Глава 4от автора:
Я прошу прощения у ожидавших продолжения перевода. Так вышло, что перевела я эту главу еще почти два месяца назад, но, в силу определенных обстоятельств, довести до ума смогла только сейчас. Я общалась с автором, ей очень лестно, что фик читается и вызывает восторги. К сожалению, вынуждена сообщить, что продолжение фика появится не раньше августа-сентября (переводом обещаю заняться сразу, надеюсь, к тому моменту я уже напишу большую часть диплома))), т.к. автор сейчас занята написанием некоего литературного произведения, о котором пока ничего говорить не хочет. К написанию продолжения фика она, как я уже говорила, планирует приступить только через месяц-два. Так что пока я меняю статус данного фика на «заморожен» и, как и вы, с нетерпением буду ожидать продолжения.
Надеюсь, перевод вас порадует)))
___________________________________________________________________________________
- Я знаю, что еще пожалею об этом, - тяжело вздохнул он.
- Мал?..
Он так быстро выхватил палочку и наслал на меня чары, что я даже не успела договорить его имя до конца.
- Петрификус Тоталус!
Поверить не могу – этот ублюдок наслал на меня чары! В моем собственном кабинете! Нарушил столько правил и предписаний, что даже перечислить сложно! Все. Нет такого места, где этот жалкий аристократишка сможет уберечь свою задницу от моего гнева. Я достану его в любой точке земного шара, выну из любой щели, найду в любом закоулке, отыщу даже в заброшенном сарае на Мадагаскаре, но нашлю такие чары, что на несколько веков хватит. Вспомнились тысячи заклятий и проклятий (даже, прости, Мерлин, из черной магии), которые неминуемо будут направлены на Малфоя. Он будет страдать… корчиться от боли… хотя нет, одних проклятий будет мало. Я брошу его в кипящее масло и сварю. Медленно. Наслаждаясь его криками…
- Прелестна, просто прелестна. Даже с открытым ртом ты выглядишь мило, - он даже имел наглость улыбнуться! - Не против, если я закурю? - он зажег сигарету. - Итак, хм… поговорим… о деле. Мне надо высказаться, и при этом я не желаю выслушивать твои оскорбления. Могу себе только представить, что бы ты сейчас мне наговорила. Ладно. В конце-концов, сама виновата, что не уделяла моим словам достаточного внимания, когда у тебя был шанс, - Малфой помахал передо мной сигаретой. - А когда ты перестанешь пускать пену изо рта… образно говоря, конечно… ты ведь не можешь сейчас даже пошевелиться… так вот, к концу нашей беседы с глазу на глаз, ты поймешь, что была неправа. Это станет для тебя хорошим уроком, и ты перестанешь игнорировать мои служебки. Обычно ты просто фыркаешь с пренебрежением. Должен признаться, у тебя это неплохо выходит. Это же целое искусство – правильно фыркнуть. Не каждый может толково это делать… ладно, у меня нет времени на все эти пустые разговорчики, через двадцать минут мы с Министром будем пить чай. Ну, ты же понимаешь, это все ничего не значит, так, показуха. Итак, вернемся к разговору о Дженкинсе, - и он сделал еще одну затяжку.
А ведь я никогда не испытывала к нему ненависти. О, нет. Сейчас я это точно поняла. Никакой ненависти. Раньше. Не то, что сейчас. Мои брови уже начинали болеть, ведь я так высоко подняла их, когда удивилась; рот у меня был широко открыт, и это тоже причиняло мне боль. Вот ублюдок! Да, кстати, не забывайте, что у меня еще и спина пострадала – я застыла, наклонившись, когда заклятие попало в меня. В общем, когда ко мне вернется способность двигаться (в чем я, собственно, сомневалась – ведь Малфой не был таким дураком, чтобы расколдовать меня, ведь в этом случае я его порешу), надо будет как-то перетащить себя в Святого Мунго, чтобы на меня наложили Чары, исцеляющие все тело.
- Я тут недавно приутствовал на одной вечеринке… ну, что-то вроде вечера для джентельменов. Море огневиски и разговоры не для женских ушей. В общем, всякие разлагольствования о сотрудницах Министерства. Что-то вроде перемывания косточек сослуживцам в конце рабочего дня, как это у вас, женщин, принято. Хотя, вряд ли ты об этом знаешь, ты ведь постоянно на работе, а ведь ты женщина, хоть и постоянно непонятно, зачем, делаешь все, чтобы разубедить всех в этом. В общем, если интеерсно, спроси у мужа или Поттера. Так вот, в этот раз, боюсь, виски было слишком много. Могу только представить, сколько антипохмельных зелий было выпито на следующее утро. И, опережая твой вопрос, отвечу – ни твоего муженька, ни Поттера там не было. А вот Дженкинс был там. А еще там был один человек, чье имя я не хотел бы называть, который оказался достаточно дальновидным, чтобы положить в карман одну маленькую штучку, магглы, кажется, называют это симуляфон… - Малфой достал маленький диктофон, свободно помещавшийся в его ладони. - Хотя я не понимаю, почему магглы его так называют, ведь он ничего не симулирует, - он нахмурился. - И не смотри так на меня, Грейнджер. Для меня все это сложно. Это же ты у нас прожила среди магглов какую-то часть своей жизни, и для меня просто загадка, как ты не оказалась при этом в палате для умалишенных святого Мунго, обитой войлоком. Я убил уйму времени на то, чтобы разобраться, как эта штука работает. Продавец так и не сумел мне ничего толком объяснить, за что и поплатился – у него вдруг стали расти грибы из ушей. И я больше чем уверен, что ему не помогут избавиться от этой неожиданной напасти. А теперь слушай.
Малфой нажал своим наманикюренным пальцем на кнопку. Тотчас же мой кабинет наполнился звуками вечеринки в самом разгаре – шум на заднем фоне, громкий хохот нескольких человек, которые, должно быть, услышала какую-то сальную шутку. А затем раздался ленивый голос, который мог принадлежать только Драко Малфою: «Дженкинс, слушай, а что ты думаешь о шансах Пушек на Всемирном Кубке этого года?»
Даже если бы Малфой не назвал того, к кому обратился, по имени, я бы все равно узнала Дженкинса по его ярко выраженному ланкаширскому выговору. В течение следующих десяти минут я слушала отвратительную расистскую диатрибу* о том, что Пушки Педдл – самая ужасная команда в лиге, потому что половина их игроков – полукровки или магглорожденные; мол, девяносто процентов игроков вообще не способны даже автобусную остановку подмести, не говоря уже о том, чтобы взобраться на метлу; и вообще, это такой позор – позволять «… этим чертовым магглокровкам играть».
- Да ладно тебе, Дженкинс, - вмешался кто-то, кто явно слушал разлагольствования Дженкинса. - Мать Поттера была магглорожденной, и если бы он захотел продолжать играть в квиддич, то за него боролись бы лучшие команды. Я как-то видел, как он играет, еще в Хогвардсе… всегда ловил снитч. Не раз обходил тебя, а, Малфой?
- Было, - отрезал Малфой.
Если бы я могла пошевелить хоть одинм мускулом, то ухмыльнулась бы.
Малфой, между тем, выключил диктофон.
- Здесь немало подобной болтовни, но, думаю, ты уловила смысл. Теперь понимаешь? И этот человек руководит отделом Магических Игр и Спорта! Согласись, он более чем не подходит на эту должность. Ты ведь согласна, да? Конечно, согласна. Если бы ты могла пошевелиться, ты бы кивнула. Или закричала. Или еще что-то сделала. Смею предположить, что-то жестокое. Наверняка по отношению ко мне. И, позволь заметить, это было бы крайне несправедливо, потому что единственный, кто заслуживает твоих злобных проклятий, которые тебе так и хочется наслать на меня, можешь не притворяться – это Дженкинс. Так вот, о чем это я? Учитывая то, что данная запись сделана во время ужина в Малфой-мэнор, не думаю, что ее можно использовать в интересах Министерства. Теперь нам с тобой нужно придумать план по избавлению от Дженкинса. Будет лучше, если мы все обсудим подальше отсюда, согласна? Встретимся около станции летучего порошка в полвторого. Что-то вроде позднего ланча. В это время как раз мало людей, так что свидетелей нашей с тобой встречи не будет. Я подчищу твое расписание с бесполезной женщиной, которую ты почему-то зовешь секретарем, так что после обеда у тебя не будет назначено ничего важного. А если ты не придешь на встречу, я зайду за тобой и вытащу из этого кабинета насильно. И еще сцену закачу. Я вообще мастер истерик. А теперь пришло время доказать тебе, что я трачу время не только на соблазнение женщин. Я продемонстрирую тебе потрясающее Фините Инкантатем с таймером – мое собственное изобретение. Весьма талантливое, позволю себе заметить, - ухмыльнулся Малфой. - Думаю, мне хватит пяти минут, чтобы добраться до кабинета Министра. Я тебя очень прошу, пожалуйста, не делай резких движений, когда действие Петрификуса закончится. Я приготовил кое-что чрезвычайно приятное на этот вечер. Я прекрасно понимаю, что нужно соблюдать секретность, но не собираюсь давиться жижей, вроде той, которую подают в нашей столовой. Когда я стану Министром Магии, первым же указом приму меры относительно этого заведения. Ну, все, скоро увидимся?
Взмахнув палочкой и пробормотав парочку заклинаний, Малфой медленной походкой направился к выходу. Через десять секунд он выглянул из-за двери:
- Ой, чуть не забыл. Кто-то должен спасти тебя от себя самой, - он улыбнулся, направил палочку на мое мусорное ведро и уничтожил его содержимое с помощью Инсендио. Все те служебки, которые он тщательно изучил и посчитал мусором.
Минуты две я орала из-за переполнявшей меня злости. Разумеется, я это делала беззвучно. Просто мне нужно было выпустить пар. Малфой сдержал слово – я обрела способность двигаться ровно через две минуты. Я могла бы бесконечно подвергать сомнению моральные принципы этого человека, но его магические способности неоспоримы. Если он сказал, что поработал над длительностью чар и усовершенстовал их, значит, так оно и было. Облокотившись о рабочий стол, я стала взвешивать все «за» и «против».
Такой вопиющий расизм нельзя было игнорировать, но это означало бы вступить в сговор с Малфоем. Я никогда в жизни не вступала в сговор, и если бы я вдруг решила это сделать, то ни в коем случае не выбрала бы для этого Малфоя.
Во-первых, диктофон (симуляфон? Брр…) остался у Малфоя, во-вторых, этот негодяй неоднократно повторял, что МЫ прижмем Дженкинсона к стенке, а, значит, он не позволит мне разобраться с этим делом самостоятельно, ожидает, что мы будем работать вместе, что, опять-таки, означает сговор. Помните, я об этом говорила?
Малфой никогда не просил меня о помощи, не считая случая с Домом и Лили. Еще ни разу такого не было, чтобы Малфой сделал что-то просто так. Только по принципу ты-мне-я-тебе, никак иначе. Любая услуга оказывалась ему как бы между прочим, Гарри приходил ко мне просить за Дома, а Малфой никогда не трогал меня, не считая, конечно, отвратительных комментариев о моих неухоженных ногтях или жизни с Роном. А сейчас я просто терялась в догадках. Что же случилось сейчас? Почему, черт побери, ему нужна именно яаааааааааа??????
Я повалилась на стол, и только ладонь, вовремя подставленная под лицо, уберегла его от возможного синяка.
А вот и ответ на мой вопрос – вы можете орать под действием Петрификуса так, что, кажется, еще чуть-чуть, и уши позакладывает, но потом, когда действие заклятия пройдет, не будете испытывать и тени боли.
****************************
Мной руководило чистое любопытство, когда я пришла на назначенную Малфоем встречу к станции летучего порошка.
Когда он увидел меня, его губы растянулись в довольной улыбке. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться и не наброситься на этого засранца, чтобы стереть с его мерзкого лица эту мерзкую ухмылочку.
- Что, сдерживаешься, чтобы не устроить мне взбучку? - прошептал Малфой.
- Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, - процедила я.
- Дерзишь? Вот шалунья, - мягко прошептал Малфой мне на ухо. - А теперь главное – не кричи, если не хочешь, чтобы от твоей репутации остались только воспоминания. Пункт назначения – Хамптон-Сквэр, четыреста девять.
- Что? Малфой, что ты имеешь в ви?..
В ответ он прижал палец к своим губам и наклонился ко мне так близко, что я услышала острый цитрусовый аромат его одеколона. - Хамптон-Сквэр, четыреста девять, - повторил он.
Я зачерпнула пригоршню летучего порошка и едва слышно повторила адрес, продиктованный мне Малфоем. Через мгновение я оказалась в квартире, декорированной хромом, зеркалами и черной кожей. Все – начиная от стен, выкрашенных холодной серой краской, до стеклянного кофейного столика и бивней слона (о, Мерлин! Неужели настоящие?) – просто кричало о том, что это холостяцкое гнездышко. Меня даже озноб пробрал, таким все было холодным и безликим.
Спустя пять секнд появился Малфой.
- Это твоя квартира? Отвратительная. Можно использовать для разворота в ПлэйМаге, - я даже не попыталась скрыть отвращение в голосе.
- Ну, что ты. Вообще-то описанию этой квартирки в ПлэйМаге посвятили целых шесть страниц. Даже я был впечатлен, - с этими словами он смахнул воображаемую пылинку с плеча. - Ты же видела ноябрьский номер? Я, конечно, не в восторге от мисс Ноябрь, но если вспомнить…
- Нет, не видела! Я… - я чуть ли не слюной брызгала, так меня возмутило это предположение.
- Ах, да, - перебил меня Малфой. - Я совем забыл, кто твой муж. Разумеется, он не позволяет себе ничего даже слегка порнографического. С другой стороны, а зачем ему разглядывать груди других женщин, когда у него в постели такой превосходный экземпляр… в общем, когда зашла речь о стиле, в котором нужно оформлять эту квартиру, я сказал декоратору, кстати, он маггл, что мне нужно, чтобы все в интерьере кричало о соблазнении, и… вуаля, - элегантным движением руки Малфой обвел пространство своей квартиры.
- О, да… - «согласилась» я. - Стоит мне только увидеть слоновьи бивни, как у меня сразу же возникет непреодолимое желание раздвинуть ноги. Ты знаешь, я думала, что вряд ли смогу презирать твоих пассий больше, но, видимо, ошиблась. Если им нравится все это… - я красноречиво закатила глаза.
- Вообще-то, да, - тихо ответил Малфой. - Во всяком случае, одной точно нравится.
Я сузила глаза:
- Какого черта ты привел меня сюда? Я думала, что мы поужинаем где-то и заодно обсудим Дженкинса. Если в какой-то момент тебе в голову пришла какая-то мерзкая мысль, что я буду не против…
- Мечтай, Грейнджер, - протяжно (читай: в своей обычной манере) заявил Малфой. - Если бы мне взбрело в голову соблазнить тебя, ты бы уже была в курсе. Поверь мне, я знаю толк в соблазнении, и мы бы не обсуждали сейчас тонкости интерьера, если бы я мечтал забраться тебе в трусики. О, ну, не хмурься! Я же знаю, что единственное, чего ты хочешь, глядя на меня – выцарапать мне глаза, - веселясь, сказал он.
Я схватила инкрустированную серебряной мозаикой шкатулку, в которой, как я предполагала, должен был находиться летучий порошок. Все, с меня хватит. Я не выношу этого человека. И откуда во мне взялась уверенность, что с ним можно нормально говорить? Лучше бы я перехватила сандвич в кафе…
Малфой вцепился мне в руку:
- Э, нет, моя дорогая, моя замечательная Гермиона. Мы все-таки поужинаем, как я и обещал. И даже не пытайся аппарировать, здесь наложены антиаппарационные чары. Есть даже книга, написанная кем-то из Малфоев. Там еще была одна темная история… в древние времена на людей, которых подвергали пыткам, накладываись такие чары, чтобы они не сбежали. Потом их, разумеется, убивали. Я думаю, это очень полезные чары…
Я вырвалась и побежала к шкатулке, но не успела я ее коснуться, как она исчезла.
- Малфой! - заорала я, доставая палочку. - Немедленно верни шкатулку!
- Дженкинс, - проворковал Малфой, напоминая мне о причине моего присутствия в этом ужасном месте. - И это произошло только однажды, на той вечеринке. Все остальное время он чрезвычайно осторожен, но пару раз я подлавливал его в те моменты, когда он высказывался в подобной манере. Только представь себе – этот отвратительный, мерзкий расист управляет Отделом Магических Игр и Спорта! Он работает в Министерстве!
Малфой точно знал, на какие кнопки нужно нажать, чтобы заставить меня позабыть о своих собственных чувствах. Запись на пленке свидетельствовала о том, что Дженкинс – подлый человек. А такие люди не должны работать в Министерстве. Я опустила свою палочку и скривилась.
- Хорошая девочка. Я знал, что ты не сможешь долго сопротивляться, - пробормотал Малфой. - Теперь вспомним, зачем я привел тебя сюда… в общем, я не позволю тебе появиться в моем обществе в этих тряпках, которые ты называешь одеждой. Я не могу позволить, чтобы моей репутации был нанесен такой урон. Кроме того, мы будем ужинать в маггловском ресторане, поэтому, сама понимаешь, появляться там в мантиях будет, по меньшей мере, неразумно. И перестань хмуриться, женщина, - потребовал Малфой нормальным голосом. Ну, то есть нормальным в его понимании – чертовски высокомерно и даже коварно. Он отошел в сторону и начал откровенно смотреть на меня, шаря глазами по моему телу. - Я лучше промолчу об этом мешке, который ты, по какой-то нелепой случайности, натянула на себя сегодня утром. Будь я твоим мужем, я бы сорвал с тебя эти лохмотья голыми руками. Но, думаю, это чревато… хотя… уверен, у тебя еще где-то припрятано несколько экземпляров подобных вещей, так что не велика была бы потеря. Так. Предупреждаю сразу – я все делал на глаз, так что сама будешь виновата, если размер немного не подойдет. Хотя… вряд ли. Я ведь просто бог в таких вещах. Думаю, такой оттенок будет весьма… да!
С этими словами Малфой направил на меня свою палочку. Я не успела даже рот открыть, чтобы выразить свое возмущение, как почувствовала резкое движение воздуха, а потом… ммм… скольжение ткани на моих бедрах и прохладу, коснувшуюся плеч. Я с ужасом повернулась, чтобы посмотреть на себя в одном из двадцати зеркал этой нелепой квартиры…
Если не обращать внимания на чрезмерно откровенное декольте, открывающее взору едва ли не половину моих грудей, то это платье можно было бы даже назвать элегантным и… оно чрезвычайно шло мне; я даже забыла о том, что нужно дышать. Малфой трансфигурировал мою коричневую мантию в тонкое льняное одеяние. Ткань под моими пальцами казалась шелковой. Платье обхватывало мои бедра, мягко обволакивало талию. Нежный лавандовый оттенок выгодно подчеркивал цвет моих глаз и волос. Малфой не забыл даже об обуви, и теперь вместо удобных балеток на моих ногах красовались изящные кремовые лодочки на невысоком каблучке. Я пошевелила пальцами на ногах – тонкая кожа абсолютно не стесняла движений, все равно, что я была в бархатных носках. Думаю, в такой обуви даже Пиренеи можно преодолеть.
Я посмотрела на свое декольте. Затем перевела взгляд на Малфоя.
- Ну, я же говорил, что будет либо очень плохо, либо в самую точку, - довольно хмыкнул он.
Я еще раз выразительно посмотрела на свое декольте:
- Гхм…
- Ну, да, а что? Мне очень нравится то, что я сейчас вижу, хотя вырез лодочкой или V-образный вырез тебе тоже пошел бы. Такие плечи, как у тебя, нужно обязательно показывать, а не прятать. Намек на сексуальность действует вернее, чем откровенное выставление себя напоказ. Помнится, я безуспешно пытался втолковать это той курице из бухгалтерии… ммм… как же ее?.. впрочем, неважно. Итак? Тебе нравится?
Я еще раз посмотрела на себя. Да, Малфой был абсолютно прав. Вырез лодочкой – определенно мой стиль.
- Теперь твои… гхм… что же придумать с твоими космами, а? - пробормотал Малфой. - Да, думаю, строгий шиньон, вроде того, который был у тебя на вечеринке по поводу свадьбы Дома, будет в самый раз. Чопорно, но тебе идет.
В ушах зазвенело от магии, которая приподняла мои волосы вверх, зачесала их и скрутила в тугой пучок на затылке.
- Макияж и украшения не нужны. У тебя очень хороший загар, кожа просто сияет. Слава Мерлину, ты надела жемчужные сережки, хотя… ты же и не снимаешь их, не так ли?
Я даже не успела возразить, как почувствовала теплое дыхание Малфоя сзади, а потом у щеки. Раздался щелчок, и я увидела великолепное жемчужное ожерелье, нанизанное на три нити, вокруг шеи. Жемчужины поблескивали, отражая сиреневый оттенок моего платья. Малфой положил одну руку мне на плечо, а второй довольно потер подбородок. Улыбнулся мне в зеркало. Я хотела было… что? Возмутиться? Я не знаю. Поблагодарить? Но Малфой не позволил мне, коснувшись моих губ кончиками пальцев.
- Это жемчуга моей бабушки. Они пролежали в шкатулке несколько лет. Как раз для сегодняшнего вечера, а, как думаешь? Панси не любит жемчуга, считает их плебейскими украшениями. Если нет блеска, значит, она не наденет это. А ты… ты из тех женщин, которым не нужен дополнительный блеск. Красиво, - пробормотал он и провел пальцем вдоль моей шеи, будто поправляя несуществующую выбившуюся прядь из прически.
Я не могла промолвить и слова, только резко дернула головой и покраснела. Здравый смысл твердил мне, что я должна немедленно снять эти жемчуга, вернуть их Малфою, трансфигурировать платье в мою привычную мантию и галопом бежать домой. Но я не смогла. Вот как он это делает, вдруг поняла я. Он утверждает, что не собирается соблазнять тебя, и соблазняет. Никаких непристойных предложений и щипков за задницу. Нет, он просто надевает на тебя жемчуга своей бабушки, касается теплой рукой прохладных плеч и шепчет…
- Сегодня немного ветренно, поэтому, думаю, тебе не помешает… Акцио платок! - через всю комнату к нему полетел платок. Он ловко споймал его, и я вспомнила, что Малфой весьма неплохой ловец, почти как Гарри. Одно быстрое движение палочкой, и платок превратился в легкую шаль под цвет моих новых туфель. Малфой накинул мне на плечи шаль незаметным, элегантным движением, подобно французам, которые в совершенстве овладели искусством небрежной элегантности; и никто в мире, ни за какие деньги, не способен даже воспроизвести подобную манеру.
- Ресторан совсем недалеко. Пройдемся? - предложил Малфой и повел меня, подхватив под руку.
***********************
Всю дорогу он не умолкал, неся всякую чепуху о том, как хорошо иметь квартирку в маггловском Лондоне, потому что постоянное аппарирование из Малфой-мэнора весьма утомительно. Наконец, я не выдержала и рявкнула:
- Избавь меня от этих лживых подробностей. Уверенна, что квартира в Лондоне тебе нужна для проворачивания всяких грязных делишек за пределами магического мира.
И этот гад даже не стал отрицать это, воскликнув:
- Ну, конечно!
Признаюсь, я почувствовала нечто вроде облегчения, когда мы вернулись к нашим привычным отношениям. Такой резкий переход сбивал с толку. Малфой абсолютно точно подобрал лавандовый оттенок, который подходил мне больше всего. Он обратил внимание на то, что я никогда не снимаю бабушкины жемчужные сережки. Он угадал размер моих бедер и обхват талии. Вообще, Малфой пугающе много знал обо мне. Он болтал всякую ерунду, мол, возможно, он мог ошибиться… но платье сидело на мне как влитое. Я вспыхнула, вспомнив некое подобие рандеву в саду Хогвардса в день свадьбы Лили и Доминика; как Малфой обнимал меня за талию, хватал за бедро и опирался об меня, сидя сзади. Действительно ли он тогда был пьян? Почему-то я не могла избавиться от мысли, что на самом деле, в то время как Малфой удобно устраивался позади меня, он не заснуть пытался, а снимал с меня мерки.
Еще несколько кварталов мы обменивались колкостями. Не хочется признаваться, но та часть Лондона, которую Малфой выбрал для своих мерзких похождений, была просто прелестна. Все было именно таким, каким и должно было быть в типичном маггловском квартале; цвета, текстуры – исконно английские. Неуловимым движением палочки Малфой отделил бутон розы и украсил им лацкан своего пиджака. Я непроизвольно вздрогнула, вспомнив наш маленький, с позволения сказать, садочек, который состоял из газона и нескольких кустов, которым Рон иногда придавал некую абстрактную форму, используя заклинание или садовые ножницы. И когда наша жизнь стала такой стерильной и обыденной?
Скоро мы очутились у дверей маленького ресторанчика по соседству с домом, где располагалась квартира Малфоя. Вычурная золотая надпись на навесе вещала, что ресторан называется «Шевалье». Признаюсь, я испытала неловкость – все говорило о том, что мы пришли в ресторан, в котором подавали различные шикарные блюда; нечто невесомое, изысканное. Судя по меню, выставленному на улице, мы были у типичного французского ресторанчика, вроде тех, которые располагаются в укромных уголках Парижа.
Малфой, будто имел на то полное право, обнял меня за плечи, отвлекая от изучения меню, и подтолкнул, заставляя переступить порог.
- Подыграй мне, - потребовал он.
Первой, кого я увидела, войдя в помещение, была угрюмая, с виду – типичная француженка, женщина. Она бросила на нас изучающий взгляд, который, впрочем, сменился мягким взором при виде Малфоя. Она поправила свой идеально чистый передник, приподняла руки в истинно французском приветственном жесте и, стремительно направившись к нам, прижала ладони к ушам Малфоя и поцеловала его в обе щеки.
- Мсье Малфой, - воскликнула она и защебетала по-французски что-то о том, что его так долго не было, и где же это он все это время был, и, mon dieu**, они с Жоржем думали, что уже никогда не увидятся со своим любимым посетителем. Затем она перешла на английский: - А это?.. Non, non, non***. Неужели после стольких лет?.. - ее губы растянулись в улыбке.
- В общем, да, - кивнул Малфой, крепче сжимая мое плечо. - Мы тут решили кое-что отпраздновать. Гермиона, это мадам Шевалье. Мадам, позвольте представить вам мою жену, - с этими словами Малфой приподнял мою руку.
Должно быть, он сделал это еще в квартире, но я ничего не почувствовала. Мое простое золотое кольцо с единственным бриллиантом превратилось в огромное кольцо филигранной работы, усыпанное рубинами и изумрудами. Самое красивое кольцо, из всех увиденных мною за всю жизнь. Только вот мне все равно хотелось убить Малфоя прямо сейчас, на этом месте. Этот мужчина сошел с ума! Я почувствовала, как краска заливает мое лицо. Если он думал, что я поддержу этот фарс, то он глубоко ошибся! Я не собираюсь…
Малфой наклонился и прошептал мне на ухо:
- Дженкинс. Пожалуйста.
Я напряглась, почувствовав его мягкое дыхание у самого уха, потом прокрутила в голове все то, что слышала на пленке от Дженкинса. Через мгновенье мадам Шевалье деликатно кашлянула:
- D’accord****. Так вот зачем вы заказали столик… проходите, проходите… - она указала нам дорогу.
Я обернулась к Малфою и одними губами потребовала ответа:
- Заказал?..
Он поджал губы и прошептал:
- Шшш…
Ослабив хватку, Малфой подтолкнул меня вперед, заставляя идти вслед за хозяйкой ресторана.
Как же это типично по-малфоевски – полагаться на мое врожденное чувство такта! Выбор у меня был невелик – либо следовать за мадам Шевалье, либо закатить сцену. Разумеется, я не могла позволить, чтобы эта выходка осталась безнаказанной. Почувствовав очередной толчок между лопаток, я довольно грубо заехала Малфою локтем по ребрам и уже черз секунду с удовольствием услышала приглушенное «ай!» у себя за спиной. Мадам Шевалье провела нас наверх в небольшую комнату, где нас ждал сервированный на двоих стол, возле которого висело несколько полок с вином. На столе стояло ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка Таттингера*****.
Даже оскорбляя меня, Малфой умудрялся делать это красиво. Так было, так есть, и так, наверное, будет. Незаметно потирая ушибленные ребра, Малфой отодвинул кресло для меня, приглашая сесть. На лице его затсыло деланное благодушие. В этот момент я его боялась. Что этому мужчине муки ада?! Он сам порождение зла…
Я вернула ему не менее неискреннюю улыбку.
Мадам склонилась надо мной и громко зашептала на ухо:
- Ну, наконец-то, он привел с собой женщину. Настоящую женщину. Мы с Жоржем… - мадам развела руки, на лице ее отразилось отвращение. - Вы, конечно, можете не верить мне, но… хм… те женщины, которые были до вас… - мадам бросила на Малфоя короткий осуждающий взгляд.
- Понимаю, - я невозмутимо улыбнулась ей, а сама пробормотала себе под нос «вот же ж гад».
Уверена, Малфой услышал. Только вот, к моему глубочайшему сожалению, он не выказал никакого неудовольствия, а вместо этого взял мою руку и поцеловал ее.
- Прошли те дни, когда я тратил свое время так бездарно, - покраснел (!) он и потерся щекой о мои пальцы.
Нет, ну не позер ли, а? Я просто не могла терпеть это и лягнула его под столом.
Боже, он великолепен! Ни единый мускул на лице не дернулся, только румянец стал ярче. А потом он лягнул меня в ответ. Чтобы не заорать от боли, я кашлянула. Ай!
- Вы, наверное, голодны, - захлопотала вокруг нас мадам. - Никакого меню. Жорж приготовил все, что нужно жениху и невесте, - со сноровкой, которую, вероятно, можно получить только лет через тридцать, мадам открыла бутылку шампанского, причем понадобилось ей для этого секунд пять, не больше. Мадам Шевалье разлила шампанское в наши бокалы и отошла в сторону, ожидая, по-видимому, что мы начнем провозглашать тосты за здоровье друг друга.
- За мою очаровательную жену, за Гермиону, - пропел Малфой.
Он приподнял бокал, салютуя мне. Безмерно довольный собой ублюдок. Уверена, как только мадам Шевалье покинет комнату, он разразится хохотом. Глаза его сузиись, безмолвно предупреждая, чтобы я не наделала чего-то, за что мне потом могло бы быть стыдно. Затем Малфой наклонился ко мне, так низко, что я услышала запах его зубной пасты и терпкого одеколона. Наклонись он ниже, можно было бы принять это за поцелуй.
- Еще раз лягнешь меня, и я сломаю твою чертову ногу, - прошептал он мне практически в рот.
Я дернулась, отодвигаясь от него, и безуспешно попыталась спрятать гнев, охвативший меня.
- За… за Драко… - пробормотала я и чокнулась с ним бокалом.
Я пригубила шампанское, вдруг понимая, что назвала его по имени впервые за двадцать девять лет. Я осушила свой бокал.
- L’amour******, - почти всплакнула мадам и вышла.
Послышался звук запирающейся щеколды. Малфой лениво откинулся назад и, как я и ожидала, захохотал. Длился этот взрыв неконтролируемого веселья добрые две минуты.
- Видела б ты свое лицо, - схватился за бока Малфой. - Я думал, ты меня сейчас убьешь… - веселье лилось через край.
Наконец, Малфой промокнул глаза и взглянул на меня. Все это время я не сводила с него глаз.
- Да ладно тебе, - льстиво заговорил он. - Не говори только, что тебе самой не смешно. Хочешь еще шампанского? Ты сегодня такая сварливая…
- Я не сварливая, - тут же отреагировала я со всей присущей мне горячностью. - Ты… ты… это вовсе не… во-первых, ты… ты… - я яростно ткнула в свое платье. - И вообще, я… мое… - я приподняла свою левую руку и потрясла ею у него перед лицом. - Да ты и я… мы… - я затрясла руками – мне не хватало слов, эмоции заполонили меня.
- Один-ноль в мою пользу. Я, наверное, впервые вижу, чтобы ты не могла подобрать слов. Мне это нравится. Теперь о платье. Я даже не собираюсь обсуждать это. Да, у тебя есть мозги, это бесспорно, но этого недостаточно. Ко всему прочему ты – весьма привлекательная, не побоюсь даже сказать, красивая женщина. И у меня просто мозоль на глазах, когда я вижу, как все это добро прячется под всякими тряпками и озлобленным выражением лица. А ведь ты умеешь быть потрясающей. Сводить с ума. Нравиться. И я виню во всем этом Уизли. А когда ты натягиваешь на себя все эти старомодные шмотки, словно какая-нибудь маггловская домохозяйка, я еще больше злюсь на твоего муженька. Так что считай, что сейчас сложилась ситуация, при которой в выигрыше остались все. Но сегодня, - он наполнил мой бокал шампанским, - … сегодня я хотел бы поужинать с женщиной, которая разделила со мной вечер свадьбы моего сына, а не с закостенелой бюрократкой средних лет, чье представление о стиле ограничивается ежедневным уходом за зубами.
- Я не…
- Ну, пожалуйста, - мягко остановил мой протест Малфой. - Освободи женщину внутри себя.
- Женщину вроде тех бимбо*******, которых ты приводил сюда раньше?
- Я не отрицаю, что… - Малфой запнулся. - Но ни одну из них я не выдавал за свою жену, так что ты должна быть даже польщена.
- Если вспомнить, как ты отзываешься о жене, то я не чувствую себя польщенной ни на йоту. Кстати о жене, - я вновь приподняла свою левую руку. Рубины и изумруды ярко засверкали.
- А, это. Ну да, ну да, - поверить не могу, он что, засмущался? Малфой взмахнул своей палочкой, и мои кольца вернулись на свое место. - Прости, пожалуйста. Я скорее позволю своей жене носить эти плебейские кольца, чем таким образом трахну твоего мужа. Считай это продолжением моей разбушевавшейся щедрости. Еще одна фамильная ценность. Подарок Чезаре Лукреции на ее пятнадцатилетие. Что-то подсказывает мне, что сестрам такие кольца на пятнадцатилетие не дарятся. Эх, инцест, инцест… а если вспомнить о ее отце. И люди зовут МЕНЯ извращенцем?
- Может, потому что ты и есть извращенец?
Малфой недовольно посмотрел на меня.
- Ну, если проводить параллели, то, конечно, нет. Просто в моей семье не принято обсуждать такие вещи. Кстати, это еще одна причина, по которой тетушка ненавидит Панси. У моей жены хватает наглости все время затрагивать эту тему за рождественским ужином. Дурочка. Разговоры об инцесте запрещены, и нечего искушать судьбу, ковыряясь в рождественском пудинге и одновременно разлагольствуя о сложных отношениях между родственниками. Я не знаю, что там в твоей семье табу, но, уверен, есть такие темы, которые лучше не поднимать. Панси доигралась, теперь тетушка будет вечно ненавидеть ее. Ладно, отвлечемся ото всех этих философских размышлений, нам и без того есть, что обсудить. Рубины, как символ Гриффиндора, изумруды – олицетворение Слизерина… разве не прекрасное переплетение в золотой огранке? Словно с нас написано, не так ли? - не дождавшись ответа, Малфой продолжил: - А фарс с женой, который я разыграл? Я не смог подобрать подходящего объяснения, когда потребовал уединенную комнату, в которой можно было бы отметить какое-то торжество и выпить шампанского за здоровье… - он приветственно поднял бокал. - … моей жены.
И, предупреждая мое неизбежное шипение в ответ на такие дерзкие слова, Малфой достал из внутреннего кармана диктофон.
- Ну, что? Поговорим о деле?
*************************
Остаток записи изобиловал еще более оскорбительными речами, если, конечно, это можно себе представить, хотя произносящий все эти вещи человек практически не отходил от темы, постоянно подчеркивая свою ненависть к магглорожденным.
- Он всегда такой мерзкий? - спросила я, отодвигая от себя тарелку. Аппетит пропал.
Малфой наколол на мою вилку кусочек спаржи:
- Еще чуть-чуть. Жордж будет оскроблен до глубины души, если ты не притронешься к приготовленному им блюду.
Я покачала головой – меня переполняла злость, я была так расстроена, что не могла есть.
- Ну, тогда выпей, чтобы забыть о Дженкинсе, - посоветовал Малфой и отправил мою спаржу себе в рот. Я сделала глоток шампанского, чувствуя, как его прохлада успокаивает меня. - Что касается твоего вопроса… нет. Он расист, но не дурак. Думаешь, как ему удалось сделать такую стремительную карьеру в Министерстве? Должен заметить, в тот вечер Дженкинс хорошенько нализался. Тот джентельмен, который устроил вечеринку, немного сыграл на том, что среди приглашенных были только…
- Так ты пригласил только чистокровных? - перебила я Малфоя.
Он отодвинул тарелку:
- Я никогда не говорил, что это была моя вечеринка, разве нет? Скажем так, список приглашенных был весьма ограничен.
- Только не надо нападать на меня, - огрызнулась я. - Просто теперь становится понятно, почему не пригласили Рона и Гарри. Если принять во внимание, что Рон женат на одной из этих отвратительных магглорожденных, а мама Гарри также была рождена в семье магглов, становится ясно, почему не были приглашены те, кто мог навести тоску на вечеринке. Могу себе только представить, как хорошо вы провели время. Проболтали, наверное, полночи, соревнуясь в оскорблениях магглорожденных…
- Грейнджер, прекрати, - потребовал Малфой. - Ты слышала, чтобы я произнес хоть одно чертово слово, направленное против магглорожденных?
Я замолчала. Да, действительно, я не слышала ничего такого от Малфоя. Но это совсем не означает, что…
- В прошлом произносил, - напомнила я. - Если бы мне давали галлеон всякий раз, когда…
- Замолчи. Мне было всего пятнадцать. Не смей клеймить меня. Позволь напомнить, что когда тебе было пятнадцать, ты нарушала все существующие правила и раздавала окружающим пощечины. И вообще, если уж на то пошло, обрати внимание, что я с тех пор повзрослел, а ты – нет. Ты до сих пор используешь физическую силу в отношении тех людей, которые выбивают тебя из колеи. Напомнить тебе, как ты пиналась локтями мне в ребра? А как еще можно назвать, если не отвратительным, тот удар в подбородок? Это же просто неприлично, мадам! Я настаиваю на том, что напоминание о событиях двадцатипятилетней давности – по меньшей мере неприлично. Так. А теперь о деле, - он приподнял диктофон, - Думаю, мы должны найти больше доказательств. Все, что было сказано навеселе, легко отрицать, а Дженкинс тогда едва держался на ногах. Еще немного выпивки – и можно было бы сдавать анализ на наличие крови в алкоголе. Тебе придется поговорить с игроками и другими владельцами команд, а я проведу пару приватных бесед в Министерстве. Таким образом, мы сумеем составить полную картину для Министра и лишим Дженкинса любой лазейки.
Не то, что бы я была с чем-то несогласна, но…
- Почему я? Почему я и ты? И почему ты решил использовать маггловские изобретения?
- Да потому что никому и в голову не придет, что я, Малфой, буду использовать симуляфон. Заклинания, думоотводы, чары – вот что могут ассоциировать со мной. Маггловские изобретения? Да вы что? Это же Малфой! - я не могла оспорить его логику, что в который раз подтвердило мое мнение о нем. Какой дьявольски изворотливый ум! - И вообще, утверждение о том, что это была моя вечеринка – весьма спорно, - добавил Малфой.
Я сделала еще один глоток шампанского, потому что еще чуть-чуть, и стала бы смаковать его:
- А почему в качестве помощника ты выбрал именно меня?
Он удивленно приподнял брови:
- Потому что ты – самая что ни на что магглорожденная ведьма, - Малфой неопределенно взмахнул рукой. - В этом даже сомневаться не приходится. Неужели не ясно, что если с доказательствами приду я, то это вызовет только недоуменные смешки? Все подумают, что я пытаюсь посягнуть на достижения Дженкинса.
- А разве это не так?
- Возможно. Если бы это было так, и давай еще моего отца вспомним с его разлагольствованиями по поводу магглов, то меня бы просто засмеяли. Но если со мной будешь ты, никто не посмеет усомниться в моих мотивах.
- Давай подведем итог, - начала я. - Несмотря на то, что у тебя есть неоспоримые доказательства того, что Дженкинс – мерзкий расист, ты не можешь ими воспользоваться, потому что у тебя репутация магглоненавистника, и вообще, тебя могут обвинить в том, что ты претендуешь на нынешний пост Дженкинса, который является последней ступенькой, приближающей к должости, которую мы оба хотим – Заместитель Министра Магии. Чтобы прикрыть свои хитрые махинации, ты решил воспользоваться моей репутацией, потому что она безупречна. Разумеется, я должна буду забыть о том, что ненавижу и презираю тебя, и выступить в твою защиту, потому что Дженкинс не заслуживает даже на то, чтобы полы драить, что уж там говорить о должности главы отдела и, уж тем более, Зам. Министра!
- В общих чертах, - подмигнул мне Малфой.
- Как же я ненавижу тебя.
- Да ладно? - фальшиво ужаснулся Малфой.
- Ты же знал, что с того самого момента, как я услышу эту запись, я не успокоюсь, пока Дженкинс не лишится своей должности, что у меня просто нет другого выбора, как помочь тебе.
- Боюсь, что так, - Малфой вылил остаток шампанского в мой бокал.
Ах, какая неожиданность.
И как же это шампанское вдруг оказалось на лице Малфоя?
* диатриба – резкая обличительная речь
** mon dieu – Боже мой (фр.)
*** Non, non, non – нет, нет, нет (фр.)
**** D’accord – ладно (фр.)
***** Таттингер – разновидность шампанского
****** L’amour – любовь (фр.)
******* бимбо – пустышка (ам.)
_______________________________________________________________
от переводчика: как всегда, хотелось бы услышать ваше мнение о переводе)))
