Глава 4- Мне срочно нужно спокойное безопасное место и Омут Памяти.
- И жаба, - напомнил Рон.
- Рон, при чём тут жаба?!
- Ну, не знаю, - с сомнением протянул Рональд, - теперь у тебя два врага –Тот-Кого-Нельзя-Называть и Мальчик-Родившийся-В-Конце-Июля. Это уже серьёзно. Если у Сам-Знаешь-Кого крестражей семь, а то и больше, то жаба у Невилла одна, и он за неё не простит.
- Жабу я почти поймал, - простонал Гарри, - но сейчас мне кажется, что найти крестражи будет проще. Мне только нужен Омут…
- А мне нужно безопасное место, большой котёл и час времени, чтобы сварить зелье вечного забвенья, - Гермиона говорила невнятно, потому что лежала головой на столе.
- Зачем тебе зелье?
- Выпью.
Руки, которыми Гермиона обхватила голову, были стёрты в кровь, но это была ерунда – если забежать после завтрака к мадам Помфри, то на первом уроке ничего уже не будет заметно. Просто Гермиона хотела спать ещё больше, чем Гарри – у неё взыскания были каждодневными, и сегодня совсем не удалось прилечь. Хуже было разве что Дину Томасу, который всю ночь чистил слизеринцам совятник. И то вопрос спорный. Рон и Гарри переглянулись – Гермиона, измочаленная Хогвартсом – как такое возможно?
- Может, тебе не ходить на занятия? – неуверенно предложил Рон.
- К Кэрроу? Что, сразу отправляться на отработку? – отмахнулась Гермиона. – Хотя, отработки мне всё равно не избежать. Совсем ничего не соображаю с утра. Голова как котелок Лонгботтома. Ой, прости, Гарри. Как думаете, с чего он начнёт семестр? По учебнику – либо с кикимор, либо с оборотней. Если про оборотней, то ещё ничего, мы их проходили со Снейпом. Я даже реферат писала. А если с кикимор, то хуже. Вчера хотела прочитать, но не успела. Точно схвачу отработку.
Гермиона была неисправима.
- Да ладно тебе, - успокоил подружку Рон, - уроки у Кэрроу проходят ужасно – все говорят. Учи - не учи. Но вряд ли он будет спрашивать про кикимор. Он же нам ничего ещё не задавал.
- Это вам не задавал, - возразила Гермиона, - а нам, грязнокровкам…
Рон так резко хлопнул ладонью по столу, что Гермиона стремительно подняла голову со скатерти и схватилась за ухо.
- Никогда так про себя не говори. Слышишь?! – Рон так покраснел, что даже веснушки стали темнее.
- Да, надо с этим заканчивать, - согласился Гарри. - Гермиона, мы тобой очень дорожим, и всё такое… но может ну её, эту нашу идею? Нельзя тебе оставаться в Хогвартсе, Пожиратели тебя доконают. Давай мы с Роном, как что найдём, сразу с тобой свяжемся, и ты нам выскажешь свои соображения…
Гермиона сузила глаза.
- И много вы уже нашли? С Роном?
- Пока нет, но мне надо…
- Я хотя бы порылась, как мне положено, в своих дурацких книжках и кое-что там вычитала, - невыспавшаяся Гермиона была особо лохматой и особо опасной.
- Гермиона, я тоже… - начал было Гарри, но девушка опять его перебила.
- Вы оба хотя бы знаете, что такое крестраж? – она говорила шёпотом, но Гарри всё равно оглянулся по сторонам. Нет, Большой Зал был почти пуст, как и весь замок, и за их столом сидело всего несколько человек. Они очень рано пришли на завтрак, и даже те немногие ученики, что ещё учились в Гриффиндоре, не успели собраться.
- Крестраж, - очень чётко, как на уроке, начала Гермиона, - это не просто медальон, или шкатулка, или книжка, в которую засунули частицу души, как ты нам объяснял, Гарри. И как, якобы, объяснял тебе Дамблдор. Крестраж – это сама душа, принимающая ту форму, в которую её помещают. Полностью меняющая эту форму. Любую, и живую в том числе. Понятно, о чём я говорю? Крестраж может быть в дереве, в жабе Невилла, да хоть в тебе самом, Гарри! Ему всё равно. Потому что это будет уже не дневник, не дерево, и не жаба, заколдованные там или нет. Это будет просто крестраж. Со свойствами крестража. С проявлениями души своего хозяина. Помните, ну как дневник Реддла?
Гарри и Рон закивали, пока не понимая, к чему такая сложная лекция на голодный желудок.
- Что? Не понимаете, к чему я веду? – угадала смышленая Гермиона. - Ребята, не надо искать банки-склянки, перстни, старые гвозди и тому подобный хлам в надежде найти крестраж. Крестраж – это Тот-Кого-Нельзя-Называть, и ничего больше. И искать надо именно его.
- Тёмного Лорда? – прохрипел Рональд. – Но как?
- Пока не знаю, - Гермиона честно развела руками, - может, они должны как-то реагировать на его магию. Скажем, оживляться, когда он призывает Пожирателей с помощью меток.
Гарри потёр переносицу – опять забыл про очки.
- Наверное… нет, даже наверняка ты, Гермиона, говоришь дело. Вот только… как нам эту реакцию улавливать и где?
- Ох, вы хотите всё и сразу! Если б не стирка, может, я сказала бы. Пока могу только предположить, что если мы примем что-нибудь за крестраж, можно будет таким образом устроить проверку этой вещи… или не вещи. Насчёт остального пока не знаю – надо подумать, - и Гермиона снова положила отяжелевшую голову на стол.
- Ладно, - после паузы сказал Гарри, – теперь, когда все высказались, может, мне хоть кто-нибудь ответит? Есть идеи насчёт Омута Памяти? Мне кажется, я нашёл в Астрономической башне флакон с воспоминаниями профессора Дамблдора. Наверное, он оставил его там перед смертью. Наверное, это что-то важное. Хорошо бы узнать, что именно, а?
Рон посмотрел на друга с уважением. Даже Гермиона снова подняла голову.
- Гарри, ты говорил про Омут? Прости, я не расслышала. Я, наверное, задремала. Да, если это действительно воспоминания профессора Дамблдора, а не какая-нибудь ловушка, их непременно надо увидеть!
- Какая же тут может быть ловушка? Пузырёк он и есть пузырёк!
- А если это крестраж? – насторожился Рон.
- Станет Вол…
- Не произноси его имя!
- Станет он прятать осколок души на Астрономической башне! Знаете, я тоже думал всю ночь, откуда эта штука могла там взяться. Наверное, профессор Дамблдор сбросил в неё что-то важное из своей памяти, пока я пытался убежать с башни. Ну, в ту ночь… он же послал меня за Снейпом! Только я никуда не успел, тут примчался Малфой, за ним Пожиратели, профессор меня обездвижил, и всё началось… Правда, я не видел, как он переливал память, там почти темно было, только Метка светила. Но сказать он мне ничего не успел бы, а вылить воспоминания – это ж быстро! И, понимаете, это так на Дамблдора похоже: он как будто знал, что я непременно вернусь туда… где он умер. Может, поэтому он так и не сдвинулся с места, пока не… упал, - закончил Гарри чуть охрипшим голосом.
- Дай я погляжу на флакон, - попросила Гермиона.
Гарри протянул ей под скатертью свою находку.
- Не знаю, я никакой тёмной магии не чувствую, - пробормотала девушка после небольших раздумий, - но я не специалист.
- Но не Снейпу же показывать! – воскликнул Гарри, поспешно засовывая флакон обратно в карман мантии.
В зал как раз входили преподаватели, да и студентов становилось больше.
Преподавательский стол, как и ученики, чётко разделился на два фланга по обе стороны от директора. По одну сторону Амикус и Алекто Кэрроу, по другую МакГонагалл, Флитвик и Спраут. Остальные преподаватели с начала учебного года не выходили трапезничать в Большой зал.
Пока они рассаживались, и в зале ещё было довольно шумно, друзья пытались всё-таки наметить план действий.
- Но даже если это не подделка, а то, что мы думаем, - лихорадочно шептал Рон. – Кто нам теперь даст Омут? Их вроде всего два в стране – один в министерстве, всё равно что у Сами-Знаете-Кого. А второй в кабинете директора – тоже не сахар. Мы ж туда уже пробовали попасть, и что? Если пробьёмся – пожалуйста, возьмём всё, что поднимем – меч, Омут, стол с документами…
- Рональд, твой юмор… - начала Гермиона, но ей пришлось умолкнуть, потому что за преподавательским столом поднялся Амикус Кэрроу.
- Небольшое объявление, - начал он низким и сиплым голосом.
- Неужели увольняется с проклятой должности? – не поверил Гарри.
- Может, наконец и Снейп на ней проклянётся, - предположил Рон.
- C позволения господина директора я попросил бы седьмой курс не расходиться после завтрака, - будничным тоном объявил Пожиратель, - занятия по Тёмным искусствам начнутся у нас с отработки практических навыков в Большом зале. Вы ведь не будете возражать, директор? - он покосился на Снейпа с таким видом, будто испрашивал у него не разрешение провести занятие, а какую-то особую милость. Снейп безразлично пожал плечами.
- Делайте то, что считаете нужным, профессор Кэрроу, - проговорил он ровно. – Только проследите, чтобы ученики сперва твёрдо уяснили теорию, а потом уже переходили к практике. Хотелось бы, чтобы Большой зал продержался до обеда.
- Благодарю вас, господин директор, - почтительно отозвался Кэрроу и прибавил, обращаясь к ученикам: - Можете не возвращаться за учебниками, они нам пока не понадобятся. Волшебные палочки у вас, я надеюсь, с собой.
- Практическое занятие? На первом же уроке? – изумилась Гермиона.
- Зато не будут спрашивать про кикимор, - утешил её Гарри, - а ты хотела как с Амбридж? Перепишите оглавление сверху вниз три раза, а потом снизу вверх четыре раза. Урок окончен. Домашнее задание – переписать оглавление.
- Нет, но… - Гермиона поглядывала на преподавательский стол с некоторой опаской.
Профессор МакГонагалл как раз наклонилась к Снейпу и что-то ему говорила, поглядывая на Кэрроу. Возможно, о предстоящем уроке. Снейп ей коротко ответил, и декан Гриффиндора резко отвернулась.
- Но про уроки Кэрроу ходят жуткие слухи, хотя никто ещё не занимался Тёмными искусствами в масштабах Большого зала, - докончила Гермиона.
- Да ну его, этого Кэрроу. Кэрроу неизбежен, - отмахнулся Рон. - Что будем делать с Омутом?
- В кабинете его нет, - быстро зашептал Гарри, - подставка пустая. Раньше он стоял либо у профессора Дамблдора, либо у Снейпа, когда этот упырь занимался со мной, – Гарри казалось, что и сейчас, несмотря на личину Невилла, скользкие глаза патлатого директора не перестают внимательно за ним наблюдать. Уж не думает ли он применить легилименцию? Легилименцию? Против Лонгботтома?
- Вообще Омут – принадлежность директора, - кивнул Рон, - если его нет на месте, значит, Снейп его где-то у себя прячет. Если ещё не отдал… ну, вы поняли, кому.
- Вообще не представляю, как пробраться к Снейпу, - протянула Гермиона, - это ж в подземелье, туда и на метле не залетишь. Там такие заклятия на дверях… чернее ночи.
- Справишься? – с надеждой произнёс Гарри.
- Время нужно, - вздохнула Грэйнджер, - и пара дней без стирки.
- А если и там нет Омута, пойдём красть из Министерства? – обречённо уточнил Рон.
- Там будет видно, - серьёзно ответил Гарри, - но воспоминания профессора Дамблдора позарез надо увидеть… - он ожесточённо вонзил ложку в овсянку.
Бледную водянистую кашу подъели безо всякого аппетита. Кормить в Хогвартсе тоже стали никудышно, домовые эльфы жаловались, что продукты совсем перестали закупаться. Что обидно, одним еды хватало, а другим нет, причём все, кому хватало, сидели за столом Слизерина. Так получилось. Ничего лучшего за время унылого завтрака друзья так и не придумали, и решили, что продолжат размышлять после урока. Тем более что завтрак как раз и перетекал непосредственно в урок. Среди учеников в зале остался лишь выпускной курс, преподаватели тоже стали расходиться. Снейп прощальным взглядом окинул зал, взмахом палочки поднял повыше притушенные до вечера свечи и захлопнул узорные решётки на окнах. Профессор Кэрроу бодро поднялся со своего места и стукнул палочкой по столу.
- Ну что же, можно начать урок.
Резко, словно опасливо, он оглянулся на преподавательский стол, который только что последней, вслед за Снейпом, покинула декан Гриффиндора, не скрывая своего раздражения, в безуспешной попытке прожечь чёрную директорскую мантию ненавидящим взглядом. Впрочем, даже вцепись она ему в глотку в своей анимагической форме – даже это шоу, пожалуй, не смогло бы отвлечь их нового преподавателя Тёмных искусств от запланированного развлечения. Это Гарри понял по тому, как хищно оскалил Пожиратель свои острые акульи зубы, окинув взглядом полупустой зал. Может и правда они у него в два ряда – кто знает?
Толстые его пальцы, казавшиеся из-за своего размера неспособными к действиям более тонким, нежели шинковка топором свиной туши, поигрывали палочкой весьма живо и легко.
- Отлично, отлично, - проскрипел он и взмахнул рукой.
Дверь захлопнулась с грохотом, напоминающим выстрел, заставив учеников нервно метнуться и придвинуться теснее друг к другу, а следом зарешёченные уже окна заволокла непроглядная тьма. Кто-то сдавленно ахнул, и Гарри почувствовал, как стоящая рядом Гермиона сжала его предплечье. Не то, чтобы на фоне привычного чёрного дождя так сильно бросилась в глаза нехватка дневного света, но слишком уж странно теперь выглядел зачарованный потолок – словно все они находились на дне гигантского колодца, выход из которого был только наверху – там, где под серыми скомканными тучами клубилась Тёмная метка. Впрочем, ощущение исчезло довольно быстро – ровно через секунду, которая потребовалась профессору Кэрроу, чтобы закрыть и без того мрачный огрызок неба чёрной завесой.
Стоило оставаться в Большом зале только для того, чтобы изобразить из него филиал подземелий? Чёртов Снейпов дружок… Глаза ребят довольно быстро адаптировались к свечам, но логика учителя по-прежнему оставалась не ясна. В тех редких случаях, когда Большой зал использовали для уроков, предпочтение ему отдавалось именно из-за освещенности и размеров – сейчас же, в тусклом свете дрожащих свечей заставленное обеденными столами и скамейками пространство годилось лишь для того, чтобы оббить об острые углы бока и отдавить ноги соседям. А впрочем, еще одно мановение палочки – и мебель торжественно левитировалась к стене, освободив посередине довольно много места.
- Я просматривал план ваших занятий за прошлый год и обнаружил, что теоретическую вводную по инферналам вы уже прослушали на уроках профессора Снейпа.
- Инферналы даже хуже кикимор, - еле слышно простонала Гермиона, - Снейп только мельком их упоминал… если меня спросят…
- Уизли профессионально отличает инферналов от призраков, - неожиданно прервал её страдания голос Малфоя. - Он знает, что инферналы гремят костями, а призраки гремят цепями!
Вот тебе раз! Сам великий Малфой, единственный наследник чистокровного рода Малфоев соблаговолил посетить урок - не иначе в Запретном лесу издох кто-то крупный… как же они не заметили его белобрысую морду на завтраке? Впрочем, у них были дела поважнее, чем пялиться на слизеринский стол.
Теперь же гриффиндорцам ничего не оставалось, как с ненавистью коситься на блондина: за лето он отощал на лордовских харчах и теперь, когда смеялся над собственной остротой, его бледное, худое лицо неприятно кривилось. Перекрась его в черный цвет – даст фору любому Снейпу. Вокруг своего предводителя уже паслась привычная малфоевская свита – Крэбб и Гойл напряжённо щурились, пытаясь уловить соль шутки, а Панси Паркинсон хихикала и тряслась от восторга так активно, что почти соответствовала собственной фамилии.
- Разница между призраком и инферналом примерно такая же, как между Малфоем и шкурой дохлого хорька, - процедил сквозь зубы Рон.
- Призрак есть отпечаток души умершего человека, а инфернал – мертвец, управляемый волшебником, - торопливо прервал его Гарри, пытаясь превратить явное оскорбление чистокровки в полноценный ответ по теме урока.
Пока Малфой и его шайка вникали в суть метафоры про хорька, которая, кажется, поразила своей глубиной даже своего создателя, профессор Кэрроу раздражённо тряхнул головой и просипел:
- Довольно! Я рад, что вы уже знакомы с теорией – раз уж профессора Снейпа это так волнует. Значит, мы смело можем приступить к практике.
- Профессор, а нельзя ли сделать свет чуть поярче, плохо видно учебник, - Терри Бут, правильно, кто ж ещё, как не равенкловец, потащит на завтрак учебник. Без него ж овсянка в горле встанет!
- Я сказал, что учебники вам не понадобятся, - отрезал Кэрроу, даже не поворачивая головы в сторону говорившего. - А освещение для наших сегодняшних гостей самое подходящее, они не любят яркий свет.
- Снейпа он, что ли, позвал? – ехидно зашептал Рон на ухо замершей Гермионе. – Не мог же он…
Девушка, впрочем, не находила в происходящем ничего смешного и, судя по округлившимся в понимании глазам, прозорливо предпочитала Снейпа в качестве приглашённого гостя.
- Мерлинова борода... - выдохнул Гарри, до которого вслед за Гермионой докатилось осознание происходящего.
В углу, противоположном выходу, слева от преподавательского стола кто-то закопошился. Или «что-то» – вопрос был спорным. Гарри сразу узнал их – тонкие костлявые руки, восковая кожа, обтянувшая черепа, клочья истлевшей одежды. Но не мог же Кэрроу быть настолько сумасшедшим, чтобы приволочь на урок…
- Инферналы, - провозгласил тем временем профессор так спокойно, словно говорил о колонии флоббер-червей, - тема нашего практического занятия.
Значит мог…
- Может это боггарты? – прошептала с надеждой хаффлпафка Ханна Эббот, инстинктивно делая шаг за спину Гарри-Невилла. Даже Паркинсон прервала свой восторженный припадок и опасливо переводила взгляд с преподавателя на Драко, видимо, ожидая объяснений первого или реакции второго.
Боггарт? Принял для всех один вид? Это была бы соблазнительная идея, но невидимый сквозняк донес до школьников тошнотворный запах разлагающихся тел, и недавняя овсянка стремительно метнулась к горлу.
- Инфернал, как нам уже доложил мистер Малфой, суть мёртвое тело, поднятое из могилы и управляемое волей волшебника. Двадцать баллов Слизерину.
Мистер Малфой? Ничего себе! Даже Снейп как эталон вселенского зла до такого не доходил. Не замечал вытянутой руки Гермионы – бывало, зажимал Гриффиндору честно заработанные баллы – да завсегда, но чтобы за ответ Лонгботтома начислить баллы Малфою – это уже за гранью добра и зла! Впрочем, вопрос баллов волновал Гарри подспудно, скорее по привычке, поэтому лезть на рожон он не стал, обеспокоенный больше предстоящим практическим занятием.
- Сейчас мы разделимся на две группы. Одна половина будет управлять инферналами, а другая – защищаться…
Да уж, какая неожиданность: в группе, которой предстояло управлять мертвецами, по случайному стечению обстоятельств оказались одни слизеринцы. Просто и эффективно - Снейп бы удавился от зависти.
- Запоминайте, - Кэрроу нацелил палочку на одного из мертвецов, апатично стоящего возле директорского обеденного места и даже чем-то на директора похожего, и резко взмахнул рукой, начертив в воздухе подобие «сигмы», - Obsequium moritas!
Инфернал дёрнулся и распрямился, словно кто-то натянул невидимые нити. Слизеринцы зашевелили губами, торопливо повторяя про себя заклинание, однако предпочли отступить на шаг.
- Подчинённый инфернал – это не просто слуга. У него нет страха, нет стыда, нет воли. С мгновения, как вы произнесёте заклинание - он в вашей власти. Вам остаётся только отдать ему приказ…
- Встань на голову! – выкрикнул Гойл и загудел от смеха.
В гробовой тишине, нарушаемой разве что затухающим хохотом шутника, Кэрроу смерил его презрительным взглядом, в котором явственно читались сомнения по поводу возможного будущего Пожирателей с учетом такого сомнительного генофонда, а затем ткнул палочкой в направлении одного из недвижимых пока мертвецов – огромного, сгорбленного – и выплюнул всего одну команду:
- Убей.
Секунду подчинённый инфернал осознавал приказ, после чего развернулся к намеченной хозяином жертве и размеренно, апатично принялся отрывать ему голову. Вправо – влево, хруст позвонков, треск рвущейся кожи, и спустя несколько бесконечно длинных мгновений голова уже валялась на полу - словно треснувший перезрелый арбуз.
Гарри почувствовал, что его сейчас стошнит. Может и хорошо, что завтрак был неплотный – от такого зрелища можно было проститься с ним в любой миг, особенно учитывая, что серая, покрытая струпьями кожа инферналов очень напоминала цветом и консистенцией подсохшую овсяную кашу.
- Obsequium moritas! – зазвучал нестройный хор приказаний. Слизеринцы, кажется, тоже не были готовы к такой наглядной демонстрации, и переглядывались, ища поддержки друг у друга, но профессор одобрительно закивал, довольный их инициативой.
- Да-да! Только чуть резче двигайте запястьем, мистер Забини… тяните букву «е», мисс Гринграсс… Obse-е-е-еquium - вот так. Разбейтесь на пары…
- Но, сэр, - тихо выговорила одна из близняшек Патил (Гарри даже не повернул голову, чтобы посмотреть, которая именно, будучи сосредоточенным на скривившемся лице Кэрроу), - вы не объяснили нам, каким заклинанием защищаться…
Профессор смерил её таким взглядом, который вполне сгодился бы для рассматривания тех ошмётков, что подчиненный ему инфернал оставил от своей молчаливой жертвы, и его отёчное лицо озарила улыбка предвкушения:
- Вы дожили до седьмого курса, и не выучили никаких защитных заклятий? – язвительно поинтересовался он под одобрительные смешки некоторых слизеринцев. – Что ж, тем хуже для вас.
И с этими словами он коротко кивнул:
- Начинайте.
- Убей! – почти счастливо завопил Гойл, кажется, даже не предположив, что можно не повторять за профессором его приказ, а дать свою, менее жестокую команду.
- Убей! – подхватил за ним Крэбб с тем же откровенным восторгом пятилетки, который в иных обстоятельствах насмешил бы Гарри, но в молчаливом покорном мертвеце, который после этой команды направился в сторону побледневшей Ханны Эббот, не было ничего смешного.
- Убей!
Голос Драко прозвучал совсем иначе – без идиотского азарта дорвавшегося до библиотеки равенкловца-первогодки. Спокойно и осознанно. И палочка его при этом ясно указала на Гермиону.
А дальше начался ад.
Гарри плохо слышал команды остальных, кажется, кто-то приказывал вырвать врагу клок волос, кто-то – просто ударить. Ему достаточно было трёх инферналов, движущихся к своим целям - Рону, Ханне и Гермионе – с той же целеустремленностью, с какой их товарищ пятью минутами ранее крушил ладонями вражеский череп.
- Stupefy! – выкрикнул Рональд, первым выйдя из ступора.
Инфернал лишь легонько покачнулся, но курса не сменил.
- Impedimenta! – на этот раз эффекта не было вовсе.
- Tarantallegra!
- Lokomotor mortis!
Рядом раздались крики – чей-то клок волос всё же оказался в руке инфернала. Гарри ухватил остолбеневшую Ханну за локоть и потащил к столам, увеличивая расстояние между ними и мертвецами. Рон и Гермиона отступили минутой раньше и теперь, кажется, собирались взобраться на скамью, чтобы целиться заклятьями более метко (последнее Stupefy Джастина Финч-Флетчли вырубило Дина Томаса еще до того, как это успел сделать инфернал).
- Кажется, вы плохо слушали профессора Снейпа, - комментировал меж тем Кэрроу, наблюдая за битвой со своего обеденного места. Попкорн тебе и колу, урод… и на места для поцелуев… с дементорами!
Гарри и не предполагал, что в его жизни может наступить момент, когда он из всех возможных мест предпочтет оказаться на уроке Снейпа, причём не для того, чтобы оторвать сальноволосому ублюдку его сальноволосую голову, а чтобы внимательно слушать лекцию. Чёрт!
- Заклинания, влияющие на движение, не оказывают воздействия на инфернала. Его активность определяется не тонусом мышц, а волей господина. Уж это к седьмому курсу можно было бы уяснить.
- Снейп ничего об этом не говорил! – воскликнула Гермиона приглушённо, дыхание её сбилось.
Слава Мерлину, крамольные мысли о пользе снейповских занятий оказались заблуждением! Единственный полезный урок касательно инферналов дал Гарри бывший директор – там, в далёкой пещере Волдеморта, в окружении чёрной вязкой воды и тёмных чар.
Огонь! Именно огонь спас их тогда! Конечно, это была другая, более мощная магия, подвластная лишь такому великому волшебнику, как Дамблдор, но замешана она была на огне, а значит её далёкий, слабый родственник мог сейчас помочь.
- Incendio!
Обрывки одежды на мертвеце вспыхнули, наполняя зал запахом горелой кожи. Гарри не знал, какую именно команду касательно него получил инфернал, но то, что он замер в центре зала, стараясь стряхнуть с себя пламя, очень радовало. Впрочем, суета и паника, царящая среди учеников, сражающихся с инферналами и управляющих ими, мгновенно привела к тому, что горящий рукав поджёг мантию Падмы Патил, и только меткое Aguamenti Гермионы предотвратило пожар.
- Incendio! Incendio! – зазвучало со всех сторон. Кажется, все были счастливы найти хоть какое-то действующее заклинание, независимо от того, насколько опасно оно было для них самих.
Помещение наполнилось дымом. Если огонь перекинется на деревянную мебель – дубовые столы, тяжёлые скамьи… последствия представлять очень не хотелось.
- На помощь! – полный отчаяния голос вывел Гарри из задумчивости, и он бросился назад, туда, где сжавшаяся в комок Ханна прикрывала голову руками. Костлявые пальцы инфернала уже тянулись к ней.
- Accio факел! – Гермиона спрыгнула со стола, поймав на лету устремившийся к ней тяжёлый пылающий факел, и незамедлительно ткнула им в мертвеца. Тот отшатнулся от пламени, потеряв равновесие, рухнул навзничь прямо под ноги второму, целью которого был Рон.
Сколько это может продолжаться? Их противники не знали усталости, и даже огонь останавливал их лишь на время. Пример окончательно остановленного инфернала лежал сейчас на полу и состоял из такого количества частей, что сам Тёмный Лорд не рискнул бы собрать этот паззл воедино. Сотворить подобное месиво было, конечно, заманчиво и стратегически верно, но использовать Sectumsempra Гарри не мог. Это было бы, пожалуй, ещё более показательно, чем выпустить патронуса-оленя, потереть лоб и, поймав снитч, вылететь в облике Невилла в окно.
Впрочем, как выяснилось, такая возможность вполне могла ему представиться... Оказавшаяся с ним на одном краю стола Гермиона, занятая до того отпихиванием своего целеустремленного инфернала, вдруг взглянула на Гарри округлившимися глазами и ахнула так панически, что юноша невольно оглянулся, полагая, что такую реакцию может вызвать лишь заглянувший на огонёк Тёмный Лорд. Но за ним было лишь затянутое чернотой окно без малейших признаков Того-кого, а ужас на лице Гермионы обещал катастрофу. Махнув в очередной раз палочкой, и бросив усталое «Incarcero», которое давало передышку длиной в минуту (ровно столько, сколько требовалось инферналу, чтобы разорвать стягивающие его верёвки), она притянула Гарри к себе и сбивчиво зашептала на ухо:
- Быстро! Зелье! Твой шрам!
Объяснять дважды не потребовалось – обычно Гарри принимал дозу зелья прямо перед занятиями, нынешний же завтрак перетёк в урок так стремительно и драматично, что про разлитое во флаконы буро-зелёное варево он и не вспомнил, будучи обеспокоенным лишь целостностью своей головы. Сейчас, когда Гермиона сказала, он и вправду заметил, как поплыли перед глазами очертания предметов с возвращением родной близорукости, как зазудели уменьшающиеся ладони. По счастливой случайности (спасибо, Герми! спасибо, Герми! спасибо, Герми! Я НИКОГДА больше не скажу, что ты параноик!) пузырёк с оборотным зельем лежал во внутреннем кармане мантии. Но больше двадцати человек и десяток инферналов – не лучшая обстановка для того, чтобы непринуждённо прикладываться к бутылочке.
Гарри неприлично выругался предположением о нетрадиционной ориентации Мерлина и сделал то, что гриффиндорский дух Невилла, скорее всего, никогда не смог бы ему простить (если бы узнал) – ретировался под стол. Смелость смелостью, но глотать зелье у всех на глазах, стоя на столе, как на пьедестале, – это уже идиотизм, а отличать первое от второго гриффиндорцев ещё на первом курсе учат…
- Кажется, доходившие до меня слухи о гриффиндорской отваге были весьма преувеличены, - протянул профессор Кэрроу, в изумлении наблюдая, как длинный, нескладный Лонгботтом, уворачиваясь от цепких опаленных рук инфернала, ныряет под тяжёлый обеденный стол.
Гермиона проследила траекторию друга и облегченно выдохнула. Страшно подумать, что было бы, не заметь она вовремя фатальных перемен в облике псевдо-Невилла. Однако продолжить эту мысль ей не удалось – цепкие костлявые пальцы ухватили её за лодыжку и дёрнули вниз. Девушка вскрикнула – сперва от неожиданности, а потом от боли – падая со стола, она пребольно ушибла спину (как не сломала ещё!) и изодрала локоть о шершавую поверхность деревянной скамьи. Удар об пол вышиб воздух из её лёгких, она закашлялась, обессиленная и растерянная. Чудо, что палочка по-прежнему осталась зажатой в ладони – и одним куском! И всё же... сколько может продолжаться это сражение – полчаса, час, два? Пока кого-нибудь, на сей раз живого, не раздерут на части? Нужно было освоить технику говорящего патронуса – и послать сейчас свою серебристую выдру на поиски помощи. К кому, правда?.. Да хотя бы к профессору Макгонагалл – она не бросила бы их вместе с этим маньяком-Пожирателем, если бы знала, что за урок происходит сейчас в Большом Зале... Правда, их декан сейчас не в чести у директора и его банды – как бы её вмешательство не вышло боком ей самой... инферналов хватит на всех... как вообще можно уничтожить существо, которое уже мертво?
Смех Малфоя вывел Гермиону из раздумий, продолжавшихся от силы пять секунд и вместивших целую охапку философских размышлений, для слизеринца же она только и успела с грохотом навернуться со стола. Да уж, уморительное зрелище. Ещё бы пара сломанных костей – вообще животик надорвёшь!
Ярость вспыхнула в девушке, как вспыхивали лохмотья на воинственных мертвецах от меткого Incendio, и она, изумившись простому и очевидному решению, выкрикнула привычный Stupefy, на сей раз направив палочку не на инфернала, для которого заклятие всё равно было лишь пустым сотрясанием воздуха, а на его господина.
Сила, вложенная ею в это магическое действие, была пропорциональна охватившей её ненависти – Малфоя отбросило на несколько метров и приложило о стену прямо его аристократичным профилем. Видимо, потеряв сознание, он прервал связь с инферналом, потому что тот замер - худые когтистые пальцы на полпути к горлу Гермионы - а затем обмяк и повалился на пол.
Выбравшийся из-под стола Гарри – по-прежнему неуклюжий, длинный и безо всякого намёка на шрам – радостно вскрикнул от такого зрелища, но Гермиона понимала, что меньше всего ей сейчас стоит надеяться на баллы Гриффиндору – Амикус Кэрроу поднялся с кресла, и без того некрасивое его лицо исказилось почти осязаемой ненавистью.
- Грязнокровка! – бросил он, торопливо преодолевая разделяющее их расстояние. – Ты подняла палочку на чистокровного волшебника, дрянь!
- Это же урок, профессор, - Гермиона торопливо поднялась на ноги, не хватало еще смотреть на этого ублюдка снизу вверх, - если мы не знаем средства, чтобы одолеть инфернала, я решила, что необходимо вывести из битвы его господина.
- Ennervate!
Короткое заклинание, и Драко уже, пошатываясь, направился к профессору, рука его, зажимавшая нос, была перепачкана кровью.
- Она пыталась меня убить!
- Неправда! – Гарри попытался было встать на защиту подруги, но Кэрроу двумя короткими взмахами палочкой отгородил себя, Малфоя и Гермиону прозрачной защитной сферой и наложил на надоедливого гриффиндорца Silencio. Последнее было особенно предусмотрительно, учитывая необходимость непрерывных попыток отогнать инферналов. Лишённому голоса Гарри ничего не оставалось, как спасаться бегством, попутно (второй раз за урок! Мерлиновы портянки!) сожалея о недостатке усилий, приложенных на прошлогоднем уроке Снейпа по невербальным заклятиям. Без голоса он был совершенно беспомощен и палочка из серьёзного оружия превратилась в позорный способ тыкнуть в глаз.
Почувствовав поддержку профессора, Малфой старательно продемонстрировал окровавленную ладонь, сунув её почти под нос Гермионе:
- Видишь?!
- Видишь?! – вторила ему Гермиона, поднимая вверх ободранный локоть. Крови на нём, правда, было меньше, но от ушиба он уже начал отекать. Впрочем, и то, и другое повреждение мадам Помфри исправила бы за пять минут (что бы она сказала, интересно, узнав, что травмы получены студентами в борьбе с инферналами?), так что в этом они с Малфоем были равны.
Но только в этом.
- Ты забыла свое место, Грэйнджер? Тебе напомнить?! Профессор.., - вопросительно-страдальческий взгляд в сторону Кэрроу.
Гермиона едва не выругалась. Разумеется, профессор-то с папой одному Лорду ноги лижут, почти родня!
- Выбор наказания за вами, мистер Малфой, - кивнул Амикус, и его одутловатое лицо, обезображенное ухмылкой, стало похожим на перезревшую грушу.
Глаза девушки изумлённо распахнулись. Так просто? Она оглянулась по сторонам, словно желая убедиться, что происходящее ей не снится. Stupefy Рона не смог отключить Гойла – слишком крепкая у того была черепушка, и теперь её друг тянул время с помощью малоэффективных связывающих чар, целясь очередным Stupefy в Тео Нотта, чей инфернал никак не желал оставлять в покое безмолвного Гарри.
Это бред. У неё, должно быть, просто жар – сентябрь в этом году холодный и ещё эти непрерывные дожди... Так и есть – она лежит в больничном крыле, а тумбочка у её кровати уставлена коробками со сладостями, которые притащили её друзья. Они, конечно, явились, несмотря на запрет медиковедьмы, укрывшись мантией-невидимкой. Да, все так. Не может же быть реальностью мир, в котором учитель дает Малфою разрешение сделать с ней всё, что тому заблагорассудится?
- Можете заодно потренировать управляющие заклятия, - посоветовал Кэрроу.
Управляющие? Это в смысле сперва сделать из нее инфернала, а потом Obsequium moritas??? Она не успела даже поднять палочку для простых щитовых чар, как Драко с готовностью выкрикнул:
- Imperio!
Гладко так выкрикнул, без запинки, видно, что не в первый раз.
… Гермионе всегда было интересно, как ощущается Imperio – научная жилка в ней трепетала и вибрировала от любопытства. Интерес, однако, был чисто гипотетическим. Ощущается ли чужая воля как инородное вмешательство? Больно ли идти против своих убеждений под властью другого волшебника? Или радостно выполнять приказ повелителя, словно великую милость.
Ни одно из её предположений не подтвердилось.
Чужой воли не было. Было осознание необходимости.
Ей совершенно необходимо бросить палочку на пол.
Совершенно необходимо встать на колени у стола и удариться о него головой. Раз, другой. Это правильно. Это нужно. Что там далеко, фоном кричит Гарри, что за багровые капли медленно стекают по виску и, зависнув на подбородке, срываются вниз (от них щекотно и пахнет железом) – это всё не имеет значения.
Всё врут – о подчинении, о господине. Нет у неё господина, она сама так хочет!
Хочет взобраться на стол – поверхность его чуть выщерблена от акробатических этюдов, что исполняли на нём сегодня студенты и инферналы, руки в трещинах после ночной стирки натыкаются на узкие, выступающие щепки… Ничего, боль пройдет, как только она поднимется на ноги и крикнет:
- Я поганая грязнокровка!
И все пропадает, стирается за ощущением исполнения желания, сильным, как поток. Подхватывает её, несёт… как они не понимают – она сама этого хотела! Сама!
- Я поганая грязнокровка!
А потом распахивается дверь, пропуская внутрь профессора Снейпа. Он с непривычки таращится в полумрак, крутит по сторонам своей патлатой головой, словно прикидывая, с чего начать, бросает лаконичное «Moritas more», от которого инферналы падают на пол, словно комья тряпья.
И она точно знает, что нужно сделать. Нужно спрыгнуть со стола, пересечь зал широкими стремительными шагами, остановиться перед онемевшим директором, который хмурит брови, глядя на неё сверху вниз, и поцеловать его… всё правильно, всё так и должно быть.
Сколько длился поцелуй, Гермиона не помнила – может, всего мгновение, но почему-то казалось очень важным понять, какими именно травами отдаёт вкус его губ. Была там горчащая пижма и тонкая мятная нотка…
А потом травы исчезли, и после резкого «Finite incantatem» вернулись звуки, дневной свет хлынул в глаза (когда успели убрать завесу с окон? Или другой вопрос – когда она успела закрыть глаза?), девушка часто заморгала и сощурилась от непривычной яркости.
- Не надо так кривиться, мисс Грэйнджер, - раздался над ней язвительный голос Снейпа, - я тоже не в восторге.
Словно вынырнув из сна, Гермиона глотнула воздуха и изумлённо огляделась, сердце её как по команде заметалось в горле, запульсировала внезапно утроившаяся боль.
- Эй, Грэйнджер, хватит придуриваться, я Imperio еще пять минут назад снял!
Хор слизеринцев дружно заржал в ответ на феерическую шутку. Спасибо, хоть остальные молчали.
- Это была весьма впечатляющая демонстрация Imperio, мистер Малфой, - Снейп окинул стоящую перед ним девушку внимательным взглядом, поджал губы, словно капли крови на её лице были на самом деле продуктами жизнедеятельности флоббер-червей и отстранился так брезгливо, будто опасался заразиться. – Хочется, однако, надеяться, что в следующий раз вы направите свою фантазию в более продуктивное русло.
- Да, сэр! – охотно согласился Малфой, вдохновлённый, очевидно, перспективой «следующего раза».
- Я смотрю, вы не вняли моей просьбе сохранить Большой зал в целости хотя бы до обеда, - Снейп обернулся к Кэрроу, который растекался в благостной улыбке.
- Уверен, к обеду здесь все будет сиять. Об этом позаботятся те, кто не справился с инферналом, - он обвел взглядом молчаливых учеников. – А Грэйнджер явится в семь в кабинет ЗОТИ на отработку.
Гермиона молча кивнула и шагнула к двери. Это простое действие вызвало такое мучительное головокружение, что если бы не Рон, она повалилась бы на пол вслед за инферналами.
- Уизли, вас, кажется, никто не отпускал.
- Пусть идет, - махнул рукой директор. – Уизли, проводите мисс Грэйнджер в больничное крыло, пока она не упала и не перепачкала пол - пора научиться уважать труды мистера Филча.
Больше всего на свете Гермионе хотелось выбежать прочь и бежать, пока в лёгких не закончится воздух, но сил хватило только на то, чтобы повиснуть на локте Рона и позволить выволочь себя из Большего зала. За спиной слышались приглушённые шепотки:
- У неё вся голова в крови, видел?
- Поцеловала Снейпа, ужас…
- Меня бы стошнило…
- От Снейпа или от Грэйнджер?
Рон, однако, скрипел зубами и молчал – за это девушка была ему особенно благодарна…
***
Было почти четыре, когда дверь приоткрылась, и рыжий пушистый ком величаво прошествовал к больничной кровати. Вслед за ним прошмыгнул Рон и придержал дверь для кого-то в мантии-невидимке. Подпольщики недоделанные...
Живоглот вспрыгнул на живот хозяйке, утробно урча, и даже чуть захрюкал от удовольствия, когда она запустила пальцы в его густую шерсть. Невидимый Гарри плюхнулся на соседнюю кровать и заелозил, освобождая место для Рона, который задержался, чтобы водрузить на тумбочку коробку шоколадных лягушек. Открыть ему, что ли, глаза на то, что она их не любит?
- Ну ты как? – дипломатично начал меж тем Гарри свистящим шепотом. Ага, вспомнили про конспирацию! Шёпот, доносящийся из воздуха, конечно, гораздо менее подозрителен, чем нормальная речь. – Мадам Помфри тебя подлатала?
Гермиона только кивнула, не поворачивая головы.
Кажется, её друзья опасались истерики, поэтому заметив её неохоту разговаривать, воспрянули духом и затараторили наперебой, борясь с собственным смущением при обсуждении такой щекотливой темы:
- Да ты не переживай, Гермиона, все уже и забыли!
- Этот хорёк еще поплатится! Обещаю!
- Ублюдочная моль!
- А в следующий раз нас чему будут учить – Аваде?
- Никогда я не был так рад приходу Снейпа… ай! (Удар невидимого локтя в бок. Мерлин, что может быть страшнее топорной дипломатии! Предполагается, что теперь при упоминании директора она будет краснеть от стыда и биться в конвульсиях?.. Может, конечно, и будет, но не стОит акцентировать на этом внимание).
- Да ладно тебе, Гермиона! Вряд ли старый козёл будет это припоминать – он и так ведёт себя хуже некуда!
- И вообще, он должен быть тебе благодарен – его уже, небось, сто лет никто…ай!
- Слушайте, ребята, не обижайтесь, - выговорила она чуть хриплым от долгого молчания голосом, – но мне в семь к Кэрроу на взыскание… мне бы поспать чуть-чуть.
- Не вопрос! – невидимая рука ухватила Рона за локоть и потащила к выходу.
- Э-э-э, Гермиона, - протянул тот, осторожно лаская взглядом прикроватную тумбочку.
- Забирай, мне не хочется, - с готовностью отозвалась Гермиона и не смогла сдержать улыбку, глядя, как Рональд метнулся к коробке со сладостями с проворством шоколадной лягушки.
Когда за её друзьями закрылась дверь, и чуть громче, как всегда бывает в молчании, затикали часы на стене, Гермиона ещё долго лежала, глядя в потолок и ероша зажившими пальцами тёплую кошачью гриву – усталая и опустошённая...
А тот вкус почему-то так и не исчез с губ и, проваливаясь в сон, и выныривая из него, она все пыталась где-то на самой границе сознания соединить мяту и пижму… И сумела это сделать лишь когда мадам Помфри поднесла к её губам очередной прохладный пузырёк и прошептала грустно:
- Выпей, детка, ещё обезболивающего…
