Замри, умри, воскресни…– ПОТТЕР!.. ВЫХОДИ, ПОТТЕР!..
– Чего орешь-то? Здесь я.
Волдеморт резко развернулся, едва не споткнувшись о полу собственной мантии. Это действительно был он – Гарри Поттер, кость в горле, заноза в… в самом неудобном месте, стоял всего в пяти шагах, вертел в руках палочку. И наглые зеленые глаза спокойно и чуть брезгливо разглядывали Темного Лорда, словно редкое и опасное насекомое – и противно вроде, но интересно же, что может отчудить эта пакость?.. И отчего-то неуютно было Лорду под этим изучающим взглядом.
– Ты труп, Поттер! – рявкнул он, торжественно вздымая палочку и пытаясь задавить подступившую неуверенность.
Наглый мальчишка обидно расхохотался, зарубив на корню все попытки врага взять себя в руки:
– Да ну, правда, что ли? Ты еще скажи, что могилку видел, Реддл!
– НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ!.. – взревел выведенный из себя Волдеморт, швырнув Аваду в мальчишку.
Тот гибким движением ушел от заклинания и ухмыльнулся.
– А как же тебя еще звать, Лордом, что ли? Какой, спрашивается, из тебя Лорд, если ты, кроме как убивать, ничего не умеешь? Да и то сказать, что за умелец такой, если столько раз пытался меня прикончить, а все никак?
– Ничего, – прошипел Темный Лорд, как всегда в минуты волнения, переходя на парслтанг, – у меня еще есть шанс это исправить! Прямо сейчас!..
– Надо же, наконец-то! – зубоскалил нахальный сопляк, поигрывая палочкой и шаг за шагом отступая. Лорд так и эдак старался достать мальчишку, но тот оказался ловкой бестией и раз за разом уходил из-под удара, насмехаясь и небрежно постреливая в ответ всякой мелочью вроде Ступефая, чем приводил своего противника в еще большее бешенство.
– Ну, давай же, Томми! – хохотал юнец, беспечно отшвыривая простейшим щитом тройное Секо. – Давай, убей меня! Ты же этого хотел, да? Так что же тебе мешает, все то же самое, что и плохому танцору?..
И Волдеморт пытался снова и снова, совершенно не замечая, что вокруг сжимается кольцо врагов, что он движется именно туда, где для него все кончится… Том Марволо Реддл так и не повзрослел до конца, как ребенок, твердо уверенный, что уж кто-кто, а он, пуп Земли и центр Вселенной, непобедим и вечен. Поэтому, когда нога внезапно скользнула вперед, он, беспомощно замахав руками, плюхнулся навзничь, в последний момент ощутив, как выскользнула из пальцев палочка. Темный Лорд не успел опомниться, как прочные веревки обвились вокруг его тела, не позволяя шевельнуть даже пальцем, не то что рукой или ногой.
– Спасибо, Джастин, лед как раз ко времени был! – поблагодарил приятеля Поттер и с интересом уставился на разозленного врага, пришпиленного к земле, как бабочка булавкой.
– Не за что, – смущенно хмыкнул Финч-Флетчли. – Тут еще Луна постаралась…
– И Невилл! – Гермиона чуть насмешливо покосилась на застенчивого Лонгботтома. – Никогда не думала, что Дьявольские силки можно уговорить сотрудничать!
– Хватит болтать! – осадил учеников профессор Снейп. Через его плечо Лорда разглядывал невесть откуда нарисовавшийся старший Малфой; судя по выражению его лица, к своему бывшему хозяину претензий он имел немало. Зельевар между тем достал из потайного кармана небольшой хрустальный флакон, полный прозрачной как вода жидкости и серебряную ложку.
– Займемся серьезным делом.
– С-с-с-нейп… Предатель… – прошипел Волдеморт, бессильно дергаясь в своих путах, но понял его лишь Поттер.
– Ты не дергайся, не дергайся, – с насмешливым сочувствием порекомендовал юнец по-змеиному, – а то ведь занервничает да еще и рот заткнет. А зелье, знаешь ли, можно и через другое физиологическое отверстие влить…
– Ах, ты… – больше пленник ничего не успел сказать, поскольку Снейп тут же воспользовался случаем и ловко влил ему в рот полную ложку неизвестной жидкости. Возмущенный Темный Лорд задергался и фонтаном выплюнул горьковатое питье, едва не попав своему мучителю в лицо. Тот, однако, хладнокровно накапал в ложку новую порцию и приготовился использовать любой подходящий момент, дабы влить ее в глотку бывшего хозяина.
– Давай, Томми, ложечку за Слизерина, ложечку за мир во всем мире, – зловредно шипел на парселтанге Поттер. – И чего брыкаешься, это ж не яд, правда-правда!
Волдеморт смерил юнца ненавидящим взглядом, но ничего не сказал, опасаясь, что предатель Снейп немедля этим воспользуется.
– А давайте ему нос заткнем! – азартно предложила Джинни и подцепила ком влажной глины с истоптанной земли. – Вот, сейчас разомну и ка-а-а-к…
– С-с-садисты… – для разнообразия по-английски прошипел сквозь зубы пленный Лорд, старательно следя за тем, чтобы не открыть рот слишком широко – Снейп с ложкой не дремал.
– Да ладно, разве ж это садизм, – наивно удивился Рон, разводя руками. – Вот камера пыток в подвале, который мы взорвали к Мордредовой мамаше – это да! А тут… ладно бы еще кислота была или хоть касторка…
– Лучше рыбий жир! – скривилась Ханна, попутно бдительно поглядывая по сторонам, чтобы не напали врасплох какие-нибудь недобитые Пожиратели. – Или хлористый кальций – бе!
Зельевар переглянулся с Люциусом и старательно скривился, пытаясь скрыть усмешку – юные негодники тут же бурно заспорили, чем именно следовало бы напоить гадкого Волдеморта. Каждый предлагал свое, дав волю фантазии, так что варианты были самые разнообразные – от кипяченого молока с пенкой до раствора гашеной извести. За спинами препирающихся юнцов бесшумно воздвигся младший Малфой – в своем хоречьем облике. Видимо, мальчишка опасался, что, превратись он обратно, отец немедленно утащит его домой и не даст доучаствовать в такой интересной заварушке. Прислушиваясь к предложениям товарищей по оружию, он временами довольно взрыкивал, если слышал что-либо интересное. Через пару минут он опустился на все четыре и аккуратно протиснулся к распятому на земле врагу. Лорда, узревшего над собой огромную розовую пасть, полную острых зубов длиной в палец, затрясло от ужаса – он еще не забыл, как эта невозможная зверюга нагло потопталась по его, Волдеморта, неприкосновенной персоне.
– Драко, фу! – рыкнул Снейп, забавляясь, но тщательно это скрывая. – Не смей жевать всякую гадость, живот разболится!
Крестник явно понял его и демонстративно разочарованно зарычал, щелкая зубами.
– Нет, Драко, нельзя! – лорд Малфой опустил ладонь на загривок хорька и успокаивающе похлопал. – Тебя дома ждет обед, не порть себе аппетит, не расстраивай маму!
Драко досадливо заскулил, глядя на вредных взрослых обиженными голубыми глазами. Душераздирающее зрелище незамедлительно подействовало.
– Ну, дайте вы ему укусить немножко, жалко бедняжку! – жалостливо вздохнула неугомонная Джинни, все еще мявшая в ладони глиняную лепешку. – Он же не все скушает, руку там или ногу…
– Действительно, – деловито согласился Гарри, обнимая подругу за плечи. – Драко всегда ест аккуратно, до смерти не загрызет.
– Правда, разрешите! – хором пропели близняшки Патил, умильно хлопая красивыми глазами. – Хоречек голодный!
– Нет, вы действительно спятили! – фыркнул Джастин и скривился. – Разве можно его есть, он же непонятно кто! Вдруг он ядовитый?
– Да ничего подобного! – азартно заспорил Рон, и бедлам продолжился.
Лорд, пришпиленный к земле, отчетливо понимал, что мерзавцы над ним попросту издеваются, старательно валяя дурака, но легче ему от этого не было – слишком уж близко нависала хищная зубастая пасть. Хорек-анимаг, разумеется, не будет его есть, но вот укусить наверняка охотно согласится.
– Итак, милорд, у Вас есть выбор, – негромко сообщил старший Малфой, все так же поглаживая холку белоснежного хорька. – Либо Вы принимаете зелье, либо…
Он многозначительно покосился на зубастого сына. Тот с готовностью щелкнул клыками, и Реддл обреченно понял, что ничего другого ему просто не остается и позволил зельевару влить себе в глотку порцию непонятной жидкости. Глоток прозрачного питья обжег пищевод и жаром начал разрастаться в желудке. В глазах все поплыло, отяжелевшее тело не слушалось. Лорд закрыл глаза и погрузился в подступающее беспамятство…
…Проснувшись, он широко зевнул и приоткрыл глаза, блаженно щурясь на солнечных зайцев. Хорошенько потянувшись, он принюхался и недовольно фыркнул – грязная драная тряпка, на которой он спал, отвратно воняла чем-то тухлым. Он решительно поднялся на все четыре лапки и, гордо задрав пушистый хвостик, прошествовал на травку. Усевшись, малыш с интересом оглядел толпу великанов и пискнул, здороваясь. Возможно, они не такие тупые, как кажутся на первый взгляд, и догадаются его накормить.
– Что… что это? – осипшим голосом прошептал Невилл.
– Не что, а кто, – задумчиво пробормотал Гарри и осторожно присел на корточки. – Иди сюда! Ну, кис-кис…
Он выпрямился, держа на руках серебристо-серого двухмесячного котенка. Пушистый зверек явно чувствовал себя прекрасно и снисходительно замурлыкал, когда его почесали за ушком.
– Потрясающе, – оценил произошедшее Люциус и повернулся к Снейпу. – Что это, Северус, зелье для принудительного анимагического превращения?
– Это слезы феникса, роса Жизнецвета и молоко единорога! – буркнул в ответ зельевар, аккуратно пряча пузырек в нагрудный карман мантии. – И действовать эта смесь должна была совершенно иначе! Его душе полагалось вернуть полноценность… а телу – нормальный вид! Правда, возраст…
– Что, он стал бы моложе? – полюбопытствовала Луна, дразня пальцем котенка.
– Именно, – сухо бросил в ответ профессор. – Максимальный возраст – примерно год от роду.
– Ого, – Дин ошарашено повертел головой, затем подозрительно зыркнул на бывших Пожирателей. – А с чего вдруг такое милосердие, прибить не проще было?
– Мистер Томас, чему Вас учили на теории магии? – фыркнул Снейп, насмешливо приподняв бровь. – Насильственная смерть существа столь могущественного неминуемо привела бы к сильнейшему магическому выбросу. Полагаете, аналог лунного кратера на территории школы был бы уместным украшением ландшафта? Вам напомнить, носителем какой именно магии являлся бывший Темный Лорд?
– Не надо, я все понял, сэр! – Дин тут же принял скромный вид, подобающий прилежному ученику. – А теперь у него тоже будет магия?
– Конечно, это же полулазиль! – сообщила Гермиона, внимательно оглядев зверька. – А лазиль, как известно, существо магическое. Правда, у полукровок магии немного.
– А все-таки – почему он не остался человеком? – спросил Рон, озадаченно наблюдая, как бывший Волдеморт кусает его друга за палец.
– Кто знает, – задумчиво пробормотал Гарри, поглаживая котенка. – Но лично мне он таким гораздо больше нравится!
Ну, еще бы, хмыкнул про себя древний и волшебный замок Хогвартс, наблюдая за происходящим окнами слегка закопченного фасада. Теперь-то он славный, пушистенький, а прежде? Ни на человека, ни на змею нормальную не тянул, бестолочь! Такой талант был, такие знания, упорство, мастерство – и чем все кончилось? Стал рептилоидным маньяком без капли рассудка! Так что рано ему человеком быть, рано. Пусть сперва в котах поживет, повзрослеет, остепенится, ума наберется, а там видно будет…
Он вспомнил, как выслушал Волдеморта, когда тот у ворот надрывался, и только башней покачал сокрушенно – папочка Салли, видел бы ты ЭТО!.. И оно еще называет себя наследником Слизерина? Знал бы он, убогий, сколько этих самых наследников и Слизерина, и остальных тут шныряет, что ни год! Основатели, они Основатели и есть... и уж кровь свою передали ну очень основательно... И кому как не ему, их детищу, на их крови построенному и одушевленному их магией, знать потомков своих создателей? Кровную, так сказать, родню? Вон они все, шустрые, что твои веники, через одного родные, а Салазарово семя и законное доныне есть, не то что этот, чешуйчатый, седьмая вода на киселе через двух бастардов. Впрочем, он и не чешуйчатый уже… что совершенно неважно. Важнее вон та теплая компания, что на кота пялится, словно никогда ничего интереснее не видели. Зеленоглазый безобразник, который кошененка на руках тетешкает, как раз самый прямой наследник Слизерина и есть. Ну, папочка Годрик там тоже отметился, но крови Слизерина в парне больше, это факт. А вон та лохматенькая девчушка, которая все про лазилей знает, потомок мамы Рэйвенкло. Ей-Мерлину, Ровена гордилась бы такой правнучкой! И супруг ее будущий не худшей крови, как есть потомок Рика-Мечника! Он-то, чернявый, об этом и не знает, а только отвага у него точно от Гриффиндора, недаром ближайший прямой родич! Так, а вот и еще Ровенин наследничек, от земли не видать, а шустрый… Флитвики всегда такие были, им сам черт не брат! Полюбит парень вейлу – и она на других и не взглянет, влюбится девчонка в гоблина – и он на руках ее носить станет, даром, что она выше на две головы. Вот вам и результат. А все Ровена виновата, мол, любовь – она и в Авалоне любовь, священная штука, а уж дети, по любви рожденные, тем более! И не важно, на кого похожи, а уж что внебрачные – так и вовсе пустяк. А вот и оборотень, этот из Хельгиных потомков будет, славный юноша, вежливый, обходительный. Даже зверя свирепого на сворке удержал, не разрешил себя сожрать. Толк из парня будет, когда он, наконец, сможет поверить в себя. Так, а где же старший из рода Хаффлпаф?.. А, вот он. Под деревом сидит, отдыхает. Да, стареет друг Альбус, стареет. Немного времени пройдет, как сменит его другой директор. Все правильно, так и должно быть… а жаль. Каждый раз жаль их отпускать, свои ведь. Родня…
– Берегись!.. – отчаянный вопль Ханны запоздал на долю секунды. Выломившиеся из кустов Пожиратели обрушили на тесно столпившуюся группу людей шквал заклинаний. Утробно взревел анимаг, рявкнул от боли оборотень, навзничь упал Снейп, Кингсли, метнувшийся наперерез, получил Аваду в грудь… Гриффиндорское трио, встав плечом к плечу, отчаянным усилием сгенерировало защитный купол, стараясь прикрыть как можно большую площадь, давая возможность остальным дать отпор нападающим. Их и было-то всего пятеро, да и те не из самых сильных. Жест отчаяния, не больше, но эффект неожиданности дал им немалое преимущество.
Между тем серый котенок рассердился. Он только что обрел своего собственного человека, а тут какие-то вонючки пытаются лишить кота его законно присвоенной добычи?! Ну уж нет!
– Стой, куда! – охнул Гарри, ощутив, как вывернулось из рук пушистое тельце. Котенок пулей промчался мимо сражающихся, ловко лавируя между их ногами, без хлопот преодолел защитный барьер и совершенно тигриным прыжком взлетел на грудь предводителю нападавших. Удар маленькой, но вполне когтистой лапы заставил Пожирателя заорать от боли и схватиться за лицо – скорее всего, колдомедики не сумеют вернуть ему глаз, даже если захотят. Смылся зверек тоже очень вовремя, пока жертва не успела перехватить его. Шмыгнув в густую траву, маленький хищник, утробно ворча, уже примеривался к следующему злодею, когда намеченная цель, захрипев, рухнула как подкошенная. Вид человека, перешагнувшего через труп, заставил отважного воителя опасливо попятиться – лапа ненастоящая, глаза странные… такие, пожалуй, не вдруг и выцарапаешь! Впрочем, раз он сражается с врагами, значит, свой. Странный пришел не один, и под ударами тех, кого он привел с собой, противники перестали быть. Это правильно, крыс нам тут не надо. Кот с чувством выполненного долга потрусил обратно к своему питомцу. Ловко вскарабкался по его одежде и устроился на плече – охранять. Мало ли, вдруг еще кто покусится.
Хогвартс сокрушенно вздохнул, хлопнув обломками парадных дверей. Надо же, чуть не прозевал беду, старый дурак, расчувствовался, ударился в воспоминания. В самый последний момент защиту активизировал, чем, спрашивается, раньше думал? Ох, шуму теперь будет… а котейка молодец. Глядишь, толк выйдет.
Открыв глаза, Драко вяло удивился: казалось, он видит странный лес, где растут деревья с длинными, гибкими стеблями, вроде бамбука, и там во множестве снуют какие-то зверушки… моргнув разок-другой, юноша понял, что это самая обыкновенная трава. А большой она кажется потому, что он лежит на земле и пялится в травяные джунгли. Причем одним глазом – второй, залитый кровью, ничего не видел. Вокруг было тихо, шелестела листва дерева, под которым лежал Малфой, откуда-то издалека доносились шаги, голоса… если звон в ушах его не обманывал. Драко неуверенно, но распознал профессора Макгонагл, чуть позже – Джорджа Уизли, а может, Фреда, кто их там разберет… Голова болела зверски, ныл хребет, что неудивительно – последнее, что помнил Драко, был необычайно мощный удар, со всего маху швырнувший его на что-то очень твердое… судя по всему, как раз это самое дерево. Драко помнил, что его неумолимо накрыла тьма, и больше уже ничего не было. Зато сейчас он бы дорого дал, чтобы запихнуть куда-нибудь подальше свою гудящую, словно колокол, расшибленную голову. Жаль, что ее нельзя отвинтить на время, пока не заживет.
Что ж, кисло подумалось ему, если болит, значит, живой. А раз живой, надо вставать и попытаться добраться до замка, иначе он, чего доброго, прямо тут и сдохнет. Драко шевельнулся и попытался перекатиться на живот.
– Драко, сынок… – отец? Ой… кажется, будет выговор. Это по меньшей мере, а если папа рассердился как следует…
С перепугу он таки перевернулся и тут же замер ненадолго, чтобы переждать когтями вцепившуюся боль. Когда немного отпустило, он попытался подобрать под себя лапы… лапы? А, ну да, когда его приложили, он был зверем… притом полнометражной версией.
– Тише, сын, лежи смирно, – осторожное прикосновение удержало Драко от дальнейших попыток встать. И холодный компресс на разбитую голову… юноша с трудом сдержал нервное хихиканье. Он прекрасно знал теперешние размеры своей головы и слабо представлял себе, что такое надо было намочить, чтобы получился адекватный компресс? Не иначе, мантию…
– Сэр, как он? – голос, прозвучавший совсем рядом, застал его врасплох, заставив дернуться от неожиданности, и боль снова предъявила свои права. Он на секунду ослеп и оглох, пытаясь справиться с мучительным приступом, а затем ощутил очень осторожное прикосновение.
– Не слишком хорошо, мистер Лонгботтом. У него несомненное сотрясение мозга и я опасаюсь травмы позвоночника, – какой бесстрастный у отца голос. Помнится, он так же говорил, когда у меня была драконья лихорадка и я чуть не умер…
– Драко нужен целитель. Как бы его поднять?..
Да, Невилл, это интересный вопрос. Конечно, заклинанию левитации все равно, сколько ты весишь – как перышко или как утюг, – но вот если окажется, что эта самая левитация вступила во взаимодействие с последствиями темных проклятий, результаты могут быть самыми непредсказуемыми. Драко вздохнул про себя – ничего не поделаешь, надо превращаться обратно. Он сосредоточился… боль стала сильнее, затем снова отпустила, и он мысленно выругался. Именно потому и мысленно, что хорьки не ругаются вслух, большие они или маленькие, а он, вместо того, чтобы стать человеком, перевоплотился именно в маленького хорька.
– Ничего, – тихо пробормотал Невилл, глядя, как Малфой-старший осторожно поднимает обмякшего зверька, – ничего, мадам Помфри тебя вылечит. И профессора вылечит, и директора, и вообще всех. Она, наверное, воспользуется случаем и устроит всеобщую диспансеризацию Хогвартса. Все будет нормально, не беспокойся.
Драко тихо зарычал сквозь зубы, досадуя на наивного Лонгботтома – да ничего не будет нормально! Просто не может быть, потому как Всеобщая Диспансеризация, давняя и несбыточная мечта мадам Помфри, уже маячит грозовой тучей над всеми преподавателями и студентами, и не важно, участвовали они в битве или нет.
– Да ладно тебе! – добродушно хмыкнул Невил, шагая рядом с Малфоями и старательно убирая с пути всевозможные препятствия. – Думаю, это не самое страшное в жизни.
Кому как, мрачно подумал Драко, презрительно фыркнув. Помфри, чего доброго, заявит, что у него рахит, и предпишет солнечные ванны. А слизеринец их не терпел, да и загар его не брал, кожа становилась ярко-малиновой и облезала, невероятно его раздражая.
– Ну, если ты в больничное крыло не хочешь, может, тебя к Хагриду отнести? – преувеличенно простодушно поинтересовался Невил. – Он как-то лягушонку размером с наперсток лапку вправил, тот сразу запрыгал.
Ага, и я запрыгаю, причем тоже сразу, как только его увижу! Малфой издал длинное раздраженное шипение и слегка подергал левой задней лапой.
– А тогда в больничное крыло, и никаких разговоров! – неожиданно твердо заявил Лонгботтом, поднимаясь на крыльцо придерживая дверь в холл, чтобы Люциус мог без помех пройти. В лазарете сейчас наверняка полно народу, но можно пройти через препараторскую, чтобы избежать лишних вопросов.
– Пойдемте, сэр, здесь будет короче.
– Расслабились, твою ж через мать тупым древком?! Битва, значит, вам не страшна, укурки мухоморные, об дышло вас интересным местом!..
Аластор Грюм был в ярости. Как, спрашивается, это называется?! Сражение еще не окончилось, опасность не ликвидирована, а эти… эти… все вот эти скорбные умом типы посмели отвлечься от насущной необходимости сохранять в целости свои задницы! Ну, ладно еще детишки сопливые, чего от них хотеть, но Снейп! Малфой! А уж Кингсли, ерш твою рапсодию, и вовсе прибить мало! Расслабился, Министр недоделанный! Ну, погоди у меня, будешь теперь до посинения на полигоне круги наматывать!..
Кингсли между тем было не до наставника. Он сидел на траве, рассеянно щурясь на солнце и потирая грудь. Мысли его прыгали, словно сумасшедшие белки, обожравшиеся дурман-травы. Грюма он слышал, но пропускал вопли и ругань мимо ушей, задумчиво бормоча:
– Вот точно помню, что схлопотал Аваду... помню... но я ведь жив! А была Авада. А я жив. И что получается, я теперь Аврор-Который-Выжил?!
– Ты, между прочим, Министр-Который-Выжил, бестолковый мальчишка! – Грюм, недолго думая, отвесил ученику подзатыльник. – И как Министр, обязан сохранять в целости свою персону! Если тебя пришибут, ты хоть примерно представляешь, что начнется?!
– Грызня, – покладисто и рассеянно согласился Бруствер, улыбаясь своим мыслям. – Но это ненадолго.
– Я тебе покажу – ненадолго! – взъерепенился Аластор, примериваясь огреть молодого олуха костылем, но не успел. Из ближайших кустов с утробным стоном вывалился крупный светло-серый волк. Судя по опаленным проплешинам на шкуре, повисшим ушам и глазам, сведенным к носу, бедняга получил серьезную встряску. С трудом сфокусировав полный недоумения карий взгляд на аврорах, зверь подумал, чуть покачиваясь на подгибающихся лапах, а затем плавно перетек в человеческое тело. Ремус Люпин, тут же плюхнувшись на траву рядом с Кингсли, потер затылок и витиевато выразил свое недоумение. Министр с интересом прислушался и даже Грюм примолк на пару минут – услышать от всегда сдержанного на язык Ремуса такие словесные пассажи было неожиданностью.
– Э, да ты, я смотрю, теперь анимаг? – первым сообразил Грюм, смерив бывшего оборотня взыскательным взглядом. – И с какой, интересно радости, ты что, тоже Волк-Который-Выжил?
– Не знаю, – Люпин беспомощно пожал плечами. – Я не помню, какое заклинание прошляпил, но боль была… мда. Словами не выразить, а материться неохота. Швырнуло на землю, искры из глаз. Потом проморгался, встаю – а уже четыре лапы и хвост сзади болтается. А на небе солнышко и до полнолуния еще почти трое суток. И вот стою это я и, пардон, офигеваю. И не надо на меня так смотреть, сказано же, слов нет! Приличных.
– Зато хвост есть! – заржал Кингсли, хлопнув приятеля по плечу.
– Хвост есть, – стеснительно улыбнулся Ремус.
– Балбесы, – страдальчески поморщился Грюм, устало опираясь на костыль. – Вот как есть малолетние балбесы… уши б вам надрать обоим, паршивцы, чтобы бдительность не теряли!
– Мы больше не будем, сэр! – Министр поднялся, отряхнул мантию и протянул руку, помогая встать бывшему оборотню. – Начинаем бдить прямо сейчас.
– Угу, – буркнул старый аврор. – Так я вам, поганцам, и поверил.
– Да, Перси, мощные у тебя шутки, – пробормотал Фред Уизли, приходя в себя после хорошего удара по голове. – Ох… поосторожней ты, а то добьешь ненароком!
– А ты не болтай, балаболка! – раздраженно и обеспокоенно проворчал Перси, помогая Джорджу поднять брата. – У тебя ребра поломаны, челюсть чуть ли не всмятку, а ты языком треплешь, как знаменем. Вот, ей-Мерлину, ты будешь болтать даже в кресле у зубного целителя!
– Ага, я такой! – Фред рассмеялся и тут же скривился от боли. – Ой-е… ну это же надо.
– Слушай, Перси, ты это, не шути больше, – деловито предложил Джордж, бережно подхватывая покачнувшегося близнеца. – А то видишь как – разок пошутил, и у Хогвартса башня рухнула!
– Не башня, а парапет! – педантично уточнил Перси, помогая тащить пострадавшего брата. – Я тебе сто миллионов раз говорил – никогда не преувеличивай!
– Надо же, он еще и посчитал! – захохотал Джордж и получил тычок от Фреда, которому тоже хотелось смеяться, но было слишком больно и от того завидно.
– Разумеется! – отрезал Персиваль, поправляя на переносице треснувшие очки в черепаховой оправе. – Если хочешь, список покажу!
– Не стоит, я тебе верю! – хмыкнул Джордж и подумал, что, пожалуй, ставить опыты над Перси им с Фредом больше не нужно. Раз уж у старшего братца прорезалось-таки чувство юмора, они могут спокойно почивать на лаврах… хотя бы пару недель.
– Подними его… Осторожнее!
– Так лучше?
– Лучше, лучше. Поверни… Мантию вот так…
– А у тебя точно получится?
– Конечно, иначе не пытался бы.
– Тогда быстрее, а то мало ли что.
– Не каркай!
– Ты давай поживее, а то каркать не придется!
– Держишь? Ферула!
Профессор Снейп почувствовал, как его ребра охватила повязка, умерившая боль. Да, изрядно его приложили, нечего сказать, пара ребер наверняка сломана. И надо же было так невовремя расслабиться! Как пить дать, Грюм теперь всю плешь проест… невзирая даже на отсутствие таковой. Зельевар приоткрыл глаза и обнаружил, что полусидит, прислонившись к Гарри, который держит его за плечи, не позволяя упасть. Над ним озабоченно склонялись Рон, который все еще держал в руке палочку, и Гермиона, торопливо вытиравшая глаза.
– Северус… – Гермиона взяла его за руку и всхлипнула, – Северус…
– Гермиона… – чтобы упустить такой момент, надо быть последним олухом! Ну, или гриффиндорцем, тоже не лучше, – ты выйдешь за меня замуж?
– Что? – она склонилась к нему, не расслышав.
– Профессор спрашивает, выйдешь ли ты за него замуж, – невозмутимо сообщил Гарри. Судя по голосу, он улыбался во весь рот. Котенок на его плече согласно муркнул и пощекотал хозяина усами.
Гермиона наградила друга разъяренным взглядом и заглянула Снейпу в лицо, крепко сжав его пальцы:
– Да! Да, все, что ты захочешь – только не умирай!
– Умереть?.. Ни в коем случае!
Он улыбнулся Гермионе и устало прикрыл глаза, имитируя полное изнеможение. Зельевар был вполне доволен собой и жизнью, а также своим слизеринским коварством. Уговорить гриффиндорку на такое дело, как свадьба, да еще столь скоропалительно – это действительно немалое везение. Сложись все иначе, и она извелась бы от сомнений и предположений, а теперь уже никуда не денется.
Между тем, его нареченная подозрительно оглядела довольные физиономии лучших друзей и поинтересовалась:
– Чего вы разулыбались? Можно подумать, вы знали, что так получится.
– Так ведь все к этому шло! – хмыкнул Гарри. – А мы не слепые.
– И не глухие. И не слабоумные. И не…
– Рон, хватит тебе, Гермиона уже все поняла. Так что да, в курсе мы. Но что все будет вот так, на поле боя… Романтика!
– Придурки!
– Мы тоже тебя любим, Гермиона!
Снейп спрятал улыбку и приоткрыл глаза. Полюбовавшись немного на свою невесту, мило раскрасневшуюся от смущения, он решил, что пора прекращать валять дурака и надо вставать и топать потихоньку в больничное крыло. Потому как сломанные ребра – это, конечно, пустяк по сравнению с мировой войной, но он все же не мазохист, чтобы радоваться таким сюрпризам.
