нет?
«Жизнь есть»… Ах, зачем он думает об этом, размышляет! Глупо! Он же уже все решил, еще когда увидел феникса, понял. Стоит тут, думает, время теряет. А, может, там помощь нужна? Надо только резко прыгнуть сквозь, тогда огонь меньше повреждений нанесет - времени не будет. Надо резко прыгнуть…
Резко прыгнуть…
Резко…
Гарри приземлился на мягкую чуть влажную, как после дождя, почву. На руки, которыми он смягчил падение, налипла земля и кусочки травы. Юноша быстро поднялся. Пахло сыростью, свежескошенной травой и немного дымом. Темно. Обернулся – костер потух, столб окутывал синеватый дымок. Феникса не было. Вокруг – ни души, не видно дома, даже издалека, нет ни деревьев, ни деревни. Где он?
Где-то это уже было…. Когда-то Яков Шпренгер переместил его в пространстве, скрывая от Генриха Крамера, потом его пытался этому научить Аберфорт Дамблдор, но у него не очень получилось. Как Гарри понял, это не трансгрессия, это совсем иначе. В трансгрессии ты перемещаешься из одного места в другое, при перемещении ты изменяешь пространство. Притягиваешь то, что нужно. Может, попытаться сейчас? Траснгрессировать он не сможет – вокруг дома был антитрансгрессионный барьер, они с Малфоем пробовали «убежать» от неоинквизиторов, не вышло, а от усилий сила реакции припечатала к полу так, что с минут пять не могли подняться. Так что остается только «притянуть» дом к себе…
Как же говорил Аберфорт Дамблдор… Гарри старался вспомнить хоть какую-то часть дома, только очень точно, до деталей вспомнить.… Хоть тот зал, где его судили. Пол – холодный, хотя деревянный, но гладкий, не обещающий заноз. Стены – серые, холодные, каменные, похожие на стены в старинных замках, крепостях внутри городов (он видел их, когда по работе много ездил по Шотландии). Окна – широкие, под высоким потолком, там еще видны в темноте балки, на них как раз немного света падает, а так потолок во тьме. Одно окно…крайнее, кажется, с витражом, остальные обычные, в одном…Гарри зажмурился. В одном окне…да! Видны ставни с той стороны, со двора… Что еще? Так, у широкой стены, далекой от двери… дверь деревянная, тяжелая, немного скрипит и на полу оставляет след… так, а у стены стоял стол, за которым сидели инквизиторы, стол широкий, простой, тоже деревянный. Ох, тренировки памяти, проведенные Аберфортом Дамблдором даром не прошли.
Гарри вздохнул. Теперь главное не открывать глаз. Он сейчас сделает три шага по траве, а потом он ощутит под ногами тот пол, да-да, если наступить с силой половицы скрипнут еле слышно… Выдох.
Шаг. Гарри ощущал мягкую податливость травы, чуть ли не росу ощущал, хотя, конечно, через подошвы ботинок он не смог бы ощутить влагу, но он знал, чувствовал – на траве роса. Запах.… Ох, он про запах забыл! В зале воздух чуть затхлый, сырой, как в погребе, тогда, в первый раз как он был в зале, там еще чуточку пахло дымом от костров…
Так, заново.
Раз. Трава – мягкая, сырая, воздух землей пахнет, травой, сыростью… Запах сырости удержим, он будет соединять зал и луг, а мягкости и влажности противопоставим сухость и скрип половиц.
Два. Трава стала более твердой, голова раскалывалась на части, сырость увеличилась. Вдох-выдох. Гарри держал перед глазами воспоминание зала. Сейчас он с силой наступит на пол, и половицы заскрипят.
Он протянул руку, чтобы коснутся холодной чуть влажной стены, шагнул и чуть не потерял равновесие, оставшись на лугу, протягивая руку в пустоту. Что он сделал не так? Даже если б он не оказался в зале, дом должен был хотя бы показаться! Но все так же – вечер, луг, столб, дым криво поднимался от головешек, таял на глазах.
Гарри сел на траву – занятие оказалось не из легких. Отдыхая, он вспоминал зал до мельчайших подробностей, до мельчайшей шероховинки на стенах, половину придумывая, но, надеясь, что на самом деле все так и есть. Дав небольшую передышку телу, он вздохнул и встал. Попробуем еще раз.
Протянув руку вторично, Гарри ощутил кончиками пальцев стену, каменную, влажную, холодную, но какую-то воздушную, словно ей не хватало четкости. Он сосредоточился, мысленно «разглядывая» стену – здесь впадинка, здесь мокрое пятно… Стена стала материальнее. Гарри положил на стену ладонь, и шагнул. От резкого скрипа половиц сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но юноша был рад – он смог!
Вытерев пот со лба, Гарри огляделся. Пол зала был каким-то черным, мягким. Нагнувшись, он размял на пальцах черную субстанцию – пепел. Странно. Так много пепла? Очнувшись от победы, он собрался, прислушался. Тихо. Во всем доме тихо.… Это настораживало. Стараясь ступать как можно тише, Гарри прошел к двери из зала и вышел в полутемный коридор. Тишина. Пол также покрыт тонким слоем пепла. Гарри улыбнулся – его будет очень сложно услышать. Что-то круглое подвернулось под ногу, юный аврор чуть не потерял равновесие. Палочка. Чужая. Гарри поморщился – не любил он пользоваться чужими палочками, чересчур они капризные, но иного выхода нет – она может понадобиться.
У лестницы, ведущей на второй этаж, его накрыла тяжелая душная волна, как тогда, у Шпренгера, когда он пробовал определить местонахождение инквизиторов. Но это была не только тяжесть, Гарри накрыла волна слабого напряжения и боли. Он понял - Шпренгер там. И может, ему нужна помощь?! Гарри как мог быстро стал подниматься.
Наверху тяжесть, напряжение и боль стали явственнее, видимо он шел в правильном направлении. Палочка была наготове.
Он шел по коридору, от которого ответвлялись какие-то комнатки, скрытые дверьми, большие, маленькие ли он не знал. Внезапно он словно наткнулся на стену, дальше идти не мог. Дышать стало совсем тяжело, со лба пот катился градом, голова раскалывалась, тело ныло, и, что взволновало Гарри, в глубине души он начал тревожится за Шпренгера. Он был уверен.… Нет, он знал, что если войти в ту приотворенную дверь, из-за которой льется свет, он увидит Штюрма и Шпренгера. И он тревожился непонятно почему за Шпренгера, сердце ныло, он вдруг панически испугался, что может его потерять. Шпренгеру нужна помощь. Но как, Мерлин, дойти до этой двери?!
Гарри с отчаянием попробовал пройти сквозь «стену», но добился только того, что сил не осталось никаких, боль в теле возросла до неимоверных пределов, а дышать стало почти совсем невозможно.
Страх потери затмил все остальные чувства Гарри. Собрав все силы, он попробовал пройти еще раз, упал. Попробовал заклятием разнести эту стену – ничего не изменилось. «Притянуть» дверь к себе не вышло. Испугался – Штюрм, верно, чувствует, что он тут бьется, как бы не испортить положение… Он поставил «ограду» наверно только на коридор - чтоб никто не прошел.…А как-то иначе…
Высунувшись в окно последней комнаты перед «стеной», Гарри посмотрел вниз – он помнил, что на стене с внешней стороны был какой-то узор, нельзя ли будет пробраться по нему. Какой-то выпуклый узор был. Хлипкий. Попробовал рукой – несколько камешков, составлявших, видимо, часть какого-то диковинного растения, упали вниз. Господи, Мерлин, или кто там, пусть узор выдержит, пусть на нем не будет «стены»!
Ветер холодом обдул его руки, лоб, спину – все было мокрое от пота. «Как бы не заболеть насморком»- пронеслось в голове. Гарри нервно рассмеялся и на цыпочках пошел по узкому в ширину и весьма покатому «растению», держась руками за подобный узор выше, благодаря всех архитекторов эпохи…а, без разницы, какой эпохи, все равно спасибо! Пару раз он чуть не свалился, но до искомого окна, не встретив никакого сопротивления, дошел. Перед ним ярко светился прямоугольник окна. Он аккуратно заглянул внутрь.
