Глава 4– Нет, он же просто издевается надо мной! У меня на факультете столько чистокровных, а он выбрал именно полукровку!
– Салазар, успокойся! Хогвартс всегда выбирает лучшего, ты же знаешь.
Гарри не видел в темноте говоривших, но голоса Основателей узнал безошибочно. Слизерин фыркнул, и мальчик услышал удаляющиеся шаги.
– Так ты сам расскажешь ему, или это сделать мне? – крикнула ему в след Рэйвенкло.
Слизерин остановился.
– Лучше ты. Я не стану разговаривать с ним, пока он не докажет, что действительно чего-то стоит.
В темноте и звуке удаляющихся шагов Гарри услышал другой голос. Казалось, он прозвучал в другой реальности:
– Enervate!
Гарри открыл глаза. Над ним возвышался профессор Снейп, гневно сжимая побелевшими пальцами волшебную палочку, направленную в грудь мальчику. Ярость во взгляде декана не предвещала ничего хорошего для Поттера.
– Что за цирк вы тут устроили, Поттер? – чуть слышно прошелестел его голос.
Столпившиеся вокруг ученики не могли расслышать преподавателя, они перешептывались между собой и с любопытством и недоверием посматривали на Поттера. Собственно, они смотрели так на него со вчерашнего вечера, сразу после того, как мальчика распределили в Слизерин. Гарри поправил перекосившиеся на носу очки и поднялся, отряхивая мантию. Его несколько удивило, что никто над ним не смеется. Хотя, судя по их взглядам, слизеринца, скорее всего, приняли за какого-то диковинного зверя, о повадках и характере которого науке ничего не известно. Мало ли что он может сделать? А вдруг сейчас набросится на кого-нибудь?
– Простите, сэр, – извиняющимся тоном произнес Гарри. – Я просто потерял сознание.
– Отправляйтесь на урок, Поттер, – уже громче, чтобы все слышали, сказал мужчина. – После обеда сразу же зайдите ко мне в кабинет.
– Да, сэр, – покорно ответил Гарри.
Поскольку урок должен был уже вот-вот начаться, он бегом понесся на четвертый этаж. Времени на раздумья не оставалось. Хорошо хоть слабости после обморока не было. Гарри оказался рядом с дверью в класс Трансфигурации одновременно с ударом колокола, возвещавшем о начале урока. Профессор МакГонагол открыла дверь, запуская учеников внутрь.
– Секунда в секунду, – усмехнулся Нотт, хлопнув Гарри по плечу.
Нотт и Забини стояли ближе всех к двери, поэтому Поттер зашел в класс одним из первых. Малфой со своими громилами представлял собой как бы другой полюс среди слизеринцев, держась как можно дальше от Поттера и его товарищей. Девочки стояли все вместе отдельно от мальчиков, но две из них то и дело поглядывали в сторону Малфоя.
В маггловской школе Гарри всегда сидел за последней партой, дабы не попасть под прицел Дадли, когда тот примется обстреливать затылки одноклассников шариками скомканной бумаги. Сейчас вместо кузена у Гарри был Драко Малфой, поэтому нарушать свою традицию он не стал. Забини и Нотт заняли парту перед Поттером, а Малфой вместе с Гойлом уселись вперед.
Минерва МакГонагол, декан Гриффиндора и преподаватель Трансфигурации, с первой минуты урока установила жесткую субординацию поведения на время занятий. Никто из учеников не смел даже лишний раз пошевелиться, не говоря уже о перешептываниях или каких-либо других нарушениях дисциплины.
После короткой вступительной лекции и получасового конспектирования новой темы, ученикам раздали спички и велели превратить их в иголки. Благодаря доходчивому, как считал Гарри Поттер, объяснению преподавателя, с заданием он сумел справиться с четвертой попытки. МакГонагол сдержанно похвалила мальчика и наградила пятью баллами, а Малфой за первой партой покрылся розоватыми пятнами от злости.
От нечего делать оставшиеся до конца урока пятнадцать минут Гарри наблюдал за работой Блэйза и Теодора, давая им ценные практические советы. МакГонагол не возражала против помощи, сама в это время с интересом присматриваясь к Поттеру. К концу урока спичка Забини слегка заострилась, а у Нотта осеребрилась. У Малфоя, к удовольствию Гарри, ничего так и не получилось.
Отправляясь в теплицы на урок Травологии, Гарри увел Блэйза и Тео в сторону.
– Слушайте, а как быстро проходят последствия Круциатуса? – шепотом поинтересовался он.
На самом деле Гарри не нравилось, что его однокурсники обладают знаниями о Непростительных. Но раз уж Малфой умеет ими пользоваться, то и самому Поттеру не будет лишним получить такие знания, хотя бы только теоретические.
– В самых тяжелых случаях – через полчаса, – так же тихо ответил Блэйз. – А тебе зачем?
– Я сегодня потерял сознание по пути на первый урок, – сознался Гарри. – Подумал, может, это из-за Малфоя?
– Нет, после Круциатуса сознание не теряют, – со знанием дела заявил Нотт. – Во время – это еще возможно, но не после.
Гарри в задумчивости взъерошил свои и без того торчащие во все стороны волосы.
– Хотел бы я знать, зачем родители научили вас Непростительным, если за их применение сажают в тюрьму?
– А нас и не учили, – отозвался Тео. – Просто рассказывали, что такие проклятия существуют. Может, кому-то и показывали их в действии на каких-нибудь насекомых. Я совершенно случайно наткнулся на них, когда изучал семейную библиотеку.
– А как же тогда Малфой?
– Этот запросто мог потренироваться на жуках – тот еще садист!
Гарри с подозрением покосился на Тео, глаза Нотта сверкнули стальным блеском. Похоже, у него были какие-то очень уж неприятные воспоминания, связанные с Малфоем.
– Давайте прибавим шагу, а то опоздаем, – поторопил их Блэйз.
Обдумать причину своего обморока у Гарри не было возможности. Урок Травологии оказался намного интересней, чем он предполагал. Даже собирая в корзинку лепестки королевской ромашки, мальчик не мог отвлечься ни на минуту – стоило не так взяться за лепесток, и он рвался, вместо того чтобы отделиться от цветка. Лучше всех с этим заданием справились девочки, поскольку их пальчики легче приспосабливались к такой деликатной работе. Но Помона Спраут, тем не менее, осталась довольна результатами всех учеников. Даже результатами (точнее, их отсутствием) Гойла и Крэбба. Задача состояла в том, как в конце урока объяснила профессор, чтобы дети получили общее представление о королевской привередливости этих цветов.
– Мне самой понадобилось больше недели, чтобы освоиться с их нравом, – сказала профессор Спраут. – Принесите мне на следующий урок коротенькое эссе о том, где применяются лепестки королевской ромашки.
Гарри показалось, что обед прошел слишком быстро. Теперь он должен идти к Снейпу, совершенно не представляя, зачем. Он поделился своими терзаниями с Блэйзом и Теодором, но Кевин Хиггс, как всегда сидящий рядом, тоже его услышал.
– Ты зря переживаешь, Гарри, – сказал староста. – Скорей всего, Снейп просто поинтересуется твоим здоровьем и даст тебе что-нибудь общеукрепляющее.
И он оказался прав.
– Из-за чего вы потеряли сознание, Поттер? – это было первое, что спросил Снейп.
– Не знаю, сэр, – честно признался Гарри.
Декан вперился в него пристальным взглядом, и у мальчика возникло подозрение, что тот пытается прочитать его мысли.
«Интересно, а волшебники могут читать мысли? Надо будет потом у Блэйза и Тео спросить об этом».
– Как вы себя сейчас чувствуете?
– Нормально, сэр, – на этот раз Гарри соврал, потому что по дороге сюда у него жутко кружилась голова. Даже сейчас еще сохранялись отголоски головокружения, и мальчику казалось, что его немного качает из стороны в сторону.
Волшебник протянул ему небольшой пузырек с каким-то прозрачным снадобьем.
– Вот, возьмите, – сухо сказал он. – Это тонизирующее зелье. Добавляйте по десять капель в сок или чай во время еды. А теперь идите, Поттер, у меня сейчас должен начаться урок.
– Спасибо, сэр. До свиданья.
Гарри спрятал флакон в сумку и отправился в гостиную Слизерина, намереваясь задать однокурсникам появившийся у него вопрос и, если они будут не заняты, то вместе выполнить домашнее задание. Он не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня – в доме Дурслей такая политика чревата неприятными последствиями. Конечно, Хогвартс – это не дом Дурслей, но от полезных привычек отказываться не стоит, тем более что к родственникам все-таки придется вернуться следующим летом.
Гарри Поттер, уходя от декана, не заметил, что тот провожает его внимательным взглядом, как будто пытаясь увидеть в нем что-то, скрытое от посторонних глаз, что-то невидимое, тщательно скрываемое. Также мальчик не заметил, что практически от самого кабинета Снейпа до входа в слизеринскую гостиную его сопровождал призрак Кровавого Барона, держась позади него всего в нескольких шагах. Слизеринское привидение тоже очень внимательно наблюдало за мальчиком, пока тот не скрылся за секретной дверью в стене.
Блэйз и Тео обнаружились в общей гостиной на полу перед камином. Мальчики лежали на спине, прямо на мягком зеленом ковре, соприкасаясь макушками и закрыв глаза. Светло-русые волосы Тео переплелись с черными с рубиновыми бликами волосами Блэйза. Глядя на них, у Гарри создалось впечатление, что мальчики ведут неслышимую для окружающих беседу.
Кроме Нотта и Забини, в гостиной были лишь несколько их однокурсниц, они оккупировали диван и листали какой-то журнал, то и дело обмениваясь комментариями и хихикая.
Несколько секунд Гарри сомневался, стоит ли беспокоить Блэйза и Тео. Решив, что пока все-таки не стоит, Гарри плюхнулся в кресло и, откинув голову на спинку, прикрыл глаза. Головокружение уже прошло, но странная слабость разлилась во всем теле.
«Может, я заболел?» – подумал Гарри.
Он открыл глаза, намереваясь отправиться в медпункт и попросить что-нибудь, укрепляющее иммунитет. Тетя Петунья всегда пичкала Дадли всякими таблетками и микстурами, стоило тому чихнуть или пожаловаться на головную боль. Гарри в таких случаях перепадала только большая ложка рыбьего жира.
Случайно взгляд мальчика упал на забытую кем-то газету на журнальном столике. Статья, на которой был открыт «Ежедневный Пророк» привлекла внимание Гарри знакомым названием. Он с любопытством взял газету.
Кто-то попытался ограбить Гринготтс, но, как заявили работники банка, ничего не украли. Взломанный сейф был опустошен своим владельцем за несколько часов до ограбления.
«Это случилось в тот день, когда Хагрид водил меня туда! – подумал Гарри. Он сразу же вспомнил, что сам лесничий тоже «опустошил» тогда какой-то сейф по просьбе Дамблдора. – Мог ли это быть тот самый сейф?»
Задумавшись над тем, почему об ограблении написали только сегодня, Гарри проверил дату выпуска газеты.
«3 августа?! – опешил Гарри. – Сильно сомневаюсь, чтобы эта газета пролежала здесь целый месяц!»
Конечно, могла быть тысяча причин, по которым старый выпуск газеты оказался в гостиной Слизерина, но ощущение складывалось такое, как будто кто-то нарочно положил ее сюда, что бы кто-то прочитал. Гарри, не уверенный, что газета в таком случае предназначалась именно ему, поспешил вернуть ее на место.
«Так, ладно, у меня сейчас своих забот полон рот, что бы еще их искать, – решил Гарри. – Кому надо, пусть сам разбирается и с газетой, и с ограблением, а мне еще полечиться надо и уроки делать».
В Больничном крыле медсестра, мадам Помфри, помахала над ним волшебной палочкой, поспрашивала о том, что он в последнее время ел и как спал, но, не найдя никаких следов какого-нибудь заболевания, напоила мальчика общеукрепляющим зельем и взяла образец крови для анализа.
– Загляни ко мне после ужина, я к тому времени закончу все необходимые тесты, – сказала она.
– Большое спасибо, мадам Помфри, – поблагодарил ее Гарри. – Всего доброго!
Дальше по плану у него стояла библиотека. Чтобы закрепить пройденный на уроках материал, Гарри решил взять дополнительную литературу.
Библиотекарша, мадам Пинс, оказалась высокой худощавой женщиной лет сорока-сорока пяти, которая трясется за каждую книжку в ее библиотеке. Гарри заполнил бланк для читательского билета, и, пользуясь указаниями Ирмы Пинс, направился на поиски книг по Травологии. Кроме него, посетителей в библиотеке больше не было.
Выбрав наугад несколько фолиантов с нужного стеллажа, Гарри расположился за столом возле окна. Поставив последнюю точку в своем эссе, он отложил перо в сторону и закрутил чернильницу.
– Очень неплохо. Особенно заключение.
От пролития чернила спасло только то, что Гарри успел их закрутить. Он так резко подскочил на ноги и развернулся, что опрокинул стул и стопку книг.
– Зачем же так бурно реагировать? – насмешливо поинтересовалась женщина. – Привидение увидел, что ли?
Именно так, собственно, и было на самом деле. Гарри, постепенно успокаиваясь, сообразил, что Хогвартс – волшебная школа, и в ней полно призраков. Вот только стоящий перед ним призрак Ровены Рэйвенкло резко отличался от всех прочих цветом и непрозрачностью. Если бы он раньше не видел ее во сне и не слышал ее голоса, то принял бы за живую.
– Простите, просто я не ожидал вас здесь увидеть, – сказал Гарри.
– Вот как? Позволь представиться…
– Я вас знаю, госпожа Рэйвенкло, – перебил ее Гарри. Сообразив по удивленному лицу собеседницы, что сболтнул лишнее, он поспешил добавить: – Я видел ваш портрет в «Истории Хогвартса».
– Понятно, – улыбнулась Основательница.
– Что тут за шум? – это мадам Пинс поспешила навести порядок в своих владениях. – Мистер Поттер, с кем вы разговариваете?
Гарри недоуменно посмотрел на библиотекаршу.
– Она меня не видит и не слышит, – пояснила госпожа Рэйвенкло.
– Это я так, размышлял вслух, – ответил Гарри сердитой мадам Пинс.
– Это библиотека, молодой человек, – напомнила она. – Здесь полагается соблюдать тишину. Будьте добры, поднимите стул и соберите книги!
При взгляде на груду книг на полу ее лицо болезненно перекосилось. Гарри поспешил выполнить ее просьбу, и мадам Пинс удалилась.
– Но почему тогда я могу вас видеть? – шепотом спросил он у Основательницы, которая все еще наблюдала за ним.
– Вот как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, – она приняла серьезный вид. – Ты никуда не торопишься?
– Нет.
– Тогда бери свои вещи и следуй за мной. Я знаю одно укромное место, где нас не будут подслушивать.
Гарри скидал в сумку канцелярские принадлежности и свиток с эссе и направился следом за призраком Основательницы. Идти пришлось довольно долго. В конце концов, они оказались на восьмом этаже. Ровена Рэйвенкло остановилась посреди коридора, в котором не было ни картин, ни гобеленов, лишь подсвечники, правда в одном из них было целых три свечи, а не одна, как во всех остальных.
– Поверни это, – попросила она, указывая на этот самый тройной подсвечник.
Гарри повернул указанный подсвечник, и стена рядом с ним стала прозрачной, открыв вход в еще один коридор, более узкий и с низким потолком. Пройдя по нему несколько метров, Гарри наткнулся на дверь, за которой оказалась просторная комната с таким же зачарованным потолком, как в Большом Зале. Свечи точно так же плавали в воздухе под открытым небом. Все стены были заставлены книжными стеллажами, а в центре комнаты на нескольких столах лежали различные диковинные предметы.
– Это моя личная библиотека, – пояснила Рэйвенкло, присаживаясь в мягкое кресло в углу комнаты. – Возьми стул и садись рядом, разговор будет долгим.
Гарри взял от стола мягкий стул с высокой спинкой и придвинул его к креслу Основательницы. Женщина сидела, оперев локти о подлокотники и сложив ладони корзиночкой.
– Пожалуй, начну с самого начала. Как тебе уже известно из «Истории Хогвартса», я и еще трое волшебников построили этот замок. Сейчас ты услышишь то, о чем не написано ни в одной книге. Само строительство Хогвартса отличалось от строительства любого другого замка, даже волшебного. В наше время волшебники жили вместе с магглами, и последние очень недоверчиво относились к первым. Буквально на пустом месте вспыхивали конфликты, от которых страдали обе стороны. И в первую очередь страдали дети волшебников, многие из них оставались сиротами. Когда мы задумали основать эту школу, нас было всего четверо, и мы понимали, что сами не сможем обеспечить безопасность своим ученикам. Поэтому мы приняли решение построить замок, который бы охранял их на протяжении всего процесса обучения. Хогвартс, Гарри, это не просто крепость – это живой защитник, наделенный собственным разумом. В самом начале он подчинялся нам четверым, но, как показала практика, это была не самая удачная идея. Когда между нами появлялись разногласия, Хогвартс принимал сторону того, кого считал правым. Таким образом, неправому оставалось либо смириться, либо покинуть замок. В конечном счете, Салазар воспользовался вторым вариантом, – Основательница тяжело вздохнула. – Сейчас в книгах пишут о том, что он ушел из-за вражды с нами… На самом деле, Хогвартс просто вынудил его это сделать, хотя разногласия-то были не значительными. Но дело в том, что сам замок нуждался в хозяине. Когда нас стало на одного меньше, Хогвартс почувствовал нехватку жизненной силы, которую черпал от всех четверых, и ему это очень не понравилось. Мы рассчитывали, что и в дальнейшем хозяев у замка будет четверо – это должны были быть либо наши дети, либо наши преемники. Но Хогвартс решил перестраховаться, и вместо четверых выбрал себе одного хозяина. Когда это обнаружилось, мы уже ничего не смогли исправить. С тех пор замок сам назначал своего хозяина, и в этом году этим хозяином стал ты, Гарри.
От неожиданности Гарри громко икнул.
– Мы сообщили Салазару об изменениях в планах наследования, и он срочно вернулся в Хогвартс. Чтобы ты, Гарри, сейчас мог получить необходимые знания для управления замком, мы соединили свою память с его памятью. Какой ты меня сейчас видишь – такой меня запомнил Хогвартс. По возможности мы постараемся помочь тебе освоиться здесь. Власть замка распространяется на все его земли. Как только ты и твои однокурсники ступили на эту территорию, Хогвартс выбрал себе нового хозяина. Он изучил твои способности и твой магический потенциал. Говоря по-простому, сейчас замок знает о тебе намного больше, чем ты сам.
Женщина встала и подошла к одному из столов.
– Сегодня утром Хогвартс добавил тебе в пищу кианит – особое зелье, которое приспособит твой организм к замку. Через некоторое время ты научишься общаться с ним, и твои магические способности обострятся.
– Я сегодня потерял сознание, – сказал Гарри. – Это связанно с… кианитом?
Основательница молча кивнула.
– Некоторые неприятные ощущения, вызванные действием кианита, пройдут, когда ты примешь кое-что другое. Надо только дождаться, когда твой организм перестроится.
«Мутация неизбежна, – усмехнулся внутренний голосок Гарри. – Сначала стал волшебником, а теперь еще и с замком общаться будешь. Интересно, это все сюрпризы или будет что-нибудь еще интересное?»
– Не волнуйся, внешне ты ничем не изменишься, – сказала госпожа Рэйвенкло, угадав его мысли. Она взяла со стола какой-то предмет на цепочке и протянула его мальчику. – Вот, возьми это.
Странный предмет при ближайшем рассмотрении оказался медным орлом, размером с половину ладони Гарри.
– Носи его при себе постоянно, – посоветовала Основательница. – Даже ночью. Цепочка заколдована не рваться, и не сниматься без твоего разрешения. Среди преподавателей есть три человека, которые умеют читать мысли, а то, о чем я тебе рассказала, им знать не положено. Будет лучше, если об этом вообще ни одна живая душа не узнает. Даже если ты захочешь рассказать о своем наследстве друзьям, возьми с них Магическую Клятву, что они будут молчать.
– Магическую Клятву?
– Да, ее нельзя нарушить при всем желании. Вот только… для этого вам понадобится третий, связующий. Кстати, Теодор Нотт и Блэйз Забини знают, как это делается.
Гарри рассеянно кивнул. От избытка информации голова шла кругом. Он – владелец Хогвартса?! Только сейчас до него стал доходить смысл происходящего.
– Простите, госпожа Рэйвенкло…
– Можешь называть меня Ровеной, Гарри.
– Да. Когда я смогу принять… противоядие к кианиту? Не хотелось бы потерять сознание и пропустить урок.
Ровена рассмеялась.
– Кианит – не яд, Гарри. Но тебе придется потерпеть несколько дней. Возможно, месяц. Все зависит от сопротивляемости твоего организма. Чем она выше, тем дольше ждать.
Гарри мысленно обругал себя за то, что сунулся к мадам Помфри. Он принял решение не пить хотя бы зелье Снейпа.
– А что я должен делать, как хозяин Хогвартса?
Женщина как-то странно изменилась в лице. Гарри понял, что она не ожидала такого вопроса.
– Об этом тебе пока рано беспокоиться, – сказала она. – Для начала было бы неплохо научиться жить в новом статусе, а про все остальное он тебе расскажет сам.
– Кто, Хогвартс расскажет?
– Именно. Только это будет не так, как мы с тобой сейчас говорим. Когда он обратится к тебе, ты сам все поймешь. Еще какие-нибудь вопросы есть?
– Нет.
– Ну и отлично! Кстати, скоро ужин. Можешь отправляться прямо сейчас.
Гарри поблагодарил Основательницу за помощь и попрощался с ней.
– Постой, чуть не забыла! – окликнула она его у двери. – Не доверяй преподавателям, особенно директору. И никогда ничего не ешь и не пей в кабинете Дамблдора, особенно если он сам угостит!
– Почему? – удивился Гарри.
– Просто не доверяй ему, – повторила Ровена. – И еще вот что, у твоих друзей тоже есть свои секреты. Когда они станут известны тебе, не спеши обвинять их в чем-то. Блэйз и Теодор на самом деле очень хорошо к тебе относятся, помни об этом.
Поблагодарив женщину еще раз, Гарри отправился на ужин.
«Да-а, – мысленно протянул Гарри. – Ответила на один вопрос, и тут же подкинула несколько новых! А не похоже, чтобы она знала про мои сны… Хотел попасть в сказку, стать волшебником, а вместе с этим из меня делают какого-то генетического мутанта, который разговаривает с невидимыми людьми, и еще будет общаться с замком. Надеюсь, Дурсли меня летом из дома за такое не выкинут!»
Он на ходу накинул на себя цепочку с медным орлом, и спрятал ее под воротник. Все-таки слизеринец, носящий побрякушки Рэйвенкло (причем женские!) вызовет подозрения на факультете, а внимания к своей персоне Гарри Поттер получил уже предостаточно за последние два дня.
