Глава 3. Поттер или Снейп?Дом номер двенадцать на площади Гриммо в последнее время никто не любил. Сначала он пустовал долгое время, населенный одними лишь портретами и ополоумевшим домовым эльфом Кикимером. Позже вселился законный владелец этого дома, недавно сбежавший из Азкабана Сириус Блэк. А после этого дом стал штаб-квартирой Ордена Феникса.
Но дом все равно не любили. Ни Сириус, который мечтал сравнять его с землей и избавить мир от оплота Темной Магии, уничтожить место, где он вырос и откуда сбежал в шестнадцать лет. Ни Орден – для него это был лишь штаб, в котором никто не задерживался дольше, чем было необходимо. Ни даже Дамблдор, который посетил особняк всего несколько раз, предпочитая связь с подчиненными через Патронуса, камин или сквозные зеркала. Было подозрение, что даже Кикимер обретается тут лишь потому, что это дом его любимой хозяйки и ее чистокровных предков. И потому, что чувствует обязанность здесь присутствовать, убирая дом и защищая имущество этих самых чистокровных предков.
Да, у дома номер двенадцать на площади Гриммо была мрачная аура. Не потому ли Гарри Поттер избрал именно его, чтобы предаться в нем тяжелым раздумьям?
После встречи с друзьями в магловском аэропорте, Гарри некоторое время бродил по городу в одиночестве. В голове было абсолютно пусто, совершенно никаких мыслей – ни об обвинениях Рона, ни о смущении Гермионы, ни даже о том, что Северус Снейп мог быть его отцом. Знаменитый Гарри Поттер пребывал в прострации и полном равнодушии к окружающему миру. Если бы сейчас даже опытный легиллимент Волдеморт вздумал бы воскреснуть и покопаться в его мыслях, то обнаружил бы ничем не заполненную пустоту, и ему пришлось бы уйти ни с чем. И где была эта пустота в голове во время занятий окклюменцией с профессором Снейпом? Мерлин ее знает, где!
«Я бы все равно не доказал Снейпу, что я не идиот. Как он там любил повторять? Очистить сознание, изгнать эмоции! Сейчас – запросто! Наверное, меня надо было огорошить подобными новостями, чтобы я тогда справился с заданием…».
Да, сейчас в голове Гарри Поттера царила Пустота. Но так не могло продолжаться вечно, когда-нибудь это состояние пройдет и на Гарри обрушится вся тяжесть осознания. Гарри не знал, как он отреагирует, когда шок от услышанного пройдет. Гарри не был уверен, что сумеет трезво рассуждать и не наделает глупостей. Значит, ему потребуется место, где он сможет побыть один, где сможет переварить слова Гермионы, где его никто не потревожит. И сейчас единственным таким был дом на площади Гриммо.
Гарри вспомнил про этот дом, когда закончилась война. Летом, перед своим последним годом в Хогвартсе, он, при помощи Гермионы, наложил на дом некоторые заклятья, в том числе и Фиделиус, прекративший свое действие со смертью Дамблдора. Теперь никто, кроме самого Гарри, не мог войти в этот дом, разве что с его согласия, и именно по этой причине ему удалось провести спокойное лето, не прерываемое ничьими визитами. В доме Блэков оказалась замечательная библиотека, впечатлившая даже Гарри, в которой он проводил большую часть времени. Иногда он задумывался, откуда у него появилась эта любовь к книгам, но он тут же вспоминал, что общение с Роном и их постоянные приключения забирали много сил, и времени на учебу не оставалось совсем.
И в этот раз Гарри трансгрессировал прямо на верхнюю ступеньку, перед дверью, находясь уже под защитой дома, невидимый для остальных. Войдя внутрь, он отшвырнул рюкзак, после чего задумчиво посмотрел на учебник зельеварения, который все еще был в его руках. Обычный учебник для седьмого курса Хогвартса, ничего особенного. Гарри положил его на полку, после чего подошел к зеркалу в прихожей.
«Что там сказал Гермиона? Ах, да, вспомнил…Может, после отдыха она заскучала по загадкам? Может, она и не права…».
Гарри внимательно всмотрелся в свое отражение, подавив мимолетное желание вообще отойти от зеркала. Первое, на что обращается внимание – зеленые глаза.
«Теперь понятно, почему все мне про них говорят – они такие же, как у мамы… Такие же яркие». Волосы… Ну, длинные они, ну, до плеч, как у Снейпа.
«Но я же не специально! Так получилось. Хотя, если смотреть издалека и в полутьме…можно и не такое подумать». Без очков и с длинными волосами сходство с Джеймсом сильно ослабилось, но ведь не настолько, чтобы обычно сообразительная и наблюдательная Гермиона обратила внимание на его отсутствие! Черты лица… Да, тут что-то неуловимо изменилось, но Гарри никак не мог взять в толк, как именно. На первый взгляд все по-прежнему. Но ведь Гермиона права! Есть доля истины в ее словах, пусть Гарри и не мог признать ее полную правоту, которую он признавать и не собирался. «
Мерлин, я же не хожу угрюмый, как профессор, откуда мне знать?».
Гарри нахмурился, пытаясь скопировать Снейпа. Но как он ни пытался, ничего не получалось – он сейчас был совсем не в том настроении, что бы строить гримасы своему отражению. Сейчас Гарри чувствовал только растерянность, словно он снова оказался на С.О.В. по истории магии. Сначала он пытался отыскать в своем лице черты Джеймса, но потом обнаружил, что загипнотизировано смотрит в глаза собственному отражению. Поразмышляв еще некоторое время над тем, в какую ловушку он сам себя загнал, Гарри погрозил отражению кулаком и отвернулся от зеркала.
- Чушь! – громко произнес он в пространство. – Это – полный бред. Кто-то подшутил надо мной. Этот кто-то хочет свести меня с ума…
Гарри подхватил с пола рюкзак, взял с полки учебник по зельям и пошел в библиотеку. Что ж, придется пока оставить размышления о внешности - сейчас он все равно не способен оценить, насколько изменился за месяц. Надо попробовать разобраться с этим позже или спросить у кого-то кроме Рона и Гермионы. А пока придется поверить друзьям на слово…
Добравшись до библиотеки, Гарри рухнул в свое любимое кресло у окна. Иногда он задумывался над тем, как такое возможно: дома теоретически нет, а за окнами виден пейзаж? Но после первой недели пребывания на Гриммо, двенадцать, Гарри перестал задаваться этим вопросом – ему надоело тратить свое время на подобную ерунду.
Книгу по зельям Гарри положил на первую попавшуюся книжную полку. Он забрался в кресло с ногами и устремил взгляд на пламя камина, находящегося прямо напротив него. Время шло, за окном светлело, и Гарри постепенно успокоился. И когда солнце, наконец, взошло, он почувствовал, что снова может логически рассуждать. Или хотя бы попытаться… Гарри все не мог понять – почему же он так спокоен? Почему он не бегает по дому и не сносит все на своем пути? Быть может, он просто повзрослел за последние годы. Может, его отношение к зельевару изменилось на прямо противоположное… А может, Гарри просто разочаровался в Джеймсе Поттере. Гарри уже окончательно запутался – он любил Джеймса и одновременно ненавидел за многие его поступки. Он ненавидел Снейпа, но уважал его и был ему благодарен. Может, стоит подумать об этом позже? Когда хоть что-нибудь проясниться?
Подумав немного, Гарри взял перо и лист пергамента, расчертил лист на две половины. Над первой половиной он написал «Поттер», над второй – «Снейп». Нужно отбросить в сторону все чувства и эмоции, попытаться рассуждать логически, так, как это умела делать Гермиона. Если бы только Гарри мог…
Свою сравнительную характеристику Гарри начал с аргументов в пользу Джеймса. Он мог бы начать с внешнего сходства, но сейчас Гарри уже серьезно сомневался в том, что оно есть. Столько лет ему твердили, что они похожи, как две капли воды! Но теперь все изменилось… Гарри даже на секунду пожалел, что решился на эту авантюру со сменой внешности, но тут же отбросил эти мысли. Что сделано, то сделано.
Когда Гарри впервые сел на метлу, сразу проявились его таланты в полетах – именно благодаря этому Гарри попал в команду Гриффиндора еще на первом курсе и исправно ловил снитч все эти годы. Это, в общем-то, нельзя было объяснить – можно было бы списать на самовнушение, но про отца-охотника Гарри узнал уже после того, как его зачислили в команду!
А плохое зрение… Тут все было не менее непонятно. Целители из Святого Мунго использовали для исправления его зрения методы, которые уже существовали во времена Мародеров! Так почему же Джеймс не исправил зрение? Возможно, его нельзя было исправить? Это могло бы многое объяснить… Если форму и цвет глаз Гарри унаследовал от матери, то и качество зрения наверняка тоже. Но он точно знал из воспоминаний Снейпа, что Лили Эванс не носила очков. Может, эту проблему она исправила в раннем детстве каким-то маггловским способом?
Характер… Гарри не отрицал, что иногда вел себя… слишком по-поттеровски. Но большую часть своей жизни он думал и действовал, как Лили. Пусть Гарри и не знал своей матери, но он чувствовал это.
«Все-таки характер у меня мамин. Во всяком случае, в те моменты, когда я не ору на окружающих и не распугиваю младшекурсников воплями и мрачным видом». Гарри вспомнил, как в феврале Рон с Гермионой в очередной раз поссорились, и он, выйдя из себя, наорал на них прямо посреди людного коридора перед кабинетом трансфигурации…
- Ну сколько можно! – рявкнул тогда Гарри. – Вы можете перестать?! Это уже не смешно, это уже идиотизм! Да в чем дело, вы и недели без скандалов обойтись не можете! Сил нет!
После этого он схватил свою сумку и на уроке МакГонагалл сел как можно дальше от Рона и Гермионы, которые, кстати, тоже сели раздельно. А после урока, не дав Гермионе возможности расспросить его по поводу необычного поведения, Гарри сбежал в библиотеку и не появлялся в гостиной Гриффиндора до самого отбоя. Но когда он все же вернулся в башню, его ждала Гермиона, расстроенная и подаленая, а Рона в гостиной вообще не было. Лучшая ученица Хогвартса попыталась поговорить с Гарри, но тот сел в дальний угол гостиной, с явным намерением дочитать увесистый том по Темным Зельям, взятый из Запретной Секции библиотеки с разрешения Горация Слизнорта. Он не разговаривал с друзьями следующие четыре дня, пока они не помирились, и даже Джинни не могла на него повлиять.
«Ладно, с Джеймсом пока закончим. Переходим к Снейпу…»
Зельеварение Гарри никогда не давалось. Даже на первом курсе, когда помогать ему взялась сама Гермиона, а он сам еще не утратил надежды разобраться в этой науке. Но… Попытка провалилась, о чем Снейп с удовольствием напоминал при каждой встрече. Так как он мог быть сыном профессора, когда его способности к зельеварению были равны познаниям в маггловской химии?
«Эм-м…Гарри, ты ничего не забыл? Снейп ВООБЩЕ на своих занятиях НИЧЕМУ не учил! Студенты, выросшие в семьях магов, справлялись за счет того, что их дома учили зельям, остальные – с помощью более умелых друзей, как и ты. Но ты ведь никогда не был бездарен в зельеварении. Вспомни Оборотное зелье, которое ты помогал варить Гермионе на втором курсе! Вспомни С.О.В. по зельеварению, которое ты сдал на «Выше Ожидаемого», не обладая даже базовым уровнем знаний, полагаясь на одну лишь интуицию! Вспомни шестой курс, когда ты избавился от Снейпа и варил лучшие зелья на курсе, даже лучше, чем у Гермионы… Ладно, это не считается, спасибо Принцу-полукровке с его учебником… Но на последнем курсе не было ни Снейпа, ни его учебника! Был Слизнорт и полная свобода действий, никаких насмешек и придирок. И результат налицо – ты снова лучший в зельях, и даже Гермионе до тебя далеко…Кстати, к трансфигурации у тебя никогда склонности не было, хотя у Джеймса были по ней лучшие на курсе оценки! И это о чем-то говорит».
Гарри так и не смог научиться окклюменции. Сразу вспоминается пятый курс и занятия с профессором «В понедельник, в шесть вечера». Занятия, которые так ни к чему и не привели, как он ни старался. О чем профессор, опять-таки, напоминал ему при любой возможности. Нет, он ни за что не научился бы – к этому должна иметься врожденная склонность. И если Гарри являлся не Поттером, а Снейпом, то эту склонность он должен был иметь! Шансов не было.
«И снова ты неправ. Тебя никогда по-настоящему не учили окклюменции, профессор сам признался, что ему эти занятия навязали. Его, в общем-то, не интересовали результаты твоей работы, да и ты, подозревая профессора во всех грехах, не особо старался. Ты сам не был заинтересован в результате – не удивительно, что ты не приобрел никаких навыков. Хотя, если подумать… Вспомни, как ты на первом же занятии выкинул Снейпа из своего сознания, причем совершенно неосознанно. Он даже выглядел слегка удивленным. А потом и вовсе проник в сознание профессора… И это при том, что тебя не особо и учили!»
Что ж, Гарри пришлось вернуться к вопросу внешности – вопросу очень важному, который проигнорировать никак нельзя. Он мысленно сравнил Джеймса и Снейпа – оба высокие, худые, черноволосые… Гарри всегда был копией Джеймса – и теперь это казалось ему странным. Его всегда путали с отцом – их только глаза и отличали, Гарри сам мог в этом убедиться. Вот ведь шутка природы… Словно все это сделано для того, чтобы доказать миру – Гарри Поттер сын Джеймса Поттера.
Гарри совсем запутался. Он уже забыл с чего начинал – вроде он хотел доказать себе самому, что он Поттер, а получилось совсем наоборот. Какой бы аргумент Гари не нашел, все сводилось к тому, что он не имеет к Джеймсу никакого отношения. Но и аргументы, противоречащие варианту «Северус Снейп», тоже имелись, хоть и были какими-то очень слабыми. Эх, задать бы маме пару вопросов…
Гарри посмотрел на уже изрядно смятый лист пергамента, заляпанный чернилами, исписанный вдоль и поперек, со стрелочками и рисунками золотых снитчей на полях. Да…похоже, ему не помешало бы отдохнуть, если он уже ставит кляксы и позволяет себе отвлекаться на бесполезные рисунки. За окном вовсю светило солнце, хотя в блэковской библиотеке по-прежнему царил полумрак. Самое время завалиться спать…
«Ну что ж…! Я всю жизнь был Поттером, им и останусь. Ничто уже не изменит этого. Даже вы, профессор Снейп».
***
Следующие несколько дней Гарри плохо помнил. Кажется, он провел их в гостиной, с книгой по истории Заклинаний Стихий. Причем он совершенно не запоминал то, что читает. В конце концов, Мальчик-Который-Запутался-В-Своих-Родителях отнес книгу обратно в библиотеку, вернулся на диван в гостиной и снова задумчиво уставился на огонь в камине.
Он уже давно понял, что его способность логически мыслить, хоть и проснулась внезапно, не была способна разобраться с ситуацией. Мозг упорно отказывался работать, несмотря на то, что Гарри это было жизненно необходимо. Здесь справилась бы Гермиона, но обращаться за помощью к подруге совершенно не хотелось, хоть она гораздо быстрее, чем он, обдумала бы ситуацию.
Примерно на пятый день после той встречи в аэропорту, которая перевернула всю его жизнь, Гарри услышал в гостиной какой-то звук. Он медленно встал с кресла в библиотеке и все так же медленно направился к камину в гостиной, откуда слышалось бессвязное бормотание. А потом…
- Гарри! Гарри, отвечай, я знаю, что ты тут!
«Джинни?»
- Э…кто это? – спросил Гарри, не подходя к камину. Он не сомневался, что это Джинни Уизли, но не был уверен, что хочет сейчас с кем-то разговаривать.
- Гарри, прекрати валять дурака и иди сюда, - сказала Джинни. Гарри вздохнул и вышел из тени. Джинни несколько секунд его разглядывала очень испытывающим взглядом, но удивленной не выглядела. – Хватит прятаться.
- Ты уже знаешь? – бесцветным тоном поинтересовался Гарри. Голова Джинни в камине кивнула. – Кто тебе рассказал?
- Ну… Гарри, ты на него не сердись, он не хотел, - замялась Джинни. – Понимаешь… Мы немного поругались из-за Гермионы, а Рон распсиховался и начал орать, что я не должна с тобой встречаться, потому что ты якобы помешался на зельях и копируешь Снейпа… И сказал, что Гермиона считает тебя его сыном…
Гарри помрачнел, если для него было возможным стать еще более мрачным. Он уселся перед камином и подпер голову руками. Рон, значит…
«Ну спасибо тебе, дорогой друг! Кому еще ты рассказал?»
А Джинни в это время сверлила Гарри взглядом, еще более задумчивым, чем раньше. Что она такого особенного увидела в его лице? А может, попросить ее сравнить его с ним прежним? Но прежде, чем Гарри открыл рот, Джинни произнесла:
- Ты знаешь… Ты сейчас особенно на него похож. Когда злишься и лицо мрачное. Нет-нет, я не собираюсь кричать, как мой чересчур ненормальный братец, на котором природа отдохнула и обделила мозгами. Гарри, мне все равно, чей ты сын, на кого ты похож. Я хочу, чтобы ты понял – ничего не изменилось и не изменится. Ни я, ни наша семья - никто не станет по-другоу к тебе относиться. Помнишь, ты сам как-то сказал - не имеет значения, кто твои родители, главное - какой ты внутри.
- Я тогда имел в виду чистоту крови, - невесело ответил Гарри.
- Это то же самое, - заявила Джинни.
- Скажи мне, - пробормотал Гарри, - я хоть немного похож на себя прежнего?
- Что-то есть, - ответила Джинни. – Если присмотреться, можно узнать того Гарри Поттера, который был раньше. Но твой новый облик... мне кажется, он соответствует твоему внутреннему миру. Даже если ты внешне похож на Снейпа, чувствуется, что ты - не он. Понимаешь?
- Нет, но надеюсь, что ты права, - сказал Гарри. – Меня никогда раньше не волновало общественное мнение, ну, равзе что, на первом курсе. А теперь... я ведь не смогу прятаться вечно, когда-нибудь журналисты обо всем узнают и раздуют из этого сенсацию. А я даже не смогу ничего опровергнуть! Нам не известно наверняка, что я - не Поттер, может, это и неправда вовсе...
- Гарри, - перебила Джинни. – Ты хочешь, чтобы это было так. Ты боишься, это понятно, но не надо бежать от судьбы, это не выход. Ни Северус Снейп, ни Джеймс Поттер не поступили бы так. Кто бы из них ни был твоим отцом, ты не должен подводить их. Они оба были достойными людьми.
- Я…я знаю, - пробормотал Гарри, не ожидавший от девушки такого напора. – Просто я немного…
- Растерян? – подсказала подруга.
- Подходящее слово, - кивнул Гарри Поттер-Снейп-Непонятно-Кто.
- Может, мне к тебе трансгрессировать?
- М-м-м… Нет, Джинни, - уверенно произнес Гарри. – Прости, но я сейчас хочу побыть один.
- Конечно, - легко согласилась девушка, словно ожидала такого ответа. – Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Когда будешь в состоянии выйти из дома, свяжешься со мной, хорошо?
И Гарри снова остался один. Как же он раньше не замечал, насколько ему комфортно, когда он в одиночестве? И даже делать ничего не нужно, просто сидеть перед камином, смотреть в огонь и думать. Но думать вовсе не о рыжеволосой девушке, ставшей смыслом его жизни. Сейчас все его мысли занимал профессор зельеварения, декан Слизерина, Северус Снейп.
***
День прошел так же, как и многие предыдущие. Сначала Гарри проснулся посреди ночи и отправился читать в библиотеку. После этого почувствовал, что начинает злиться на жизнь, и на Рона в частности, и отправился вниз, в лабораторию, чтобы не портить блэковское имущество, на котором в скором времени могло бы выместиться его плохое настроение. А поскольку теперь это имущество принадлежало ему, Гарри пошел варить себе успокаивающее зелье, рецепт которого за эти дни выучил слово в слово.
После этого он направился в гостиную и углубился в чтение книги «Взлет и падение Темных Искусств», раздел про войну с Гриндевальдом. А когда вечером Гарри услышал, что каминное пламя трещит громче обычного и зеленеет, было уже поздно прятаться. Это, конечно же, оказалась Гермиона, от которой он успешно скрывался предыдущие дни – в гостиной – за диваном, в библиотеке – между книжными полками, на кухне – просто выходил за дверь. Да, глупо и по-детски, но он не хотел, чтобы подруга видела его в таком состоянии.
Поэтому, сегодня перед Гермионой предстала интересная картина – Мальчик-Которого-Давно-Никто-Не-Видел сидит в кресле и сосредоточенно рассматривает стакан с чем-то прозрачным, очень похожим на Огненное Виски Огдена. Рядом на полу стоит полупустая бутыль этого же Огненного Виски и открытая книга.
Гермиона кашлянула. Гарри поставил стакан на пол, пересел на диван и устремил взгляд в камин. Чертыхнулся, заправил длинные волосы на уши и сказал:
- Ну? Ты что-то хотела?
- Д-да, - выдавила Гермиона. – Нам надо встретиться, причем как можно скорее.
- Поправка, - усмехнулся Гарри, - тебе надо встретиться со мной. Мне с тобой встречаться незачем. Ты говорила с Роном.
- Он пришел и потребовал ему все рассказать… - пробормотала Гермиона.
- И ты рассказала, - холодно констатировал Гарри. – Все ясно.
- Гарри… - начала Гермиона. Гарри поднял руку, призывая ее к молчанию. Он поднялся с пола, подхватил стакан и бутыль с виски и поставил их на стол.
- Через полчаса возле дома, Гермиона, - сказал Гарри. – Ровно через полчаса. Я не буду ждать.
***
Она не опоздала. Гермиона прибыла на площадь Гриммо ровно через полчаса, минута в минуту, и сразу направилась к Гарри, ожидающему ее на лавочке. Девушка села рядом, и сказала:
- Выслушай меня. Я правда не хотела ничего говорить Рону, но он принялся обвинять тебя, и говорить не очень приятные вещи. А когда я отказалась рассказывать ему про тебя, он и меня обвинил…
- Что он говорил? – резко перебил Гарри. – Гермиона, что он про нас говорил?
- Э… Гарри, не надо, я не буду тебе этого повторять, - твердо произнесла Гермиона. – Я сама его чуть не прибила в порыве злости, а ты вообще…
- Все ясно, - ровным голосом сказал Гарри. – Пошли в дом, мне кажется, здесь опасно разговаривать.
Когда они оказались внутри, Гарри проводил Гермиону в гостиную и усадил на диван.
- Я должна еще за что-то извиниться, - сразу сказала Гермиона. Гарри выжидающе на нее посмотрел. – Помнишь наш разговор в аэропорту? Я тогда высказала некую теорию… Так вот, я подумала… В общем, я была у Слизнорта. Ты только не сердись, ладно?
- У Слизнорта? – переспросил Гарри. – И что он тебе рассказал?
- Ты… ты не злишься? – неверяще произнесла Гермиона.
- Ты знаешь о моей жизни все, Гермиона, - вздохнул Гарри. Нет, он не злился. Сейчас он испытывал сильное желание узнать как можно больше, пролить свет на тайну своего рождения, раз уж таковая имелась. Может быть, спустя время он разозлится, причем очень сильно, но тогда Гермионы уже не будет в зоне его досягаемости. – Я уверен, окажись я на твоем месте, я бы поступил так же. Я слушаю.
- У тебя здесь есть Омут Памяти? Будет гораздо проще, если ты посмотришь мои воспоминая, чем если я тебе расскажу. Ты ж не владеешь легилименцией…
- Не знаю. Никогда не пробовал ее применять, – ответил Гарри. – Омут? Где-то видел, сейчас принесу.
Он вернулся спустя десять минут с пустой каменной чашей в руках. Мерлин, чего только нет в родовом гнезде Блэков! Гермиона принялась восхищенно рассматривать древние символы, вырезанные по краям чаши, водить по ним пальцем и что-то бормотать себе под нос.
- Руны! – воскликнула она. – Гарри, это же руны!
«Правда? Да что ты говоришь, а мы и не знали…»
- Я заметил, - сухо ответил тот. Кажется, Гермиона никогда до этого не видела Омут Памяти в жизни – разве что на иллюстрации в учебнике по Древним Рунам. Девушка всерьез увлеклась и если ее сейчас не отвлечь… - Гермиона! – громко позвал Гарри. – Это может подождать?
- Что? Ах, да… - Гермиона оторвала взгляд от рун и перевела его на Гарри. – Ты уже думал об этом? В смысле, ты…
- Я понял, - оборвал ее Гарри. – У меня была масса времени - разумеется, я думал.
«Думал, ага, как же! Скорее занимался самовнушением. И переводил пергамет…»
Гермиона окинула неодобрительным взглядом стопку книг на полу, Огневиски и самого Гарри, выглядящего весьма помятым.
- Да, я вижу, - сказала она. – Тебе не приходило в голову принять успокаивающее зелье, вместо того, что бы напиваться?
- Я устал от него, - ответил Гарри. – Сначала мне было все равно, не было никаких эмоций, зато потом... Сварил уже три котла – с меня хватит. Еще немного, и я превращусь в обычного наркомана... Гермиона, я совсем запутался, ничего не понимаю. Я думал о твоих словах, о своем прошлом, вспомнил все, что мне известно – и не приблизился к разгадке ни на шаг.
- Надеюсь, что смогу помочь тебе, - Гермиона достала палочку и приставила ее к виску.
- Ты уверена, что у тебя получится это заклинание? – поинтересовался Гарри.
- Я выучила его накануне, - сообщила Гермиона. – Если бы у тебя не оказалось Омута, пришлось бы пересказывать всю встречу…
Тонкая молочно-белая нить опустилась в чашу и рунические символы тут же засветились. Вещество сразу заполнило собой все пространство чаши и засияло. Гарри загипнотизировано смотрел в Омут, вспоминая, как пользовался им в последний раз – в кабинете Дамблдора, перед битвой с Волдемортом, погружаясь в воспоминания Принца-Полукровки, еще не зная, что это за собой повлечет…
- Гарри? – позвала Гермиона, осторожно тряся его за плечо. Гарри повернул голову в ее сторону, не зная, что сейчас выражает его лицо, его глаза, в которых наверняка отражается огонь камина. Гермиона смерила его задумчивым взглядом, потом указала на Омут. Гарри снова посмотрел на него. Что его там ждет?
«Что сказал Слизнорт? Только бы не то, чего я боюсь…»
«Наука зельеварения понесла большие потери… Юный мистер Поттер демонстрировал чудеса у меня на уроках… Унаследовал таланты матери…»
Уперся он в это! Не надоело, профессор? Книгу? Оригинально, Гермиона…
«Иногда мне казалось, что ей подошел бы Слизерин»…
Мало ли, что вам кажется, профессор! Она была магглорожденной, она бы не справилась, хоть и была очень сильной!
«В тот день Лили устроила Поттеру настоящий скандал»…
Да, умела мама ставить людей на место…
«Скрывается нечто большее».
Меньше бы вы пили профессор, не заметили, что болтаете лишнее?
«Лили страшно с ним поругалась»
Да, Снейп назвал ее... Оскорбил ее.
«Но успел услышать голоса Лили и Северуса – речь явно шла о Джеймсе Потере, и о каком-то плане… О том, что они помирились, никому кроме меня, так и не стало известно».
Вот как? Они помирились? О, Мерлин...
- Ч-черт! – пробормотал Гарри. – Это чушь, это просто бред. Снейп тут ни при чем, это невозможно… Гермиона, он много выпил? Я как-то не обратил внимания…
«Я веду себя, как растерянный подросток...»
- Это неважно, Гарри, - Гермиона старалась не смотреть на него. – Мне кажется, он говорил правду. Зачем ему лгать? Какая в этом выгода?
- Гермиона! Открой глаза. Снейп не может быть моим отцом. Мама никогда бы не изменила Джеймсу! Она же любила его!
- Ты уверен?
Эти два слова заставили Гарри замереть на месте.
- Прости, что? Что ты сейчас сказала? Гермиона!
- Я была у твоей тети. И я… поговорила с ней о твоей матери, - выдавила девушка. – Нет, ничего не говори! Просто посмотри второе воспоминание. Гарри, пожалуйста, не нервничай!
- Я спокоен, - процедил Гарри сквозь зубы, выпивая залпом стакан Огневиски. – Давай.
После просмотра второго воспоминания он схватился за голову и рухнул на диван.
«Мерлин! Мир перевернулся, Снейп и мама… Она любила его, а не Джеймса? Дамблдор настоял на свадьбе с Поттером? Как, зачем, зачем ему это?»
Гермиона нерешительно подошла к другу.
- Гарри, у меня есть письмо, которое твоя мама прислала сестре, - сказала она. – Помнишь, Петуния мне его дала?
- Ты читала?
- Как ты мог такое подумать! – возмутилась Гермиона. – Я не читаю чужих писем, хоть это и было в открытом конверте… Я только проверила, есть ли там что-то. Внутри пустой лист пергамента, на который наложены какие-то чары. Я думаю, только ты и можешь его прочесть.
Гарри ей не ответил. Он просто сидел на диване и с отсутствующим видом смотрел в огонь. Гермиона подумала, что его лучше оставить одного – если она сейчас что-то скажет или сделает, он просто взорвется. Поэтому девушка вытащила из сумки конверт, положила его на стол, и тихо вышла из дома.
