Тайны Косого переулка

Черная благодарность

Название - Черная благодарность
автор - я, akchisko_san, она же akchisko_san1
жанр - Общий, юмор
рейтинг - PG-13
персонажи - Ли Джорадна, Мундугус Флетчер
саммари - Ли Джордан выполняет редакционное задание - пишет репортаж о днях победы. И натыкается на героя
место - "Дырявый котел"

Ли Джордан справедливо полагал, что имеет все основания рассчитывать на успешную карьеру журналиста. Во-первых, опыт спортивного комментатора развил в нем за годы учебы должную оперативность и умение оценивать события, хотя и не все оставались им довольны. К счастью, рекомендацию ему писала МакГонагол, а не члены слизеринской квиддичной команды.
Во-вторых, вклад его работы на колдовской радиоволне во время войны удостоился благодарности в Министерстве. Благодаря этому Ли без труда попал на прием главного редактора «Ежедневного Пророка». Да, был он парнем мобильным, сообразительным, и аккурат после победы занялся воплощением карьерных планов.
Распоряжение редактора было кратким и бросало вызов его способностям. «Ты должен написать что-то новое. Ни к чему цитировать репортажи прошлых дней».
Справедливо рассудив, что для начала надо ознакомиться с репортажами прошлых дней, Ли приобрел пару последних номеров «Пророка», самопишущее перо, и отправился в «Дырявый котел».
Это было то место, где лучше всего улавливались общие настроения. Здороваясь с хозяином, молодой колдун старался прислушиваться к тому, что говорят посетители. Как уверяла статья Вриттер, им не хотелось ничего иного, кроме как «услышать новости, которые теперь крались со всех сторон».
– Долги в твоем возрасте – это недопустимо! – сурово вещал крупный пожилой колдун за ближайшим столиком. Обернувшись, Ли не без удовлетворения отметил, что это ни кто иной, как папаша Монтегю отчитывает своего дубоватого сыночка. – Угощать друзей можно и в домашних условиях, и вообще эта победа – не повод для выпивки в таком количестве. Как будто тебя в школе не учили закусывать!
В общем, Ли и не ожидал услышать ничего патриотического от этой парочки. Скосив глаза на газету, он получил возможность прочитать, что «Пожиратели Смерти убежали или были захвачены». Но Ли, в общем, не хотелось думать о том, что их еще ловить и ловить, а потом доказывать и доказывать. Он взял сливочного пива, заметил пустой столик поблизости и направился туда.
Теперь в «Дырявом котле» снова было полно народу, и в этом было что-то такое, ну, совсем нормальное. За время войны Ли порядочно соскучился по этому ощущению. Раздумывая, не заказать ли еще яичницу, он пригубил эля и углубился в газету.
За барной стойкой довольно громко переговаривались два весельчака.
– Ты не поверишь, – говорил один другому, – авроры загребли моего соседа, потому что у него дома хранился маггловский противогаз, от бабки остался. Так он теперь не может доказать, что это не маска Упивающегося смертью, хотя бюрократы и сами понимают, что идиотизмом страдают! Так что он до сих пор морским воздухом дышит в Азкабане! Поправляет, так сказать, здоровье за казенный счет.
Собеседник рассказчика хохотнул, а Ли недоверчиво нахмурился. Последний номер «Пророка» уверял, что «невиновные из Азкабана были освобождены».
За соседний столик между тем присели, нагруженные покупками, три ведьмы средних лет.
– Ужас! Столько людей погибло, – мрачно произнесла моложавая ведьма в палантине. Ли навострил уши, похоже, ему, наконец, представился шанс послушать мнение обычных людей, которое вовсе не совпадало с тем массовым ликованием, что описала Рита Вриттер.
– И не говори! Вот нагреют руки ритуальные бюро, – кивнула ведьма с шишкой на затылке.
– Точно, знаете же, моя свекровь и напоследок умудрилась мне подгадить, – вздохнула их соседка, дама с мрачным лицом. – Именно теперь, когда такой спрос на гробы, померла, мантикора ее задери! И ладно бы ее прикончили, а то – от старости. Собственным ядом подавилась, вот что я скажу, – печальная ведьма закатила глаза. – Похороны – такое разорение! Агенты еще издеваются, дескать, платочки бесплатно.
– Ага, отличная идея. Я это, знаете, родителям подсказала. Они магглы, – моложавая ведьма откусила приличный кусок тоста с повидлом и принялась размеренно жевать.
– И что? – не выдержала одна из ее собеседниц.
– У них телефон, это такая дрянная штука, которая звонит, в общем, номер на одну цифру отличается от номера одной неприличной женщины. И к ним, бывает, попадают не туда. Вот что ты ответишь, если тебе среди ночи позвонят и мужской голос спросит: «Работаете?».
Ведьмы обескуражено переглянулись. Ли больше не читал газету, хотя сосредоточенно пялился в нее, стараясь не подать виду, что прислушивается; перед глазами плясали бессмысленные слова «новости», «по всей стране» и «радость добропорядочных граждан».
– Я, между прочим, тогда честно ответила: «В отпуске». Мне потом объяснили, как я беднягу, который звонил, озадачила. А моя мама на этот вопрос отвечает: «На пенсии», и от нее сразу отстают. А я отца подучила, так что теперь, когда ночью звонят любители неприличных женщин и спрашивают: «Работаете?», он бодро чеканит: «Мы оказываем услуги экстра – класса. Выезд, качественно, недорого! Наш персонал готов к любым запросам. Похоронное бюро «Мидори Ким и сыновья» работает круглосуточно. Кого хоронить прикажете: протестанта, католика, мусульманина, индуиста, атеиста? Оркестр к вашим услугам! Платочки бесплатно»!
Дам и Ли это рассмешило, но ненадолго. Скоро ведьмы расплатились и встали, причем грустная ведьма продолжала канючить о безбожно взвинченной цене на белые тапочки. Ли это нервировало и угнетало; решив передать семье Уизли на похороны Фреда втрое больше, чем он вначале планировал, парень вернулся к газете. За два столика от него молодая мамаша, сияя, хвасталась старику Тому красиво вышитыми слюнявчиками на своей маленькой дочке и, скорее всего, совершенно не помнила о том, что «по всей стране те, кто были под Империусом, возвращались в себя».
От нечего делать Ли наблюдал за ними. Вскоре к ведьме с малюткой подсела, ворчливо попросив Тома обслужить ее, старая внушительная дама. Ли сразу узнал ее – это была бабка Невилла Лонгботтома.
– Как я вам сочувствую, милочка, – шумно вздохнула она, пощекотав ребенка под подбородком. – С этими крохами такая морока! Конечно, пока они вырастут…
– И не говорите, – подхватила молодая мамаша. – А тут еще муж! Он у меня аврор, и в связи со всеми этими событиями…
Ли замер в напряженной позе, словно гончая, которая делает стойку на дичь.
– …шатался где-то по работе и ноги промочил, – выдала расстроенная женщина. – Стыдно сказать, они всей бригадой угодили в Мунго с бронхитом!
Никогда в жизни, пожалуй, начинающий журналист не испытывал такого разочарования. В тот момент он всерьез подумывал бросить идею со статьей и вместо этого составить словарь по ненормативной лексике, благо подходящие слова в изобилии клубились в его затуманенном пустяками мозгу. Писать о том, как авроры лают кашлем, Ли и в голову не пришло.
– О, – оживилась старая дама. – Как лечить простуду, сейчас совсем разучились. Целителю проще голову на место поставить, время такое.
Августа Лонгботтом отвлеклась ненадолго, поскольку принесли ее кофе, после чего принялась давать советы, а жена аврора – записывать. Ли было невыносимо видеть, сколько уже всего исписала молодая ведьма, он косился на пустую блокнотную страницу перед собой и изнывал от зависти. Попутно он ужасался, как далеко заходит старческая фантазия в садистских изысканиях: бабка Невилла советовала при бронхите обкладываться раскаленными камнями; пить горящий пунш, молоко с жиром; если есть возможность («Верное старинное средство!»), садиться на морского ската. А быстрее всего, по ее мнению, больных ставил на ноги массаж китайской плеткой с подогретыми металлическими шариками.
«А еще быстрее – перцем задницу натереть. Сразу забегает», – мысленно посоветовал Ли, пока ведьмы, расплатившись, удалялись, и миссис Логботтом вдруг решила поинтересоваться, как, собственно, больной себя чувствует.
– Ничего, он только жалуется на качество больничной еды, – долетело до него продолжение разговора.
Бывший спортивный комментатор диву давался, как Невилл Лонгботтом при такой компетентной опекунше дожил до своего возраста, и предположил, что Лорд Волдеморт ему был, в целом, не так страшен после бабушкиной закалки. Между тем освободившийся столик заняли три джентльмена, которых, похоже, не интересовало ничто, кроме пива, метел и квиддичной команды «Летающие черти».
Ли придвинул к себе блокнот, погрыз перо, и начертал следующее: «Колдовская общественность нашей страны выражает благодарность целителям клиники святого Мунго за самоотверженную работу. Им удавалось поставить людей на ноги, невзирая на традиционно несъедобную больничную еду».
«Это называется – Ли Джордан пишет репортаж о днях победы», – фыркнул парень и все зачеркнул.
Однако он свято помнил, что настоящий журналист способен написать о чем угодно, вытянуть тему, что называется, из ничего. Ли не был почитателем байки о выеденном яйце, популярной в редакции «Пророка». Но сейчас, казалось, настало подходящее время о ней вспомнить. «Итак, на какие мысли наводит выеденное яйцо? Во-первых, уничтожена жизнь, которая дала бы, в свою очередь, жизнь тысячам пернатых, а они, в свою очередь…м-да, заедание будущего. Как мрачно! Во-вторых, яйцо съедено; значит, народ в стране хорошо питается, это радует. Надо все ж заказать яичницу. В-третьих, выеденное яйцо – это же мусор, как у нас с этим обстоят дела? Неаполь, говорят, в мусоре тонет. В-четвертых, скорлупой, кажется, землю удобряют. В-пятых, выеденное яйцо наводит на мысль о бренности всего живого. Тьфу, демагогия! Ненавижу!!!».
Ли был здесь, чтобы собирать материал, беседовать с людьми. А эти люди-заразы из чистой вредности ну никак не желали давать материал и упорно несли всякую чушь! «А может, не надо мне быть журналистом? Так можно человеконенавистником стать», – подумал молодой колдун.
– Эй, у тебя все в порядке? – заботливо поинтересовался женский голос.
Даже не поднимая головы, он понял, что к нему обращается Кэти Белл, бывшая охотница гриффиндорской команды. Ли кивнул и поприветствовал сначала ее, а затем – смутно знакомого коренастого брюнета лет тридцати, которого она представила как своего жениха.
– Не знал, что ты выходишь замуж, – выразил приличествующее случаю удивление Ли, поздравив ее.
– Столько народу женится, ты не представляешь! – жизнерадостно прощебетала Кэти.
«Своеобразная реакция на победу», – подумал Ли, прикидывая, стоит ли об этом писать.
– Ну, теперь жизнь пойдет нормальная. Власть обязана об этом позаботиться, – сказал ее спутник.
Ли снова заглянул в газету. «В тот самый момент, когда Кингсли Шеклбот был назначен временным Министром Магии, магическая общественность вздохнула с облегчением».
– Власть позаботится? А кто у нас нынче министр-то? – спросила Кэти.
– А черт его знает, – ответил ее спутник. Они распрощались и ушли. Ли какое-то время просидел неподвижно, уставившись в одну точку, а когда очнулся с мыслью о желанной яичнице, обнаружил, что за столиком он больше не один.
Компанию ему изволил составить коренастый, небритый человек в драном пальто. Даже по случаю победы Мундугус Флетчер не соизволил привести в приличный вид свои длинные рыжие космы, и со спины его видавшее виды пальто были испачканы чем-то белым; Ли разглядел это, поскольку Мундугус все время вертелся. Ли не особо стремился с ним водиться, но не поздороваться со старым соратником в деле борьбы с Темным лордом было как-то невежливо.
– Чего киснешь? – дружелюбно подмигнул Мундугус, и скорбное собачье выражение его физиономии на миг озарилось лукавством. – Так плохи дела, что собираешься закусывать вот этой дрянью? – и он указал на перо. – Лучше ленточку перекуси, все веселее!
– Не собираюсь, – запальчиво начал Ли, – я этой штукой планировал не закусывать, а зарабатывать на закуску. Вот, сижу, думаю…
– А! Творческий кризис, – понимающе закивал Мундугус; Ли уже не знал, как от него отделаться, хотя с самого начала подозревал, что это невозможно, если того не желает сам Мундугус. – В писаки прешь!
– Слушай, не лезь, а? – попросил Ли, поморщившись. – Как-то не хочется, знаешь ли, слушать про ворованные котлы в такое героической время.
– Угостишь пивом – расскажу тебе про такой героический поступок, про который еще никто не знает, – Мундугус подмигнул ему и захихикал.
Парень не то чтобы задумался над этим предложением, просто решил почесать нос. Но, стоило отпустить ручку кружки, как часть ее содержимого прощально булькнула в глотке Мундугуса. Ли, глазам своим не веря, вытаращился на него, а ловкий жулик вытер губы рукавом, после чего заговорил проникновенно и задушевно, насколько это было возможно при его гнусавом голоске:
– Знаешь, был я здесь как-то, еще весной, хорошо время проводил. В общем, я выпил, как следует, а потом, блин, оказалось, что я на мели, вот так-то!
– Да, ситуация! – сочувственно кивнул Ли, подумав: «Ничего себе, подвиг!».
– Вот, значит, сидел я тут, как человек, пил себе, смотрю, сидит в углу дамочка, и совсем одна. Одета так себе, и рожа вроде знакомая, еще и размалеванная без меры. Ну, думаю, за такой можно приударить. А она как послала! Я чуть к стенке напротив не отлетел. Ну и разозлился здорово. По роже видно, что ни то ни се телка, а строит из себя. Я собирался линять, платить-то нечем, так плащ-невидимку Хестии одел, и наблюдаю, что эта краля делать будет. Она скоро ушла, а я – за ней, бес меня попутал. И все никак не вспомню, кто она, хотя, понимаешь, нутром чую: баба – дрянь.
Все это время Ли подспудно казалось, что творится нечто странное. Теперь он вдруг заметил, что именно: купленное им перо бодро летало, исчеркав полстраницы в блокноте приключениями оскорбленного в чувствах жулика Мундугуса Флетчера. «Что-то неуловимое в этой женщине привлекло его внимание, и, настроившись не терять ее из вида, престарелый рыцарь отправился в ночь».
«Чем эти перья заряжают, соплями, что ли, что они пишут такую ахинею?» – подумал Ли, а Мундугус между тем задушевно продолжал:
– Невидимый я пошел, значит, следом, а она тащится по Косому переулку, и как бы покачивается. Придуривается пьяной, народ, ясно дело, от нее шарахается. А я-то видел, ни черта она не пила!
«Поведение незнакомки и за пределами бара показалось нашему герою подозрительным», – незамедлительно выдало перо.
– Тащились мы так с полчаса, гляжу – моя красотка в Лютный переулок сворачивает. Я – за ней, места знакомые, не пропаду, – вещал Мундугус, к имени которого на бумаге добавился эпитет «отважный».
– Дошла она, между прочим, до лавки этой паршивой, где Борджин хозяин, – сказал Мундугус, и тут Ли поймал себя на том, что прислушивается. Флетчер, заметив, наверное, проблеск интереса в глазах собеседника, поднял указательный палец вверх и со значительностью произнес: – Так-то, приятель! Зашла она в лавку, я едва успел за ней прошмыгнуть, палочку к себе прижимаю, вдруг аппарировать придется.
– И что? – спросил Ли.
– Борджин ждал ее, и страшным шепотом спросил: «Принесла, Беллатрикс?». Понял, сынок, за кем я волочился? Так морду разукрасила, что ее никто не узнал, во какая ведьмова конспирация! А она и отвечает, мол, «гад ты, Борджин, служить Лорду – это честь», смысл такой, что раз Борджин деньги берет, то он такой и сякой, в общем. Ну, он ей вежливо велел заткнуться и пошел в соседнюю комнату, принести, за чем она там явилась. А красотка Беллатрикс вынула кошелек и на стол положила. И тут, знаешь, у меня прям в мозгах прояснилось, весь хмель почти что выветрился.
«В этот момент он уже знал, как действовать», – прокомментировало перо.
– Что же ты сделал? – напряженно спросил Ли.
– У меня с собой пробка от пива была. Швырнул ее об стену, Беллатрикс туда метнулась, а я – к столу, кошелек схватил – и деру! Парень!.. Сроду не думал, что так повезет. Спер кошелек, с Томом расплатился, все чин чином, теперь вот могу сюда приходить, когда захочу.
«Он свистнул кошелек у Беллатрикс Лестранж», – подумал Ли, а перо между тем вольно строчило: «Рискуя жизнью, он не задумывался об этом. Главным для старика было во что бы то ни стало лишить врага жизненно важных ресурсов».
– И еще деньги остались, – пробулькал Мундугус, набрав полный рот пива.
– Зачеркнуть эту строку, – приказал Ли перу. – А за чем она приходила?
– Знать не знаю, – буркнул Мундугус.
Ли почувствовал, как в нем закипает возмущение. Невзирая на то, что перед ним лежала почти готовая статья, в душе парня поднималось сильное желание Мундугуса прибить. Нетрудно было, зная трусость Борджина, догадаться, что он и без денег не рискнул бы отказать Темному лорду, и еще получил бы от заказчика по шее за то, что в его лавке небезопасно вести дела. Можно было даже не сомневаться, Беллатрикс Лестранж на это пожаловалась своему повелителю. А паршивец Мундугус, имея возможность выяснить, что ей было надо, и предупредить своих, вместо этого стащил деньги и позорно смылся.
Флетчер, как все жулики, шестым чувством мгновенно просек смену настроения угощателя. Не успел Ли подняться со стула, как рассказчик испарился.
– Интересно, в Министерстве будет бал? – провякала возле дверей какая-то мелкая девица в толпе таких же восторженных дур. – Я туда красное надену!
«Крышку от унитаза надень!» – мысленно посоветовал ей разозленный Джордан и заказал, наконец, яичницу, которой, в силу скверного настроения, несколько раз обжегся.
Постепенно он остыл, и даже решил, что к мести тоже надо подходить с холодной головой. Мундугус, конечно, рассказал стоящую историю. И все же старого жулика следовало проучить – хотя бы в память о погибших друзьях, которые, возможно, пострадали именно из-за его эгоизма и небрежности.
…Статья под названием «Листая страницы войны: неизвестный подвиг» вышла в самые короткие сроки. На следующий день в «Дырявом котле» у Мундугуса отбоя не было от желающих его угостить, а он развивал свою историю, придумывая все новые подробности. Ли не подходил близко, расположился в углу и тянул свое пиво; и он нисколько не удивился, когда перед закрытием пара-тройка колдунов из толпы хватились своих кошельков.
…Сам Мундугус слинял чуть раньше, как-то незаметно, должно быть, врожденная скромность не позволила ему наслаждаться лаврами долго. Сразу после этого старый Том показал новоявленному журналисту большой палец – верный знак того, что отдельные потешные угощения из магазина Уизли нашли применение в пиве новоявленной звезды.