~Глава 37~Как ни странно, первым мальчишку нашел все же Снейп. Впрочем, особо долго искать не пришлось, – Гарри предсказуемо обнаружился под дверью кабинета декана. Ни слова не говоря, Северус снял защитные заклинания с двери и кивнул слизеринцу, приглашая войти. Задумался на миг, стоит ли предлагать Поттеру Успокаивающее зелье, но в итоге решил, что оно не понадобится.
– Итак, – сев в кресло напротив Поттера, декан выжидательно поднял бровь, – прежде всего мне бы хотелось узнать, как долго вам было известно об этой своей… особенности.
– О том, что я парселмут, сэр? – Гарри решил называть вещи своими именами. – Еще до Хогвартса. Но о том, что владение парселтангом – редкость, как и о том, кто из известных магов еще имел эту способность, я узнал только на первом курсе.
– И, разумеется, решили утаить свой талант.
– А вы считаете, мне следовало поделиться секретом с гриффиндорцами? – голос Поттера приобрел вызывающие нотки. Мгновение Северус размышлял, не стоит ли осадить мальчишку, однако решил, что в данный момент с Гарри лучше говорить в максимально дружественной обстановке.
– Вы могли бы сказать мне, – заметил зельевар, наблюдая за выражением лица Поттера. – Впрочем… думаю, я не ошибусь, предположив, что даже ваш крестный отец не знает о вашей тайне?
Поморщившись, Гарри кивнул.
– Скрытность свойственна всем последователям Салазара, – продолжил Снейп, приподнимая уголки губ в еле различимой усмешке. – Однако, к сожалению, она не всегда идет нам на пользу. Сообщи вы о своей способности мне или директору, мы, возможно, смогли бы избежать инцидента, подобного тому, что случился в Большом Зале.
– Это вы о том, что меня теперь считают Наследником Слизерина? – Гарри фыркнул. – Я догадался, что так и будет, почти сразу же после появления той надписи на стене. Скажите, сэр, кто, по вашему мнению, так сильно хочет меня подставить?
– То есть вы считаете, что надпись на стене и нападение на Криви связаны между собой? – зельевар нахмурился. Мальчик пожал плечами.
– Ну, у меня есть две версии, сэр. Даже три. Согласно первой, все это – ужасное совпадение и не имеет между собой ничего общего. По второй, в Хогвартсе и правда появился некий Наследник. Правда, никто из слизеринцев в это не верит, я специально спрашивал.
– И третья версия гласит, что в школе существует некий заговор против вас, направленный на… ну, скажем, уничтожение вашего доброго имени, – предположил Снейп.
Гарри кивнул. Похоже, мальчик считал третью версию наиболее правдоподобной. Северус позволил насмешливой улыбке скользнуть по своим губам.
– Мистер Поттер, осмелюсь напомнить, что вы сами несколько минут назад признались в том, что до сегодняшнего дня ни единая душа не знала о вашем даре парселмута. И даже если допустить, что нападение на Криви пытались вам навязать, в чем я сильно сомневаюсь, Наследником Слизерина вас точно вряд ли бы кто назвал. В конце концов, в роду Поттеров крови Салазара никогда не было.
У мальчика порозовели скулы. Действительно, формируя свои предположения, он совершенно упустил из виду то, что не рассказывал о парселтанге даже Драко.
– Кажется… кажется, я увлекся, сэр, – нервным жестом Гарри взъерошил волосы. – Но все казалось мне таким убедительным!
– В вашем возрасте такое случается, мистер Поттер, – снисходительно усмехнулся Снейп. – Могу порекомендовать вам литературу, развивающую способности к логическому мышлению.
– Буду весьма признателен, сэр, – Гарри склонил голову. – Но… что же мне теперь делать? Я имею в виду…
– Я понял, что вы имеете в виду, – Северус поморщился. – Да, момент для демонстрации своих способностей вы выбрали довольно-таки неудачный. Разумеется, я поговорю с директором Дамблдором, чтобы он сделал заявление перед всеми классами, однако, боюсь, все равно многие не поверят в вашу непричастность к некоторым прискорбным событиям.
– Не сомневаюсь, – засунув руки в карманы мантии, Гарри поднялся со своего места. – Спасибо, профессор Снейп. Думаю, мне пора идти. Хочу еще поработать над домашним заданием перед сном, а так же попробовать убедить Драко, что я вовсе не Наследник, как бы он этого ни хотел.
Северус тонко улыбнулся. Поттер наверняка верно предугадал реакцию Малфоя-младшего. Воспитанный на сказках о великом волшебнике Салазаре, Драко в детстве всегда мечтал оказаться его Наследником. Поттеру придется подыскать множество аргументов, прежде чем Драко поверит своему соученику.
В этот момент дверь кабинета Снейпа распахнулась, и на пороге появился сам директор Дамблдор. Сопровождавший его низкорослый волшебник был облачен в алую мантию аврора.
– Хорошо, что вы здесь, мистер Поттер, – без улыбки сказал Дамблдор, пристально взирая на растерявшегося слизеринца. – Мистер Джон Долиш из Отдела обеспечения магического правопорядка хотел бы с вами поговорить.
– Что-то случилось, Альбус? – зельевар невольно сделал шаг к Поттеру, кладя руку на его плечо.
– Случилось, Северус, – Дамблдор тяжело вздохнул. – Не далее как полчаса назад мистер Джордан был подвергнут проклятию Окаменения, сходному с тем, которое наслали на мистера Криви.
Гарри еле слышно застонал.
Спустя пятнадцать минут в кабинете декана Слизерина расположилось уже семеро магов. Помимо Снейпа, Поттера, Дамблдора и аврора Долиша, не сводящего с потенциального преступника пристального взгляда, в помещении также появились Люциус и Драко Малфои, а также Гилдерой Локхарт, вознамерившийся на правах профессора ЗОТИ защищать Хогвартс от «потенциального Наследника».
– Я ожидал увидеть мистера Блэка, – Дамблдор неодобрительно посматривал на Малфоя-старшего, вызванного Драко для поддержки Поттера.
– Боюсь, мой кузен покинул границы Англии в связи с работой, которую он выполняет для Министерства, – Люциус насмешливо взирал на директора. – Перед отбытием он настоятельно попросил меня в случае чего-либо непредвиденного позаботиться о его крестнике.
Северус был более чем уверен, что Блэк скорее бы съел Распределяющую Шляпу, нежели одарил Малфоя подобной просьбой, однако не стал вмешиваться в игру аристократа. Сейчас сомнения декана Поттеру на пользу не пойдут.
– Спасибо, что вы так быстро прибыли, мистер Малфой, – вежливо поблагодарил Гарри.
– Не стоит, мистер Поттер, – Люциус покровительственно улыбнулся. – Когда Драко сообщил мне об инциденте…
– Инциденте! – взорвался аврор. – Речь идет о темной магии! Двух, уже двух учеников прокляли, и в обоих случаях все указывает на Гарри Поттера!
– Вот так? – Люциус насмешливо поднял бровь. – И какие же доказательства вы намерены нам предъявить, мистер Долиш?
Джон стушевался.
– Позволь я скажу, Люциус, – вмешался Снейп. – Видишь ли, сегодня в Большом Зале во время встречи так называемого Дуэльного Клуба действительно произошло некое событие. Мой подопечный, – кивок в сторону Поттера, – был вынужден спасать свою жизнь, а также жизнь мисс Паркинсон от наколдованной неизвестным старшекурсником змеи. Так как заклинание Призыва изучают не раньше четвертого курса, мистер Поттер противозаклятия не знал. И защитил свою жизнь единственно возможным для него способом – воспользовавшись парселтангом. Который, хочу заметить, является врожденной способностью, а отнюдь не темной магией.
Люциус, которому Драко, вызвавший отца через камин в гостиной сразу же после появления в Большом Зале аврора, не успел рассказать подробностей произошедшего, удивленно выдохнул. И сощурился: Гарри Поттер представал перед бывшим слизеринцем совершенно в новом свете. Способность говорить со змеями ставила Гарри на ступеньку выше прочих однокурсников, даже если он и правда не имел ничего общего с Салазаром. Неудивительно, что Темный Лорд…
Люциус одернул себя и вернулся к дискуссии.
– Родовое древо Поттеров нигде не пересекается с ветвью Слизерина, – подтвердил он заявление Северуса. – Если вы сомневаетесь, готов в ближайший час предоставить его на всеобщее обозрение. Что до проклятия Окаменения… – он усмехнулся, – не думаю, что мистер Поттер мог наслать его, как не смог он применить даже уничтожающие змею чары.
Дамблдор проследил взглядом за обменивающимися торжествующими ухмылками Гарри и Драко, и вздохнул. Попытка одним махом определить допустимый уровень доверия Гарри Поттеру, по всей видимости, потерпела провал. Альбус надеялся, что защищать мальчика прибудет Сириус, а уж с ним директор еще рассчитывал как-то договориться. В частности, лишенный в свое время справедливого суда Блэк наверняка проголосовал бы за применение Веритасерума, помня о том, что ему в свое время такого шанса не предоставили. Но Люциус с его слизеринским мышлением сразу же встал на сторону мальчика, скрывающего Мерлин знает какие тайны в своей голове.
Дамблдор допускал, что Гарри не виноват в окаменении Криви и Джордана. Честно говоря, директор вообще не считал причастным кого-либо из учеников Хогвартса напрямую, прекрасно помня о событиях пятидесятилетней давности и подозревая куда более умелого колдуна. Тем не менее, проверка с Веритасерумом, во-первых, подтвердила бы невиновность Поттера сомневающимся в его честности ученикам, а во-вторых, успокоила бы и самого Дамблдора после получения ответов на пару вопросов о событиях прошлого года. Конечно, все еще существовала возможность Легилименции, но Альбус твердо решил, что не будет вмешиваться в помыслы мальчика. Гарри, слизеринца по складу ума и характеру, это могло бы навсегда отвратить от директора.
Долиш меж тем проверил палочку Поттера с помощью Приори Инкантатем и развел руками: последнее примененное мальчиком заклинание было Риктусемпра, использованное Поттером на дуэли в Большом Зале. Это подтвердил и Драко, сражавшийся с ним, и даже Локхарт.
– Полагаю, мистер Дамблдор, расследование данного случая более не в моей компетенции, – наконец, сказал Джон, вставая. – Разумеется, если попечительский совет настоит на обязательном дознании…
– Только если Хогвартс не сможет справиться с ситуацией самостоятельно, – взгляд Люциуса казался масляным. – В таком случае попечительский совет, разумеется, проголосует за смещение многоуважаемого мистера Дамблдора с поста директора, а так же тщательное разбирательство совершенных так называемом Наследником преступлений.
– Думаю, рано говорить о преступлениях, Люциус, – вмешался Снейп. – Лично я до сих пор считаю, что налицо обычное хулиганство. Жестокое, скандальное, однако не имеющее под собой никаких криминальных причин.
– Мадам Спраут, наша преподавательница Травологии, сейчас занимается выращиванием мандрагор, – добавил Альбус. – Зелье, сваренное на их основе, с легкостью избавит пострадавших от чар Окаменения, и тогда мы, наконец, обнаружим истинного виновника беспорядка, – говоря это, Дамблдор с укоризной посмотрел на Гарри. Мальчик отвернулся.
– Я провожу вас до камина, – предложил Локхарт аврору Долишу. Тот кивнул, прощаясь с присутствующими, и вышел за дверь. Следом за ним кабинет покинул и Дамблдор, оставляя четверых слизеринцев наедине. Гарри вздохнул: похоже, теперь начнутся настоящие расспросы.
Следующий день оказался именно таким, как Гарри и представлял. При появлении за завтраком мальчика в компании Дуэлянтов, все пересуды в Большом Зале ожидаемо стихли. Представители Гриффиндора, Хаффлпаффа, Равенкло, – дети любых возрастов и факультетов не сводили с «Наследника Слизерина» глаз. Поттер поморщился. Разумеется, после вчерашнего категоричного отказа пить Веритасерум, директор не стал заявлять на ужине о непричастности мальчика к случаям окаменения. Чего и следовало ожидать.
Надменно вздернув голову, Гарри неспешно прошествовал к слизеринскому столу. Вчера вечером ему стоило больших усилий убедить соратников по Тайному Клубу в том, что он не является Наследником. Впрочем, как сказала Панси, не факт, что Гарри им не является. Просто он ни на кого не нападал. А уж Наследник он или нет – пускай сам Салазар разбирается. Мальчик согласился с соклубовцами, что если бы не нападения, оказаться Наследником было бы здорово.
Разумеется то, что и Криви, и Джордан были магглорожденными, первым заметил Драко. Именно он пересказал Гарри, а также подзабывшим эту историю Креббу и Гойлу все, что сам когда-то слышал о чаяниях Салазара. Дуэлянты посчитали, что если в следующем нападении – а никто из них не сомневался, что оно произойдет – вновь пострадает грязнокровка, это подтвердит их подозрения, что в Хогвартсе действительно появился настоящий Наследник. Ну а пока… кто им помешает воспользоваться чужими лаврами?
На расспросы остальных слизеринцев Гарри отвечал многозначительным молчанием. Драко громко высказывался на тему наглости авроров, готовых упечь тебя в Азкабан по малейшему подозрению директора. Трейси, проходя мимо группы старшекурсников, довольно громко поинтересовалась у Нотта, как ему понравилось их тайное убежище.
В общем, не удивительно, что к утру следующего дня слизеринский стол не только не сомневался, что Поттер – Наследник Слизерина, но также владел совершенно секретной информацией, что небольшой круг друзей Гарри давно об этом знал и даже наверняка участвовал в планах освобождения Хогвартса от магглорожденных учеников.
К тому времени, когда «секрет», наконец, достиг и гриффиндорского стола, Рон поспешил покинуть Большой Зал. Он прекрасно понимал, у кого начнут выпытывать информацию его старшие братья. Проблема раскрытия истинного преступника стала для младшего Уизли как никогда близка.
Сам же Гарри до сих пор считал, что вся эта эскапада с нападениями началась из-за того, что кто-то хотел так или иначе подставить Поттера. И никакой Наследник тут ни при чем. Чтобы это доказать, Гарри решил демонстративно поссориться с каким-нибудь чистокровным магом. Если тот в ближайшее время окажется проклят, следовательно, Поттер прав в своих подозрениях. Если же нет… ну, в любом случае, что-то делать следовало. Ведь на защиту директора рассчитывать не приходилось.
