Глава 4Эта глава – специально для Хвосторожки. Наслаждайся ;)
Глубокие бездонные колодцы смоляных глаз профессора Снейпа изучали неаппетитное содержимое котла Невилла Лонгботтома с радостным возмущением.
- Педагогическая система Хогвартса не знает оценки, которую можно было бы поставить за такое, - сказал зельевар, наморщив внушительный нос. – Мисс Грейнджер, похоже, что вы, наконец, оставили привычку подсказывать своему приятелю? Что ж, двадцать баллов с Гриффиндора за отсутствие взаимопомощи на факультете, - Снейп выжидающе замолчал, крайне довольный собой: умный человек всегда найдет повод для снятия баллов!
Гермиона вздрогнула, выплывая из океана переживаний. Вот уже три бесконечно долгих дня она чувствовала, ощущала всеми клеточками своего юного пышного тела какое-то смутное томление. Ни дружеские подколки Гарри, ни внимание Джинни, заботливо следившей, чтоб Гермиона не забывала о ежедневном макияже, ни даже робкие ухаживания Рона не могли отвлечь ее от того, что она называла про себя «своим грязным секретом». Да, зачем скрывать очевидное – вытянутая, узкая и бледная физиономия Слизеринского принца воцарилась в ее душе, внося смятение в мирную и тихую жизнь гриффиндорской заучки. В ее голове всё время звучал его высокий голос, повторяющий: «отстань, Грейнджер»; и простые эти слова казались ей сладкой музыкой небесных сфер. Втайне девушка только и мечтала о том, чтоб снова встретиться с ним, взглянуть в его прекрасные серые, словно осенний дождь, глаза. Но, увы – бездушное школьное расписание не благоприятствовало нашим влюбленным, ведь несмотря на то, что обычно практически все уроки у двух враждующих факультетов были совместными, именно этот семестр стал исключением из правил. О, эти жестокие правила, которые…
- Мисс Грейнджер, - укоризненно сказал Снейп, для порядка немного помахав полами мантии, - спать на моих уроках запрещено. А еще вы добавили в своё зелье семь капель крови снусмумрика обыкновенного вместо положенных четырех с половиной. Вы знаете, чем это нам грозит, мисс?
Гермиона удивленно подняла на грозного профессора зельеварения свои огромные глаза цвета свежесваренного кофе с молоком, обрамленные густыми ресницами. Густой аромат мёда и корицы, шедший от ее распущенных волос, ударил ему в нос и заставил пошатнуться.
«Тролль меня подери, - подумал Снейп, - почему я чувствую, что должен сейчас пригласить ее на отработку в свои Подземелья, или сделать еще что-либо такое же дурацкое?»
- Ваше зелье станет нежно-лососевого цвета, тогда как указанный в учебнике оттенок – персиково-розовый, - строго, как мог, продолжил Снейп, теряясь под взглядом этих дерзких глаз, смотревших ему, казалось, прямо в душу, проникавших сквозь темные глубины закоснелой злобы и ненависти и вкрадчиво говоривших: «Ты можешь быть лучше, Северус! Ты можешь любить, причем не только себя! И отказаться от еженедельного дегустирования лимонных долек ты тоже можешь!»…
- Отработка сегодня после отбоя, у меня, - не выдержав, прохрипел Снейп, оттягивая душивший его воротничок.
Гермиона поглядела ему вслед с сочувствием. «Чего это с ним?» - подумала невинная девушка.
***
- Снейп? Отработку? – Рон подозрительно прищурился. – У себя? Меня он обычно посылает к Филчу драить хаффлпаффские туалеты, а Невилла – убираться в кабинете МакГонагалл.
- Ничего странного, Рональд, - парировала Гермиона, задрав длинный нос. – Скорее всего, профессор хочет воспользоваться моей помощью для приготовления сложного и редкого зелья.
- Тогда почему он не попросит Хорька? – выпалил Рон, не обращая никакого внимания на покрасневшую как маков цвет подругу.
- Однажды он просил меня помочь ему с зельем, - внес свою лепту Гарри, смущенно улыбнувшись.
Рон и Гермиона уставились на него во все глаза.
- Мы просто резали лапки долгоносиков и сортировали мышиный помет, - грустно сказал Герой Волшебного Мира. Его лицо, покрытое ровным слоем загара, затуманилось, стекла очков запотели.
- О, Гарри, - воскликнула Гермиона, - как бы я хотела поменяться с тобой местами! Ибо печаль моя так велика, что больше всего на свете я мечтала бы отправиться на Астрономическую башню и прыгнуть вниз.
- Мне кажется, или вы оба что-то недоговариваете? – спросил Рон, приоткрыв рот и немного выпучив глаза, как он всегда делал в минуты волнения.
***
Драко Малфой уже три дня не мог нормально поспать. Стоило ему опустить свою белокурую голову на пуховую подушку, накрыться одеялом с вышитым гладью девизом семьи Малфоев номер пять («В любви, на войне и на рождественской распродаже - все средства хороши») и отдаться во власть Морфея, как перед ним вставала хрупкая фигурка проклятой грязнокровки Грейнджер. Эта мерзкая, отвратительно привлекательная всезнайка вторгалась в святая святых – в его собственные сны, где ранее безраздельно властвовали всяческие приятные вещи, как-то: покупка мантии от кутюр с большой скидкой, торжественное вручение награды «Слизеринец года», страстные поцелуи обнаженных вейл… Теперь же каждую ночь он видел укоризненный взгляд прекрасных оленьих глаз гриффиндорской выскочки и разнообразные учебники, кои она зачитывала ему вслух. Последний раз это была «История нумерологии древнего Египта в таблицах и криптограммах». Драко твердо решил, что если призрачная гостья еще раз примется декламировать стастрочную сравнительную таблицу значений рун, он не выдержит и покончит с собой любым доступным способом.
Сейчас юный Малфой опять пытался заснуть. Мягко покачиваясь на волнах дремы, он услышал тихий голос, звучавший на границах его сознания: «Пункт третий десятого параграфа – руна Ме, символизирующая…»
Дикий, истошный вопль, полный искренней муки, потряс стены слизеринской спальни шестикурсников.
Белокурая молния в зеленой шелковой пижаме вихрем пронеслась по опустевшим коридорам старейшего учебного заведения Магической Британии. В левой руке она держала веник, а в правой совочек, которым прямо на бегу успевала методично бить себя по лбу.
***
Гермиона Грейнджер стояла на смотровой площадке Астрономической башни, ежась от пронизывающего ее холодного ветра. Джинни настаивала, что одинокие страдания будут и вполовину не столь плодотворны, если не одеть полупрозрачного пеньюара с меховой оторочкой.
«Зачем я здесь? - думала красавица, и горькие, прозрачные хрустальные слезинки потекли по ее персиковым ланитам. – Как могла я полюбить самого противного, злобного, богатого и привлекательного ублюдка в Хогвартсе? Отчего я не закончила домашнее задание по Трансфигурации? С кем встречается Парвати? Когда Невилл найдет свою жабу? Понравилась ли домовым эльфам последняя партия шапочек?..»
Эти и прочие животрепещущие насущные вопросы взволновали Гермиону не на шутку. Стоит ли и жить на свете, если некоторые вещи навсегда останутся скрытыми, подобно Тайне Исчезновения Эссе по Зельеварению в Прошлую Среду?
Подойдя к ограждению – единственной шаткой границе, что отделяла ее от небытия и вечного спокойствия, - девушка на миг остановилась. Правильно ли она поступает – быть может, и для них с Драко еще возможна надежда на счастье?
Именно в этот момент от стены внезапно отделилась гибкая тень и бесшумно подошла к Гермионе, двигаясь с истинно кошачьей грацией. Отпрянув, точно испуганная лань, гриффиндорка вдруг увидела, как блеснули в свете выглянувшей по такому поводу из-за туч луны золотистые платиновые с серебряным отливом волосы, как загорелись отчаянной, но затаённой надеждой сентябрьские стальные прозрачные глаза, как чувственные губы раздвинулись в счастливой, полной скрытой горечи усмешке…
И здесь, на высоте, доступной лишь птицам и нарушающим школьные правила ученикам, в бархатной тишине ласковой и промозглой ночи, под моросящим дождиком, в свете крупных, как бриллианты в любимом ожерелье Нарциссы Малфой, звёзд, на краю жестого мира, где не было места лицемерию и лжи, отпрыск древнего и прославленного рода наконец сбросил ледяную маску надменного аристократа и дал волю своим инстинктам.
- Грейнджер, - сказал он глухим, дрожащим от страсти голосом, - ты стоишь в луже грязи. Позволь, я это уберу.
***
Профессор Снейп наклонился над кипящим котлом, изо всех сил стараясь не обращать внимания на молодое, разгоряченное девичье тело, чьи прелести, впрочем, были надежно скрыты мантией, и которое в данный момент усердно, высунув кончик языка, за его спиной разминало в ступке стрекозиные усики. Весь внушительный педагогический опыт декана змеиного факультета говорил, что внеуставные отношения между учителем и ученицей не приведут ни к чему хорошему. С другой стороны, краткий, но любопытный эпизод на Выпускном Балу 1978 года свидетельствовал о том, что приятность подобных отношений способна компенсировать мелкие недостатки вроде увольнения. С третьей стороны…
- Профессор, - внезапно произнес хриплый и подозрительно знакомый голос, - нам обязательно надо доделать этот эликсир прямо сейчас? Потому что я забыл очки, а действие Оборотного зелья, кажется, уже закончилось.
Снейп порывисто обернулся и скрестил руки с длинными тонкими пальцами на впалой, но накачанной груди. Изумрудное пламя, полыхающее в глазах цвета Авады Кедавры, освещало его мрачное, обставленное в сдержанном классическом стиле, жилище.
«Происки красноглазого кретина или очередная шутка старого бородатого идиота?» - подумал несчастный зельевар.
«Надеюсь, у него найдется лубрикант», - подумал Гарри Поттер, опытным движением руки сбрасывая мантию.
