Возвращение к началу13 июня 1979 год.
Прошло около месяца с тех самых пор, как Сириус рассказал, что видел Лили в больнице Святого Мунго. Джеймс не мог забыть тот вечер, когда он впервые увидел ее после столь долгого расставания. Он не мог понять, что ним происходит. Долгое время он пытался забыть ее, забыть все, что связывало их. Первые несколько месяцев он не чувствовал к ней ничего кроме злости с нотками ненависти. Все это из-за того поцелуя Лили с Нэйтом. После злость перешла в безразличие, он временами даже корил себя за то, что не был в тот момент рядом с Лили, не поддерживал ее в те минуты, когда ей так нужна была помощь.
«Зато был Браун», — подсказывал ему внутренний голос.
После этого Джеймс злился и переставал думать об этом.
В конце концов, поддержка Алексис, загруженность в работе, друзья, помогли забыть Лили. Он больше не вставал каждую ночь, чтобы спуститься вниз в гостиную и выпить пару бокалов Огненного виски. Как бы ни считали окружающие, что Джеймс просто так взял и забыл Лили, как будто она ничего и не значила для него, это была ложь. Потребовалось слишком много времени, чтобы забыть ее и жить дальше.
Но что-то в ту ночь, месяц назад в нем перевернулось. Он не знал, зачем пошел тогда к больнице. Что он хотел этим доказать, что он ее не любит? Или проверить, что чувства снова не заиграют тем пламенем? Эта была самая глупая вещь, которую он когда-либо делал.
Но еще было глупее то, что он не перестал посещать крыльцо больницы. Ежедневно в течение месяца он каждый вечер приходил к Больнице Святого Мунго и около часа гулял рядом с ней, сам не понимая, зачем это делает.
«Ну, увидит он ее, что это изменит?» — думал временами Джеймс. — «Это ни к чему хорошему не приведет, более того, это усложняет жизнь Алексис, которая стала о чем-то подозревать».
На протяжении всего этого месяца он видел ее дважды: первый раз в тот день, когда Сириус вновь напомнил о ней, второй — в окне. Каждый день он обещал себе, что это все, нужно с этим заканчивает, это ненормально. Даже прохожие стали на него странно озираться. Поэтому Джеймс последнее время ходил рядом с больницей в мантии — невидимке, чтобы не навлекать на себя внимания прохожих или же сотрудников больницы.
Но он все приходил и приходил сюда каждый день. Ему было здесь почему-то спокойно. Не дома рядом с теплым камином, не в компании близких друзей, а здесь — на улице посреди Лондона. Джеймс начал думать, что понемногу сходит с ума.
Он ходил и вспоминал школьные годы, их с Лили счастливые моменты. Вспоминал ее добрый игривый взгляд, большие зеленые глаза, теплые мягкие губы, любимые рыжие волосы. Любимые! Вот, что именно тревожило его все это время. Любит ли он ее? Хотел бы он все вернуть, забыть тот поцелуй, то предательство, будто ничего этого и не было.
«Да», — отвечал он сам себе.
Но потом Джеймс вспоминал, что в Годриковой Впадине его ждет жена, которая не заслужила такого отношения к себе. Она ему верит и любит его, а он так с ней поступает.
— Пошло оно все к черту! — выругался Джеймс, снимая мантию.
Был уже вечер, людей особо здесь не было, поэтому Джеймсу было нечего переживать, никто его не заметит. Да ему было все равно. Он уже хотел было трансгрессировать, как его сзади окликнули:
— Джеймс?
***
21 июня 1979 год.
Он не верил в то, что делает. Если бы Джеймс так ясно не ощущал ее горячее тело рядом с собой, ее громкое быстрое дыхание, он бы не поверил, что все это происходит на самом деле. Поттер чувствовал ее каждой частичкой своего тела. Она здесь, его любимая Лили рядом с ним. И это было лучшее, что происходило с ним за столь долгое время.
Ровно неделю назад он уже хотел было покончить с этим глупым занятием, как бродить вокруг больницы Святого Мунго, и когда он хотел уйти, его окликнули — это была Лили. Джеймс не подозревал, что нужно ему делать. Надо же, впервые Джеймс Поттер не знал, что нужно делать с девушкой. Они около минуты смотрели друг на друга и молчали, пока Лили не нарушила молчание, спросив, что он здесь делает. Он соврал, что проходил мимо, но эта ложь настолько была глупа, что Лили сразу все поняла. Она спросила у него пару стандартных фраз, которые обычно задают малознакомые люди, так сказать, проявляют вежливость. После этого она хотела уже уходить, как Джеймс остановил ее и сказал, что им нужно поговорить.
Лили привела его в небольшую квартиру недалеко от центра Лондона. Как она сказала, это была квартира их бывшего профессора по Защите от Темных Искусств. Сам он давно здесь не живет, потому что вечно в разъездах, а Лили предложил пожить здесь. Она не стала особо сопротивляться. Дело в том, что миссис Макмиллан, в которой долгое время жила Лили, уже пару месяцев находилась самой Маргарет. Ее внучка родила два месяца назад сына, сама она со своим мужем заняты работой, которую не могут бросить, родители Маргарет в отъезде, поэтому не оставалось лучшей кандидатуры, как миссис Макмиллан, которая с радостью согласилась помочь внучке. Маргарет тоже была рада такому стечению обстоятельств. Она очень скучала по своей бабушке, но за последнее время они очень мало виделись из-за многочисленных дел, да и расстояние вносило свою лепту. Миссия Макмиллан уже не могла путешествовать из-за своего здоровья, даже проход через камин ей давался с трудом. В то время как Маргарет не могла навещать ее из-за нехватки времени.
Одной Лили было скучно жить в таком большом доме, а эта квартира была в самый раз. Поэтому, когда девушке становилось грустно, она выходила и гуляла по Лондону.
Джеймс так и не понял, с чего это Вилкост предложил пожить Лили в его квартире. К другим ученикам он не располагал таким добродушием. Лили особо не хотела распространяться об этом, сказала лишь, что это долг ее матери.
Сама Лили тоже не знала, как себя вести с мистером Вилкостом. После смерти ее родителей, он начал тесно входить в ее жизнь. Вилкост часто узнавал, как идут у нее дела, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Когда Лили спросила, отчего такая заинтересованность у него, он лишь ответил, что Лили для него, как дочь. Он бросил много лет назад ее мать, по своей глупости, поэтому хотел всеми силами смягчить свой поступок. К тому же, Лили напоминала ему Дженнифер в молодости, как внешне, так и по общению. Поэтому он очень хотел с ней познакомиться поближе. И Лили была не против, она была рада, что в ее жизни появился еще один человек, которому она могла доверять.
Что касается Джеймса, они очень долго разговаривали в тот вечер, этот разговор завершился длинным страстным поцелуем, от которого им снесло обоим голову, как от крепкого виски. Они наслаждались каждым движением друг друга, казалось, что этого года и не было. Они лишь только что окончили школу, перед ними стоит длинная интересная дорога. И не было никакого поцелуя с Нэйтом, не было свадьбы Джеймса и Алексис. Были лишь они: Джеймс и Лили. И ничего больше.
И каждый из них задавался одним вопросом: «Сколько же они натворили глупостей?»
***
27 июня 1979 год.
Уже около двух дней Алексис безвылазно сидела одна дома и никуда не выходила. Виной всему была дождливая погода. К тому же, было мало мест, куда бы она могла выбраться, ее основным путешествием был выезд в Поместье родителей. Причиной этому было ухудшение состояния отца, в больницу идти он совершенно не хотел, поэтому Алексис решила пригласить в поместье Целителей. Проведя некоторые исследования, были выявлены первоначальные проявления Драконьей Оспы. Целители вынесли вердикт, что болезнь быстро прогрессирует, поэтому последствия не из лучших. В основном данная болезнь приводила к смерти.
Девушка ходила несколько дней подавленная, настроения совсем не было. И если учесть, что ее отношения с родителями были не из лучших, она все же любила и дорожила ими. К тому же была еще одна причина, которая не давала ей покоя — длительное отсутствие Джеймса, который последний месяц стал слишком часто засиживаться на работе.
— Не думаешь, что у него просто появилась другая женщина? — предположила Тереза.
Алексис закрыла дверь в гостиную, чтобы Джеймс, который сейчас был в душе, случайно не услышал их.
— Как давно он общался с этой, — Тереза прикусила губу, вспоминая имя. — Лили, вроде бы.
Услышав это имя, Алексис напряглась.
— Нет, это не может быть, он бы так не поступил.
— Ты хорошо в этом уверена? — Тереза поднялась с кресла и подошла к окну. — Он недолго переживал после их расставания с Лили.
Алексис не хотела это признавать, но Тереза была права. Около месяца Джеймс приходит уставший, часто не ночует дома. Даже во времена наибольшей загруженности на работе, он всегда пытался прийти пораньше домой. Алексис понимала, что здесь была замешена другая женщина. И это была Лили Эванс.
— Возможно, ты права, — нехотя согласилась Алексис.
Их диалог прервал стук в дверь, когда Алексис отворила ее, то перед ней предстал промокший с ног до головы Сириус Блэк.
— Добрый вечер, красавица, где Джеймс?
— Наверху, — холодно ответила Алексис и вернулась в гостиную.
— Для меня марафет наводит? — спросил Блэк и, не услышав ответа, закричал на весь дом. — Сохатый, спускайся, ты мне нравишься и без накрашенных губ.
С его одежды ручьем лилась вода, произнеся несколько заклинаний и высушив одежду, он пошел вслед за Алексис.
— Ты не одна, — удивился Блэк и поздоровался с гостьей Алексис.
— И далеко вы собрались? — с ноткой ревности в голосе, что было ей крайне не свойственно, произнесла Алексис. Сириус это заметил, но ничего не сказал, лишь усмехнулся.
— Захватим Рема и пойдем, отдохнем, — пожал плечами Блэк. — Когда-то же надо отдыхать.
При имени Люпина Тереза оживилась и обратилась к Сириусу.
— Люпин? Он живой там?
— Несколько дней назад был жив, — ответил Сириус.
— Тогда передавай ему «Привет» и скажи, если он будет дальше игнорировать мои письма, не объясняя своего поведения, я скормлю его Акромантулам.
Сириус усмехнулся и согласился. Он дождался Джеймса, и они ушли.
— Что ты собираешься делать? — прервала тишину Алексис.
— То, что давно уже хотела, я поговорю с Джеймсом, — твердо ответила девушка. — Как-никак, но эта грязнокровка не будет больше вмешиваться в наши отношения.
***
8 июля 1979 год.
— Есть какие-нибудь продвижения? — просил Джеймс, раскладывая привезенные вещи по полкам. Они с Сириусом захватили провизии, закупили все то, что было в списке, составленным Софией.
— Что это? — один из детей, который до этого играл с Энни и другими детьми, достал из пакета пачку конфет. Он высыпал горсть на руку, после чего закричал, потому что они начали кусаться.
— Кит, Энни, — разозлилась София, — идите играть на улицу, не мешайте тут.
— Ты какая-то уставшая, — заметил Джеймс, — все в порядке?
— Просто устала, — отмахнулась София. — Вы привезли яд акромантула?
Сириус, который секунду назад вошел в палатку вместе с Ремусом, отдал девушке бутылек с ядом, а сам уместился в кресле.
— У меня для тебя тоже кое-что есть, — в этот раз Блэк обратился к Люпину.
Ремус удивленно посмотрел на него, а Сириус тем временем продолжил:
— Некая Тереза Лестрейндж просила передать тебе, что если ты дальше не будешь обращать на нее внимания и отвечать на ее письма, тебя ждет плохая участь, — он поднял с пола пачку лакричных конфет и закинул одну из них себе в рот. — Негоже расстраивать такую девушку, тем более, если она из семейства Лестрейндж.
София, которая слышала этот диалог, засмеялась и подтвердила слова Сириуса. А Ремус смущенно сказал, что обязательно ей ответит.
На самом деле ему очень нравилась Тереза, он замечал, что тоже ей не безразличен. Но он был не готов сейчас к каким-либо отношениям. Он должен быть здесь, где его помощь крайне важна.
Этим же вечером, пока Джеймс и Сириус шли в противоположную сторону от лагеря, Сириус решил поговорить с Джеймсом:
— Сохатый, я, конечно, тебя поздравляю, справляться с двумя женщинами это, конечно, похвально, — начал Сириус. — Но тебе не кажется, нужно выбрать кого-то одного?
— Ты ли мне это говоришь, Бродяга? — спросил Джеймс.
— Может быть, я изменился, — Блэк неуверенно пожал плечами, но продолжил. — Люди склонны желать все пережить заново. Пережить заново то, что осталось в прошлом. Тебе это нужно, Джеймс?
— Я люблю ее, — тихим голосом сказал Джеймс, будто боялся, что кто-то услышит их.
— Ты хоть решил, кого именно любишь?
— Лили, — без сомнения ответил Джеймс. — Год назад мы поторопились, разорвав наши отношения. И я, дурак, не захотел выслушать ее. Мы столько наломали дров за это время.
— И что ты скажешь Алексис? — Сириус сел на ближайший пень и достал из кармана Сигареты.
— Правду, — без сомнения ответил Джеймс. — Пока не поздно, нужно все рассказать.
Сириус улыбнулся и пожелал другу удачи.
***
9 июля 1979 год.
Занеся Лили в больницу, оставленный ею дома, пакет, Джеймс пожелал Эванс приятного дежурства, а сам трансгрессировал домой, в Годрикову впадину. Ему предстоял сегодня серьезный разговор с Алексис, который не было смысла больше откладывать. Они должны были поставить все точки над «i». Вернувшись домой, Алексис была удивлена, что видит Джеймса так рано.
— Тебе дали выходной? — холодно произнесла она, не глядя даже на мужа.
— Не совсем, — ответил Джеймс. — Нам нужно поговорить.
— Нужно, — согласилась Алексис. Но в этот раз ее тон был мягче. — Разрешишь мне первой?
Раз Джеймс собирался взвалить на нее такую информацию, он позволил Алексис начать первой.
— Я узнала об этом не так давно, — начала она. — И на самом деле не хотела в это верить. Все-таки, это было неожиданно.
Джеймс немного стушевался. До него начало доходить, что она имела ввиду. Кажется, Алексис поняла, о чем именно с ней хотел поговорить Джеймс. Поттеру стало как-то легче. Все же, она не кричит на него, а тихо и спокойно все говорит. Он ожидал, что будет скандал.
Алексис взглянула в его карие глаза и улыбнулась.
— Я беременна, Джеймс.
— Что? — не веря своим ушам, произнес Джеймс.
«Этого не могло быть, она же должна была сказать совсем другое, но совсем не это», — мгновенно пронеслось в его голове, но вместо этого он сказал совсем другое.
— Давно?
— Около двух месяцев, — задумчиво произнесла Алексис.
— Почему ты раньше не сказала? — Джеймс, который немного не отошел от услышанной новости, схватился за голову.
— Ты не так уж часто радуешь меня своим присутствием, — напомнила девушка. — Ты не рад?
Джеймс поднял на нее свой взгляд и усмехнулся.
— Теперь буду чаще это делать, — сказал Поттер и обнял жену. — Обещаю.
Он не уверен был в искренности своих слов, впрочем, он не был даже готов их услышать. Само собой то, о чем хотел поговорить Джеймс, не могло быть и речи. Ему нужно переспать с этой мыслью, чтобы окончательно разобраться, что к чему.
— О чем ты хотел поговорить? — прервала тишину Алексис.
— Это уже не важно, — заверил ее Поттер.
***
11 июля 1979 год.
Лили лежала на диване в своем кабинете в больнице Святого Мунго. Рабочий день был в самом разгаре, а она уже мечтала, когда он закончится. Дело было в пищевом отравлении, из-за которого Лили второй день чувствовала себя просто отвратительно. Ни одно зелье не помогало.
— Может быть, тебе взять отгул? — предложила Маргарет, подавая Лили стакан воды.
Мелани Маклаген, с которой Лили делила этот кабинет, была в отпуске, поэтому Лили могла позволить себе все, что угодно, не опасаясь, что ее коллега станет докладывать об этом начальству.
Эванс сделала глоток и повернулась на другой бок, лицом к Маргарет.
— Я подожду до вечера, как-нибудь доживу, — ответила Лили, хотя совет Маргарет казался весьма правильным в данный момент.
Маргарет закатила глаза и нервно пробормотала:
— Ты сведешь меня с ума со своей ответственностью.
Она села на стул Лили и начала нервно крутиться на нем из стороны в сторону.
— Слушай, — внезапно выпалила она. — Может, ты беременна?
Маргарет задумчиво посмотрела на Лили, а затем покачала головой.
— Нет… У тебя же нет сейчас никого, — Маргарет мгновенно отмела эту мысль.
Лили, которая даже и не предполагала о таком варианте, призадумалась. Она никому не говорила о Джеймсе, даже Маргарет. Их примирение казалось таким нереальным, что она до сих пор не могла поверить в это. Даже прокручивая у себя в голове их совместный последний месяц, она считала, что это все иллюзия. Все было слишком хорошо, чтобы в это окончательно поверить.
Лили привстала с дивана и сделала глоток зелья, который ей принесла подруга.
«Надо поставить тебя на ноги, Лили перед сегодняшним приходом Джеймса», — Эванс мысленно взбодрила себя и принялась за работу.
Вечером она стояла перед зеркалом в ванной. В руках она держала склянку с зельем на беременность, в которое Лили добавила каплю своей крови. Оно оставалось до сих пор бесцветным, что Лили несомненно радовало, но прошла всего одна минута, а чтобы удостовериться в истинном результате, необходимо подождать минут десять. Если зелье изменит свой цвет на желтый, это будет свидетельствовать о положительном результате. Но если останется прозрачным, значит — отрицательный.
Она так бы и продолжала гипнотизировать зелье, если бы не звонок в дверь. Это был Джеймс. Лили заметила, что он был чем-то расстроен.
— Что-то случилось? — испуганно спросила Лили.
Джеймс присел в кресло и покачал головой.
Лили недоуменно посмотрела на него и присела рядом.
— Ты можешь мне рассказать, Джеймс, — заверила его Лили. — Вдруг я смогу помочь.
Джеймс попытался выдавить улыбку.
— К сожалению, это уже не исправить, — он тяжело вздохнул и взглянул в ее зеленые глаза, пытаясь подобрать слова. — Алексис беременна.
Ком к горлу мгновенно подкатил, Лили не знала, что сказать, даже не могла. Вот это мимолетное счастье продлилось совсем недолго. Как Лили могла поверить, что все сложится хорошо. Это было наказание за то, что она вмешалась в его жизнь, разрушила их семью.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя, Лили, я хочу быть с тобой.
— Что ты говоришь, Джеймс? — слезы наполняли ее глаза, а голос стал подводить. — Давно она ждет ребенка?
— Около двух месяцев, — ответил он. — Но это не имеет значения.
Она подняла на него глаза полные ужаса.
— Что ты говоришь? Она носит твоего ребенка, а ты говоришь, что это не имеет значения.
— Лили…
— Уходи, Джеймс, — прервала его и отвернулась в сторону окна. — Тебе и мне нужно над всем этим подумать.
Джеймс медленно поднялся, осторожно обнял ее сзади и поцеловал.
— Мы справимся, Лили, — заверил ее Джеймс и вышел из дома.
Как только дверь за Джеймсом захлопнулась, Лили дала волю эмоциям. Она не могла совладать с ними, слезы ручьем текли по ее щекам.
Через пару часов она полностью успокоилась. За это время в ее голове пронеслось столько мыслей, решений, что Лили не знала, какое из них верное. Она поднялась и пошла в ванную, чтобы умыться. На столике около зеркала до сих пор стояло зелье, о котором Лили уже и забыла, она взглянула на него и увидела то, что совершенно было сейчас не вовремя.
— Этого еще не хватало, — тяжело вздохнула Лили и вылила в раковину окрашенное в желтый цвет зелье.
Этим же вечером Лили наспех собрала все свои вещи и покинула квартиру. Она написала миссис Макмиллан письмо, с вопросом, не против ли она, если Лили снова некоторое время поживет у нее. Ответ не заставил себя ждать, она написала, что с радостью ждет у себя в гостях Лили. К тому же, она написала, что сама скоро возвращается, поэтом компания ей точно не помешает.
В данный момент для Лили это казалось единственным верным решением. Ей нужно было уехать. Впускать в свою жизнь Джеймса было огромной ошибкой. Она получила пинок от судьбы, и этого было достаточно, чтобы понять, что их пути разошлись. Это, похоже, была уже не их с Джеймсом история, раз жизнь так легко ставит преграды на пути к их счастью.
