Глава 4. Настоящее лицо Гермионы Грейнджер.– С вашей помощницей у вас всегда были такие хорошие отношения?
– Не всегда. Вначале нашего знакомства возникали незначительные трения,
но не по принципиальным вопросам.
Из интервью с Тёмной Леди, «Ведьмополитен»
Сегодня опять моросит дождь. Обязательно спрошу у профессора Трелани, когда же он наконец-то закончится. Её предсказания намного точнее предсказаний синоптиков «Ежедневного пророка». Без помощи магии я аккуратно вырисовываю жёлтый одуванчик, похожий на солнце, и дую на пальцы. Всегда встаю вместе с Грейнджер, раньше всех. Я – чтобы накрасить ногти, она – чтобы выучить ещё пару глав из учебника.
На зельеделие я прихожу в чёрной мантией с крикливой сиреневой отделкой и застываю на пороге подземелья. Сегодня сдвоенное зельеделие со Слизерином! Моё лицо перекашивается от ужаса, как и лицо Снейпа, когда он меня видит на своём уроке.
– Гойл...
– Называй меня Грегори.
– Гойл!
– Грегори.
– Профессор Снейп, пожалуйста, отсадите от меня Гойла!
– Почему, мисс Браун? – спрашивает Снейп, стараясь не смотреть на меня.
– Я буду помогать ему готовить зелье. – Идеальный ответ. Ведь зелья я готовлю на поттеровском уровне.
Потом я дремлю на истории магии, скучаю на травологии, а на превращениях удостаиваюсь похвалы от профессора МакГонагалл и злобного взгляда от Грейнджер. Всезнайка не может смириться с тем, что кто-то лучше её. После ужина направляюсь на поттеровские занятия по защите от сил зла. Меня туда приводит Невилл несмотря на протесты Грейнджер.
Поттер произносит небольшую речь, наслаждаясь – ну, конечно же – вниманием, и мы приступаем к изучению заклинания Экспеллиармус, разбившись по парам. Мне достаётся Грейнджер, а Поттер выбирает Невилла, наверное, как равного себе.
– Экспеллиармус! – выкрикивает лохматая всезнайка, и я еле успеваю отпрыгнуть в сторону.
Через некоторое время тренировка прекращается, но только не у нас с Грейнджер. Мы уже изучили разоружающие, сногсшибательные, замораживающие заклинания и сейчас тренируемся на порчах. Моё лицо приобретает сиреневый оттенок, а уши лохматой всезнайки значительно увеличиваются в размере. Теперь можно перейти к рукопашной. В прыжке я вцепляюсь Грейнджер в волосы, а она с визгом ударяет меня каблуком по ноге и хватает за мантию. Под треск ткани мы падаем на пол, сбивая книжный шкаф. Сквозь невыносимый гам я слышу чьи-то крики, и какой-то самоубийца пытается оттащить меня от Грейнджер. Отдышавшись, я вижу всезнайку, которая вырваться из рук Уизли. И вот – у неё получается. Она кидается к волшебной палочке. Укусив держащего меня Поттера, я бросаюсь к своей. Успеваю отбить заклинание, и оно попадает в Уизли.
– Рон! – кричит Грейнджер, а я спокойно направляю на неё волшебную палочку и произношу финальное заклинание. Кто здесь лучший в превращениях? Правильно. Я.
На месте Грейнджер теперь сидит лохматая рыжая
белка.
– Так тебе будет значительно легче грызть гранит науки, дорогая, – улыбаюсь я и быстро щёлкаю белку по носу. Уизли хватает шипящее рыжее создание и с криком «Быстрей к мадам Помфи!» выбегает из комнаты. Все бегут следом. Бегу тоже. Я должна вернуть свой цвет лица и ещё раз полюбоваться белкой. Прекрасная работа. Кстати, почему здесь ни у кого нет фотоаппарата?
Через час меня вызывает профессор МакГонагалл. Грейнджер в человеческом обличье уже там.
– В стенах Хогвартса ещё никто не устраивал подобных драк. Я сообщу вашим родителям о происшествии. Но как вам не стыдно! Вы ведь не только мои лучшие студентки, вы, в первую очередь, девушки. Минус пятнадцать баллов с Гриффиндора за драку. И плюс пять баллов за превращение, которое я видела от пятикурсника.
Ещё одна похвала от МакГонагалл. Какой сегодня хороший день.
Перед входом в гриффиндорскую гостиную я сталкиваюсь с Грейнджер и слышу шипение:
– Чёртова хрестоматийная Мэри-Сью, я тебе этого никогда не прощу.
Простишь, дорогая, простишь. И я знаю, как это устроить. Но что ты сказала? Хрестоматийная? Эй! Если бы не хорошее настроение, я бы обиделась.
