ГЛАВА 4«- Чайку еще попейте, - с чувством сказал Мартовский Заяц Алисе.
- Да у меня его и не было, - обиженно ответила Алиса. - Как же я могу выпить его ЕЩЕ?
- Вы хотите сказать, что не можете выпить меньше, - сказал Шляпник, - ведь взять чего-то побольше легче, чем взять НИЧЕГО.»
Льюис Кэрролл «Алиса в стране чудес» (Безумное чаепитие)
Несчастными. Вот слово, с которого начнется эта глава, и именно в таком грамматически странном для односоставного предложения виде. Несчастными чувствовали себя Гермиона и Снейп после объявления о конкурсе танцев. И на то были объективные причины у обоих.
- Я не умею танцевать. Если бы проходил конкурс танцев, в котором было бы только два участника – африканский слон и я, выиграл бы слон! – сетовала тем же вечером Гермиона Грейнджер.
Рон засмеялся.
- Это не смешно! – воскликнула она.
- Нет, это я тут просто… - замялся он. – Забавно, что ты упомянула африканского слона, как раз вчера вспоминал про него.
- А что в нем такого интересного?
- Ну, я сидел в библиотеке…
Раздались удивленные и недоверчивые возгласы – многочисленные гриффиндорцы (дело происходило в их общей гостиной) были немало удивлены этой простой по составу, смыслу и конструкции фразе.
- … и проводил исследования. И выяснил, что хотел бы, чтобы именно африканский слон был моей анимагической формой.
- Почему?
- Потому что, хм, ну, у него самый большой член среди животных из тех, что живут на земле.
Многие в комнате засмеялись.
- Тогда тебе пришлось бы найти себе слониху… - сказал Дин Томас, веселясь, - с не меньшей, знаешь, емкостью.
Смешков стало больше.
- А я слышал, что у некоторых самцов животных вообще два члена, - поддержал разговор Гарри, - вот кто действительно достоин внимания.
Гермиона прочистила горло. Неначитанность и неосведомленность мальчиков даже в этом, столь животрепещущем для них вопросе умиляла.
- Да будет вам известно, - лекторским тоном произнесла она, - что самое большое количество половых органов имеет цепень, ленточный червь, который паразитирует в желудке носителя и имеет более двадцати тысяч членов для размножения. На самом деле, - тут она сделала ударение, - самый большой член имеет усоногий рак. Его достоинство может в семь раз превышать размеры его тела. И, наконец, личные рекомендации по поводу выбора анимагической формы: советую остановить свой выбор на свинье.
Все присутствующие выразили презрение фырканьем и другими неподобающими звуками. Парвати скривилась – в Индии свиньи вообще считались грязными, недостойными внимания существами.
- Оргазм свиньи может длиться до тридцати минут против трех-восьми секунд у самца человека, - пояснила Гермиона сухо, на что все мальчики одобрительно загудели, а девочки смущенно зашушукались.
- Откуда ты все это знаешь? – восхищенно спросил Рон.
- Я использую книги не только как подставки для еды, Рональд. А теперь, если все удовлетворили свое любопытство по поводу возможностей животных, давайте вернемся к МОИМ проблемам.
- Гермиона, танцевать – это правда просто, - сказал Невилл, известный своим умением неплохо двигаться под музыку.
- Варить зелья – это правда просто, Невилл, - едко отозвалась Гермиона, и бедный Лонгботтом покраснел до кончиков своих умелых ног.
- Ну. Для начала надо выбрать танец, - внес разумное предложение Гарри.
Гермиона согласно кивнула. Ловким движением она достала из сумки толстую книгу. «Все танцы мира» - гласило название на порядком потертой обложке. Гермиона открыла содержание, надеясь найти что-нибудь подходящее.
- Так, что тут у нас есть? Аттан. Нет, что бы это ни было. Алун. Нет. Балет. Нет. Бальбоа. Нет. Бачата. Нет. Болеро. Нет. Вальс. Нет. Варс. Нет. Гавот. Нет. Гопак. Нет. Джайв. Нет. Диско. Нет. Жежмурка. Нет. Жок. Нет. Зика. Нет. Зук. Ммм… Нет. Ист Кост Свинг. Нет. Кадриль. Нет. Капоэйра. Нет. Квикстеп. Нет. Кочари. Нет. Краковяк. Нет. Ламбада. Нет. Лезгинка. Нет. Мазурка. Нет. Мамбо. Нет. Маренге. Нет. Менуэт. Нет. Нунк. Нет. Орфат. Нет. Пасодобль. Нет. Пачанга. Нет. Полонез. Нет. Полька. Нет. Румба. Нет. Сальса. Нет. Самба. Нет. Сарабанда. Нет. Стриптиз. Неееет. Танго. Нет. Трепак. Нет. Узундере. Нет. Фламенко. Нет. Фокстрот. Нет. Хастл. Нет. Хоровод. Нет. Цыганские танцы. Нет. Чардаш. Нет. Чарльстон. Нет. Ча-ча-ча. Нет-нет-нет. Чечетка. Нет. Шапошник. Нет. Щебедка. Нет. Эскадриль. Нет. Яллы. Нет!
Гермиона недовольно захлопнула книгу.
- Забавно, что нет танца на букву «е», - заметил Рон.
- East Coast Swing тоже показался мне притянутым за уши, - ответил Гарри.
- Что бы вы сказали, если бы узнали, что часть этих танцев вообще вымышленные… - со вздохом произнесла Гермиона.
- Я так и знал! – воскликнул Рон. – Узундере? Ради Бога!
- Узундере – это азербайджанский национальный танец.
- О.
Тем же вечером в спальне девочек состоялось более камерное собрание, что-то в духе The Police и старых добрых закрытых английских школ. Ни один человек, находящийся сейчас в спальне мальчиков, даже мечтать не мог попасть в это царство гольфов, юбок и грязных девчачьих разговоров. После посвящения в тайны своего первого опыта, воспоминаний о самых волнующих поцелуях, издевательских шуток в адрес мужского состава факультета Гриффиндор и пары бокалов припрятанного еще со дня рождения Гермионы контрабандного Эльфийского Шаловливого Вина девочки решили, что пришло время для настоящих безумств.
- Не представляю, как ты будешь танцевать со Снейпом, Гермиона, - сказала Парвати, начав ставший роковым разговор.
- В смысле? – был ленивый ответ.
Не то чтобы мисс Грейнджер действительно не поняла вопрос, но ей было очень – ОЧЕНЬ – лень отвечать. Шаловливое Вино действовало на нее как успокоительное.
- Он же такой… злобный. А танец… - Парвати мечтательно закатила глаза, - танец – это синтез физической и духовной силы, это тайный язык жестов, доступный каждому. История танца в Индии уходит далеко в древность…
Гермиона, Лаванда и Джинни Уизли смотрели на мисс Патил с нескрываемым удивлением. Им не доводилось еще слышать от нее столь высокопарных речей ранее, и тем более они не знали, что ей известно столько изысканных с литературной точки зрения словосочетаний.
- В общем, - заключила Парвати свой длинный и, несомненно, изящный рассказ, - Снейп – мерзкий тип, и танцевать с ним – сущее наказание.
- Нет, ну, на самом деле, иногда он очень забавный, - не согласилась Гермиона, вспоминая наиболее яркие моменты из предыдущих глав.
- Забавный? – разом воскликнули три девочки, пока четвертая смотрела на них чуть виновато.
- Ну, может быть, не забавный, но не настолько отвратительный, чтобы меня тошнило от одной только мысли о танце с ним. Думаю, я смогла бы это вынести, если бы не испытывала такого ужаса перед танцами.
- Но ты же танцевала на балу с Виктором, - заметила Джинни.
- Это другое! – воскликнула Гермиона. – Там было полно других пар, а на конкурсе мы с профессором окажемся одни на паркете. И все будут смотреть на нас и совершенно точно будут желать профессору Снейпу споткнуться и сломать лодыжку. Я не вынесу такого позора!
- Подождите, подождите, - перебила всех Лаванда, которая только что допила последний бокал Шаловливого вина и собралась с силами, чтобы высказаться по поводу предыдущей темы, - то есть ты, Гермиона, утверждаешь, что Снейп – не мерзкий, отвратительный, вызывающий тошноту тип?
Гермиона скривилась от такого описания:
- Я никогда так не считала, - ответила она сухо.
- И ты считаешь, что Снейп, как мужчина, ничуть не хуже остальных?
- Ээ… в смысле?
Лаванда хихикнула.
- Нет, я не имею в виду ничего такого! Просто, в общем и целом – тебя не тошнит от мысли о том, что какая-то особь женского пола может посмотреть на нашего дорогого зельевара не просто как на сальноволосый баллосниматель, а как на МУЖЧИНУ?
- Лаванда? – отчего-то с укором произнесла Парвати.
- Ну, пожалуй, нет, - ответила Гермиона.
Лаванда ухмыльнулась.
- И ты не содрогаешься от мысли о том, что тебе придется вообще-то ПРИКАСАТЬСЯ к нему во время танца?
- Ну, это очень и очень спорный вопрос… а к чему ты клонишь, Лаванда?
- К тому, что я, кажется, действительно могу выиграть десять галлеонов! – с триумфом заключила она.
Гермиона выглядела сконфуженной.
- Мы с Бон-Боном поспорили насчет тебя и Снейпа.
Сконфуженность переросла в удивление.
- Через некоторое время после того, как выяснилось, что ты стала невестой Снейпа, мы с Бон-Боном работали в паре на Гербологии, - пояснила Лаванда. - Он начал говорить о том, как жестока оказалась к тебе судьба и как это глупо и бессмысленно, что тебе придется стать женой профессора. А мы с Парвати, - тут девушка указала рукой на подругу, и та утвердительно кивнула, - считаем Снейпа просто диииико сексуальным.
Удивление превратилось в гримасу ужаса на лице мисс Грейнджер и со всеми подробностями отразилось на лице мисс Уизли.
- Я знаю, - тут Лаванда смущенно хихикнула, - это звучит немного неожиданно. Но, эй, на самом деле, посмотрите на него! Эта осанка, этот гордый взгляд…
- А как он разговаривает? – подхватила Парвати. – Это же голос бога! Он как мед, когда я слушаю его, мне кажется, что слова проникают в мои вены и с кровью растекаются по всему телу, заставляя дрожать от восторга.
- А нос! Что за нос! – воскликнула Лаванда. – Такой прекрасный орлиный профиль! Но еще важнее то, что он символизирует!
- Хм. Я слышала, хоботообразный изогнутый нос приписывается в иконографии центральноамериканских майя богу дождя Чаку, - с иронией отозвалась Гермиона, - что же он символизирует в данном случае?
- Нос – это сексуальный символ, - учительским тоном ответила Лаванда. – Мы с Парвати, - Парвати снова согласно кивнула на эти слова, - проводили исследования. Психологи утверждают, что в подсознании человека нос является символом пениса.
Гермиона фыркнула. Джинни захихикала.
- Ну да.
- Были проведены различные психологические тесты. Нос находится на средней линии тела и выдается вперед. Это заставляет нас подсознательно проецировать табуированный объект на что-то более безопасное. В психологических тестах с рисунками большое внимание уделяется именно носу, поскольку то, как он изображен, способно сказать о сексуальном состоянии пациента.
Гермиона закатила глаза.
- Ну хорошо, пожалуйста. Любите нос профессора Снейпа.
- Мы любим не нос Снейпа, мы любим его целиком, - сказала Парвати. – И мы с Лавандой не одни такие.
Гермиона и Джинни удивленно подняли брови.
- В Хогвартсе есть целое тайное сообщество тех, кто любит Снейпа, - сказала Парвати, - мы называем себя «снейпоманки».
- И… и что вы там делаете, в сообществе? – уточнила Гермиона, рисуя в своем воображении страшные сцены надругательств над восковой куклой Снейпа, одетой в одежду, которую снейпоманки выкрали из спальни профессора в Великий День Поклонения Снейпу.
Лаванда пожала плечами:
- Собираемся в темных подземельях, обсуждаем профессора, его последние уроки, составляем расписание каждого его дня, основываясь на показаниях всех членов сообщества, - скучающе сказала она. – Собираем вырезки из газет и книг с его изображениями.
Гермиона была поражена, но последнее высказывание заставило ее истерично воскликнуть:
- Книг?!
- Нет-нет, не книг, - торопливо сказала Лаванда. – Я ошиблась.
- А самое классное – это фанарт, - поспешила сменить тему Парвати. – Вот, смотрите, я тоже сделала пару рисунков на прошлой неделе. Не очень, правда, потому что я не умею рисовать… но…
Она достала из прикроватной тумбочки несколько пергаментов. Гермиона взглянула на них и попыталась скрыть истинную реакцию, которая должна была быть совсем не лестной для художницы. Если настоящий профессор Снейп не казался Гермионе сверхпривлекательным, то автор рисунков вообще сводил все, в чем преуспела природа в случае зельевара, на нет.
- Знаешь, Парвати… - медленно проговорила она, понимая, что от нее ожидают реакции, - я, конечно, тоже не умею рисовать…. Так я и не рисую.
В комнате повисла тишина. Джинни первой поняла, что это был конец комментария, поэтому, как девушка более мягкая и добрая, сказала:
- А, по-моему, неплохо для первого раза. Конечно, явно есть над чем поработать, но, в общем…
- Девочки в сообществе сказали то же самое, - кивнула Парвати, смущенно улыбаясь.
- А Наташа МакМиллан из Хаффлпаффа делает классные календарики, - сказала Лаванда, которая вообще не была творческим человеком, но тоже хотела чем-то похвастаться, - вот, смотрите.
Она достала из своей тумбочки пару картонок, на которые нарочито небрежно были наклеены волшебные фотографии Снейпа и другие декоративные детали. Внизу было написано сегодняшнее число.
- Дата каждый день меняется, - гордо сказала Лаванда, - потрясно, правда?
Гермиона согласно кивнула. Если бы не фото Снейпа, календарик можно было бы назвать милым… Но тут кое-что другое привлекло ее внимание:
- Эй, это же фотография из «Новейшей истории Магической Британии», я читала ее на прошлой неделе!
- Нет, Гермиона, - твердо сказала Лаванда, сперва нервно сглотнув, - это из «Ведьмочки» за сентябрь месяц. Поверь мне, я лучше знаю.
Гермиона недоверчиво посмотрела на девушку, но кивнула.
- Но ты, я помню, говорила что-то о каком-то пари? – напомнила она.
- Ах, да! Пари. Так вот. Мы с Бон-Боном начали спорить. Я пыталась убедить его, что тебе наоборот, повезло. Он, конечно же, не согласился. Эти мальчишки – что они понимают?
- Не говори, - ответила Гермиона, и только Джинни поняла, что это был сарказм.
- Ну, слово за слово, мы с ним поспорили, что даже если вы не поженитесь, вы все равно потянетесь друг к другу.
- В смысле? – уточнила Гермиона, заметив, что за последние полчаса сказала «в смысле» как минимум три раза.
Мир Патил и Браун разжижал ее мозг.
- Ну, это же очевидно! – воскликнула Лаванда. – После всего, что между вами произошло, вы просто не могли не проникнуться друг к другу какими-то чувствами! Судьба постоянно сталкивала вас, заставляя переживать вместе новый и новый опыт, иногда смущающий, иногда просто высоко эмоциональный. После этого вы просто не могли не взглянуть друг на друга новыми глазами. И давай посмотрим правде в лицо, профессор Снейп, несмотря на свою сексуааальность, - это слово Лаванда произнесла томно, на лице Парвати отразился внутренний экстаз, - стержень, несомненную мужественность и притягательный образ антигероя, волка-одиночки, заблудшего странника…
- Дальше, - попросила Гермиона сухо, мрачно глядя на девушку.
- Несмотря на все это Снейп одинок. У него нет никакой личной жизни…
- Откуда ты знаешь? Может быть, он просто тщательно ее скрывает.
Лаванда и Парвати рассмеялись.
- Поверь, мы знаем про него очень и очень многое. Современные средства слежения могут помочь вам достичь таких результатов…
Гермиона покачала головой.
- Отлично. Шпион Волдеморта и Дамблдора ежедневно находится под контролем группки студенток и даже не знает об этом… Окей, назад к спору.
- Нет, мы еще не досмотрели правде в лицо. Мы не обсудили тебя. У тебя тоже нет никаких серьезных отношений. У тебя даже несерьезных нет. А все почему? Потому что ты слишком умна для своих сверстников. Тебе нужен мужчина не просто с твоим уровнем интеллекта, но с превышающим твой, чтоб тебе не было скучно.
- А то, что профессору будет скучно со мной, это не считается?
Девочки фыркнули. Парвати положила ладонь на руку Гермионы и сказала:
- Серьезно, дорогая, не будь наивной. По крайней мере, на первых порах ничто из того, что интересно взрослому одинокому мужику, не потребует от тебя каких-либо интеллектуальных усилий.
Парвати и Лаванда мерзко захихикали. Гермиона натянуто улыбнулась, Джинни казалась слишком погруженной в свои собственные мысли, чтобы реагировать на то, что происходило вокруг.
- Пускай. Давайте оставим обсуждение твоих аргументов, Лаванда, я хотела бы понять, в чем конкретно заключался ваш с Роном спор?
- Я поставила десять галлеонов на то, что до Рождества вы с профессором Снейпом поцелуетесь. Ну, а Бон-Бон, естественно, что нет. Мы заключили магическое пари, и как только поцелуй произойдет, мы с Бон-Боном тут же об этом узнаем, и я получу свои денежки!
Гермиона негодовала. Как Рон посмел даже спорить на эту тему? Как он посмел делать ставки на нее? На ее личную жизнь? Нет, просто дело в том, что если бы Гермиона действительно поцеловалась со Снейпом – не то чтобы она собиралась это делать – Рон и Лаванда тут же узнали бы об этом. А уж они-то не стали бы молчать – растрезвонили бы по всему Хогвартсу, ни один бы эльф не остался неосведомленным. Гермиона была в ярости.
- Знаешь, Лаванда… - произнесла она мстительно, - передай Рону, пусть готовит свои серебреники!
Лаванда озадачилась.
- Мы спорили на галлеоны…
Гермиона только закатила глаза.
- А знаешь, - вдруг медленно произнесла Джинни, - в словах Лаванды есть доля здравого смысла. По крайней мере, это объяснило бы, почему Министерство сочло…
- Джинни, тебе не пора идти в свою комнату? – бесцеремонно спросила Гермиона.
Джинни намек поняла и удалилась, оставив, однако, в воздухе свои слова. И как Гермиона не проветривала комнату, а вместе с ней и голову, уходить так же быстро, как мисс Уизли, слова не собирались.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Гермиона пришла к Снейпу сразу после уроков. Он не то чтобы ждал ее, но надеялся, что она-таки придет. Как только она показалась на пороге, он заявил:
- Мы сломаем вам ногу.
Гермиона удивилась, но быстро скрыла удивление и, безразлично пройдясь между рядами, подошла к учительскому столу.
- Я сдам Т.Р.И.Т.О.Н. на высочайший бал за всю историю Хогвартса.
- И как это поможет нам избежать конкурса?
- А, конкурс. А я подумала, мы просто по очереди оглашаем несбыточные мечты, - саркастично ответила Гермиона.
Снейп прищурился. Недовольно скривив губы, он произнес:
- Я совершенно серьезен по поводу вашей ноги. Я обещаю, что это не будет больно.
- Спасибо за предложение, сэр, но нет.
- План таков, - игнорируя студентку, заговорил профессор, - мы дадим вам особое зелье, которое я сварю сегодня же вечером. Оно сделает вас не чувствительной к боли. Затем дадим вам Костелом и перелом произойдет сам собой. Нам даже не придется ломать или дробить кость. Нас снимут с соревнований, несколько дней вы полежите в Больничном Крыле, а сразу же после конкурса я дам вам антикостеломное зелье, и вы снова сможете скакать по Хогвартсу как ошалевшая лань.
- Прекрасная идея, сэр. Но у меня два вопроса: во-первых, что помешает мадам Помфри сразу же дать мне Костерост, и почему вы говорите об антикостеломном зелье?
- Я…
- Это первый вопрос, сэр, - сухо сказала Гермиона.
- Минус пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер. Не смейте перебивать меня!
Гермиона пропустила это мимо ушей. Подумаешь, она эти пять баллов наберет, стоит ей только сказать Москито, какая у него очаровательная прическа.
- Второй вопрос: почему бы не сделать все то же самое, только с вами?
Снейп картинно закатил глаза.
- Во-первых, Костерост не помогает при переломе, полученном благодаря Костелому. А во-вторых, я не могу позволить себе лежать в Больничном Крыле, мне нужно работать.
- Однако когда вы превратились в студента, вас это не волновало!
Профессор молчал.
- Профессор Снейп?
- Да?
- Ответьте же мне, пожалуйста.
- А разве вы задали вопрос? Мне показалось, это было утверждение, причем совершенно верное.
Гермиона тяжело вздохнула. Все-таки на межрайонной олимпиаде по остроумию ей светило только второе место. Первое было за Снейпом, пока смерть не разлучит их. И уж скорее сдохнет первое место, чем зельевар перестанет язвить.
- Профессор, я не позволю вам ломать мою ногу, - после долгой паузы сказала Гермиона.
Снейп нахмурился.
- Что ж, я ожидал, что вы можете отреагировать именно таким образом. Поэтому у меня есть еще один план.
- ?
- У меня остался костюм Пожирателя…
Ролевые игры? Нет, Гермиона не была любительницей подобных развлечений. Да и как это может решить их проблему?
- Скажем, если бы во время прогулки в Хогсмид какой-то Пожиратель Смерти похитил вас…
- Это нелепо! – воскликнула Гермиона. – Профессор, я тоже не являюсь большим любителем танцев, но то, что вы предлагаете, больше похоже на бред безумного.
- Отлично! – рявкнул Снейп. – Предложите свой вариант, мисс Я-Всех-Критикую-А-Сама-Не-Предлагаю-Никаких-Идей.
Гермиона задумчиво закусила губу, немного пожевала ее и, найдя недостаточно сладкой, выплюнула.
- Мы могли бы поучаствовать в конкурсе, но свести это все к чистой формальности, - предложила, наконец, она, усаживаясь на парту.
- Поясните.
- Ну, что такое, в конечном итоге, танец?
- Где-то у меня был том Британники на букву «Т»…
- Это движения под музыку. Так?
- Не уверен, что помню определение дословно, но, подозреваю, что вы близки к истине.
- Значит, нужно просто включить музыку и двигаться под нее.
- Именно этого от нас и ожидают.
- Но никто не говорит, КАК нужно двигаться. Если мы просто встанем посреди зала и начнем постукивать ногой или, не знаю, хлопать в ладоши…
- То будем выглядеть полнейшими кретинами. Давайте все-таки сломаем вам ногу.
- Давайте вам сломаем! – недовольно огрызнулась Гермиона.
- Мы это уже обсудили. И еще пять баллов с Гриффиндора за ваше хамство. Держите себя в рамках.
Оба погрузились в глубокие думы. Ситуация казалась неразрешимой.
- А что если просто прийти к директору и сказать, что мы не хотим участвовать? – как-то без надежды спросила Гермиона.
- Скорее я уговорю вас выпить Костелом, притом без обезболивающего, чем Альбус позволит нам пропустить это мероприятие.
- Оборотное зелье! – вдруг воскликнула мисс Грейнджер.
Снейп вопросительно поднял бровь.
- Мы уговорим кого-нибудь, кто не так ненавидит танцы, выпить Оборотное зелье, принять наш облик и поучаствовать за нас в конкурсе!
Лицо профессора не озарилось улыбкой, не осветилось радостью открытия, он не вздохнул с облегчением и не дал Гриффиндору десять баллов за сообразительность. Лицо его стало еще мрачнее, чем было.
- А в вашу гениальную голову не пришла мысль о том, что я не храню запасы Оборотного зелья у себя на кухне в банке с гречкой? Что у меня не стоят котлы, полные бурлящей, только и ждущей, как бы быть использованной непревзойденной мисс Грейнджер, Всеэссенции? Что зелье готовится месяц, а до конкурса осталось несколько дней?
- Пришло, - печально ответила Гермиона. – Но я подумала, что из нас двоих вы – зельевар. Я придумала идею, а осуществить ее – это уже по вашей части.
- По моей части? Я обыкновенный волшебник, а не бог!
- Ну, - Гермиона кокетливо посмотрела на профессора, - так уж и обыкновенный.
- Разговор не продуктивен, - заключил Снейп. – Можете быть свободны и, пока не появится стоящей идеи, можете сюда не возвращаться.
- У нас завтра Зелья, сэр…
- Значит, вам лучше придумать что-то до завтрашнего дня, - грубо отозвался Снейп, а потом волевым жестом указал Гермионе на дверь (что выдавало в нем очень невоспитанного человека).
Она фыркнула и ушла. Первая часть плана была выполнена: она сделала все, чтобы Снейп поверил в ее нежелание участвовать в конкурсе. Теперь оставалось дождаться, когда он поймет, что у них просто нет выхода.
- Гермиона, ты не хочешь сходить с нами на собрание сообщества? – спросила Парвати тем же вечером, пока мисс Грейнджер лежала на кровати и читала книгу.
- Снейпоманское? – уточнила она.
Мисс Патил кивнула.
- Нет, спасибо.
- Зря, сегодня там будут читать стихи, - сказала Лаванда, пытаясь выбрать между зеленой и черной рубашками.
Гермиона ничего не ответила. Нужно уважать чужие интересы, думала она.
- Правда, пошли, - чуть позже повторила приглашение Парвати, - там будет правда-правда весело.
Гермиона отрицательно покачала головой.
- Ну, тогда мы принесем тебе сборник.
- Какой сборник?
- Стихов. Габриэлла Шаббинсон обещала опубликовать их все в небольшом тираже и подарить сегодня всем девочкам на собрании.
- Ну, тем более мне нет смысла идти. Наверняка она не рассчитывала на меня, и я останусь без экземпляра. Мне будет обидно, а ей неловко…
Лаванда и Парвати согласились и ушли, а Гермиона, наконец, облегченно вздохнула. Вот только вздорной поэзии девочек-подростков ей и не хватало.
Ее соседки пришли спустя почти два часа. Обе выглядели донельзя довольными и воодушевленными.
- Это было восхитительно, не правда ли, Лав? – произнесла Парвати, плюхаясь на свою кровать.
- Да, дорогая, Олли была потрясающа, а стихи Мишель о ночных снах… ах… вызвали тепло где-то в районе в середине тела.
Гермиона ухмыльнулась. Район где-то в середине тела? Область между коленями и пупком? Автономный округ между бедер? Она с издевкой взглянула на Лаванду.
- Герми, мы принесли тебе сборник! – воскликнула та, заметив взгляд девушки.
- Гермиона, - прошипела она.
- Гермиона, мы принесли тебе сборник! – с не меньшим энтузиазмом повторила Лаванда.
- Ты просто обязана это прочитать, - заявила Парвати и протянула мисс Грейнджер тоненькую брошюрку в зеленых тонах с черными сердечками.
Надпись, тисненая серебром, гласила «Собрание Сочинений Истинных Снейпоманок».
- Что, есть те, кто притворяются? – пошутила Гермиона, но мисс Браун и Патил одарили ее лишь озадаченными взглядами.
- Не важно… - пробормотала мисс Грейнджер и открыла собрание.
«Стих о Снейпе by Олли» – гласило первое название.
«Я люблю тебя, только тебя.
Отчего ничего не замечаешь.
Я люблю тебя, слышишь меня?
Но ты только эссе проверяешь.
Как сказать, что люблю я, люблю?
Что сердечко девичие бьется?
Эту тайну я в сердце храню,
Пока сердце не разобьется».
Гермиона крепко сжала челюсть и чтобы не позволить себе расхохотаться прямо на глазах у Лаванды и Парвати. Это было бы просто некрасиво.
- Ой, дай я тебе покажу, какое мне больше всего нравится, - сказала Парвати, выхватив книжицу у Гермионы из рук. – Вот, «Мечты Мэри». Я просто вообще, как услышала – Мэри сама читала это вслух на собрании – тут же поняла, что сама хотела бы так же… оказаться с ним… Ой, ну ты сама прочитай, - смущенно закончила мисс Патил.
Гермиона сглотнула, набрала воздуха в легкие и начала читать.
«Вот застрять бы под омелой
Зачарованной
С тобой. Горячкой белой
Околдованной.
Приобнять бы тебя ели-ели (sic!)
Задыхаясь.
Целовать бы тебя пред всеми
Не парясь».
Гермиона начала глубоко дышать – это всегда помогало.
Но дальше было только хуже. Габриэлла Шаббинсон, что отдала это чудо в печать, сама была не прочь чиркнуть пару зарифмованных строк, и предпочтение она отдавала более нестандартным стихотворным формам, чем ее подруги.
«Арабская ночь
Ночь…….. Тишина……
Мои крылья, расправив, лечу……..
Ночь. Факел. Ты. И Я………..
Глаза твои прожигают взглядом…….. Молчу……
Ты смотришь, кого ты ищешь в моем взгляде?...
Что находишь там?...... Одиночество?
Что такое одиночество? Любовь в нелепом наряде?
Ты знаешь лучше других……… Это твое имя. И отчество…….
В подземелья манит оно. И там ты….. Один……
Варишь зелья? Варишь страсть? Иль что?
Сохнут губы. Мой джинн…… Алладин…….
Кто я? Что я? Для тебя – я все. И НИЧТО………………..»
- Ну? НУ КАК? – возбужденно спрашивали Лаванда и Парвати.
- Мне кажется, - произнесла Гермиона неуверенно, понимая, что без комментариев не обойтись, - Габриэлла слишком вольно понимает понятие «многоточие». То, что в его названии содержится слово «много», не значит, что точек можно ставить сколько угодно…
- Ах, Гермиона, ты просто зануда, - беззлобно сказала Лаванда, отбирая книжицу, - ты такая сухая, тебе непременно нужно поскорее соблазнить Северуса.
- Профессора Снейпа, - поправила Гермиона.
- Ой, да, - Лаванда смущенно опустила глаза, - это просто после одного стиха Олли… ну, в общем, не важно. Сейчас покажу тебе самый классный, который написала Мишель. Она единственная, кроме нас, в сообществе с седьмого курса, и это, знаешь… чувствуется.
Гермиона приготовилась к чему-то феерическому.
«Ночь снов
Мой черный рыцарь, пришел ты во снах,
Чтоб реальность мою сделать былью.
Чтоб простЫни, покрытые пылью,
Ты измял, мой мятежный монах!
Твои волосы нежно ласкают,
Губы ищут горячую плоть,
И твой меч будет сечь и колоть,
Пока я до конца не растаю».
Гермиона не смогла. Она рассмеялась. Это было просто выше ее сил. Вдоволь нахохотавшись, она откашлялась и серьезно взглянула на оскорбленных Парвати и Лаванду.
- Извините… это, ээ, я вспомнила один анекдот про монаха…
- Что за анекдот? – недоверчиво спросила Лаванда.
- А, это… заходит как-то ирландец в английский паб, - начала Гермиона, судорожно пытаясь вспомнить хоть один анекдот.
Но, к счастью, Лаванда не была настроена слушать анекдоты.
- Не важно. Как тебе стих?
- Ну, что я могу сказать. Оригинальные метафоры. И смысл…. Есть. Вот тут «чтоб реальность мою сделать былью» - очень глубоко. Честно говоря, настолько глубоко и метафорично, что даже я не совсем понимаю, о чем идет речь. Но мне больше всего понравилось, как автор пытается показать, что у нее давно не было секса: пыльные простыни. Просто и ясно. И тут же, уже в следующей строке, она, называя героя монахом, указывает на то, что и у объекта интимная связь если и была когда-то, то очень давно. При этом мы видим здесь замысловатую игру слов – черный рыцарь и мятежный монах. С одной стороны, мы можем предположить, что речь идет об одежде и, возможно, волосах. Ведь всем известно, как любим профессором Снейпом черный цвет. Но с другой стороны, черное духовенство – это и есть монашество, то есть мы видим здесь более аскетичный образ из двух возможных. Называя профессора одновременно черным рыцарем и мятежным монахом, автор как бы подчеркивает его приверженность идеалам затворничества, но тут же, описывая его в сексуальной сцене, создает антитезу. Этот контраст с последующим довольно откровенным описанием сношения добавляет стихотворению остроты. Говорить о образном описании мужского органа не имеет смысла. Да, на лицо банальность сравнения члена с мечом, вонзающимся в ножны, но здесь этот штамп обыгран настолько необычно, что у меня нет слов. «Сечь и колоть». Автор определенно является сторонницей более грубых игр в постели. И, наконец, как изящно описан оргазм – «пока я до конца не растаю». И действительно…
- Гермиона, хватит! – воскликнула Лаванда, которая до этого кривилась и содрогалась.
- А, по-моему, она красиво говорит, - пожала плечами Парвати.
- Она… она привносит разумное туда, где должны быть только эмоции и чувства. И заставляет все это звучать глупо!
Лаванда капризно надула губы. Гермиона сжалилась.
- Ну ладно, девочки. Это все очень увлекательно, но я хотела бы дочитать книгу. Держите.
Она протянула сборник Парвати, но та отрицательно покачала головой.
- Оставь его себе. Может быть, он разбудит в тебе женщину, и ты все же сможешь соблазнить Северуса.
Гермиона мрачно уставилась на девушек, которые начали готовиться к отходу ко сну. И тут в ее голове что-то щелкнуло. Сунув свернутый в трубочку сборник в карман мантии, она вернулась к своей книге, тихонько посмеиваясь.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
- Убрать все учебники со столов, - раздался вызывающий мурашки голос.
Снейп, как всегда, ворвался в кабинет, точно за ним гналась стая гончих и он только что заавадил их там, у порога. Его мантия драматично развевалась, заставляя нас вспомнить о Бэтмене и сушащемся на веревках белье.
- Задание на доске, - Снейп взмахнул палочкой, и на черной поверхности школьной доски появились вопросы Проверочной Работы, которую профессор решил устроить студентам в честь своего плохого настроения.
И тут он заметил Гермиону Грейнджер. Она сидела на своем привычном месте, как ни в чем не бывало.
- Мисс Грейнджер? – с крупицами удивления в голосе спросил зельевар.
- Профессор Снейп? – ответила Гермиона и вопросительно подняла бровь.
- Позвольте узнать, что вы здесь делаете? Я велел вам не появляться здесь, пока вы не сломаете ногу, избавив нас тем самым от необходимости участвовать в конкурсе танцев.
Впервые за многие, многие, многие, многие, многие, многие, многие, многие годы на уроке Снейпа засмеялись все. Кроме Гермионы и самого Снейпа.
«Ну вот, опять», - подумал зельевар, вспоминая о нежелании людей всерьез воспринимать его слова, когда он не намерен шутить, и обижаться, когда его слова являли собой очевидный сарказм, который по своей природе был не намерением оскорбить, а просто манерой речи. Нечто вроде ирландского акцента. Своего рода американский английский – вроде бы такой же, но принципиально отличающийся от языка Шекспира, Уайльда, Шоу и Битлз.
- Молчать! – рявкнул он, и в классе воцарилась гробовая тишина. – Я не шутил, - немного спокойнее продолжил он. – И либо вы, мисс Грейнджер, демонстрируете мне, как ваша берцовая кость торчит из ноги под неправильным углом, либо проваливаете.
- И в последнем случае я получу за урок ноль, не так ли, сэр? – уточнила Гермиона, пока все одноклассники с трепетом и ужасом взирали то на нее, то на учителя.
- Несомненно, - ответил Снейп, сложив руки на груди.
Гермиона сделала вид, что задумалась.
- А разве у меня не было третьего варианта? Гениальное решение проблемы, или как-то так …
Снейп приподнял бровь, оценивающе взглянул на мисс Грейнджер, и затем кивнул.
- Что ж… задержитесь после урока.
После этого он потерял всякий интерес к девушке, и она смогла сдать проверочную работу, за которую – забежим немного вперед – конечно же получила высший балл.
Когда все студенты покинули класс, Снейп, сидя за своим столом, выжидательно уставился на Гермиону.
- Я долго размышляла над нашей ситуацией, сэр, - сказала она, складывая руки на груди и опираясь бедром о первую парту.
Губы профессора невольно дернулись, но он решил подождать и выразить свое недовольство ее распущенностью после того, как девчонка выложит свою идею.
- Очевидно, что нам не удастся избежать конкурса.
Разочарование нахлынуло на Снейпа: он-то наивно надеялся, что хваленые мозги Грейнджер сработают, наконец, и за его команду. Какой там…
- Но, - Гермиона увеличила громкость, видя реакцию профессора, - мы можем просто бойкотировать его.
Зельвар посмотрел на девушку устало. Ну, неужели она еще не поняла, что если Дамблдор вбил что-то себе в голову, то никакими пассатижами это оттуда не достать?
Однако Гермиона все понимала.
- Но пока что мы будем держать наши намерения в секрете. Будем встречаться как будто бы на репетиции, делать вид, что действительно собираемся принять участие в конкурсе… а в день конкурса просто исчезнем. Никто не успеет что-либо предпринять.
Снейп обвел указательным пальцем контур губ, что было показателем глубокой задумчивости.
- В ваших словах есть здравый смысл. Однако нельзя ли избежать и «якобы репетиций»?
- Можно. Но нас раскусят раньше, чем вы успеете сказать слово «танго».
Гермиона была сурова и непреклонна. Профессор недовольно вздохнул.
- «Репетировать» будем здесь. Начнем в следующий вторник…
- Думаю, лучше завтра же, - не согласилась Гермиона.
- К чему такая спешка?
- К тому, что конкурс уже в следующую среду, и вам это прекрасно известно, профессор. Давайте создадим хотя бы видимость того, что мы смирились с судьбой.
Снейп снова вздохнул, на сей раз более сердито.
- Ну, черт с вами.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Что может быть приятнее, чем тишина и мрачность холодных подземелий, их таинственность и загадочность, их подземелистость и непередаваемая аура? В качестве ответа на этот вопрос Гермиона могла бы составить целый список, и ей понадобился бы предлинный пергамент. Но, увы, у нее не было выбора, как тратить свой вечер на сидение в кабинете Зельеварения в компании Снейпа. Тем более угнетала необходимость поцеловать его. Конечно, Гермиона могла бы просто объяснить ему ситуацию, и, наверняка, он согласился бы досадить Рону Уизли (а если бы она приплела сюда еще и Гарри, выполнение задачи свелось бы к минимальным трудностям). Но она опасалась, что один момент всей этой истории мог не понравиться профессору, и тогда никакой гениальный план ей бы уже не помог. Речь идет, конечно, о той незначительной детали, благодаря которой Рон и Лаванда, а значит и все в Хогвартсе, узнают о поцелуе Гермионы и Снейпа в течение суток, стоит ему произойти.
Гермиона взглянула на Снейпа, на его нос и хмыкнула. Затем она обратила внимание на его черные волосы и черный наряд и издала смешок.
Профессор резко поднял взгляд и увидел, что девчонка смеялась, глядя на него. Сперва он решил, что на его лице остались следы приема того стакана молока, что он выпил перед ее приходом, но потом зельевар отмел такую вероятность в силу того, что тщательно проверил свое отражение на наличие каких-либо нежелательных пятен на лице перед встречей с Грейнджер.
- В чем дело, мисс Грейнджер? – строго спросил он.
- Ничего, сэр, - ответила она, пытаясь задушить собственный смех.
Но чем дольше он пронзал ее своими глазами, что были «точно угли», тем смешнее ей становилось. Снейп не выдержал таких издевательств над своим эго и рявкнул:
- Грейнджер!
- Ладно, ладно, - сжалилась она, - просто я вспомнила одно, хотя, в общем-то, не одно, а много стихотворений.
Снейп забарабанил пальцами по столу, ожидая продолжения. Гермиона выдохнула, затем вдохнула и начала рассказ:
- Видите ли, вам это может показаться странным… только пообещайте сначала, что все, что сейчас узнаете, останется между нами!
- Непременно.
- И вы не станете выяснять, о ком сейчас пойдет речь.
- Ни в коем случае.
- И ваша информированность не понесет за собой никаких последствий для тех, чьи интересы, возможно, будут задеты…
- Гррррейнджер.
- Пообещайте.
- Обещаю.
Гермиона кивнула. Снейп поднял брови:
- И что, вы мне верите? – уточнил он.
- Конечно, сэр, я убеждена, что вы – человек слова.
- Я бывший двойной агент. Вы думаете, это понятие синонимично понятию «человек слова»? – не унимался мужчина.
Гермиона раздраженно фыркнула.
- Вы хотите узнать, в чем дело, или нет?
- Да-да, продолжайте.
И Гермиона продолжила. Она, по возможности мягко и не называя имен, поведала профессору о существовании его фан-клуба. Он не поверил. Она пересказала все то же самое, только другими словами, но он решил, что она над ним издевалась. Она, с нотками раздражения в голосе, сообщила, что члены Общества Обожателей Снейпа даже публикуют стихи о нем и она даже является счастливой обладательницей такого выпуска. Снейп все еще считал, что Грейнджер над ним измывается – не понятно за что, ведь в последнее время он так хорошо с ней обходился.
- Послушайте, это не самая смешная шутка, которую я могла бы придумать, - сказала Гермиона, доставая из кармана мантии опус, который ей подарила Парвати, - просто эти девушки действительно считают вас очень… хм, привлекательным.
Гермиона закусила губу, стараясь сдержать смех. Заметив злобный взгляд Снейпа, она добавила:
- А причиной моего веселья является совсем не то, что вы думаете. Просто объект их вожделения – ничего личного, сэр – кажется мне на редкость неподходящим, а сама ситуация – жутко забавной.
- В самом деле. Сам еле сдерживаю смех, - отозвался профессор мрачно.
Мисс Грейнджер нацепила серьезное лицо.
- Сама ситуация, возможно, не представляется вам столь же уморительной, как мне, но та форма, в которой выражается привязанность девочек к вашей персоне, а также само наличие этой привязанности – привязанности, существующей, невзирая на все ваши попытки уничтожить даже вероятность положительно окрашенных чувств со стороны кого-либо из обитателей Хогвартса, может быть названа лишь одним словом: «бугагашенька».
Снейп хмыкнул. Гермиона протянула ему сборник стихов. Профессор, предварительно проверив объект на заклинания, кончиками пальцев принял сборник сочинений истинных снейпоманок. На его лице по-прежнему читалось недоверие, граничащее с ужасом. Он открыл книжицу на первой попавшейся странице и принялся читать.
Северусу
Севви. Сева. Се, ве, рус.
Имя пробую словно на вкус.
Оно слаще сиропа, горьчей миндаля,
Горячее сахары, холодней февраля.
Я с тебя умираю,
Ты не хочешь меня.
Я тебя проклинаю,
И все же… и все же хочу я тебя.
Гермиона пристально наблюдала за профессором, пока он читал. Сперва брови Снейпа сошлись на переносице, при этом в глазах его было что-то вроде изумления, хотя она могла и ошибиться. Потом обе его брови дружно полезли наверх, демонстрируя таким образом удивление хозяина, однако губы его при этом подрагивали, что означало, что чтиво его веселило. Прочтя последнюю фразу, зельевар рассмеялся.
Гермиона невольно улыбнулась. Она, конечно, боялась, что Снейп мог отреагировать остро, ведь он славился своей остротой и своими остротами. Но все же он был умным человеком, и подобное творчество не могло не рассмешить его. Мисс Грейнджер не могла поверить – ей все-таки довелось увидеть смеющегося Северуса Снейпа.
- А вот тут есть одно, позвольте, я зачитаю его вслух, - сказала Гермиона, беря книжечку у него из рук. - Называется «Искушение Мэри».
Ты словно Адам – единственный для меня.
Ты Змей Искуситель – ты реально змея.
Ты, как запретный плод, совращаешь маня.
Позволь мне быть Евой, исцелую тебя.
- Какой слог, - прокомментировал это Снейп, сдерживая рвущиеся наружу смешки.
Он судорожно сжимал губы, титанические усилия были очевидны.
- А мне больше всего нравится вот этот момент: «ты змей-искуситель – ты реально змея». Тут автор и как бы отсылает нас к Слизерину, и намекает на ваш непростой характер, и просто использует красивый речевой оборот.
- Значит, Мэри… Судя по близкому знакомству с Библией – маглорожденная, - произнес Снейп задумчиво.
Гермиона вопросительно взглянула на него.
- Я пытаюсь понять, кого мне следует опасаться. Если эта юная леди решит все же стать моей Евой, мне не избежать увольнения, а, возможно, и Азкабана.
Профессор быстро пролистал весь сборник и недовольно обратился к Гермионе:
- Кто зарисовал все имена авторов?
- Я, сэр.
- С какой целью?
- Это очевидно, сэр. Скрыть их от вас.
Он взглянул на нее со смесью злости и разочарования.
- Спасибо, услужили.
- Всегда пожалуйста, сэр.
Тут Снейп наткнулся на очередной интересный стих и углубился в чтение.
- Монах! – пробормотал он с кривой полуулыбкой на лице. – Ради всего святого! – воскликнул он, когда, вероятно, дошел до более пикантных сцен, и на его щеках появился едва заметный, но все же пугающий румянец.
Гермиона смущенно отвела взгляд.
- Ну что ж, - она взглянула на часы, - пожалуй, я уже могу идти. Сэр?
Он кивнул, все еще что-то читая и ухмыляясь.
- Это можете оставить себе, - она указала на сборник стихов.
Он снова кивнул. Она вздохнула и, попрощавшись, ушла. Только когда за ней захлопнулась дверь, профессор поднял голову и удивленно обвел взглядом пустой класс. Пожав плечами, он снова вернулся к поэтическим экспериментам студенток, не переставая хмыкать, усмехаться и кривить рот.
~~~~~~~На~следующий~день~~~~~~~
Лаванда и Парвати проявляли истинное участие к делам мисс Грейнджер. Была бы их воля, они бы *принимали* в них участие, но Гермиона славилась некоторой замкнутостью и неоткрытостью к людям. Посему мисс Браун и мисс Патил оставалось лишь со стороны наблюдать за агонией подруги и давать ей дельные советы, подкрепленные житейской мудростью:
- Надень самое сексуальное белье.
- Лаванда, я простая заучка, которая учится в закрытой магической школе на последнем году обучения и большую часть времени проводит, засунув нос в пыльные учебники. То есть единственная яркая перспектива в моей жизни – выпускные экзамены. Самое сексуальное белье в моем сундуке – спальные штанишки-панталончики, которые подарила мне бабуля. И возбудить они могут только извращенцев.
- Думаю, Снейпу это понравится, - сказала Парвати, а потом пояснила: - Пусть вспомнит молодость.
Гермиона с мольбой посмотрела на небеса. А глаза Лаванды вдруг хищно загорелись:
- Завтра же в Хогсмиде пойдем к Мадам Харассмент и купим тебе ошеломительный комплект! В прошлый раз я видела там потрясающий пеньюар зеленого цвета с серебряным кружевом. Что может быть лучше?
- Конечно, Лаванда. Я обязательно пойду с вами по магазинам. Но при одном условии – если придумаю более бессмысленный способ потратить время и деньги.
- Гермиона! Не будь такой.
Дабы быть более убедительной, мисс Грейнджер встала в полный рост на своей кровати.
- Девочки, предпоследнее занятие, которому я по доброй воле посвящу свои выходные – это поход по магазинам. И на последнем месте, для протокола, уголовные преступления.
- Но… - начала Парвати, но Лаванда махнула рукой.
- Проехали. Гермиону сейчас не переубедить.
Это «сейчас» означало, что мисс Браун не намерена сдаваться окончательно, она лишь согласилась признать поражение в битве, чтобы потом выиграть войну.
- Спасибо, - Гермиона кивнула и спустилась с кровати на пол. – А сейчас мне надо идти к профессору.
- Подожди.
Лаванда подошла к ней и ловким движением расстегнула две верхних пуговки на рубашке.
- Я вообще-то собиралась надеть галстук… - запротестовала Гермиона.
- Вы собираетесь репетировать танец. Будете прижиматься друг к другу телами самым бесстыдным образом. Я думаю, такую вольность, как отсутствие галстука, ты можешь себе позволить.
- Тем более, сегодня вечер пятницы, - поддержала подругу Парвати, - полный комплект формы не обязателен.
- Ну и вообще, вряд ли он заметит, что ты не надела галстук, когда из твоего выреза будут выглядывать буфера в белом кружеве.
Последний аргумент мисс Браун заставил Гермиону поторопиться. Уже в коридоре наша Скромная Всезнайка застегнула все пуговицы на рубашке. Даже те, которые обычно не застегивала.
- Где ваш галстук, мисс Грейнджер? – спросил профессор Снейп, стоило только Гермионе напрячь мышцы, чтобы поднять ногу, чтобы перешагнуть порог класса Зельеварения.
- Лаванда и Парвати не позволили мне его надеть, сэр. Они думают, что мы с вами собираемся репетировать танец, поэтому такие формальности, как школьная форма, просто неуместны. Я не хотела вызывать подозрения и поэтому согласилась.
- Ах, ну понятно, - безразлично ответил Снейп, - пять баллов с Гриффиндора за ненадлежащий вид. Присаживайтесь.
Он любезно указал Гермионе на место за первой партой, а сам тут же уткнулся в какие-то пергаменты, которые лежали на его столе. Подавив вздох, мисс Грейнджер заняла предложенное место. Долгое время ее взгляд следил за профессором. Она не решалась даже начать пытаться сделать то, что намеревалась. Ну как, КАК, ради всего святого, могла она поцеловать Снейпа? С другой стороны… ответ очевиден. Просто взять и поцеловать, и гори оно все синим пламенем! Некстати вспомнился синий огонек, которым она подожгла мантию Снейпа на первом курсе. Тогда это действие хоть и спасло Гарри, было не совсем правильным. Нет-нет, взглянем на это иначе: оно хоть и не было правильным, но зато спасло Гарри!
Гермиона решительно поднялась на ноги, подошла вплотную к мужчине. Он уже поднял голову (как если бы он ее ронял…) и взирал на студентку с недоумением. Пока профессор не успел достать палочку и зарядить в нее каким-нибудь более или менее простительным заклинанием, Гермиона положила руки на щеки Снейпа, не позволяя ему увернуться, и попыталась поцеловать его в губы. Непреодолимым препятствием на пути к выполнению этого непростого дела оказался достославный нос зельевара. Неловко уткнувшись в него своим собственным, пусть и маленьким, но все же выпирающим носиком, Гермиона чуть ослабила хватку, и профессор сумел улизнуть от девушки. Исполнив акробатический номер, благодаря которому он оказался в пяти футах от мисс Грейнджер, профессор Снейп немедленно потребовал объяснений.
В тот момент Гермиона поняла, что упустила последнюю возможность поцеловать мужчину без его ведома. То есть, без его знания о том, зачем она это делает. И, вполне вероятно, вместе с этой возможностью была утеряна другая – возможность поцеловать Снейпа вообще когда-либо в этой реальности.
- Мисс Грейнджер, я жду, - напомнил Снейп, пока Гермиона пыталась осознать крах своих надежд и иллюзий.
- Ну… дело в том, что… - начала она, глядя в пол. – Видите ли, сэр… произошло… недоразумение.
- Это я понял без вашего бормотания, - процедил он, и его щека опасно задергалась. – Доразумением это назвать язык не повернется.
Гермиона вздохнула, на этот раз обреченно. Затем она вкратце объяснила Снейпу ситуацию. Он не мог поверить своим ушам.
- Вас надо изолировать от общества, - вынес он вердикт, садясь за свой стол.
- Я…
- Не беспокойтесь, я сам поговорю об этом с директором.
- Сэр…
- Скоро ли уже моя пенсия? – пробормотал он.
- Что вы, профессор! – воскликнула Гермиона не слишком искренне. – Вы еще… в полном, так сказать, расцвете…
- Да уж, наверное! Не иначе, вторая молодость. Иначе чем объяснить это количество молодых девиц в моей жизни?
Гермиона против воли хихикнула. Снейп мрачно взглянул на нее.
- Я просто вспомнила, как сегодня вы… - она подавилась смешком, но затем продолжила, - вы так забавно вели себя на уроке.
Ах, если бы взгляд мог убивать…
- Можно было подумать, после тех стихов вы решили, что стоит вам подойти к студентке, она тут же набросится на вас.
- Вам показалось это смешным? – сквозь зубы произнес зельевар. – Однако, как показала наша сегодняшняя встреча, именно это и происходит, стоит особе женского пола остаться со мной наедине.
Гермиона виновато потупила взор.
- Я же объяснила, сэр… - промямлила она.
- Можете быть свободны, - Снейп в буквальном смысле указал девушке на дверь.
- Но репетиция не могла быть такой короткой! – воскликнула Гермиона отчаянно.
- Мы разучивали легкое па. До свидания.
- Ну, сэр, ну пожалуйста, позвольте мне вас поцеловать! Легонько? Я так хочу проучить Рона и… и Гарри…
- Вон!
- Ваша репутация не пострадает. Я наложу на Рона и Лаванду заклинание, они не смогут рассказать никому…. И на Гарри тоже наложу…
Снейп не стал повторяться. Он просто взмахнул палочкой, и Гермиону вынесло магией в коридор, словно сёрфера волной в открытое море.
После пережитого позора, Гермионе, наконец, показалась довольно глупой идея подставить Рона. Она сама удивлялась, как это раньше ей не пришло на ум, что вся эта история с пари и с попыткой поцеловать профессора была изначально провальной. В конце концов, разве не был Рон прав, отвергая даже возможность того, что между ней и Снейпом может что-то произойти? Разве не должна была она в первую очередь разозлиться на Лаванду за то, что та даже предположила недостойное поведение со стороны ее или профессора? Дав утвердительные ответы на все эти вопросы, она вернулась в свою комнату совершенно новым человеком.
~~~~~~~В~канун~конкурса~~~~~~~
Тишина окутала коридоры Хогвартса, точно заботливая мамочка свое дитя пуховым одеялом. Ночь опустилась на холодные горы Шотландии, ее же реки и озера, земли, камни и замки.
Тяжелая дверь со скрипом отворилась. Тень пронеслась по залитой чернотой комнате. В сторону отъехал портрет. Тень выскользнула в коридор. Напряжение так и витало в воздухе. Где-то бесшумно пронеслось старое доброе Перекати-Поле.
Тень кралась по замку тихо и быстро. Вскоре стало ясно, что она держала путь к Главному Холлу.
Вдруг тень метнулась, как испуганная лань, в одну из ниш. Из-за угла раздались шаркающие шаги, а затем и голос хранителя порядка школы Хогвартс – сквиба Филча.
- …а с кем ты была прошлой ночью? И не надо говорить мне, что была одна. Я заходил к тебе, тебя не было.
Тень удивленно подняла брови. С кем это общался старик Филч? Да еще таким тоном…
- Ты всегда говоришь это! – воскликнул он на ответ, который Тень не расслышала. – Знаешь, мне это уже надоело. Ты не ночуешь у себя, постоянно куда-то исчезаешь, не считаешь нужным объясняться или извиняться. Я не собираюсь больше терпеть это. И не надо теперь лезть ко мне со своими телячьими нежностями.
У Тени глаза полезли на лоб, если только такое возможно в теневой анатомии.
- Я хочу всего лишь немного уважения. Я не пытаюсь ограничить твою свободу. Я знаю, мы договаривались…
Раздалось недовольное мяуканье.
- Нет, миссис Норрис, я не намерен более терпеть это. Ты никогда не какаешь в свой лоток, все время все разбросано вокруг, как будто трудно прицелиться в одно место; тебя рвет, когда ты слишком быстро съедаешь свой корм, при этом ты всегда ешь его быстро, и тошнит тебя всегда на мое любимое кресло; ты не даешь мне себя причесывать, а потом жалуешься на колтуны, и мне приходится их выстригать, да еще «так, чтобы не было заметно»; когда у тебя выпадают усы или ломаются когти, ты оставляешь их на ковре, и я должен их за тобой убирать; ты воруешь еду, стоит мне оставить ее на столе, и вообще, постоянно ползаешь по кухне, и я потом нахожу твою шерсть в масленке и хлебнице; ты устраиваешься на раскрытых книгах и спишь на них, как будто это чертова подушка, и даже не думаешь слезать, когда я намереваюсь почитать – при этом специально купленная для тебя подушка бесхозно валяется в углу. НАКОНЕЦ, ты не ночуешь дома, а потом даже не думаешь объясняться, где ты была и с кем…
К концу этой речи Филч говорил с таким надрывом, что невольно хотелось ему посочувствовать.
- И при всем при этом, я все равно не могу без тебя, - выдал он, почти рыдая.
Затем послышалось смущенное «мя», какое-то мычание, чмоки и бормотание «хорошая моя… милая…кисонька…»
Когда Филч удалился на почтительное расстояние, Тень понеслась дальше по коридору. Вскоре она оказалась в Холле. Свет в большом просторном помещении был слегка приглушен, казалось, что в этих темных уголках и закоулках прячутся невиданные звери… Тень прошмыгнула к песочным часам, невольно взглянула на состояние счетов всех факультетов, заметила напряженную борьбу между ее родным факультетом и Слизерином и, наконец, огляделась. Поблизости никого не наблюдалось, и Тень раздраженно вздохнула. Он уже должен был придти…
- Пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер! – вдруг произнес кто-то прямо за ее спиной, и она взвизгнула от испуга.
Обернувшись, она увидела профессора Снейпа, с удовлетворением наблюдающего за тем, как красные рубины переместились из одной части часов в другую.
- Ссссэр, - зашипела она, - вы хотите, чтобы я перебудила весь Хогвартс?
Зельевар поднял брови.
- Вы хотите сказать, я не имею права снять баллы со студентки, которая в неположенный час находится вне своей башни?
Вопрос был задан таким тоном, что было ясно – правильный ответ есть только один и озвучивать его нет необходимости.
- Пойдемте, профессор, - сказала Гермиона, стараясь подавить внутреннего зверя, - нам стоит поторопиться. Не дай Бог, Филч… - тут она скривилась и продолжила, - или Пивз явятся сюда.
- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - деловым, но тихим голосом сказал Снейп, пока они спускались по лестнице к главному выходу, - что я в этой школе профессор.
- Хочу вам напомнить, профессор Снейп, - шипя, ответила Гермиона, - что вы сейчас нелегально покидаете Хогвартс, пытаясь избежать официального конкурса танцев, участие в котором было указом самого директора.
- Хочу вам напомнить, мисс Грейнджер, - ответил он раздраженно и после недолгой паузы продолжил, - что вы уже потеряли пять баллов, и потеряете еще десять, если немедленно не закроете рот.
Губы Гермионы дернулись, но ни один звук не вылетел из этих створок двух в воротах рая.
Двое на цыпочках пробрались к большой двери. Изящно украшенная длинными пальцами, мужская рука протянулась к дверной ручке. Гермиона зачем-то вжала голову в плечи, как будто боялась, что сейчас сработает сигнализация. Пальцы Снейпа коснулись металлической поверхности. Гермиона перестала дышать. Мозг зельевара послал суставам и мышцам сигнал «надавить и повернуть». Гермиона приоткрыла рот, предвкушая свободу…
Там, за несколько сотен миль отсюда, их ждало два зарезервированных номера в скромной, но весьма уютной гостинице «Бычий Рог». Там, за несколько миль отсюда, их ждала свобода.
Здесь, в горах Шотландии, их ждало разочарование.
Внезапно холл озарился ярким светом – все факелы в помещении разом загорелись, ослепляя наших беглецов.
Гермиона ахнула, Снейп отдернул руку от дверной ручки. Оба повернулись на чье-то «кхе-кхе» и увидели на верхней площадки лестницы, рядом с песочными часами, профессора Дамблдора, профессора МакГонагалл, Лаванду и Парвати.
- Позвольте спросить, куда вы направляетесь? – тоном доброго дедушки спросил директор.
- Там… - пробормотала Гермиона, - нужно кое-что.
- Я патрулировал коридоры, - вдруг громко заговорил Снейп, - и обнаружил мисс Грейнджер здесь, пытающейся покинуть школу. Пять баллов уже снято с факультета Гриффиндор, можете проверить.
Зельевар жестом предложил присутствующим взглянуть на песочные часы. Все, кроме Дамблдора, обернулись. Снейп сжал кулаки.
- Северус, на меня такие штучки не действуют с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать и подобным образом ты сумел сбежать от меня в коридоре на третьем этаже, - заметил сребробородый старик.
Его глаза игриво блестели за очками-половинками. Очками, которые в свое время вызвали немало споров. Главным предметом этих споров был вопрос о существовании второй пары очков. Многие считали, что если есть очки-половинки, то непременно должны быть очки-вторые половинки, ведь известно, что если есть половина чего-то, то где-то обязательно существует вторая половина. Иначе первая половина не была бы половиной, а была бы единым целым. Если же очки-половинки – целые очки, не имеющие второй половинки, то называть их очками-половинками некорректно. Противники этой теории не считали интересным обсуждение таких бессмысленных и неважных вопросов и порой даже не подозревали, что являются оппозицией в каком-то важном споре.
Так или иначе, Снейпа и Гермиону, пытавшихся совершить побег из Хогвартса, поймали. Спустя десять минут после неожиданного разоблачения они обнаружили себя в Большом зале. Пока Дамблдор и МакГонагалл деловито двигали столы и стулья, Лаванда и Парвати пытались оправдаться перед Гермионой.
- Извини, но мы давно поняли, что вы на самом деле не репетируете танцы, и заподозрили неладное, - сказала Лаванда, глядя в пол.
- А вчера нашли каталог отелей в Йоркшире, - добавила Парвати.
- А сегодня я еще не уснула, когда ты вышла из комнаты. Мы поняли, что дважды два три…
- Четыре.
- Ну да, и поняли, что вы с профессором что-то задумали. Мы пошли и все рассказали профессору МакГонагалл…
- Но как вы догадались, что мы не репетируем? – судя по тону Гермионы, она была очень разочарована, и по большей части тем, что ее коварную хитрость раскусили.
Девочки фыркнули. Лаванда начала загибать пальцы:
- Ну, во-первых, ты всегда приходила такая, как будто только что у тебя было заседание в Визенгамоте. Когда Парвати приходит с репетиций, ее одежду можно выжимать, уж о прическе я не говорю. Во-вторых, вы заканчивали слишком быстро. За такое время невозможно разобрать танец, особенно если учитывать твои, Гермиона, танцевальные способности. Ну и, наконец, профессор Дамблдор тоже заподозрил что-то неладное, даже провел следственный эксперимент и рассказал об этом Парвати на репетиции. Мы сделали соответствующие выводы, и вот мы здесь.
- Какой еще эксперимент? – удивилась Гермиона.
- Какой танец вы собираетесь танцевать на конкурсе? – спросила Лаванда, явно намереваясь их разоблачить.
Но они-то знали, что надо отвечать.
- Вальс.
- Танго.
Одновременно ответив, они синхронно посмотрели друг на друга.
- Что? – вопросили они в один голос. – Но вы сказали…
Оба замолчали.
- Профессор, вы же сказали профессору Дамблдору, что мы танцуем вальс, - сказала Гермиона раздраженно.
- Это вы сказали ему, что мы танцуем танго, - не менее раздраженно ответил Снейп. – Он спросил, получается ли у нас то сложное па в танго, о котором вы ему рассказывали, и я…
- Мне он сказал, что якобы вы рассказали ему, что я не умею считать до трех, а в вальсе, который мы собираемся танцевать на конкурсе, это самое главное… - мрачно ответила Гермиона.
Оба уже поняли, что их ловко накололи. Лаванда и Парвати сияли, как начищенные серебряные подносы. Снейп зло зыркнул на них. Они покраснели и потупили взоры.
- Пять баллов… - зашипел зельевар, и девочки, переглянувшись, тихонько хихикнули.
Гермиона закатила глаза. Она слышала, что они находили манеру Снейпа снимать баллы в высшей степени возбуждающей. Профессор, кажется, и сам понял свою оплошность. Побагровев, он прошипел:
- И взыскание!
Лаванда и Парвати взглянули на мужчину сияющими глазами.
- Да, сэр, - выдохнули они едва слышно.
Снейп сжал зубы.
- Всю неделю! – в его голосе слышались истеричные нотки.
- Да, сэээээр, - томно прошептали девицы.
- С ФИЛЧЕМ! – гаркнул Снейп и, взмахнув мантией, гордо удалился.
Он подошел к Дамблдору, чтобы узнать, зачем их тут держат.
- Минутку, Северус, - директор задумчиво потер подбородок, глядя на два деревянных кресла, поставленных вместо учительского стола. – А ну-ка, мисс Грейнджер, подойдите сюда. Присядьте. И ты, Северус, сядь.
Оба уселись на кресла, как было велено. Лица их выражали скорбь и смирение.
- Чудесно, - Дамблдор хлопнул в ладоши. – Можно идти.
И, развернувшись, он пошагал прочь. МакГонагалл, бросив прощальный взгляд на Гермиону и Северуса, поспешила за ним. Следом засеменили Лаванда и Парвати.
Сидящие на стульях неудачливые беглецы пару секунд недоуменно взирали на спины уходящих людей, а затем попытались встать, чтобы также покинуть помещение. Но им это не удалось.
- Что за черт? – воскликнул Снейп.
- Подождите! – закричала вслед удаляющимся фигурам Гермиона. – Я не могу встать со стула!
- Мы оба не можем! – добавил профессор.
Двери большого зала со стуком захлопнулись, оставив мисс Грейнджер и профессора Снейпа в гордом одиночестве, приклеенными к стульям. Они посмотрели друг на друга и прочитали в глазах напротив понимание и растущий ужас.
- Я не верю… - прошептала Гермиона.
- Поверьте, - мрачно ответил Снейп, глядя в пространство – туда, где пару минут назад стоял Дамблдор. – Вы многого не знаете о Альбусе.
- Не-ет…
- Просто смиритесь. Я думаю, мы здесь, как минимум, до утра.
- Конкурс сразу после завтрака.
Снейп лишь кивнул головой.
- Темный Лорд был гуманнее, - пробормотал он после паузы и устало закрыл глаза.
Гермиона не могла сидеть в тишине. Ей казалось, что правила приличия просто обязывают ее завязать светскую беседу, поэтому она сказала:
- Скажите, сэр, не кажется ли вам большой удачей то, что вы на самом деле не убили директора?
Снейп бросил на нее короткий убийственный взгляд, но Гермиону только ранило, задев по касательной ухо.
- Я имею в виду, что это действительно замечательно, что вся та история с убийством оказалась лишь блестящей театральной постановкой. Иначе, вообразите, нам пришлось бы оправдывать вас, искать доказательства вашей невиновности – а ведь, скорее всего, сначала мы и сами не верили бы вам и только каким-то чудом узнали бы, что на самом деле вы невиновны. Вы-то, как человек гордый, никому бы сами не сказали. И еще, наверняка, из каких-нибудь моральных соображений все-таки считали бы себя виновным, несмотря на то, что убили бы директора по его же приказу. И нам бы пришлось убеждать в вашей невиновности не только Визенгамот и общественность, но и вас. В конце нам это, конечно же, удалось бы. В ходе этого дела мы бы, возможно, сдружились и вышли бы из этой истории совсем другими людьми… но так или иначе, это было бы крайне утомительно.
Профессор послал Грейнджер контрольный взгляд в голову, но девушка оказалась более стойкой, чем он рассчитывал, да и не смотрела она в его сторону, поэтому спокойно продолжила разговор:
- Профессор Снейп, а что вы делали с Волдемортом в Визжащей хижине, когда он решил убить вас? Я хочу сказать, почему вы были именно там?
- Это было наиболее стратегически выгодное место для штаба: между Хогсмидом и Хогвартсом. Оттуда легко просматривается местность.
- А о потайном ходе он, стало быть, не знал?
- Нет. Он знал только о хоркруксах, Тайной комнате и реликвиях всех основателей. О тайном ходе в хижину, известном едва ли не каждому первокурснику, он не ведал.
- Любопытно… Но, в любом случае, замечательно, что мы не бросили вас умирать на полу заброшенной избушки, а у вас в кармане оказался безоаровый камень, да будет здоров тот козел, из желудка которого достали этот конкремент из плотно свалянных волос и волокон растений.
- Действительно, это… славно. Мисс Грейнджер, - раздраженно произнес Снейп, - если вы считаете, что ОБЯЗАНЫ разговаривать со мной, позвольте вас заверить, это не так. Я буду вам премного благодарен, если вы позволите мне провести остаток ночи в полной тишине. И счастье мое будет безграничным, если вы немедленно уснете.
- Я не смогу уснуть сидя, - расстроено покачала головой Гермиона.
Профессор на это ничего не ответил. Чуть позже он сказал:
- Утром, как только нас отколдуют от этих кресел, нужно будет попытаться бежать.
Ответа не последовало.
- Грейнджер? – Снейп повернулся к студентке, но та уже сопела, свесив лохматую голову на грудь. – Не уснет она…
Разбудил Гермиону яркий свет – внезапно в Большом зале зажглись все свечи. Первые студенты начали заползать в зал сквозь широко распахнутые двери. Реакция на Гермиону и профессора Снейпа у всех была примерно одинаковой: удивление.
- Нормально, а мы что, сегодня не завтракаем? – поинтересовалась мадам Хуч, пришедшая на завтрак в числе ранних пташек.
- Один взмах волшебной палочкой – и мы с радостью освободим место для того, чтобы ты могла заняться чревоугодием и обильными возлияниями, - сквозь зубы процедил Снейп, для которого такое публичное унижение было хуже Круцио.
- Мы с Минервой подготовили зал для конкурса, - вдруг раздался голос директора. – Преподавателям придется позавтракать сегодня за ученическими столами. Стол Хаффлпаффа будет рад вновь увидеть тебя, дорогая, - обратился он к Хуч.
Он обошел кресла, на которых сидели Снейп и Грейнджер, и встал перед ними.
- Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – спросил он.
Ни профессор, ни его студентка не удостоили Дамблдора ответом.
- Вот и прекрасно, - старик хлопнул в ладоши и радостно улыбнулся.
После завтрака центральная часть Большого зала была очищена, специальный танцевальный паркет, словно покрывало, был постелен на каменный пол. Гермиона и Северус по-прежнему были приклеены к деревянным креслам. Они, словно почетные гости, восседали на возвышении, там, где обычно находился стол для преподавательского состава, и привлекали сотни любопытных глаз.
Директор объявил начало конкурса. В почетном жюри, которое все равно не выглядело так почетно, как Гермиона и ее преподаватель Зельеварения, были приглашенные учителя Магической Академии Танца, звезды Молодежной Объединенной Лиги Опытных Танцоров и члены других ассоциаций с нелепыми аббревиатурами в названиях.
Начались соревнования. Все участники в нарядных мантиях и с красивыми прическами вышли на паркет. Они широко улыбались, их спины демонстрировали профессиональную танцорскую осанку. Затем все пары ушли с танцевального пространства, оставив на паркете только Рона и профессора МакГонагалл. Заиграла музыка, пара начала танцевать.
Песня за песней, танец за танцем, пара за парой, проходил конкурс, а Гермиона и Северус продолжали сидеть на деревянных креслах, мечтая о еде, воде и кое-каких удобствах. Ах, ну и, конечно же, об окончании этого нелепого мероприятия.
Наконец, все пары отплясали свои менуэты и вальсы, и наши герои почувствовали запах свободы.
Но они ошиблись. Так пах позор.
Дамблдор вышел в центр зала и оповестил всех собравшихся:
- А теперь выступит наша последняя пара! Профессор Северус Снейп и его очаровательная партнерша Гермиона Грейнджер!
Зал взорвался аплодисментами: всем давно было интересно, каков же все-таки будет финал этой истории. От нетерпения некоторые зрители повставали со своих мест. Участники напряженно следили за последними конкурсантами.
Гермиона вдруг почувствовала, что может встать со стула, что она и поспешила сделать. Ее примеру последовал профессор. Оба чувствовали острую боль в затекших конечностях, и им понадобилось почти полминуты, чтобы вернуть работоспособность своим ногам и рукам.
Директор жестом предложил паре выйти на паркет. Неуверенно взглянув друг на друга, двое вышли в центр зала.
- Оркестр, музыку! – приказал Дамблдор.
Музыканты были в растерянности – последние участники не заявили, под какую композицию намерены танцевать.
- Любую, - добавил воодушевленный ведущий.
Дирижер, растерянно пожав плечами, что-то сказал своему коллективу. По залу разлилась неторопливая мелодия венского вальса, ее навязчивая трехчастная форма вызвала шевеление в рядах танцоров и даже некоторых зрителей. Кажется, все так и хотели выскочить на паркет и начать этот удивительный полет по залу. Все, но не Гермиона и ее партнер. Последние стояли и смотрели друг на друга, в глазах обоих была мольба, «сделайте хоть что-нибудь» было написано там. И Дамблдор сделал. Правда совсем не то, на что рассчитывали несчастные.
- Профессор Дамблдор, видите ли, мы не репети… - начала Гермиона.
- ТАРАНТАЛЛЕГРА! – прогремел директор, и тут же мощный луч вылетел из его палочки и ударил прямо в ноги Гермионы и Северуса.
И на глазах у всех произошло настоящее чудо: грозный учитель Зельеделия и Надоедливая Всезнайка закружились в вальсе. Да так профессионально закружились, что у всех присутствующих от удивления приоткрылись рты.
- Танго! – приказал директор оркестру, и неторопливая певучая мелодия сменилась более страстной и драматичной.
Снейп и Гермиона мгновенно сменили позу. Словно мощный крейсер они рассекли зал и выполнили резкий разворот. Зельевар крутанул студентку, оттолкнул от себя и снова прижал к себе, изящную и послушную в его руках. Все члены тайного общества снейпоманок (которых сейчас легко можно было вычислить по желанию в глазах и обильному слюноотделению) взирали на своего кумира с еще большим обожанием, чем обычно. В какой-то момент Гермиона осталась без мантии, лишь в своей школьной форме. Затем мантии лишился и Снейп. Так, поняли вскоре члены жюри, рисунок танца было видно гораздо лучше. Так, сразу же поняли снейпоманки, было лучше видно подтянутую фигуру профессора.
- Ча-ча-ча! – провозгласил директор, и ритмичное «два-три-чачача» заставило наших героев поработать ногами.
Вперед, назад,«Нью-Йорк»: танцоры, казалось, не совершали ни одной ошибки, их движения были верны, тела пластичны, в глазах отражался ужас, но на лицах сияли застывшие улыбки. Профессор был неотразим. Даже когда копна каштановых кудрей хлестнула его по лицу, его тело продолжало двигаться с кошачьей грацией. Но немногие могли оценить его изящество, поскольку это настолько выбивалось из характера зельевара, что было страшно. Гермиона, в общем, выглядела не столь жутко, но то, как страстно иногда она прижималась к Снейпу, вызывало приступы тошноты у многих.
Джайв, самба, румба – и Дамблдор снова решил вернуться к европейской программе. Пасодобль, по мнению жюри, особенно удался паре. Наверное, потому, что в этом танце им наилучшим образом удалось выразить свои эмоции.
Гермиона изнемогала, Снейп едва держался, но директор продолжал издеваться над ними, объявляя новые и новые танцы. Бальные сменились танцами народов мира. Финальной точкой конкурса стал дождь, который полился из волшебного потолка после того, как Снейп и Грейнджер исполнили Танец Дождя племени Акиджахва.
Наконец, Дамблдор снял заклинание с Гермионы и Снейпа, а следующим взмахом он остановил водяной поток, лившийся на зрителей и участников.
Наши герои ушли сразу же, разбежавшись по своим комнатам, поэтому так и не узнали, что получили приз зрительских симпатий. И пусть причиной неожиданного появления у них танцевальных способностей было мощнейшее заклинание профессора Дамблдора, все зрители и участники признались, что никогда даже не надеялись увидеть подобного зрелища. Выступление Северуса Снейпа и Гермионы Грейнджер надолго стало самой обсуждаемой темой всей школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
