Глава 36Глава 36. Здравствуйте, профессор.
Волшебный свет, даваемый палочкой, падал на древние ступени, освещая путь только на шаг вперёд. Гарри спускался очень осторожно, ожидая встретить на своём пути что угодно, ведь впереди Хогвартс. Сейчас, когда существование Вольдеморта никто не отрицает, он стал настоящей крепостью. Думбльдор мог закрыть этот проход теми же чарами, что составляли купол Хогвартса, мог создать обыкновенный тупик, или же превратить древний туннель в целый лабиринт сплетённых переходов. А мог вообще ничего не делать, оставив проход без всякой защиты – у великих магов свои причуды. Однако же, несмотря на такие мысли, увиденное удивляло.
Чуть светящееся туманное облачко, парящее над самой землёй, встречалось Поттеру и раньше. Точно с таким же он столкнулся на турнире трёх волшебников. И, как и в прошлый раз, обойти его нельзя – петляющий тайный проход, круглый год пахнущий сырой глиной, оказался слишком узким.
– "Ступерфай", – мысленно произнёс Гарри, чтобы ещё раз убедиться. Красный луч сногсшибателя беспрепятственно пролетел сквозь загадочное облачко, и рикошетясь от всех препятствий, попадающихся на пути, понёсся дальше. – "Точно, оно".
Просто взять и идти дальше?
Уже знакомое ему заклинание должно просто создать иллюзию, что он висит вверх ногами. Но, спрашивается, кому пришло в голову создавать такое заклинание здесь, в этом подземном лазе? Какой цели оно должно служить?
Следом за заклинанием полетел выдернутый из стены булыжник. С тем же результатом – никакого сопротивления со стороны препятствия.
– "Я всё равно должен попытаться спасти Думбльдора. Иначе конец. Там, в настоящем, мир ясно показал слабину".
Шаг вперёд, и Гарри накрыло знакомое ощущение того, что он висит вверх ногами. Иллюзию немного портило то, что пол не особо отличался от потолка. Впрочем, это только добавляло странности ко всему происходящему. А в следующий момент дезориентирующее облачко осталось позади.
Как вскоре убедился Гарри, над защитой здесь всё-таки поработали: следующее препятствие ожидало за ближайшим поворотом. Больше всего оно напоминало плёнку, переливавшуюся ярко-жёлтым цветом, натянутую поперёк хода. Гарри уже не удивился тому, как просто оно снялось. Заклинание против силовых барьеров, которое пошло в ход, не считалось редким или хотя бы сложным. Тем ни менее, как обречённо отметил Гарри, большая часть в пути всё ещё пролегала перед ним.
Дальнейшее продвижение всё сильнее напоминало Поттеру одно из примитивных телевизионных шоу, до просмотра которых в детстве опускался Дадли, когда делать было ну совсем нечего. Те же препятствия, которые непременно надо преодолеть. Все, как одно, расположены по нарастающей сложности. Не хватает только ведущего, и аудитории зрителей. Хоть что-то к лучшему.
Не успел Гарри проделать и двадцати шагов, как, о чудо! Упёрся в следующий барьер. Лучше предыдущих. По крайней мере, любое его заклинание не оказывало на невидимый барьер ни малейшего эффекта. Тут Гарри пришлось помучиться минут десять, прежде чем он вспомнил про собственный трюк с канареечными конфетами. Помогло. И против этого барьера, и против следующего. Птицей пробираться пришлось в полнейшей темноте, но очень скоро Гарри почувствовал, что ещё один элемент системы защиты не пропустит его ни в каком обличие.
Это казалось кошмаром. Защитное поле, перекрывшее проход, хоть и не выглядело грозным препятствием, абсолютно ничему не поддавалось. Гарри неоднократно испробовал весь свой арсенал, начиная с "алахоморы", которая и не должна была помочь, и заканчивая одним редким, и очень малоизвестным заклинанием, с таким трудом выпытанным у Гермионы. Как удалось выяснить, именно оно распечатывало могилу Думбльдора. На результате, впрочем, вся сложность такой магии не отразилась. Преграждающий щит даже и не думал слабеть.
– "Думбльдор знал бы, что делать", – невольно вспомнил Гарри. – "Он всегда знал, что делать. Только в этот день окажется не на месте". – Гарри со злостью пнул защитное поле, не замедлившее откинуть его назад. Ничто не раздражало так, как собственное бессилие. А сейчас, вернув время вспять, и зная, что через несколько часов потеряет близкого человека, Гари ничего не мог поделать.
Рывком поднявшись, Гарри выставил перед собой палочку, но, помедлив, вернул её в рукав.
– "Всё правильно, на то она и система безопасности, чтобы никого не пропускать, без ведома хозяев".
Но каким же противным было чувство, что ты не в состоянии ничего изменить. Противным, и хорошо знакомым.
Давно, ещё когда банда Дадли загнала восьмилетнего мальчика, донашивающего потрёпанные тряпки, в тупик, оно казалось таким естественным. Бежать больше некуда: справа стена, слева стена, за спиной какое то непонятное нагромождение из досок. А прямо перед ним – совсем недружелюбные ребята, с Дадли во главе. И ведь на помощь "этому ненормальному", как он точно знал, никто не придёт. На самом деле "этим ненормальным он являлся далеко не для всех". Какая разница? Каждый невольной свидетель той сцены никак не вмешался в силу своих причин. Запах неприятности не просто витает в воздухе – теперь он воочию предстал перед маленьким мальчиком в очках-велосипедах. Ребята нехорошо ухмылялись. Гарри заранее передёргивало от этой тупой улыбки, в которой не отражалось не единой мысли, кроме желания развлечься. Ещё бы, загнанный мальчик видел такое выражение лиц не в первый раз, и не в последний. Так всегда было, и никаких изменений в ситуации не предвиделось.
Но то время бесследно прошло. И убегающий, и веселившиеся как могли хулиганы – выросли, теперь уже практически не встречаясь. Странный мальчишка, носивший совершенно нелепые одежды, доставшиеся от племянника, стал самым известным юным волшебником. В условиях войны о нём периодически шептались как дошкольники, мечтающие о собственной палочке, так и пожившие своё колдуны. Шептались не в пустую: юному Гарри Поттеру уже случалось спасать магический мир. Вот и сейчас ему выпал шанс выручить своего старого друга… да, очень старого…, но время… Время уходило, а он оставался на месте.
Следующее несколько минут ушли на разглядывание защитного поля. Как оно снимается, от этого понятнее не становилось, но хотелось собраться с мыслями. Гарри почти наверняка знал: заклинание сметающего удара снесёт эту преграду так, что потом никто и не вспомнит, где она располагалась. Вот только после идеи применения столь разрушительной магии на такой глубине мысль изначально переместиться во времени в пределах Хогвартса казалась вполне здравой.
Ещё один вариант – непоправимые проклятия. Куда слабее сметающего удара, но зато разъедающие всю магию на своём пути. Гарри в тайне от всех освоился с ними, но применение подобных заклинаний слишком многое значило в магическом мире.
Так и не найдя не одной зацепки, позволяющей как-то прорубить себе путь, Гарри рухнул на землю прямо перед защитным полем.
– "Если не получится здесь, вернусь ещё на три часа назад", – подбадривал он себя, – "и попробую пройти по другому лазу".
Так было решено с самого начала. Сдаваться парень не собирался. Проблема заключалась в том, что и последующие попытки могли бы провалиться с таким же успехом. И что тогда?
Увлечённый своими невесёлыми мыслями, Поттер не сразу заметил, что стало ощутимо светлее. При том мягкое серебристое свечение исходило от самой глины, и становилось всё ярче. Кое-где выпирающие камни казались чем-то добела раскалённым, от них и вправду исходило приятное тепло.
Мигом вскочив, Гарри напряг зрение, хотя необходимости в этом не было никакой. До ближайшего поворота тайного туннеля он и так прекрасно видел, а узнать, что там за ним, это бы ему никак не помогло. И всё же совладать с собой было не просто. Гарри уже видел такое заклинание. Видел всего один раз, в исполнении Думбльдора, а значит… значит поговорить с директором можно будет прямо здесь.
Вскоре, появился и сам директор. Гарри смотрел на это зрелище как завороженный. Думбльдор, совершенно живой, и почти здоровый, двигался очень плавно, но при этом стремительно. Альбус, между тем, приблизился к разделяющему их барьеру.
– Вечер добрый, молодой человек, – поздоровался он, – могу я узнать ваше имя?
– Здравствуйте, профессор. Я… – Гарри казалось, что его и так достаточно хорошо видно, но всё же начал придвигаться к особенно хорошо светящемуся камню, – Гарри Поттер…
Стоило это произнести, как защита воспоминаний, опасных для этого времени, чуть не слетела от неожиданной попытки их проверить. Думбльдор, очевидно, хотел просто заглянуть в голову юноши, даже не представляя, насколько запретные секреты в ней хранятся.
Гарри, меж тем, выдержал. Пред глазами поплыли жёлтые круги, но это, как он знал, как раз таки хороший признак. Поттер не льстил себе: удавшуюся ему защиту сознания нельзя сравнить даже с яичной скорлупой. У скорлупы хотя бы есть внутренняя и внешняя сторона, Гаррина же ментальная защита до сих пор смешивалась с областью эмоций. Тем ни менее, Думбльдору, если это действительно он, а не замаскированный Упивающийся, преодолеть заслонку парня пока не удавалось.
Следом за первой попыткой проникновения последовала ещё одна. На этот раз парень пошатнулся, едва устояв на ногах. Как эхо в голове прозвучал голос Думбльдора:
– А обманывать нехорошо, молодой человек. С мистером Поттером я разговаривал десять минут назад. И направился он отнюдь не сюда.
Это он вслух?
– Но… – Губы шевелились с трудом, и при этом становилось труднее дышать, – Вы хотя бы согласны, что я молодой!
А сказать нужно было совсем не это, но как же трудно соображать. Окклюменция всё ещё защищала. Очевидно, магический барьер, до сих пор разделял учителя, и бывшего ученика, здорово затруднял леглименцию.
– Более старых магов в мире не так уж и много, – последовал ответ, – и Вы не из них.
Определить, шатается он, или нет, Гарри уже не мог. Ноги не то, что не слушались – не ощущались. Весь план, отнявший столько сил, рушился от недоразумения. Чувствуя, что это возможно единственная возможность разом всё объяснить, Гарри потянулся к шее. Там, под одеждой, висел маховик времени. Требуется немного, всего лишь показать…
Внезапно, даже для самого себя, Гарри резко отпрыгнул в сторону. И вовремя. Заклинание Альбуса пронеслось совсем рядом. Зато теперь, когда на защиту, выстроенную мальчиком для скрытия воспоминаний, не обрушивались с такой силой, он снова смог обрёл ясность мысли. Думбльдор создавал ещё одно заклинание, а Гарри, с осознанием своего положения приходил в ужас. По времени выходило, что именно сейчас старый директор разговаривает с Поттером в своём кабинете. Но Думбльдор сказал, что разговор уже закончился. Значит он, в смысле, Гарри из прошлого, сейчас бежит за мантией невидимкой. А сам Думбльдор в это время, очевидно, отправился проверять, что за вторжение в одном из подземелий. Времени у него нет, совсем скоро вернётся Гарри, следовательно, так странно замаскировавшийся Упивающийся, "то есть я", будет обездвижен и оставлен где-нибудь до разбирательства.
– "Тот самый щит?", – с удивлением узнал Гарри заклинание, которое только что сам же и наколдовал. Думая об этом позже, он решил, что ничего удивительного в странном выборе, сделанном на подсознательном уровне, нет. Пытаясь приспособить жутко сложную формулу к дуэльному применению, он выполнял её сотни раз. Но в данный момент Поттеру, естественно, было не до того.
Заклинание Думбльдора, сорвавшись с палочки, устремилось в пол. Гарри тут же почувствовал, как его ноги прирастают к земле. Теперь – не увернуться! Его же собственный полупрозрачный щит встрял поперёк всего прохода. Гарри только теперь сообразил, что примерно то же заклинание Вольдеморт применил в министерстве магии. Не самое удачное решение, если учесть, что перед ним именно Думбльдор. И тем ни менее, свою роль оно сыграло: сражение, неожиданно начавшееся из-за недоразумения, замёрзло само собой. Думбльдор с некоторым удивлением разглядывал выросшую перед ним преграду. Выпуклая призрачная стенка удалась юноше лучше, чем в прошлый раз, перед группой семикурсников. Взять хотя бы толщину – почти метр! А Гарри, тем временем, поспешил воспользоваться задержкой:
– Какое варенье Ваше любимое, профессор? – спросил он.
– Клубничное, – ответил пароль директор. Теперь Думбльдор смотрел на стоявшего перед ним молодого человека по-другому. – Тебе известен ключевой вопрос, – задумчиво произнёс он, – но ты, меж тем, маскируешься. Почему?
Вот тут-то Гарри и смог показать Альбусу его же маховик времени, в двух фразах объяснив, как сюда попал.
– Теперь верите, что я, это я, профессор?
– Теперь я это знаю, – последовал спокойный ответ, – но ты должен помнить о законах…
– Я изучал закон времени, профессор, – Гарри позволил себе перебить пожилого волшебника на полуслове, но того требовала нехватка времени, – и вернулся, чтобы кое-что передать.
Гарри достал из своей сумки нечто, сделанное своими руками. Про себя он обозвал эту свою вышивку – подкладкой, потому что носиться это должно было под одеждой.
– Ты ведь понимаешь, – спросил Альбус, – что я всё равно туда отправлюсь?
Поттера его слова заставили остановиться. Он же с самого начала следил, что бы в его словах не проскользнуло ни одного упоминания о будущем. По-видимому, ход его мысли отразился на лице, потому как Думбльдор не замедлил всё объяснить:
– Не переживай, Гарри. Догадаться, что мы разговариваем с тобой последний день, а для тебя – ещё и в последний раз – не сложно. Тот маховик, что ты сейчас носишь на шее, перешёл по наследству, ведь верно?
Гарри кивнул. Он уже видел, как этот старик, стоявший перед ним, может смотреть в глаза смерти. Но привыкнуть к такому не мог. А Думбльдор, меж тем, вёл свою цепочку рассуждений. Гарри даже подивился, насколько всё может быть просто, когда за дело берётся великий волшебник.
– … тот пароль с вареньем, – напоследок сказал директор, – неплохая проверка, но, как ты понимаешь, не самая надёжная. Что бы убедится на твой счёт, мне требовалось услышать чуть больше. Уж извини старика, тороплюсь, и ты знаешь куда.
В ходе разговора, Думбльдор всё же снял преграду, промурыжившую Поттера в этом туннеле до самого вечера. Гарри, в свою очередь, убрал собственный щит.
– Постойте, – спохватился Гарри, – это нужно одеть прямо сейчас, – сообщил он, указывая на подкладку в руках директора. Потом, как он помнил, было уже не до неё.
Альбус, к лёгкому удивлению юноши, не сопротивлялся.
– И зелье тоже пить сейчас?
– Нет, это очень сильное снотворное. Даёт, практически, мёртвый сон! Выпьете когда… в общем, Вы поймёте когда придёт время.
– Очень хорошо, – ответил Думбльдор, – жаль, совсем нет времени спросить тебя о жизни. Не могу опоздать к тебе на встречу. Я ведь не опоздал?
Конечно, директор не опоздал, Гарри это совершенно точно помнил. Значит, для соблюдения законов безопасного путешествия во времени, он должен будет придти на встречу раньше того Гарри и сейчас. Учитывая, что подземный ход отнюдь не короткий, Думбльдору уже следовало возвращаться. Но отпустить его в то путешествие просто так, Гарри не мог. План по спасению выполнялся и, в случае удачи, у него появилось бы возможность хоть круглыми сутками обсуждать с ним проблемы. Но самому Поттеру в это отчего-то не верилось: слишком много сил пошло на то, что бы похоронить его в своём сознании. Без старого директора всё катилось кувырком. Такого лёгкого ухода от всех проблем, как спасение Думбльдора, просто не могло быть. Слишком простых решений, проходящих без последствий, вообще не бывает.
Поттер отчего-то почувствовал, что если не задаст своих вопросов сейчас, сможет так никогда и не получить на них ответа. По крайней мере – от Альбуса Думбльдора.
– Скажите… – Гарри немного запнулся – "только самое первоочередное" – напомнил он себе.
– Скажите, у Вас есть предположения по поводу того, где искать другие хоркруксы?
Вопрос заставил Думбльдора остановиться, хотя, ещё секунду назад уважаемый маг имел вид первоклассника, готовящегося драпануть с места проказы.
– Что тебе удалось узнать? – серьёзно спросил он.
– Ничего…
– Новые предположения? – Тут же поинтересовался Думбльдор. Нехватку времени никто не отменял.
– Возможно… банк Гриннготс?
Думбльдор стоял задумавшись, и Гарри решил обосновать свою мысль:
– Защита гоблинов очень надёжна. К тому же, вклад сохраняется независимо от того, какого мнения о человеке министерство, в розыске он вообще, или даже арестован. Том мог на этом сыграть.
– То есть, – продолжил его мысль Думбльдор, – ты считаешь, что хоркрукс там, потому что там такая сильная защита?
Такая позиция не прибавляла гипотезе Поттера привлекательности. Гарри даже чувствовал некоторую неловкость от того, что почти за пол года так и не придумал ничего умнее. Такой маг, как Вольдеморт, мог и сам установить сильнейшую защиту. Между тем, юноша всё же согласно кивнул.
– Что ж, – ответил Думбльдор, – мне в голову приходило то же самое.
– Что?
– Да, весьма вероятная идея, – похвалил его Директор, – хотя, сам я оставил её в качестве крайнего запасного варианта, потому и не сказал тебе. Очень возможно, что что-то из древних реликвий хранится именно в его банковском сейфе. Твоя же ошибка в том, что ты рассматриваешь возможные места хранения осколков души с точки зрения их защищённости. В то время, как Тому не менее важна связь с его великим предком, и переломными моментами его собственной жизни. А сам Гриннготс, насколько мне удалось разобраться, никого отношения к основателям не имеет.
Гарри понимал, что ему пытался объяснить бывший учитель, однако хорошенько обдумать слова Думбльдора не дал он сам же.
– Ещё предположения? – Поспешно спросил директор. Время поразмыслить будет потом.
– Ну… ээ… "Сказать или нет про попытку прочесать Хогвартс?".
С одной стороны, предположение, что кусочек души именно в древнем замке основывалось именно на том, что только что сказал ему Думбльдор.
Связь места с основателями? Да пожалуйста, хоть со всеми! На то они и основатели.
Связь с жизнью самого Тома Риддла? Сколько угодно! Точнее, семь лет. Именно те семь лет, в течении которых складываются основные убеждения. К тому же, это было бы неожиданно. Единственная проблема – версия прорабатывается с начала учебного года, а результатов как не было, так и нет. Правда, большая часть времени уходила не на поиск хоркрукса.
– Я делал основной упор на свою подготовку к бою с Вольдемортом, – просто сказал Гарри. Если не справляешься с возложенными на тебя обязанностями, к чему хитрить?
– Успехи есть, – констатировал Думбльдор. – Это замечательно, что не забываешь о своей подготовке. – Директор сделал небольшую паузу, поправляя очки полумесяцы, и всё так же внимательно глядя на юношу. – Однако, должен заметить, ты слишком уж беспокоишься по этому поводу.
Гарри хотел ему возразить, но Думбльдор остановил его жестом руки:
– Ты отклонился от дороги, что я тебе указал. А между прочим, разделив свою душу, и спрятав хоркруксы на поворотах своего жизненного пути, твой враг сам оставил свои ориентиры. Пройди дорогу до конца, и ты познаешь его сильные и слабые стороны. Тогда и поймёшь, как его уничтожить.
Гарри так и остался стоять, ошарашенный такой речью.
– Так, в чём твоя проблема? – буднично поинтересовался Альбус.
Видя, что Гарри ещё пытается переварить сказанное им, Думбльдор всё же поспешил немного разъясниться:
– Я понимаю, что высказался несколько туманно. Между тем, всё проще, чем кажется. И, тем ни менее, с боевой подготовкой у тебя всё получается?
Ничего у него не получалось:
Несколько месяцев ускоренной, даже сильно ускоренной подготовки по аврорской программе. Лучшие учителя, которых мог предоставить Орден Феникса. Казалось бы, такая школа могла вылепить сильнейшего бойца из кого угодно. Но нет: ещё утром Гарри проиграл Алисе – совсем молодому аврору, только окончившему академию. И это в поединке, не предусматривающем применение плохо знакомой ему высшей магии.
Гарри не замедлил высказать свои мысли. И получил ответ, в стиле Думбльдора.
