Глава 37Дождь привел меня в чувство. Потрогал шею – раны не было. Открыл глаза и огляделся. Я лежал на какой-то круглой металлической платформе, которая, судя по всему, висела в воздухе. Она освещалась фонарем, стоящим в центре. По краям – темнота. Над платформой разверзлась воронка, с шумом затягивающая воздух. Из нее-то и лил дождь, хотя, если задуматься, что-то неправильное было во всем этом. Я поднялся на ноги и ущипнул себя – никакого результата, даже не больно. Единственным ощущением, пробуждающим слабую надежду на то, что я все-таки жив, был пронизывающий до костей холод.
Я подошел к краю и попытался что-либо разглядеть, но свет от фонаря позволял видеть лишь платформу и воронку, остальное скрывалось в темноте и тумане.
Поежившись, подошел к фонарю – лампочки внутри не было, он светился сам по себе.
– Северус.
Этот голос. Я резко обернулся.
– Альбус, вы… Вы живы?
И я бросился в его объятья. Может, это сон, а может, я все же умер – не знаю. Но с появлением Альбуса все эти вопросы отошли на второй план.
– Как же я скучал!
Мы стоим на этой странной платформе и обнимаемся. Старые друзья после долгой разлуки. Он оседает на платформу, и я, поддерживая его, опускаюсь рядом. Холодно. Я чувствую, что он дрожит.
– Вы все время были здесь?
– Нет, я попал сюда после разговора с Гарри.
– А что это за место?
– Без понятия.
– Конечно же, с Поттером вы уже успели пообщаться, а вот выяснить, куда попали, руки не дошли. Альбус, мы еще живы?
– Вряд ли, – пожимает он плечами, – да и потом, мне все равно, свое дело я уже сделал.
– Как это все равно? А я? Я тут, между прочим, по вашей вине!
Альбус пытается что-то возразить, но ужасный скрежет прерывает его. Платформа, медленно вращаясь, куда-то движется, то ли опускается, то ли поднимается.
– Надо же, у нас, оказывается, посетители, – произносит чей-то голос.
Владельца голоса не видно. Мне почему-то кажется, что его и нет, а голос звучит у меня в голове. Но Альбус изумленно озирается, значит, он тоже слышал.
– Что это? – шепчу я ему на ухо.
– Вам не кажется, что шептаться в присутствии третьего лица невежливо, тем более что я все равно слышу, – замечает голос.
– Кто вы и где вы? – интересуется Альбус.
– Я могу быть кем угодно и где угодно, – отвечает голос. – Я страж этого мира.
– Какого мира? – уточняю я.
– Мира между живыми и мертвыми.
Замечательно. Я даже умереть нормально не могу.
– Здесь живут люди?
– Нет.
– Тогда почему мы здесь?
– Так надо.
– Кому надо?
– Неважно, – отвечает голос.
– Где конкретно мы находимся?
– И это не важно. Чья-то фантазия или сон, а, может быть, новая реальность – все это не имеет значения. В любом случае, все, что здесь происходило, происходит и будет происходить, выходит за рамки вашего понимания.
Со мной произошло столько всякого, «выходящего за рамки понимания», что я уже ничему не удивляюсь.
– А как нам отсюда выбраться?
– Зачем? – смеется голос. – Поверьте, это сейчас тоже неважно.
– А что же тогда имеет значение? – я уже злюсь.
«Неважно», «не имеет значения», «так надо»… Кого-то мне это напоминает…
– Вот, – оживляется голос, – вы начинаете правильно мыслить. Однако становится скучно. А третьего все нет. Опаздывает он что ли?
– Мне это все порядком надоело, – произносит Альбус с раздражением в голосе. – Я вообще-то собирался умереть со спокойной душой и не хочу ждать кого-то третьего.
– Со спокойной душой? – переспрашивает голос, да так громко, что у меня закладывает в ушах.
Затем следует белая вспышка, и мне кажется, что я вдобавок ослеп. Когда я снова обретаю возможность видеть, из темноты на платформе появляется девочка лет пятнадцати. Дамблдор вздрагивает.
– Не-ет, не может быть!
– Альбус?
Девочка тихо смеется, а Альбус прикрывает глаза рукой.
– Ариана, – шепчет он.
– Ты все еще меня помнишь… – подходит она ближе и наклоняется к нему, – удивительно. Как там Аберфорт? Он все еще винит себя? Бедный мальчик, какая трагедия – всю жизнь винить себя за ошибки старшего брата.
Альбус судорожно сжимает мое запястье. А я уже совершенно не соображаю, что происходит. То он рассчитывает вернуться, потом собирается умереть, а сейчас дрожит всем телом и боится какой-то девчонки. Определился бы для начала… Может быть, это дело рук странного стража, а может быть, это действительно призрак Арианы Дамблдор – не важно. Важно то, что я никак не могу решить, стоит ли мне во все это вмешиваться.
– Посмотри на меня, – шепчет девочка, но Альбус не реагирует.
Она растворяется в воздухе, и рядом с нами уже сидит юноша с золотистыми кудрями. Альбус вздрагивает, когда тот касается его плеча.
– Ал, хочешь расскажу, кто ее убил? – печально спрашивает юноша. – Я могу сказать тебе, кто. Слышишь? Я могу. Я всегда знал. Ты только спроси – и я скажу.
– Я не хочу знать! – выкрикивает Дамблдор. Он так сдавил мне руку, что я уже мысленно с ней попрощался.
– Да? Очередная ложь! Ты настолько заврался, что лжешь уже самому себе.
– Я… не хочу… знать! – произносит Альбус, делая ударение на каждом слове. – Я хочу лишь умереть!
– На тебя это не похоже, – сомневается мальчишка. – Неужели ты сдался? Ты же только что завершил блестящую партию, превзошел своего учителя. Я горжусь тобой.
– Я не нахожу повода для гордости, – у Альбуса дрожат губы, – я посмел бросить вызов, и теперь, возможно, расплачиваюсь, но не тебе меня обвинять в чем-либо.
– Вот только давай без лицемерия. А как же ее смерть? Ты так удачно свалил на меня все грехи. Но я-то, дурак, сразу не понял насколько ты двуличен и фальшив, а когда разобрался – было уже поздно. Признайся, ты же сообразил, что мы очень похожи, но, даже испугавшись, сумел воспользоваться ситуацией.
Я вижу, что Альбус уже близок к обмороку, склоняюсь к нему и шепчу:
– Альбус, соберитесь, вас даже лорд боялся, а тут всего лишь какой-то мальчишка.
Слова действуют на него отрезвляюще – он выпрямляется.
– Помоги мне встать.
Альбус поднимается с моей помощью и решительно отталкивает мою руку.
– Ты не он! – уверенно заявляет он златокудрому мальчишке.
– А ты уверен? – ребенок превращается в старика в сером рубище. – Посмотри, каким я стал. Так чем же ты отличаешься от меня? Кто дал тебе право осуждать других и вершить их судьбы? Ты лицемерный благодетель. Все те, кто тебе доверял, либо умерли, либо отвернулись от тебя.
– Не все! – вскрикиваю я.
– Ах да, я совсем забыл о тебе, маленький Северус. Ты все еще готов поддерживать Дамблдора, после того, как он тебя использовал?
– Вас это не касается!
– После того, как он на пару с Дожем целый год поддерживал миф о своем возможном возвращении, чтобы ты выполнял его поручения?
Вот же гад! Ну ничего, вернемся, я ему устрою.
– Повторяю, вас это не касается!
Старик медленно растворяется в воздухе.
– Даже после того, как он убил меня?
Я быстро поворачиваюсь: Лили, странная, полупрозрачная, стоит на платформе и улыбается.
– Лили? Но этого не может быть... Кто ты?
– Ты не узнаешь меня? Свою Лили? Ты забыл меня? Как ты мог! – Лили смеется. – Противный мальчишка. Ты думал, что я могу влюбиться в тебя? Я ненавижу тебя. Ты прислал к нам смерть. А этот, – она указывает пальцем на Альбуса, – ничего не сделал, чтобы нас спасти.
Альбус пошатнулся как от удара – я еле успеваю подхватить его под локоть.
– Ты не Лили!
– Ха-ха, – смеется Лили, – но у меня ее лицо, ее воспоминания. Чем я отличаюсь от нее? Северус, хочешь, мы уйдем? И я навсегда останусь с тобой. Зачем тебе этот старик? Посмотри на него: он жалок.
– Прекрати!
– Пойдем. Я покажу тебе то, от чего ты отказался, – протягивает Лили мне руку.
– Нет, Лили мертва.
– Да, мертва. И что? Тебя сейчас больше пугает неизвестность или необходимость самому принять решение?
– Кто ты?
– Я – то, от чего ты бежишь.
– Разве?
– Да, ты бежишь, – уверенно кивает Лили, – но допускаешь большую ошибку – от страха не скрыться.
– Мне решать, что делать, а что нет. И никто мне не указ!
– Да? А не тобой ли столько лет управляют все, кому не лень? Согласись, как-то это странно для человека, которому, как ты сказал, никто не указ.
– А я тут причем? Я что ли напрашивался, чтобы меня использовали?
– Ложь! Не хотел бы – не использовали. Взгляни на свои страхи! Хватит прятаться! Что бы тебе еще такого показать?
Лили растворяется, и вместо нее появляется моя мама. Она кажется такой живой, что я отпускаю Альбуса и подбегаю к ней. Она касается моей щеки. Какие же холодные у нее пальцы!
– Здравствуй, – сколько нежности в ее голосе.
– Мама, это на самом деле ты?
– Северус, как ты вырос, – она гладит меня по волосам, а по ее щекам текут слезы, смешиваясь с каплями дождя. – Почему ты меня оставил? Ты не любишь меня?
– Мама, что ты говоришь! Я не оставлял тебя.
– Наверное, школа была для тебя важнее, чем родная мать. Ты оставил меня с этим чудовищем. Как же ты мог!
Я замираю в ступоре, а мама обнимает меня и продолжает шептать на ухо.
– Ты же видел, как он ко мне относится, но проводил летние каникулы у своих друзей. А тогда, на платформе, ты даже со мной не попрощался. Скажи мне, я плохая мать?
– Мама, прости меня. Ты же знаешь, как он меня ненавидел. Я не мог чаще бывать дома, и потом, я присылал деньги.
Она отталкивает меня и смеется.
– Глупые отговорки! Хотел откупиться деньгами? Как ты мог подумать, что мне нужны твои деньги? – выкрикивает мама и тут замечает стоящего поблизости Альбуса.
– О, профессор Дамблдор, и вы тут. Старый интриган, – презрительно тянет она. – Не так уж вы и умны, если я смогла вас перехитрить. Не ожидали, правда? Кстати, Дамблдор, неужели вы так и не сказали ему? Такой великий маг, а боитесь гнева моего сына. Или так проще им манипулировать?
– Альбус, что происходит?
– Не слушай ее, она хочет нас поссорить, – вяло отмахивается Альбус.
– Очень надо, – восклицает мама, – предатели, я вас ненавижу.
Стоп! Кто бы ни была эта женщина, она не моя мать. Кажется, я начинаю понимать. Взглянуть на свои страхи, встретиться с ними лицом к лицу – страж хочет сломить нас. Это надо остановить, пока я не сошел с ума.
– Ты всего лишь призрак! – кричу я в ответ. – Тебе не удастся меня одолеть! Убирайся и не трогай мои воспоминания!
Призрак растворяется с шипением.
– И незачем так кричать. Он уже пришел, – тут же сообщает голос.
– Кто? Кто пришел? – спрашиваю я в предчувствии очередного видения.
– Скоро узнаете, вас ждет встреча и разговор, – отвечает он.
– Знать бы еще, что нас ждет в конце всего этого, – вздыхаю я.
– А вы сначала дойдите до конца, – явно потешается голос. – О, а вот и он.
И из темноты выходит лорд. Да-да, тот самый лорд Волдеморт. Я не выдерживаю и ухмыляюсь. Да… нервы у меня явно не в порядке.
– Альбус, смотрите – опять галлюцинация.
– Я тебе дам галлюцинацию, – мрачно обещает Волдеморт. – Я тут узнал, что ты Северус, оказывается, двойной агент.
А лорд – молодец, не растерялся. Это мы с Альбусом вопросы задавали, а лорд быстро сообразил что к чему.
– Том, как я рад тебя видеть! – оживляется Альбус, радостно улыбаясь. Наконец-то. Я уж было начал волноваться за него.
– А уж как я рад вас обоих видеть, – с ухмылкой отвечает лорд. – Что вам надо?
– Нет, он еще спрашивает, сам встречу назначил и спрашивает, – срываюсь я.
– Северус, успокойся, – укоризненно говорит Альбус. – Откуда ты знаешь, что это он? Подожди, надо разобраться.
Поражаюсь, только что валялся почти без сознания, а как только лорд появился, сразу взбодрился. Разбираться он, видите ли, собрался. Ох, дай мне Мерлин терпения.
– Что тут думать, авадим его и уходим, – отвечаю я.
– Снейп, ты вообще обнаглел? – возмущается лорд.
– Вот и поговорили. Чуть что, так сразу Снейп.
– Тихо, – становится между нами Альбус, – судя по всему, мы должны поговорить для того, чтобы отсюда выбраться.
Уйти? А кто только что собирался умереть?
– Замечательно, о чем поговорим? – спрашиваю я, сдерживая ухмылку. – Как вам погода? Лично мне этот дождь надоел уже.
Волдеморт недовольно морщится и щелкает пальцами. Дождь прекращается.
– Тут работает магия? – удивляюсь я.
– Тут работает фантазия, – отвечает Волдеморт, – которой у тебя нет.
– Кто бы говорил. Чье это унылое творчество? – спрашиваю я, обведя рукой наше пристанище.
– Северус, еще неизвестно чья это фантазия и фантазия ли вообще, – возражает Альбус.
– Как это неизвестно, раз он может ее менять, значит, его.
– А может быть, у кого-то просто нет фантазии, – остроумничает лорд, – и этот кто-то элементарно завидует? Ты лучше расскажи, как докатился до такой жизни.
– А о чем рассказывать? – сдаюсь я. – Да, я двойной шпион, и после того, как вы решили убить Поттеров, перешел светлую сторону, если так можно выразиться. И вообще считаю, что вы давно съехали с катушек, еще как о пророчестве узнали. Вот и все – говорить больше не о чем.
– Мерзавец, – ласково произносит он, – нет, ну каков мерзавец.
Лорд обиженно отворачивается, Альбус с осторожностью пытается заглянуть за край платформы. После моей короткой исповеди они потеряли всякий интерес друг к другу. И где их хваленое красноречие. Кажется, мы тут надолго. Скучно. Интересно, пошла бы лорду красная мантия в белый горошек? Какая дурацкая мысль, но все же.
– Снейп!
Я хохочу до упаду, Дамблдор улыбается в бороду, а лорд неуклюже подпрыгивает, обнаружив на себе красную мантию в белый горошек.
– А причем тут я? Я только подумал, что к вашей внешности подошла бы такая мантия.
– Вот, Том, это все потому, что ты недооцениваешь людей. Хорошая у Северуса фантазия, с юмором, – потешается Альбус.
Волдеморт надувается как мышь на крупу. Пытается что-то сделать со своей мантией, но, по-видимому, выдумки маловато, так она и остается красной. Я стараюсь на него не смотреть, иначе вновь засмеюсь.
Опять молчание. Лорд обиделся, Альбус задумался, а мне скучно.
– Альбус, кстати, раз уж мы должны поговорить, на что намекал призрак мамы?
– Мальчик мой, не сейчас.
– А когда? Неизвестно еще, чем все это закончится. Вдруг я так и не узнаю?
– Не сейчас, – отрезал Дамблдор.
– Вот всегда у вас секреты, – лорд обрадовался поводу поговорить. – Любите вы, профессор, сирот обижать.
– Тебя обидишь, – бормочет в сторону Альбус.
– Нет, ну со мной все понятно. А вот Снейпу давно пора снять розовые очки. Мне лично интересно, как это вы так спелись со Снейпом? Он же сволочь такая, каких еще поискать.
О, как заговорил. А еще лорд. Хотя какой с него лорд – так, полукровка безродная. Но в чем-то он прав.
– Действительно, Альбус, почему вы меня все время спасали? Вы обещали, что я когда-нибудь узнаю.
– Ах да, – произнес таинственный страж, – совсем забыл. Удачи, господа.
У Альбуса и у лорда в руках возникли волшебные палочки.
– Авада Кедавра! – проорал лорд.
Альбус показал ему язык и скрылся за каменной стеной. Откуда тут стена? Как-то я упустил момент ее появления. Зачем им тут палочки, и потом, если мы мертвы, какой толк от заклинаний? Глупость какая-то. Пока они безуспешно обмениваются заклинаниями, я сосредотачиваюсь на своих мыслях. Сначала страж пугает нас призраками, теперь вот разговор, и все как-то связано со мной. Интересно, я нахожусь неизвестно где с теми самыми людьми, которые распоряжались моей судьбой, и страж не отпустит нас, пока мы не поговорим. Альбус сказал, что он свое дело сделал и теперь ему все равно. Лорд, я думаю, тоже не горит желанием со мной разговаривать. А вот я бы поговорил. Получается… Да это же моя фантазия! Мог бы и раньше догадаться, хотя бы по преобладающему вокруг черному цвету. И тут в голове прозвучал голос стража.
– Молодец, сообразил. Давай действуй, они теперь в твоей власти. Один из них сможет уйти с тобой, что делать со вторым, я решу сам.
– А отчего вдруг такая честь? – мысленно спросил я. – Вы мой этот… как его… ангел-хранитель?
– Можешь придумать любое объяснение сам, тем более что у тебя это хорошо получается.
– Я в любом случае выберу Альбуса.
– Не зарекайся. Ты можешь уйти отсюда один.
– Куда?
– А куда захочешь. Можешь вернуться к живым, можешь – к мертвым, можешь еще куда-нибудь – тебе решать. Но только после разговора с ними.
Куда-нибудь? Это куда? Удивительно, с чего вдруг они в моей власти, а я могу выбирать? А что я теряю? Это же мой шанс, благо они отсюда никуда не денутся. Тем более, кажется, для них единственная возможность выйти отсюда – это ответить на мои вопросы, если я правильно понял стража. Что я должен сделать? Нет, не так. Что я хочу сделать? Страж прав – хватит играть по их правилам. Это моя партия, я хоть и плохо играю в шахматы, но попытаться должен. Я посмотрел на лорда – и его окутали толстые железные цепи, он рухнул на пол. Здорово!
– Северус, это ты сделал? Как у тебя это получилось? – удивленно спросил Альбус.
– Не ожидали? – улыбнулся я. – У вас так не получится – даже не старайтесь. Как оказалось, фантазия-то моя. И с этой минуты я запрещаю вам ее изменять.
Откуда-то вдруг пришла уверенность, что теперь они бессильны против меня, а я могу сделать все, что захочу.
– Дамблдор, у Снейпа развилась мания величия? – спросил лорд с презрительной миной. – Хотя я почему-то не удивлен. Может, вы все же соизволите покинуть свой наблюдательный пост и примете меры?
– Возможно, – задумчиво пригладил бороду Альбус.
Он повернулся к лорду и попытался запустить в него заклинанием. Палочка, конечно же, не сработала. А на слово он мне поверить не мог? Экспериментатор.
– Обойдетесь, – заявил я. Для начала – ваши палочки, чтобы больше соблазна не было.
Палочки растворились в их руках. А мой разум пьянила нарастающая сила. Мне вдруг захотелось причинить им боль, насладиться каждой минутой их страдания, уничтожить обоих. Правда, что делать дальше, я еще не придумал.
– Ух ты, весело-то как! – обрадовался я для начала своей безнаказанности. – Начнем с вас, мой лорд, не хотите ли поведать мне о чем-нибудь таком интересном? О том, что вы полукровка и маньяк, можете не рассказывать – это всем уже известно.
– Вот нахал, – возмутился лорд. – И отчего вдруг ты решил, что я разоткровенничаюсь?
– Хотите отсюда уйти? Либо рассказываете то, что меня интересует, и отправляетесь к мертвым, либо останетесь тут навсегда.
– Мне и тут не плохо, – ухмыляется лорд.
– Это пока. Фантазия же моя, я уйду – она исчезнет, и вы вместе с ней. А у мертвых вам весело будет, я почему-то уверен. Я же много не прошу, скажите правду – и вы свободны.
– Цепи сними, – реагирует лорд на удивление безмятежно, – тогда поговорим. Странные все же у тебя интересы.
– Я, в общем, так, больше для проформы, не сильно-то вы меня и интересуете, здесь есть более занятные личности, – я поглядываю в сторону Альбуса и освобождаю лорда.
– Как так не интересую! Я, между прочим, грязнокровку твою драгоценную убил, если ты забыл, – лорд поднимается, отряхивая мокрую мантию.
– Я помню, – мрачнею я. – Есть еще что сказать?
– Мало? А круциатусом тебя кто пытал? А благодаря кому ты за младшим Поттером присматривал? А Эйвери кто убил?
– Что?!
Лорд осекается, сообразив, что ляпнул лишнее.
– Так это ты убил Эйва! – кричу я. – Ты же заверил Люци, что это авроры. Мы же их убить собирались. И если бы не твоя змеюка, точно бы убили.
– А кто такой Эйвери? – издевательски спрашивает лорд. – Тот, который опаздывал на собрания? Тот, который притащил торт с голыми девками? Тот, который сказал, что у меня поехала крыша? Да кому он нужен был!
– Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Убить тебя мало! – задыхаюсь я от ярости.
– Северус, – Дамблдор успокаивающе похлопал меня по плечу, – он и так уже мертв.
– Действительно, что с мертвого маньяка взять, – я проигнорировал возмущенный возглас Волдеморта и повернулся к Дамблдору. – Альбус, а вы ничего не хотите мне рассказать?
– Нет, – отрицательно покачал головой Альбус.
– Раз вы тут оказались, значит, есть, о чем поведать.
– После книги Скиттер ты и так обо всем знаешь. У меня нет тайн от тебя.
– Пожалуй, я вмешаюсь, – произнес голос, – иначе это надолго. Дамблдор, расскажите ему о своем ребенке.
– Ого, вот это номер! – заинтересовался лорд, тут же забыв об Эйве. Да вы полны сюрпризов, где-то ребеночка прижили – и молчите.
Насколько я помню, Альбус ни разу не упоминал ни о каких детях. Что же он так погрустнел, и почему так оживился лорд?
– Дамблдор, что вы молчите? – продолжал ехидничать лорд. – Кто он? Я его знаю? Мальчик или девочка?
– Альбус, страж все равно расскажет. Так лучше я от вас узнаю, чем от него.
На Дамблдоре лица не было. Призрак мамы намекал, что Альбус боится моего гнева. Значит, скорее всего, я имею к этому какое-то отношение. И кто бы это мог быть? Может, Гарри Поттер? Я улыбнулся – чушь какая-то в голову лезет. Не могла Лили так поступить. И Дамблдор не мог, он ведь старенький уже. Хотя Поттер подходит, Альбус о нем так заботился. А может, оборотень? Ох, не зря он его так прятал. А может, лорд? Вряд ли, но все может быть. И почему я решил, что это мальчик? Вдруг Лили – его дочь. Нет, тут не угадаешь. Вообще мне все равно, главное, чтобы не Гарри Поттер, такого предательства я не переживу.
– Ого, – вскликнул лорд. – Кажется, это больная тема. Снейп, ты только представь, а вдруг Гарри Поттер – сын Дамблдора? А что – очень даже подходит.
Лорд в своем репертуаре, вечно норовит по самому больному месту ударить. Но Дамблдор, в ответ на провокацию, закрыл лицо руками и приглушенно застонал.
– Альбус, это правда?
Альбус мотнул головой.
– Что? – переспросил я.
– Видимо, профессор Дамблдор хочет сказать, что Гарри Поттер не его сын, – разочарованно произнес лорд, – а жаль. Такой сюжет пропал.
Я выдохнул с облегчением. Главное, чтобы это был не Поттер, а на остальное наплевать, да хоть Блэк его сын, мне какое дело.
– Альбус, если вам тяжело – не говорите. Не думаю, что это так важно.
Сколько же немого отчаяния в его глазах...
– Это ты…, – произносит Альбус, сжимая мою руку.
– Что я?
– Вот это да! Еще лучше, чем с Поттером! – быстрее меня соображает лорд.
Я сплю и вижу сон. Таких дурацких снов я еще не видел, но надо же когда-то начинать.
– Все шутите? – спросил я. – Во-первых, этого не может быть. Во-вторых, мой отец – Тобиас Снейп. Это записано во всех документах.
– Документы создаются людьми, – глубокомысленно изрек лорд, как будто и без него это не понятно. – Интересно, как так получилось, что вы отец Снейпа? Выходит, вам было лет семьдесят или что-то около того. Вы совратили его мать, когда она была вашей ученицей? Или она уже закончила школу?
– Заткнись! – заорал я на него. – И вообще это не твое дело.
– Очень даже мое. Такой шанс развенчать вашего великого Дамблдора я не пропущу.
– Это же бред! Не могу я быть его сыном! Будь это правдой, разве я прожил бы такую жизнь?
– Северус, – тихо позвал Дамблдор, – я узнал, что ты мой сын, в день, когда умерла Эйлин.
– Шутка затянулась, – сообщил я. – Я вам не верю. Вы не можете быть моим отцом, иначе…
– Иначе что? – грустно спросил он. – Защищал бы тебя? Заботился о тебе? Доверял бы? Ты бы унаследовал мои способности к легилименции, да? Я бы не мог закрыть от тебя камин, запечатанный на крови? Ты входил бы в мой кабинет без пароля?
И вот тут все, что раньше не сходилось, встало на свое место. Если он на самом деле мой отец, тогда это многое объясняет. А с моими уникальными способностями попадать в самые безвыходные ситуации, я точно его сын. Надо же… Лишь одного я не мог понять – за что мне все это. Нет, действительно, за что? Иногда лучше ложь, чем такая вот правда.
– Почему вы мне не сказали тогда? – спросил я.
– И как бы это выглядело? Твой, м-м…, официальный отец только что убил Эйлин, а тут я.
– А как так получилось, что я… Что я ваш… Ну вы понимаете.
– Сложно и запутанно, – вздохнул Дамблдор, – я пытался тебе рассказать, но жизненные обстоятельства не позволяли.
– Дамблдор, – встрял лорд, – ваши оправдания никому не интересны, расскажите лучше, как вам удалось совратить его мать.
– Никого я не совращал! – возмутился Дамблдор. – Сам подумай, какой из меня герой-любовник. На выпускном балу Эйлин пригласила меня на вальс, воспользовавшись статусом лучшей ученицы школы. Один танец – больше ничего. Кажется, ей тогда захотелось поразить подруг своей смелостью. А потом, через несколько лет, я получил от нее письмо с просьбой. Эйлин писала, что ее родители прокляли ее за брак с маглом. И теперь, появись у них дети – они рождались бы сквибами. А разве есть худшее наказание для чистокровного мага, чем ребенок-сквиб? Эйлин очень хотела детей, и она подумала, что я смогу помочь. Я честно пытался, но фамильные проклятия такие устойчивые.
– Подождите, но я-то маг.
– Она назначила мне встречу, сообщив, что отыскала решение и хочет посоветоваться. Она знала, что я из любопытства не откажусь, и была права – я согласился. Эйлин предложила выпить по чашке чая в каком-то сомнительном кафе, которое мало кто посещал, чтобы исключить вероятность встречи со знакомыми. А я в тот день так устал, что меньше всего мне хотелось куда-нибудь идти, и предложил ей встретиться в моем хогвардском кабинете. Она некоторое время отнекивалась, но все же согласилась. Помню, Эйлин пришла, и я предложил выпить чаю, далее мы говорили о ее родителях. Я помню, она рассказывала о каком-то то ли медальоне, то ли кольце. А что было дальше – не помню. Когда я проснулся – Эйлин уже не было. Тогда я решил, что уснул под действием усталости и теплого чая, а она ушла, либо обидевшись, либо решив меня не будить. Но через восемнадцать лет я получил письмо, которое должно было попасть в мои руки только после ее смерти. В письме Эйлин призналась, что опоила меня неким зельем. А она была очень сильна в зельях…
Дамблдор закрыл глаза. И я понял, что дальше говорить ему трудно.
– И вы все забыли?
Он кивнул.
– И вы поверили?
– Не совсем, сначала я хотел убедиться. Я вызвал Эльфи, и мы несколько раз просмотрели мои воспоминания в думосбросе. Хоть зелья и не оставляют таких следов, как заклинания, но все же кое-что я узнал. А когда у тебя в тот же день проявились способности в легилименции – сомнений больше не осталось.
– Какая трогательная история! – захлопал в ладоши лорд. – Прямо руки чешутся всех тут заавадить.
– Хорошо, предположим, вы говорите правду. Восемнадцать лет моя мать обманывала вас. В день ее смерти вы все узнали, но испугались. В это я могу поверить. Потом я сбежал к этому, – я указал пальцем на лорда. – Я могу понять, почему продолжали скрывать. Сын великого Дамблдора – пожиратель смерти. Но, когда меня оправдали, когда в оплату долга я присматривал за Поттером, шпионил у лорда, почему тогда вы не сказали?
– Дурак, – мечтательно протянул лорд. – Если бы ты знал, что ты его сын, стал бы оплачивать мнимый долг? Очень сомневаюсь. Он бы все равно тебя вытащил, как сына.
Устами лорда сейчас говорила истина: Дамблдору проще было забыть, что у него есть сын. Да и потом, официально он не мог меня признать. Это удар по репутации, по его непогрешимости.
– Да-а, Альбус. У меня нет слов.
