Известие о новом крестражеПрошел месяц после огласки тайны о «Путешественниках во времени». Уже с первых дней после выхода статьи Риты Скиттер Гарри и Джинни стали одними из самых часто обсуждаемых личностей. На них обратили внимания не только репортеры, которые всюду выслеживали чету Поттеров, но и также им частенько не давали прохода сами Пожиратели смерти. В особенности вся слава свалилась на плечи Гарри. Поттер чувствовал дежавю, будто он до сих пор в своем времени, Волдеморт снова хочет его убить, охотится за ним, а репортеры так и норовят написать про него какую-то статью. Несмотря на то, что Гарри и Джинни успели уже два раза сменить место жительства, журналисты все равно находили их, а вместе с ними и Пожиратели смерти. И если первые были в общем-то безобидные, то вторые были решительно настроены поймать Гарри и привести его к Темному Лорду. Из-за этого у Гарри начались большие проблемы, он не мог возобновить поиски крестража, особенно тогда, когда Волдеморт понял, что за ними охотятся. С выполнением заданий Министерства тоже были большие проблемы, руководство нехотя отправляла Поттера на миссии, так как он стал слишком видной личностью, за ним мог легко кто-нибудь увязаться, что катастрофически мешало делу.
Свое внимание привлекли не только Гарри и Джинни, но также их родственники и друзья. С первых же дней Артура на работе не могли оставить в покое, все хотели узнать от него больше информации, Уизли, конечно же, обо всем молчал, за что нередко получал гневные посылки с угрозами. После этого он направил все силы, чтобы защитить свою жену и маленьких детей, которым тоже грозила опасность. Несмотря на это, у них не было никакой злости к Гарри и Джинни, что из-за них на всемирное обозрение попала их семья. Наоборот, Артур и Молли переживали за них, они предлагали пожить некоторое время в Норе, но Поттеры наотрез отказались. Они понимали, чем гостеприимность Уизли может, в конце концов, обернуться. Нора оставалась безопасным местом, пусть это так и останется.
Что касается Сириуса и Ремуса, то с ними было намного проще. Ремус находился в долгой командировке, мало кто знал его точное местонахождение, поэтому он был в безопасности. А Сириус сам искал приключений, поэтому он не против был встретиться с Пожирателями, чтобы надрать им задницу.
— За меня вам нечего беспокоиться, — сказал однажды Сириус, когда встретил Гарри после публикации статьи. — Если пожиратели захотят поговорить со мной, пожалуйста. Только они об этом очень быстро пожалеют.
Родители Гарри были тоже в безопасности. Отец был женат на Алексис, чья семья пользовалась особым авторитетом среди чистокровных волшебников, в числе которых были и Пожиратели смерти, поэтому вряд ли предшественники Темного Лорда наведывались к Джеймсу и Алексис.
Правда, последние два месяца отец стал нелюдим, мало с кем общался, он редко выходил из дома, если только на работу.
Сириус говорил, что у Сохатого очередная депрессия, которую надо пережить. Но Гарри не помнил ничего такого прежде. Тем более, он не понимал, по какому поводу он так сильно изменился. Не могла беременность Алексис так сильно повлиять на него. Он же всегда любил и хотел детей.
Относительно матери все было еще больше покрыто мраком. Некоторое время назад Лили совсем исчезла с радаров, никто понятия не имел, где она могла быть. Квартира в Лондоне, где она жила последнее время, была пуста, на работе никто не знал, где она может быть, потому что она сама недавно уволилась, никому ничего не объяснив. Лишь одну весточку они получили, состоящую из одного предложения:
«Мне нужно разобраться в себе, не ищите меня. Лили.»
Из-за этого все очень беспокоились, в особенности Гарри, который с ума сходил от неизвестности.
— Я не могу больше сидеть на месте, с ней могло что-то случиться! — Гарри резко подскочил со стула так, что чуть не снес стоящую рядом вазу.
— Мы найдем ее, Гарри, — пыталась подбодрить мужа Джинни, но получалось это плохо.
С тех пор, как пропала Лили, они с Гарри были не в своей тарелке. Одна напасть за другой будто наслаивались друг на друга, создавая целый ворох проблем. Джинни даже представить не могла, какого было Гарри сейчас: мать пропала, отец не хочет ни с кем общаться. Все это случилось в один момент, отчего девушка понимала, что во всем этом есть какая-то взаимосвязь. Они даже пытались поговорить с Джеймсом по этому поводу, но тот лишь качал плечами и говорил, что ничего не знает.
Гарри! — воскликнула Джинни. Это было так громко, что даже она опешила от своего голоса. — Помнишь, Лили после смерти родителей жила с какой-то старушкой?
Поттер кивнул.
— Как там ее, — задумалась Джинни. — Вроде бы бабушка подруги Лили. Ты не помнишь ее адрес?
Наконец-то до Гарри начали доходить слова Лили, он немедленно подорвался и поспешил к ящику, где Джинни хранила письма.
— Вот оно! — Джинни нашла одно из писем Лили, которое она писала год назад.
— Есть адрес? — поинтересовался Гарри.
Джинни кивнула, и Гарри облегченно вздохнул.
Через час они были в положенном месте, но никаких признаков жизни здесь не было. Перед их взором открывался огромный безлюдный пляж. Они походили по окрестностям, но никого кроме них здесь не было.
— Это бесполезно, — уже отчаялся Гарри. — Надо уходить.
Джинни хотела возразить, но понимала, что Гарри говорит верно.
Они уже хотели уходить, как сзади их кто-то окликнул:
— Гарри, Джинни?
Они одновременно обернулись на женский голос и в этот же момент увидели перед собой Лили.
***
Гарри и Джинни сидели в теплой уютной гостиной, Лили на кухне готовила для гостей горячий чай, миссис Макмиллан тем временем мирно подремывала в кресле около камина, рядом с которым грелся ее кот, охраняя сон хозяйки.
Гарри и Джинни сидели в полной тишине. Пока Лили была на кухне, он пробежался взглядом по гостиной и на мгновение задержался на одном предмете, который стоял на полке с портретами.
«Не может быть», — подумал про себя Гарри и тотчас же подскочил со своего места. Перед ним стояла Чаша Пенелопы Пуффендуй. Поттер сначала не поверил своим глазам. Не может быть все так просто. Волдеморт не мог оставить хранить часть себя, своей души у старушки, если только его с ней что-то не связывает. Поттер потянулся поближе, чтобы взять артефакт и рассмотреть поближе, как его остановили:
— Не трогай, Гарри, — Лили резко схватила его за руку, пока тот не коснулся чаши.
Поттер немного опешил, но убрал руку.
— Ты разве не чувствуешь? — она взглянула на чашу, и ее передернуло.
Гарри вновь перевел взгляд на крестраж и понял одну вещь, он действительно ничего не чувствует. Раньше он всегда чувствовал присутствие Волдеморта, а также часть его. Но сейчас ничего, связь была оборвана, ничего уже не вернешь, да и шрам не болел уже несколько лет. Именно с того дня, как он победил Волдеморта. Вот только почему чувствовала его Лили, было непонятно.
— Нет, — коротко ответил он.
— От него веет смертью, — тихо произнесла Лили и направилась к Джинни, которая по-прежнему оставалась сидеть за столом. — Не знаю, почему я так решила, но мне временами не по себе, когда я нахожусь очень близко с этой вещью. Не понимаю, зачем миссис Макмиллан это хранит.
При упоминании этого имени миссис Макмиллан проснулась.
— Зачем я это храню? — возмутилась старушка. — Лили, это же такая ценная вещь, как ты не понимаешь? Она принадлежала еще моей кузине Хепзибе Смит до тех самых пор, пока какой-то негодяй не пробрался к ней, — на ее глазах стали появляться слезы, — и убил. А затем вынес все ее сокровища.
— Вы сказали Хепзиба Смит? — опомнился Гарри, вспоминая историю из воспоминаний Дамблдора, о том, как Реддл убил женщину и забрал две ценные вещи из ее коллекции — Медальон Салазара Слизерина и Чашу Пенелопы Пуффендуй.
— Да, — кивнула женщина, — это моя кузина. Любила коллекционировать вещи. Вот этим же и поплатилась. Многие хотели забрать ее сокровища, но никому не удавалось.
Старушка достала из кармана носовой платок, вытирая щеки.
— Миссис Макмиллан, а откуда у вас эта чаша? — вклинилась в разговор Джинни.
Женщина мгновенно перестала плакать.
— Я купила у одного перекупщика, — пояснила она, елозя в руках платок. — Он запросил жуткую сумму денег, пока я не пригрозила ему, что сдам властям, поэтому приобрела почти за копейки. Поэтому я очень берегу эту реликвию и никому не разрешу отзываться о ней плохо.
Лили покачала головой и подняла руки на уровне груди, в знак капитуляции.
Миссис Макмиллан поправила свою реликвию, протерла ее своим платком, затем пожелала гостям доброй ночи и пошла наверх.
— Простите ее, — улыбнулась Лили.
— Мам, — начал, было, Гарри, Лили слегка передернулась. Как-никак она до сих пор еще не привыкла к этому. Она на секунду перевела взгляд на свой живот и подумала, что совсем скоро ей придется часто слышать это слово. — Ты не знаешь, не смогла ли миссис Макмиллан одолжить нам эту чашу?
Лили посмотрела на сына, приподняв брови:
— Если ты хочешь еще одну магическую войну, то дерзай, Гарри, — усмехнулась Эванс. — Но я в это ввязываться не буду. У меня и так мурашки от этой чаши.
Она налила себе чашку чая и продолжила:
— Почему ты ей так интересуешься?
— Она нужна нам для одного дела, — ответила Джинни.
— Для какого дела, если не секрет? — поинтересовалась Лили.
Джинни с Гарри переглянулись на мгновенье, пока Лили пристально следила за ними.
— Извини, мам, — начал разговор Гарри. — Но мы не можем тебе этого пока что сказать.
Лили пожала плечами и решила закончить эту тему. Но после этого началось то, что она несколько месяцев так избегала.
— Гарри, прошу, не нужно, — резко нарушила молчание Лили, после пристального взгляда в ее сторону.
— Мам, мы очень сильно беспокоились. Никто ничего не знал, где ты можешь быть и с кем.
— Я написала, что все хорошо, — Лили подскочила со своего стула и отошла в сторону окна, чтобы никто из них не увидел на ее лице признаки отчаяния. — Мне просто нужно было немного времени.
Ее глаза налились слезами. Девушка быстро смахнула их, чтобы никто не увидел, в каком она сейчас состоянии. Прошло около трех месяцев, как она бросила работу и друзей и переехала к миссис Макмиллан, чтобы оградиться и побыть одной. Женщина жила как раз почти на краю света, вблизи не было ни одной деревушки, ни единственного домика. Полная самоизоляция. Как раз то, что нужно было Лили в этот момент. На работе она взяла небольшой отпуск, тем более, из-за ее нынешнего положения, а именно беременности, ей быстро его подписали.
Что касается Джеймса, то Лили мало, чего слышала о нем за все это время. Лишь Маргарет как-то упомянула в разговоре, что он тотчас же после ухода Лили приходил в больницу. Больше Лили ничего о нем не слышала, возможно, это даже лучше. Им обоим сейчас нужно о многом подумать. Даже если придется побыть сейчас одной.
Она невольно положила руки на свой живот и подумала про себя:
«Или не совсем одной».
— Лили, извини, но можно нескромный вопрос? — слова Джинни мгновенно вывели девушку из транса.
Лили кивнула.
— Давно ты уже в таком положении? — Гарри непонимающе взглянул сначала на Джинни, потом на Лили.
Если бы не Джинни, то он даже бы не заметил, как изменилась его мать. В особенности, он не заметил ее слегка увеличенного живота.
— Около двенадцати недель, — пожала плечами Лили.
— А кто отец? — невольно поинтересовался Гарри.
Джинни злобно посмотрела на нее, и Гарри стушевался.
— Прости, что так резко, — извинился Гарри. Он все еще был в шоке от этой новости.
— Джеймс отец ребенка, — коротко пояснила Лили.
Гарри с облегчением вздохнул, но в его голове до сих пор не сложилась вся картинка. Он столько хотел спросить, но не знал, с чего начать.
— А он знает? — не унимался Гарри.
Лили покачал головой, а затем добавила:
— И не должен об этом знать, — попросила она. — Пообещайте мне оба, что не расскажете Джеймсу об этом.
Джинни кивнула, но Гарри не мог понять, почему мама против того, чтобы отец знал о ее беременности. Ведь все могло бы измениться. Теперь Гарри понимал, почему отец уже несколько месяцев ходил, как в воду опущенный.
— Почему? — поинтересовался Гарри.
— У него сейчас и так много проблем, особенно со своей женой, — она проглотила ком, возникший у нее в горле.
— Нет же, — начал было Гарри, но Лили его остановила, на полуслове.
— Гарри, прошу тебя, давай закончим эту тему, — попросила она. — Я лишь одного прошу, не говорите никому о ребенке, по крайней мере, до тех пор, пока я не буду готова.
Гарри нехотя, но замолчал. Остальную часть вечера они болтали о чем-то отстраненном, не касавшегося родителей Гарри. Около девяти часов вечера они покинули дом миссис Макмиллан. Лили проводила их до наиболее безопасного места, где можно было трансгрессировать. Ведь не территории дома были наложены чары, которые препятствовали перемещению, а тем более нельзя было найти этот дом, если хозяева или же те, кто там живет, не покажут путь к нему.
Когда Джинни и Гарри трансгрессировали, Лили некоторое время стояла и смотрела как раз туда, откуда ее гости исчезли. Немного погодя она пошла в сторону дома, так и не подозревая, что неподалеку за ней наблюдали.
***
Тем временем на другом конце страны в поместье Лестрейнджей завязался другой не менее важный разговор между двумя старыми подругами. Они заперлись в комнате хозяйки, обсуждая последние новости в их жизни. На столе стояло два бокала, наполненных вином. За заднем плане играла музыка из магнитофона, который Тереза несколько лет назад купила у бродяги маггла.
— Извини, Алексис, за столь некорректно выбранный напиток, — Тереза указала пальцем на вино. — Учитывая твое интересное положение, я приму тот факт, что ты откажешься.
Алексис демонстративно закатила глаза и взяла со стола бокал.
— Мое интересное положение никому уже неинтересно, — удрученно произнесла Алексис и, достав из кармана бутылек, вылила его в бокал.
Это было зелье, которое действовало, как симулятор беременности.
— Каким надо быть извращенцем, чтобы портить такой прекрасный напиток? — скривилась подруга и сделала глоток из своего бокала. — Все настолько плохо?
Алексис кивнула. Прошло около трех месяцев, как она сообщила Джеймсу о своей беременности. Она надеялась, что в их жизни моментально все изменится, ведь Джеймс так любил детей и так хотел, что Алексис не видела никакого другого исхода, что Поттер будет счастлив. Но все ее планы не увенчались успехом.
— Он совсем ни с кем не разговаривает. Приходит с работы, запирается в комнате, — сказала она, делая глоток. — Я не знаю, что делать, Тереза.
— Не надо было придумывать всю эту историю с беременностью, — коротко отрезала Тереза.
— В этой истории не может быть ничего хорошего, если ты, конечно, на самом деле не забеременеешь. А как мы обе знаем, это невозможно.
Тереза мгновенно замолчала, потому что поняла, что выбрала не самый лучший довод. Она знала, что данный факт, что подруга никогда не сможет иметь детей, действовал на нее, как ножом по сердцу. Тем более, это связывало Алексис с непростым периодом в ее жизни.
— Прости, Алексис, — начала Тереза, но девушка ее перебила.
— Ты, права, — Алексис поставила бокал на стол и ответила: — Мне пора, Тереза. Спасибо за компанию.
— Алексис, — протянула Тереза, но девушка уже ушла, хлопнув напоследок дверью.
***
Алексис приземлилась на краю Лютного переулка, в Лондоне вовсю моросил дождь, поэтому Алексис накинула на голову капюшон и направилась в нужное ей место. Она достала из кармана смятый пергамент, на котором был адрес магазина «Лавка чародея». Недолго побродив по переулкам Лютного переулка, она наконец-то добралась до лавки.
Открыв дверь, ей сразу бросился аромат трав и зелий. Девушка произнесла заклинание, и на конце ее волшебной палочки зажегся небольшой огонек. Из освещения здесь была небольшая зажженная свеча, от которой почти не было толку. Это было небольшое здание, которое в основном состояло из одной большой витрины, которая занимала все пространство этого магазина. За витриной находилась дверь, за которой, скорее всего, проходила вся работа.
— Здесь кто-нибудь есть? — нарушила тишину девушка.
За дверью послышалось ворчание, а затем медленные шаги. Мужчина уже начал возникать, кому в такое время понадобилось сюда заходить, но после того, как он увидел, кто перед ним стоит, замолчал.
— Добрый вечер, миссис Поттер, — поздоровался мужчина, поправляя свою мантию.
— Мистер Снейп? Ничего не путаю? — спросила Алексис, передавая мужчине пергамент, который тот вручил ей некоторое время назад.
— Северус, к чему все эти церемонности, — хмыкнул мужчина.
Уголки губ Алексис слегка дрогнули, и Снейп было заметил улыбку на ее лице, но это продлилось недолго.
— Тогда зовите меня просто Алексис, — предложила она.
— Благодарю вас, что вы лишили меня «удовольствия» произносить вслух фамилию Поттер, — сказал Снейп и тотчас же замолчал. Он не припомнил, чтобы так вольно разговаривал с покупателями. Мужчина подумал, что Алексис разозлится, услышав его высказывание, но она улыбнулась.
— Я так понимаю, вы знаете моего мужа? — поинтересовалась Алексис.
— Учились вместе, — буркнул Снейп.
— Не лучшие воспоминания?
Снейп ничего не ответил, будто бы не услышал ее.
— Я думал, вы уже не придете.
— Не переживайте, я все еще помню про ваши долги, — сказала Алексис, приблизившись к витрине. — Зелье готово?
Снейп кивнул и пошел к себе в каморку за снадобьем.
— Большое спасибо, — поблагодарила Алексис, доставая деньги.
— Не нужно, — остановил ее Снейп. — Я провинился, разбив ваши отвары, я рассчитываюсь за это.
Алексис демонстративно закатила глаза и положила деньги на витрину.
— Надеюсь, этого будет достаточно, — она взяла пакет со снадобьем и, попрощавшись, ушла.
А Снейп так и продолжал стоять на месте, как вкопанный, и смотрел, будто загипнотизированный на дверь, из которой только что вышла Алексис.
