Глава 4 — Артур, что случилось? — ахнула Молли.
— Упал с лестницы.
— Джейсон, что с ним случилось?
— Э-э... Случилось? — Джейсон был добрым приятелем Артура и хорошо понимал, как Молли отреагирует на известие о драке. В конце концов, Артур сам все это затеял, вот пусть и лезет в мешок с рассерженными кошками, а именно такое ощущение неизбежно возникает при общении с разгневанной Молли.
— Сидней, что случилось? — требовательно спросила Молли, провожая Артура взглядом.
Он прошел к креслу у камина и рухнул в него, вытягивая к огню длинные ноги.
— Да подрались они во дворе... — начал было Сидней, но напоровшись на взгляд Артур, быстро поправился: —
Подкрались к Иггу, напугали его и вот.
Молли возмущенно покачала головой и подошла к Артуру.
— С кем ты дрался?
— А тебе не все равно? — огрызнулся Артур. — И не дрался я ни с кем, это Игг просто, Сидней же сказал!
— Артур...
— Пойду почитаю.
Молли с досадой смотрела, как он уходит.
Вот, скрывает от нее... у нее братья, все как один, точно так же делают — клещами правду не вытянуть, если побитые домой приходят. И Артур... он ведь никогда не дрался, разве что в детстве... а больше никогда... и еще когда Сэмми Уильямс кинул навозную бомбу в Молли на втором курсе, и на четвертом курсе, когда Джошуа Боккинс осмеял Артура, надевшего футболку с портретом Боба Марли. А теперь... семнадцать лет парню, и все туда же!
Молли решительно вскинула подбородок и крепко схватила Сиднея и Джейсона за локти. Увидев ее целеустремленный взгляд, у них не осталось сомнений в том, что им будет устроен допрос, разумеется, с пристрастием.
И без вариантов — они во всем сознаются.
***
— Так о чем ты хотела поговорить, Прюитт? — высокая темноволосая девушка задумчиво водила ладонью по висящим в ряд нарядным мантиям, выбирая какую надеть на бал. Вокруг нее прыгал шустрый старик с мерной лентой и образцами тканей в руках, а рядом, облокотившись спиной о стену и скрестив руки на груди, стояла Молли.
— С кем ты идешь на бал?
— А тебе-то что? — поинтересовалась Беллатрикс без всякого интереса в голосе.
— Да так... — Молли тоже напустила на себя скучающий вид. — Говорят, ты собираешься идти с Артуром Уизли.
— Правда? — Беллатрикс повернулась и внимательно посмотрела на нее. Лицо Молли не вызывало сомнений в ее честности, и Беллатрикс вновь отвернулась, лениво промолвив:
— Прюитт, над тобой пошутили. В мои планы не входит появляться на балах с говорящими рыжими гиббонами.
Смысл фразы не сразу дошел до Молли.
— Ты Артура называешь гиббоном? — уточнила она, постукивая пальцем по сгибу руки — верный признак того, что Молли начинает сердиться.
— Ну, если желаешь, вы обе — рыжие бестолковые макаки, — растягивая слова, сказала Беллатрикс и, сняв с вешалок одну из мантий, протянула ее старику. — Вот эту, только оттенок темнее.
— Очень хорошо, что ты с ним не идешь, — сказала Молли, и ее голос дрожал от ярости, нисколько не притворной, хотя все вроде шло по сценарию. — Потому что с ним иду
я. Он хотел пойти с Андромедой, пригласил ее, и она согласилась, но я подумала: с какой стати ему идти с ней? В конце концов, он
мой друг, и уж с кем он должен пойти на последний рождественский бал в Хогвартсе — последний сватовской бал, ну ты понимаешь, выгодные партии, многозначительные беседы, планы на будущее и тому подобное — так это со мной. Потом Глория Хепсис вдруг узнает, что Артур идет с тобой. У Глории, конечно, в голове каша, но я все-таки решила проверить. И у Артура прямо не спросишь, а Андромеда...
— Так, значит, Меда
хочет пойти на бал с Уизли? — перебив ее, с расстановкой спросила Беллатрикс.
— Да, хочет. И я собираюсь отговорить ее, потому что Артур идет
со мной, — челюсть Молли стала квадратной, а слова: «Артур идет со мной» доставляли странное удовольствие — непрошибаемое чувство собственности затрубило в рог самодовольства. А за собственность нужно бороться.
Беллатрикс хмыкнула, повернулась к ней, театрально разведя руками и отпихнув при этом старика, и ласково произнесла:
— Остынь, Прюитт. Уизли идет со мной.
Молли сузила глаза.
— Я приду с ним на бал, пройдусь перед Медой, потом стряхну где-нибудь, и ты сможешь его забрать, — великодушно добавила Беллатрикс.
— Вот как?
— Думаю, темно-зеленое платье и наши фамильные изумруды вполне мило будут смотреться на мне и составят приятный контраст с шевелюрой Уизли. Скажи ему, чтобы оделся поприличнее. Если, конечно, у него есть приличная одежда.
Молли молчала, ее грудь гневно вздымалась, уши словно заволокла ватная тишина, а в голове кто-то гулко бил в цирковой барабан.
— Вот этих черных кружев... да, широкие. Пуговицы... те, серебряные, что вы показывали мне в прошлый раз — давайте остановимся на них. Мантию подбейте бархатом — я не терплю холода. Что еще, Прюитт?
Молли не спешила с ответом. Наконец она очень спокойно спросила:
— Только позлить сестру?
— Что? — Беллатрикс смотрела на нее с недоумением.
— Артур нужен тебе, чтобы войти с ним в Большой зал, пройтись под ручку перед Андромедой, а потом бросить и идти веселиться?
— Точно, — равнодушно бросила Беллатрикс и отвернулась.
— Так вот, — Молли крепко ухватила ее за плечо и развернула к себе, — я знала, что ты так и решишь поступить: вы с Андромедой всю жизнь друг у друга игрушки отнимаете. Но знаешь что, Белла?
— Убери руки, Прюитт, — процедила Беллатрикс.
— Я не позволю тебе так поступать с Артуром. И с собой не позволю, — голос Молли звенел, и в его звучании любой чуткий слушатель мог различить свист летящего в лоб бладжера.
К сожалению, Беллатрикс не была таким чутким слушателем.
— Ой, Прюитт, неужели ты влюбилась в нашего Уизли? — проворковала Беллатрикс, скидывая руку Молли со своего плеча, отходя на шаг и выхватывая палочку.
— Артур. Идет. Со мной, — сейчас взглядом Молли можно было забивать гвозди.
— Нет, солнышко, со мной.
— Давай решим этот вопрос?
— С удовольствием, — казалось, Беллатрикс от души развлекалась происходящим.
А вот Молли было не до шуток.
Первые заклинания были простыми, но эффективными. За ними началось более изощренное колдовство — каждый старался удивить противника хитроумным заклинанием, а противник в свою очередь старался удивить хитроумным контрзаклинанием на это заклинание.
В качестве объекта был выбран старина Боб — несчастный владелец лавки. Разумеется, не друг в друга же швырять отвратные по свойствам заклинания, которые вредны для здоровья и красоты.
...Сложный Seboreaticus сменился еще более сложным Tremorus.
— И это все на что ты способна? — язвительно воскликнула Беллатрикс.
Бедный Боб спокойно сидел на табурете, и в его глазах светилась эфемерная покорность судьбе, какая бывает у взрослого мудрого кота, которого обряжает в чепчик хозяйский ребенок. Его лицо сейчас могло служить наглядным пособием для любого колдомедика, конечности были похожи на что угодно, но не на человеческие руки и ноги; он прибавил в весе по меньшей мере пятьдесят фунтов, и у него страшно зудела спина. Единственным относительным плюсом в новой внешности Боба стало то, что его лысина обросла дивными каштановыми кудрями до колен.
Молли, вся красная от гнева и более растрепанная, чем обычно, засучила рукава мантии и рявкнула:
— Конечно!
Боб вздохнул.
— Aliquem!
— Видишь? — спросила Молли чуть позже, указывая на Боба, сотрясавшегося от хохота вместе с табуретом. — Ты контрзаклинание не знаешь.
Белла небрежно взмахнула палочкой.
— Nonaliquem! Это просто, Прюитт, но ты верно решила, что круто, правда? Morbus ursina!
— О нет! — одновременно воскликнули Молли и Боб.
— У кого-нибудь есть часы? — невозмутимо осведомилась Беллатрикс.
— А что? — Боб не хотел верить в самое страшное. Молли с зачарованным ужасом наблюдала за ним.
— Тогда будем считать до шестидесяти, — бодро сказала Беллатрикс. — Через минуту заклинание начнет действовать.
— А-а! — Боб вскочил со стула и, странно приседая, помчался к двери в подсобное помещение. Каштановые волосы и только что приколдованная к ним борода развевались за ним.
— Чистая победа, — объявила Беллатрикс.
Молли надулась.
— Артур идет со мной!
— Да ради Мерлина, — отмахнулась Беллатрикс и невозмутимо начала перебирать выложенные на прилавке броши для мантии.
— О... что?
Через некоторое время Беллатрикс сочла нужным пояснить:
— Все же это последний стоящий бал. Не хотелось бы позориться в компании Уизли, даже если Андромеда сошла с ума и выбрала его в качестве кавалера. Можешь забирать его себе и злить мою сестрицу сама, — и Беллатрикс мило улыбнулась.
Молли несколько секунд смотрела на нее широко раскрытыми глазами, потом шумно выдохнула и выпрямилась.
— Значит, ты разрешаешь?
— Угу.
Лицо Молли окаменело.
— Артур почтет за великую честь, что ты ему
разрешила идти со мной. Наверное, он бы сам до этого никогда не додумался. Так бы и ходил туда-сюда по замку, как чертов теленок, пока бы ты ему
не разрешила. Правда, Белла, это
очень мило с твоей стороны, — закончила Молли с яростью.
Беллатрикс даже выронила брошь от изумления. Она не отрывала взгляда от Молли, когда та развернулась на каблуках и бросилась к выходу, и очнулась только после того, как колокольчик на двери ознаменовал, что Молли выбежала из лавки.
Пожав плечами, Беллатрикс выбросила это из головы и перешла к более насущному вопросу — к выбору туфель.
