Глава 37Глава 37. Подозрения
- Устроить День святого Валентина в школе! Это ж надо было додуматься! – возмущался Драко, сидя за завтраком в Большом зале.
Интерьер помещения в этот день был несколько странным. Стены были увиты пышными ядовито-розовыми цветами, с потолка сыпались конфетти в виде сердечек, которое Малфой безуспешно пытался стряхивать со своей мантии и волос. Почти вся мужская часть школьного населения сидела с такими кислыми лицами, будто их заставили резать флоббер-червей на отработке у Снейпа. Гарри заметил, что Луна Лавгуд за равенкловским столом, ловит конфетти и складывает себе в карман.
— Зато безопасно. Лучше так, чем дуэльный клуб, – заметил Гарри.
— Лучше уж дуэльный клуб. Я бы пустил змею Локхарту прямо в лицо! Ты посмотри на этого идиота. Он в розовой мантии!
Гарри посмотрел на преподавательский стол, все, кроме Локхарта сидели с каменными лицами, особенно Снейп. Он каким-то чарами оградил свою еду от конфетти, перспектива есть тосты с мелко нарезанной бумагой, вместо приправы, его не радовала.
«Знал бы, что так будет все, букетик Снейпу бы в этот день прислал! С огромной валентинкой!»
— С Днем святого Валентина! – Локхарт поднялся со своего места, — Для начала, я хотел бы поблагодарить всех, кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. О, это еще не все!
Мужчина, в нелепой розовой мантии, хлопнул в ладоши, и в зал вошла процессия гномов, которые, судя по виду, согласились на все это, под Империусом.
— Представляю вам моих купидончиков! Сегодня они будут ходить по школе, и разносить валентинки…
— Гарри, почему я не припас для такого случая тухлых помидор? Закидать бы Локхарта ими, вместе с его купидончиками!
— Жаль, что здесь Салимы нет, она бы что-нибудь придумала, — вздохнул Гарри.
— Кого нет?
— Да, неважно, — произнес Поттер и отодвинул от себя тарелку, в которую упало уже приличное количество конфетти, — Почему я сегодня должен завтракать бумагой?
— Надо будет позвать Добби, пусть он нам что-нибудь из дома принесет, — Драко тоже отодвинул свою тарелку, — Идем на урок.
На протяжении всего дня гномы бесцеремонно входили в классы под злые взгляды всех преподавателей, и передавали валентинки. После обеда, когда Гарри вышел из кабинета заклинаний, к нему подошел один из гномов.
— Эй, ты, Гайи Поттей! – прошепелявил он. Драко засмеялся.
— Идем отсюда, — сказал Поттер. Получать валентинку в присутствии своих одноклассников, а также первокурсников Гриффиндора, которые вышли из соседнего кабинета траснфигурации, он не желал. Вернее, он вообще не хотел валентинок!
Но гном быстро нагнал пытающегося улизнуть Поттера, и крепко ухватился за его сумку, так, что та порвалась и оттуда выпали все учебники. Гном на это не обратил никакого внимания.
— Тебе музыкальное послание, самолично, — пропищал гном.
— Только не здесь.
— Стой смийно! – гном ухватился за мантию Гарри.
— А ну, отпусти! – Драко уже вовсю смеялся над попытками Гарри справиться с гномом.
— Нет!
— Abjuratio! – крикнул Поттер, направив палочку на гнома. После этого, казалось, время замедлило свой ход. Гном очень медленно открывал рот, пытаясь что-то сказать, все медленно шевелились. Гарри нагнулся, чтоб поднять свои учебники, и обнаружил, что дневника Тома среди них нет. Зато увидел медленно удаляющуюся Джинни, что-то прячущую в свою сумку. Он быстро собрал все, что нашел на полу, из своих вещей, и потянул Малфоя в сторону лестницы.
— Не так быстро, Поттер, — раздался за спиной голос Снейпа, — Вы куда-то спешите?
— На ваш урок, — ответил Драко за Гарри.
— Тогда нам по пути, — ухмыльнулся декан, — Живо за мной!
Малфой и Поттер переглянулись, Гарри пожал плечами.
— Всем оставаться здесь, я позову, — бросил Снейп, стоящим у кабинета гриффиндорцам, — Поттер, Малфой, — зельевар кивком указал на вход в кабинет.
Слизеринцы вошли, и Снейп наложил на дверь заглушающие чары.
— Поттер, откуда вам известно то заклинание, которое вы только что использовали?
— В книге прочитал, — правда, ведь, в «Древнейшей магии» читал…
— Да ну? И в какой?
— В своей!
— Не думал, что Темный Лорд издавал книги. Как не предполагал, что Гарри Поттер такие книги бы стал читать, если бы они и были.
Малфой уставился на Снейпа, потом перевел взгляд на Гарри.
— А он-то здесь причем? – Гарри, действительно, этого не понимал.
— При том, что это заклинание придумал он, и мог использовать его тоже только он! Хватит лгать, Поттер!
— Это он вам такую чушь сказал? Это заклинание придумал Салазар Слизерин! И прочитал я его в книге, созданной тогда, когда Темного Лорда и в помине еще не было! Если это все, что вы хотели спросить, может быть, не будем задерживать урок?
— Не смейте, Поттер, — зло прошептал Снейп, — разговаривать со мной в таком тоне! — после этого профессор вскинул палочку, и произнес, — Abjuratio!
И ничего не произошло.
— Даже если это заклинание создал не он, использовать его у других никогда не получалось. Может быть, объясните, почему? – прошипел Снейп, наклонившись к Гарри, и глядя ему прямо в глаза.
— Не буду, вдруг Темный Лорд бы расстроился, что его секрет известен всяким рядовым Пожирателям Смерти! – не отводя глаз, ответил Поттер.
Декан еще секунд пять всматривался в зеленые глаза Гарри, а затем, резко обернулся к Малфою.
— Может быть вам, мистер Малфой, известно, какие книги читает Поттер?
— Разные… А что произошло-то? Никто не умер, правда, заклинание странное какое-то. Оно время замедляет?
— Оно щитовое, действует всегда по-разному, в зависимости от ситуации, — пожал плечами Гарри, отвечая именно Драко, даже не глядя в сторону профессора. — Вообще безопасное. И я не понимаю, почему за его использование, я удостоился аудиенции в кабинете уважаемого профессора Снейпа.
Декан окинул взглядом Поттера, потом Малфоя, снял заглушающие чары, и открыл дверь. В класс стали входить гриффиндорцы и слизеринцы. Гарри и Драко, как обычно, сели за один стол.
— Что за заклинание-то? – шепотом спросил Драко.
— Обычное, просто родовое. Поэтому другие и не могут его использовать, — так же тихо ответил Гарри.
— Родовые чары основаны на родовых способностях, а это заклинание на латыни. Если бы было на серпентарго…
— Малфой, подумай на досуге над этим, а я сейчас буду портить свое зелье. День святого Валентина все-таки! – с этими словами Гарри вытащил из кучи учебников, лежащих стопкой на столе, из-за того, что сумка была порвана, «Древнейшую магию».
«Знаешь рецепт какого-нибудь простого любовного зелья?»
* * *
Следующая неделя была спокойной и даже скучной, ни нападений, ни розовых мантий Локхарта. Хоть у Гарри и была идея сделать иллюзию, чтобы все мантии профессора становились розовыми на уроке второкурсников. Каждый вечер Поттер ходил на отработки к Снейпу и мыл там котлы. Декан не оценил шутку с любовным зельем. Отработки он назначил, а Слизерину добавил двадцать баллов, все-таки любовное зелье – не школьная программа, его сложнее делать. Потом зельевар еще долго допытывался, где Гарри взял рецепт, который уже двести лет не используют, но к концу урока «Древнейшая магия» уже лежала в медальоне с другими немногочисленными ценными вещами.
— Мы на пасхальные каникулы поедем в Испанию, мама сегодня написала, — говорил Драко, по дороге к Астрономической башне. Они шли туда вдвоем, Гойл и Крэбб благополучно уснули, не дождавшись полуночного урока. Решили их не будить, на Астрономии все равно делать нечего, а баллы там почти никогда не снимают.
— Я бы тоже хотел уехать, но не знаю, разрешат ли мне.
— И куда бы ты поехал?
— Домой, Драко, домой.
— У тебя есть дом? – удивился Малфой.
— А я, по-твоему, бездомный нищий?
— Ты ведь жил в «Дырявом котле» летом.
— Это конспирация, — зловеще прошептал Гарри, — чтоб никто не знал, где мой дом.
Млфой рассмеялся, но внезапно резко остановился на лестнице, глядя вперед. Поттер проследил за его взглядом.
— Это еще кто?
— Я не знаю, — прошептал Драко, и подошел ближе к женщине в огромных очках, которые делали ее похожей на стрекозу. Женщина замерла в странной позе, глядя в какой-то стеклянный шар невидящими глазами.
— Еще одно нападение, — констатировал Гарри.
— Ой, — послышался где-то на лестнице выше девичий голос, после чего обладательница голоса скатилась с этой самой лестницы, по дороге сбив странную женщину в очках. Стеклянный шар покатился дальше, прямо к ногам Малфоя, который попытался отойти в сторону, но запутался в полах своей мантии и тоже упал.
Гарри рассмеялся, наблюдая эту картину.
— Да ну тебя, Поттер, что тут смешного, — сказал, поднимаясь и потирая коленку, Драко.
— Извините, я просто оступилась на лестнице.
— Луна, что ты тут делаешь?
— А вы?
— У нас Астрономия сейчас.
— А я вообще спала, проснулась, когда начала падать. Поэтому на твой вопрос я не могу ответить. Что с ней? – босая девочка в ночной рубашке, которая была доказательством ее слов, указала на окаменевшую женщину, которая уже не стояла, а лежала, и смотрела теперь не на шар, а в пространство между руками.
— То же, что и с миссис Норрис, — пожал плечами Гарри, — А кто это?
— Профессор Трелони, она преподает прорицания, — ответила Луна, внимательно разглядывая женщину, — ее мозгошмыги, как и она, похожи на маленьких стрекоз.
Гарри поднял шар и внимательно посмотрел на него. Увидел там призрачное отражение больших желтых глаз. Малфой тоже посмотрел на прозрачную сферу.
— Что это?
— Глаза василиска? – предположил Поттер.
— Я здесь вижу человека в слизеринской мантии, а не глаза василиска! – ответил Драко, разглядывая сферу.
— Это не зеркало, Малфой, — ухмыльнулся Гарри.
— Да не себя! Он старше, но среди слизеринцев-старшекурсников такого нет.
— Дайте я тоже посмотрю! Я хочу увидеть глаза василиска. Можно и глаза наргла. – Луна подошла к второкурсникам и тоже уставилась в сферу.
— А я вижу тут Джинни Уизли! – заявила равенкловка, — Она на первом курсе Гриффиндора учится.
— Картинка сложилась, — усмехнулся Гарри, — расскажи, как выглядит этот слизеринец. Миртл называла его красивым, а я видел его только ребенком.
— Поттер, ты о чем?
— Да так, мозгошмыги здесь, видимо, особенно злостные.
— Это все ее мозгошмыги, они теперь от нее к нам подлетают, — заметил Луна, указав на профессора прорицаний.
У Драко было такое лицо, будто он спал, и на него только что вылили ведро холодной воды.
— И все же, как слизеринец выглядит?
— Ты его знаешь, Поттер?
— Тебе трудно посмотреть в этот дурацкий шар еще раз? Опиши его, и я пойму – знаю я его, или нет.
— Хочешь, я опишу, как выглядит Джинии Уизли? – предложила Луна. — Она похожа на один осенний гриб, название забыла…
— Спасибо, обойдусь как-нибудь без описания Джинни.
Трое детей уставились в сферу, в которой каждый видел что-то свое. Гриффиндорцы, поднимающиеся на Астрономию застали весьма странную картину. Двух слизеринцев, и одну девочку, по ночной рубашке которой было невозможно определить принадлежность к факультету, склонившихся над стеклянным шаром, и что-то обсуждающих. А рядом лежала застывшая женщина, на которую трем студентам было плевать, шар был куда интереснее.
— Что здесь про… — Рон, увидел окаменевшую женщину.
— Нападение! Нападение!! – закричала Лаванда Браун.
Гермиона окинула взглядом профессора прорицаний, отошла в сторону, и посмотрела на Гарри. Их взгляды встретились, он еле заметно покачал головой, она кивнула.
— Что случилось? – раздались шаркающие шаги Филча.
— Нападение! Еще одно нападение! Это Поттер, Малфой и… — Лаванда имени светловолосой девочки не знала.
— Моргана ле Фей, — отозвалась Луна, глядя прямо в глаза гриффиндорке.
— И Моргана ле Фей, — машинально прокричала Браун, и потом только до нее дошло, — Что?
— Почему я не могу быть Морганой? – спросила Луна.
— Она Анжела де Лабарт, — произнес Малфой для Лаванды Браун.
Гарри уже вовсю смеялся, это ж надо из такой ситуации сделать цирк! Причем Луна говорила все абсолютно серьезно и спокойно. У Малфоя тоже получилось вполне серьезно.
— Так! Все разойдитесь! – это к месту происшествия шла МакГонагалл, — Что здесь произошло?
— Они убили профессора Трелони! Малфой, Поттер и де Лабарт! – после этого заявления смеялся уже и Малфой.
— Де Лабарт? Этот род прекратил свое существование в 1275 году, после публичного сожжения последней представительницы рода маглами. Как вы учите историю?– удивилась профессор трансфигурации.
— Я про нее! – Лаванда указала рукой на Луну.
— А, мисс Лавгуд, вы теперь де Лабарт? Мистер Поттер, что здесь произошло?
— Мы встретили тут эту женщину с шаром в руках, а потом…
— С лестницы скатилась я, — продолжила Луна, — но я не специально!
— Так! Все идут на Астрономию. Лавгуд, Поттер и Малфой идут со мной.
— Профессор МакГонагалл, это, правда, не мы! – заявил Драко.
— Это уже не мне решать.
— А кому?
— Директору, мы идем к нему в кабинет.
— Мне кажется, он сейчас спит, — спокойно заметила Луна.
— Ничего страшного, я тоже спала! – ответила МакГонагалл.
Ночная процессия подошла к кабинету директора, профессор произнесла пароль – «Лимонный шербет», и горгулья отъехала в сторону.
— Проходите, сигнальные чары уже сработали, я с вами не пойду, надо разбираться, что с профессором Трелони делать.
Дети вошли на каменные ступени, которые подняли их ко второй двери. Поттер открыл ее и вошел в слабо освещенный ночной кабинет. Следом вошли Малфой и Лавгуд, которые были в этом месте впервые, поэтому сразу огляделись, и начали рассматривать обстановку круглой комнаты.
— О, Распределяющая шляпа, — Луна указала на одну из полок.
— Какая радость, — ехидно отозвался Драко.
Лавгуд на его слова внимания не обратила, сняла Шляпу и надела ее себе на голову.
— Равенкло! – не задумываясь, ответила та.
Гарри снял Шляпу с головы Луны, повертел в руках.
— Интересно, а в ней нет клещей?
Поттер огляделся, увидел феникса Дамблдора, посмотрел на дверь, затем на лестницу, ведущую в другое помещение, и водрузил Шляпу на птицу.
— Слизерин!
— Поттер, тебе надо срочно избавляться от мозгошмыгов! – усмехнулся Малфой.
— Ничего ты не понимаешь, птичка-то наша, слизеринская.
— Феникс и змея – красиво! Надо будет нарисовать, — произнесла Луна.
Гарри положил Шляпу на место. Дети ждали Дамблдора еще где-то минуту. Директор вошел в кабинет при полном параде – фиолетовая мантия со звездами, синий колпак. Он погладил феникса, и прошел за стол.
— Итак, что произошло?
— Я упала с лестницы, — сказал Луна, внимательно разглядывая феникса.
— Мистер Поттер? – директор, вероятно, знал, что адекватного ответа от Лавгуд ему не дождаться.
— Мы шли на Астрономию, по дороге увидели окаменевшую женщину с шаром в руках, хотели сообщить кому-нибудь о нападении, но в этот момент Луна, действительно, упала с лестницы, и сбила эту женщину. Потом пришли гриффиндорцы, и Лаванда Браун начала кричать, что мы убили профессора Трелони, — монотонным голосом сообщил Гарри, как будто зачитывал текст из учебника.
— Вы думаете, это мы? – спросил Драко, подняв бровь.
— Я не думаю, что кто-то из вас совершал эти нападения. Но, может быть, вы видели что-то необычное? – уставшим голосом поинтересовался Дамблдор.
— Закат сегодня был очень ярким, — сообщила Луна, — смотрелось необычно.
— Мисс Лавгуд, у вас, насколько мне известно, Астрономии не было. Что вы делали на лестничной площадке Астрономической башни?
— А? – девочка в этот момент рассматривала Распределяющую шляпу, и вопрос прослушала, — Ее нужно постирать… — кивнула она на шляпу.
— Мистер Малфой, Гарри, — со вздохом обратился Дамблдор к слизеринцам, — Я должен спросить вас, не хотите ли вы мне что-нибудь рассказать? Вообще что-нибудь.
Малфой просто покачал головой.
«Интересно, что он хочет услышать? Это Джинни Уизли, господин директор! Я лично подбросил ей дневник Реддла, вы же знаете кто это? А еще, вы поступили, как последняя сволочь, когда было слушание по обвинению Гермионы, и мне пришлось просить помощи у Малфоя. И да, вы знаете, я ведь дальний родственник Тома, так получилось. Могу быть этим наследником. Я умею говорить со змеями, владею магией теней и отражений, и недавно стащил две мандрагоры у профессора Спраут.»
— Мне нечего вам сказать, профессор, — произнес Гарри.
Двое второкурсников и первокурсница покинули кабинет директора, так и не поняв, зачем их туда приводили. Казалось, даже сам Дамблдор не знал, почему МакГонагалл решила, что им нужно поговорить с директором. Хотя, пожалуй, Луна не думала над подобными вопросами. Она шла, разглядывая потолок ночных коридоров Хогвартса.
А сам Дамблдор, оставшись в кабинете, обхватил голову руками. Он уже давно, еще после третьего нападения, вычислил Джинни Уизли. Только понимал, что наследником Слизерина она быть не может, и действует через нее другой человек. Но каким образом он действует, директор не знал. Поэтому и не предпринимал никаких попыток прекратить все это безобразие. Семья Уизли была ему близка, с Молли и Артуром он был хорошо знаком, и просто так обвинять их дочь не спешил. Он искал какую-то зацепку, что-то, что могло бы подсказать ему, каким образом действует Волдеморт через первокурсницу, чтобы просто «обезвредить» угрозу, и не подставить семью Уизли и их единственную дочь под удар несправедливого правосудия Магической Британии.
