Глава 35– Я знаю, тебе многим пришлось пожертвовать, но теперь я здесь, я хочу загладить свою вину.
Ариадна только упрямо трясла головой, словно маленькая девочка и громко всхлипывала. Да, в чем-то, он, конечно, был прав, но легче от этого не становилось. Ей было проще думать, что все случившееся с ними – просто несчастливое стечение обстоятельств, которое не зависело от них. Однако теперь все приобретало абсолютно другой оттенок и становилось ясно, что Кобб осознанно отказался от нее. Это было больно, хотя тот факт, что его действия были продиктованы желанием сделать ее счастливее, был очевиден.
– Откуда тебе знать, чем я пожертвовала? – вытирая слезы ладонями, спросила она. – Ты представить себе не можешь, что мне пришлось сделать. Как ты мог? Как ты мог отказаться от нас?
Он лишь сильнее сжал ее в объятиях, ничего не отвечая и не пытаясь оправдаться. Доминик ожидал, что она бурно отреагирует на его признание, но он никак не думал, что она начнет плакать. Он всегда боялся женских слез, так как не знал, что делать, но теперь он был уверен в том, что любые слова окажутся лишними.
– Ты бросил меня, – плакала она. – Ты бросил меня совсем одну, притворился, что не помнишь… Я бы ждала тебя, я правда была готова ждать тебя сколько угодно. Даже вот такого, с амнезией и прочими дырами в сознании, я бы продолжала любить тебя, искала бы к тебе дорогу. Но мне казалось, что ты не любил меня, что тебе все равно, кто я и что со мной происходит, и уже не было смысла пытаться.
Выговорившись, она замолчала и, продолжая всхлипывать, просто сидела, прижавшись лицом к его рубашке. В таком положении их и нашел Артур, который счел, что пришло время навестить жену. Он рассчитывал, что к этому моменту Кобб уже должен был уйти, и потому был крайне удивлен тем, что Доминик все еще находился в палате.
***
Неожиданный приход Артура заставил Доминика уйти немного раньше, чем он хотел, и потому вернувшись домой, он испытывал некоторое разочарование. Все, что ему пришлось рассказать Ариадне, было чистой правдой. Свои размышления и смысл действий ему удалось вспомнить в ту ночь, когда вернулись все остальные воспоминания, и он считал, что обязан поделиться с ней этой информацией. Это могло многое объяснить, и расставить по своим местам. Однако Ариадна отреагировала совсем не так, как он предполагал, и теперь ему стало страшно, что своим рассказом он мог все испортить.
Ее слова, полные и обиды и горечи, наталкивали его на подозрения и пробуждали в нем беспокойство. Забирать детей со школы нужно было только через несколько часов, и он просто сидел в полумраке гостиной, надеясь, что ему хватит времени привести мысли в порядок.
«Откуда тебе знать, чем я пожертвовала?»
Доминик вспомнил о разговоре, который состоялся накануне аварии. Он соскочил с кресла, и бросился к портфелю, принявшись обшаривать все карманы. Вскоре его брови разгладились, и он извлек наружу листочек бумаги.
«bishop87@gmail.com
Dominic74letter»
Отметив про себя необыкновенно длинный пароль, который, однако, говорил сам за себя, он переложил ноутбук на журнальный столик и запустил браузер.
Почтовый ящик оказался пустым. В нем не было писем. Вначале это показалось ему несколько странным, но потом он решил просмотреть все папки, и обнаружил, что в «Черновиках» содержится целый список записей. Прокрутив ленту до конца, он открыл самое первое послание, которое было адресовано ему.
«Милый Доминик!
Только сейчас, да и то, на засекреченном адресе, я могу называть тебя милым. Так уж вышло, что сейчас тебя нет рядом, и ты вряд ли когда-нибудь вновь появишься в моей жизни.
Я сожалею о той вчерашней ночи. Я не должна была поддаваться на твои уговоры, идти на поводу у собственных желаний и наводить тени на наше и без того не радужное прошлое. Но вопреки голосу здравого смысла, я ни о чем не жалею.
Как жаль, что ты никогда не узнаешь самого главного. Хотя, моя любовь кажется важной лишь мне, а для тебя, возможно, все эти слова – пустой звук. Я рада, что мы больше никогда не увидимся. Ты был лучшим, что произошло в моей жизни, но это время ушло, и каждый из нас должен жить дальше. Тебе повезло чуточку больше чем мне, и ты не будешь помнить обо всем, что стоит за нашими плечами».
Доминик тяжело вздохнул и перешел к другому письму.
«Кобб.
С каждым днем моя тоска становится все сильнее. Не думала, что я вообще способна на такие чувства. Сама себе удивляюсь. Я все еще очень сильно люблю тебя, и меня радуют скупые известия, которыми меня снабжает профессор Майлс. Сегодня он сказал, что ты почти не теряешься между мирами, хотя этот эффект весьма не устойчив. Как бы мне хотелось взглянуть на тебя».
«Сегодня я узнала, что твои сны стали опасными. Ты не подпускаешь специалистов к своему подсознанию и уже дважды убил Артура во сне. Майлс попросил меня, чтобы я помогла им пробраться глубже, но я отказалась. Я все еще сомневаюсь, правильным ли был мой поступок, но страх сковал меня по рукам и ногам. В глубине твоего разума я боюсь увидеть доказательство твоей нелюбви ко мне. Я хочу оставить за собой хотя бы иллюзию того, что произошедшее между нами было не случайным».
«Кобб, что мне делать?
У меня были подозрения, но задержки (Господи, благодарю тебя за то, что он никогда этого не прочитает) случались и раньше. Теперь все очевидно. Я купила тест на беременность, и знаешь…
Он дал положительный ответ.
Я беременна, Доминик! Я ношу твоего ребенка, понимаешь?
Что же теперь делать? Ты покинул больничные стены три дня назад. Я видела тебя в парке, ты играл со своими детьми. Ты видел меня.
Твой взгляд скользнул по мне, как и по всем остальным. Ты не узнал меня. Никаких шансов.
Мой ребенок, мой бедный малыш! На какую жизнь тебя обрекают безответственные родители?»
«Я все еще думаю о том, что не поздно сделать аборт, но эти мысли не задерживаются в моей голове больше чем на пару секунд. Подруга твердит мне о том, что я гублю свою жизнь, что я должна подумать о себе, но я не могу убить его!
Как я тебе завидую. Ты сейчас далеко, и твои дети вместе с тобой. А я осталась здесь. Я работаю над финальным проектом, он уже почти завершен, и я рада тому, что начала готовиться заранее, потому что сейчас я чувствую себя полностью обессиленной.
Он – это твоя часть. Он растет внутри меня. Я не могу убить любимого ребенка. Господи, Кобб, я уже люблю его. Я никогда не мечтала о том, чтобы стать матерью, но сейчас все мои планы кажутся пережитками прошлого».
«Все, сегодня минул последний срок. Он пережил это время, когда в голове у его непутевой матери копошились мысли об аборте. Теперь уже решено безвозвратно – он будет. И ты никогда о нем не узнаешь. Никогда.»
«Кобб, я должна тебе кое-что рассказать.
Артур приходит ко мне каждый день. В первый раз он постучался в мою дверь пять дней назад. Я открыла ему в пижаме, хотя дело уже было к вечеру. Я сейчас нахожусь не в самом лучшем состоянии, но он отчего-то продолжает приходить ко мне. Он еще не знает о том, что я беременна. Я чувствую себя так, словно предаю тебя, хотя это, конечно, не так. Тебе все равно, что будет со мной и нашим ребенком. И в этом нет твоей вины. В этом нет твоей вины. Ты не виноват.
Я повторяю эти слова снова и снова, каждый день, каждый час, но внутри меня растет озлобленность. Артур не дает мне сойти с ума».
«Я ему все рассказала.
Знаешь, что он сделал? Он вскочил, выбежал из дому и скрылся в неизвестном направлении. А я села и стала плакать. Подумала, что Леа была права – с ребенком я никому не нужна.
А потом он вернулся. С целой сумкой дорогущих (настоящих, а не модифицированных ) фруктов. И с витаминами. На полный курс.
Еще он принес целую пачку остро отточенных карандашей и десять альбомов для рисования. Сказал, что ребенку будет полезно. Он говорил и суетился, а я все плакала и не могла остановиться.
Он остался на ночь. Артур. Теперь я сижу в ванной и пишу тебе это письмо, которое уже не имеет смысла. Я рожу этого ребенка. Без тебя. Возможно, рядом со мной будет другой человек».
«Наш малыш сегодня пошевелился. Он разбудил меня посреди ночи, а я, в свою очередь, разбудила Артура. Ему так и не удалось почувствовать движение, потому что малыш толкнулся только один раз. Мое сердце разрывается от боли. Рядом со мной был не ты. Не ты лежал, приложив ухо к моему животу. Не ты улыбался и радовался вместе со мной. Я плачу, как идиотка».
«Знаешь, Кобб, несмотря на то, что Артур уже целый месяц живет у меня, мы еще ни разу не были близки. Мы даже не целовались. Сегодня я сидела возле окна и переводила те самые альбомы и карандаши, что он купил мне в первый день. Он пришел с работы, положил на стол обед, заказанный в ресторане, и подошел ко мне. Он дал мне коробочку с кольцом, и сказал одно слово. Одно-единственное слово.
«Подумай».
А потом, как ни в чем не бывало, ушел на кухню. Я думаю, думаю очень усердно, я правда стараюсь. Но если сейчас я пишу тебе письмо, то не сложно догадаться, куда меня приводят эти мысли».
