Три обезьяны

Глава 4

Не говорю зла

Приближение лета меня совсем не радует. За окнами драматично стонут сверчки, воздух наполнен благоуханием трав и цветов. Этот запах кажется мне панихидным фимиамом по моим статуэткам... Я уже больше не выхожу на задний двор, каждый раз мне вспоминается звонкий смех моих однокурсниц и их искрящиеся глаза. Вместо этого я теперь брожу по подземельям замка.

Подземелья – это целые катакомбы, проходящие под всем Хогвартсом. Мне кажется, в них можно заблудиться. Правда, тут гораздо интересней, чем на поверхности. Старые, покрытые мхом камни помнят, наверно, времена самих Основателей. Может быть, по этой узкой лестнице спускалась когда-то сама Ровена Рейвенкло.

Конечно, подземные ходы – территория слизеринцев, но я их не боюсь. Что они могут сделать? Максимум, обозвать полоумной, но мне к этому не привыкать. Куда опасней, да и неприятней, встретить Снейпа. Этот обзываться не будет, но очков двадцать-тридцать с факультета снимет. Полагаю, он такой злой из-за изжоги. Однажды, я посоветовала ему пить настойку из толченых костей докси, но он, почему-то, ужасно разозлился. Не любит, когда ему говорят правду.

Кхм, похоже, мне сегодня явно не везет. За одним из поворотов стоит бледный, светловолосый юноша. Как же его зовут? По-моему Драко. Мой отец знаком с их семьей. Юный Малфой всегда сохраняет гордый и надменный вид, хотя я думаю, в подземельях мог бы и не стараться. Все равно никто не увидит, кроме мокриц да пиявок.

Но что у него в руках!? Мои обезьяны! Точнее две из них, третья, с зажатым ртом, валяется у его ног. Я готова завизжать от радости и броситься к слизеринцу на шею, но что-то меня останавливает. А точнее, издевательская улыбка, с которой юноша смотрит на меня.

«Это твои деревяшки, Полоумная? – презрительно кривится он, - Не хочешь их забрать?» Мой язык словно присох к гортани, но руки довольно красноречиво тянутся к заветным статуэткам. Малфой отходит дальше. «А что если я поджарю их немного? – задумчиво произносит мой мучитель,- А? Ну чего ты молчишь Полоумная? Я ведь могу...» Глаза мои наполняются слезами, колени трясутся. О, отдай мне их! Пожалуйста! Я тебя умоляю!

«Мне всегда было интересно, - продолжает он, - ты действительно ненормальная или только притворяешься. Скажи хоть слово, или твоим мартышкам конец! Ну, обзови меня, Лавгуд! Обругай, я же знаю, тебе хочется. А еще лучше, оглуши меня заклинанием, здесь точно никто не узнает».

Я по-прежнему молчу и тупо смотрю на валяющуюся у его ног обезьянку. Глаза у нее такие человеческие, понимающие, коричневая лапка все так же зажимает ротик. И я вспоминаю слова папы: «Бойся увидеть зло или услышать, но еще больше опасайся сказать зло». Знал бы он, как это тяжело! Моя влажная от напряжения рука крепко сжимает волшебную палочку, это самый надежный выход. Не ползать же перед Малфоем на коленях.

Но вот я медленно разворачиваюсь и иду прочь. Прочь от этого юноши, прочь от подземелий, от мудрых обезьян. «Стой! – кричит он, я слышу стук его шагов по камням, парень быстро догоняет меня, - На, забери своих уродов! На! На!» И он, трясущимися руками, пихает мне в карманы статуэтки...

Я счастливо улыбаюсь, все закончилось хорошо. Права была третья зверюшка, молчавшая так упорно. Я никогда не говорю зла!