Глава 4Я никогда не верила предсказаниям, всегда была уверена, что каждый сам определяет свою судьбу, а она, словно мозаика, складывается из множества факторов, полностью учесть которые просто невозможно. Да и единственный прорицатель, который встречался мне – профессор Трелони – не вызывал доверия. Но когда тебе прямо в лицо, без наигранных трансов и карт таро, говорят, что ты умрешь, начинаешь задумываться. Это еще не вера, а, скорее, сомнение в собственной неуязвимости.
Старушка ждала ответа, а я не знала, что должна говорить. Меня заполнило какое-то странное ощущение, как будто погожий день отошел на задний план. До этой минуты раздражало все: яркие лучи солнца, веселье случайных прохожих – когда на душе тяжело, хочется тишины, покоя и пасмурного, серого неба. И вот мне стало абсолютно все равно. Такое состояние иногда предшествует истерике – ведите меня куда хотите, делайте, что угодно, я не буду сопротивляться – нет сил.
А старуха пристально смотрела мне в глаза. Заметив мою отрешенность, она усмехнулась и подошла. Слишком близко – я могла разглядеть каждую морщинку на ее лице. Ничего не сказав, она открыла дверь и отступила, приглашая меня войти. Странно, но я очень редко заходила к Лизе – мы обычно встречались в магазине, или она оставалась у меня, когда я просила ее посидеть с Хьюго и Роуз. Сейчас же мне стало немного не по себе: отстраненность уступила местно раздражающей неуверенности. День начался ужасно, но интуиция подсказывала, что произошли еще не все неприятности, уготованные мне.
- Пойдем. – Лиза повела меня в большую комнату, в центре которой стоял круглый стол, накрытый длинной желтой скатертью, чьи кончики доставали до застеленного тяжелым ковром пола. Стол, пара стульев, книжный шкаф и комод – слишком мало для такого огромного помещения, но Лиза любила простор.
Я села на стул и стала ждать. Вскоре появилась старуха, неся поднос с чаем. Мне в ее присутствии становилось как-то неспокойно – она не была похожа на тех бабушек, которые проводят время за вязанием чулок, балуют сладостями внуков и читают наставления детям. Нет, в ее облике было что-то неуловимо хищное, дикое и необузданное. Некоторое время мы просто молчали: я вопросительно смотрела на старуху, та невозмутимо пила чай, а Лиза нервно переводила взгляд с одной на другую.
Наконец, бабушка Лизы заговорила:
- Когда я была молодой, моя семья жила в Северной Ирландии. Тогда были другие времена, другие люди, да и сама жизнь протекала гораздо проще.
И тут я не выдержала. Мои нервы были на пределе, я хотела лишь одного – вернуться домой, лечь под одеяло и плакать в подушку. Меня ведь пригласили, чтобы рассказать что-то важное, касающееся непосредственно моей жизни. И вместо этого я вынуждена слушать воспоминания человека, который мне глубоко безразличен?
- Извините, - немного резко оборвала ее я, - не знаю как вас зовут…
- Называйте меня Дила, - любезно откликнулась она.
- Хорошо, Дила. Мне кажется, вы хотели сообщить об опасности, которая мне угрожает?
Лиза предостерегающе приложила палец к губам, но старуху, казалось, мое заявление совсем не смутило:
- Молодость, - рассмеялась она, - так нетерпелива, но ей можно многое простить. Потерпи, послушай старую женщину, может, что важное узнаешь?
Я едва заметно кивнула – мне было стыдно за свою грубость.
- Так вот. Северная Ирландия. У нас не было магических школ, да и немногие хотели там учиться. Мы жили большими семьями, кланами, и каждый клан поддерживал свои магические знания. Но дело даже не в этом. Моя дочь, мать Лизы, была одаренной колдуньей, но у нее была одна особенность. Знаешь что такое неконтролируемый выброс магии? Он проявляется по-разному: кто-то двигает вещи, кто-то поджигает, у кого-то усиливаются физические способности, а вот моя дочь чувствовала приближение выброса и писала стихи. Но зарифмованные строки под действием неконтролируемой силы превращались в магические формулы. Если хочешь, можешь считать их заклинаниями.
Я, кажется, начала понимать, куда она клонит. Старая тетрадка, разлетевшийся в пыль кусочек пергамента, испуг Лизы – все это начало складываться воедино, в мозаику, в которой все же не хватало важного элемента.
- И то стихотворение, которое я прочитала…
- Да, Лиза рассказала мне. Честно говоря, я думала, что собрала все такие «ожившие» стихи. Но вот один все же пропустила. Ex dono… Ты знаешь, что это значит?
- Да, кажется «в дар»?
- Правильно. – Старуха задумчиво посмотрела на меня. – Я могу лишь догадываться, при каких обстоятельствах оно было написано, но точно знаю одно: дочь прощалась с дорогим ей человеком, волновалась за него, боялась потерять… Боялась настолько, что была готова отдать свою жизнь за него…
У меня внутри все оборвалось: если заклинание подействовало, то… Что происходит? Я повторила свой вопрос вслух.
- Видимо, ты оживила какого-то человека.
- И кого? Того, про которого писала ваша дочь?
- Не думаю… Скорее всего того, о ком ты думала в тот момент или просто умершего где-то неподалеку, но похожего на тебя образом мыслей.
- Нельзя вернуть тех, кто умер, - жестко произнесла я. – Нет такого заклинания. Да и если бы было…
- Оно было – ты его прочитала, - устало повторила Дила.
- Невозможно!
- Гермиона, подожди, - осторожно начала Лиза, - тут речь идет не просто о воскрешении. Нельзя оживить человека безнаказанно. За каждое магическое действие, произведенное нами, мы отдаем часть магической силы. Конечно, она постоянно восстанавливается, но не во всех случаях. Есть некоторые заклинания, которые требуют большей платы. Маглы называют это явление законом сохранения энергии, и даже маги не в силах его отменить. Око за око, Гермиона. Твоя энергия медленно переходит к умершему, воскрешая его. А ты постепенно угасаешь, даря жизнь другому, - тихо закончила женщина.
Слишком много информации, слишком много переживаний. Я устало потерла виски. Но мне не было страшно…
- И кто же этот человек? – произнесла я.
- Сейчас узнаем. – Дила достала откуда-то небольшое овальное зеркальце и принялась размазывать по нему масло, что-то непрерывно бормоча. – На, посмотри. - Она протянула зеркало.
Мои пальцы коснулись холодной скользкой поверхности. Масляные разводы мешали мне разглядеть отражение. Впрочем, сперва оно было явно моим. Но вскоре по зеркалу пробежала рябь, и я силилась вглядеться в появившийся темный силуэт.
- Что с тобой, Гермиона? – взволнованно прошептала Лиза. – Ты побледнела совсем…
- Знаешь его? – напряженно поинтересовалась старуха.
- Да, - выдохнула я.
Обе женщины неотрывно смотрели на меня, словно ожидая продолжения.
- Профессор Снейп, - едва слышно произнесла я.
