Raw DayРон сидел в абсолютно пустой гриффиндорской гостиной. Гарри, проглотив несколько сэндвичей из огромной тарелки, принесенной Кикимером, отправился наверх спать, а Гермиона все еще была в душе, хотя Рон за это время уже успел как принять душ, так и убедиться, что он не может уснуть.
Он закрыл глаза. Слышно было только пение птиц за окном и звук льющейся воды, доносящийся откуда-то из башни девушек. Было странно осознавать, что за пределами гостиной ярко светило солнце, потому что для Рона это был вечер слишком долгого дня. В данный момент он себя ненавидел. Один из его братьев мертв, другой – на грани сумасшествия, а его все никак не покидало ощущение счастья. Вольдеморт повержен, а Гарри, Гермиона и Джинни живы, так что вызванная концом войны радость никак не хотела оставлять Рона наедине с горем его семьи.
Наконец шум воды затих, и через пару минут по лестнице спустилась Гермиона. В руках она несла миску с какой-то зеленоватой жидкостью и несколько полотенец, а майка с короткими рукавами, в которую она была одета, позволяла увидеть, что порезами и ожогами испещрены все её руки. И – Рон знал, хотя не видел этого, да и не хотел видеть – остальное тело вряд ли выглядело лучше.
- Тут холодно, - пробормотала она, аккуратно ставя миску на низкий столик.
Гермиона достала палочку, разожгла огонь в камине, затем повернулась к Рону:
- Раздевайся!
Видимо, на его лице отразило слишком уж сильное удивление. Гермиона рассмеялась и закатила глаза:
- Ох, да ладно тебе! На тебе нет живого места, а в миске настойка растопырника. Угадай, зачем я прошу тебя раздеться?
- Кто тебя знает, ты уже на меня сегодня набрасывалась, - пробурчал Рон, стягивая с себя майку,
Чуть покраснев, Гермиона улыбнулась. После всех злоключений прошедшего дня почти вся его кожа действительно болела, саднила и местами кровоточила. Поэтому когда Гермиона начала мягко водить по израненной коже смоченным в настойке полотенцем, одновременно устраняя палочкой шрамы, он был почти счастлив.
«А где-то внизу лежит Фред...», - подумал вдруг Рон. Видимо, эта мысль отразилась на его лице, потому что Гермиона прервалась.
- Ты в порядке? – осторожно спросила она.
- Нормально, - вяло улыбнулся Рон.
- Ох, прости, - Гермиона встряхнула кудрями, и снова уткнулась взглядом в его раны и ожоги. – Дурацкий вопрос...
- Ничего страшного.
Через несколько минут она закончила, и Рон натянул майку.
- Спасибо, - искренне поблагодарил он, - стало гораздо лучше. Моя очередь велеть тебе раздеваться? – ухмыльнулся он.
Гермиона опять легонько покраснела, хотя, конечно, это было несравнимо с тем, как умели Уизли, и пробормотала:
- Вообще-то я хотела попросить Джинни, когда она поднимется...
- Ох, да ладно тебе, - передразнил её Рон.
Не дожидаясь разрешения, он стянул с нее майку, оставив девушку в одном лишь лифчике. С тоской подумав, что ему бы сейчас любоваться её телом, а не сосредотачиваться на лечащем заклинании, он приступил к работе. У него это заняло гораздо больше времени, чем у Гермионы – и вовсе не потому, что вид скрытой кружевами вздымающейся груди все-таки мешал сконцентрироваться. Когда он расправился с её ссадинами, то наконец заметил, что её кожа покрылась мурашками.
- Извини, ты замерзла из-за моей медлительности, - произнес Рон и, вместо того, чтобы просто дать одеться, прижал её к себе.
Нелогичность собственных действий он понял через несколько секунд:
- Да, сначала надо тебя одеть, а потом обнимать, - краснея, произнес он.
Гермиона рассмеялась и, обернувшись, чмокнула его в губы. Мгновенно среагировав, Рон привлек её ближе, превращая почти невинное прикосновение в глубокий, полный чувств, поцелуй.
- О! Давно пора! – внезапно раздался голос Джинни. Гермиона, вздрогнув от неожиданности, резко отстранилась от густо покрасневшего Рона и судорожно натянула майку.
- Прекрасно, братик, я отомстила тебе за день рождения Гарри, - ехидно произнесла Джинни. – Целый год об этом мечтала.
- Извини, - буркнул он.
- Где Гарри? – тихо спросила она.
- В спальне, - ответила Гермиона.
Ничего больше не сказав, Джинни направилась к лестнице в башню мальчиков.
- Джинни! – окрикнул её Рон.
- Что? – раздраженно спросила она, видимо, ожидая услышать лекцию чересчур заботливого брата.
- Только не буди его, ему действительно надо поспать, - спокойно произнес он. – И не злись на него за весь этот спектакль, он... – Рон запнулся: поступок друга все еще вызывал у него слишком много эмоций. – В общем, не злись. Он объяснит, и ты поймешь... что не надо злиться.
- Спасибо, - Джинни коротко кивнула и отправилась наверх.
- И куда же делся старый добрый Рон, защищающий свою маленькую сестренку от коварного Гарри? – устало улыбнулась Гермиона, опускаясь на диван.
- Видимо, поумнел, - он сел рядом. – Знаешь, я действительно рад, что у Гарри она есть. Хотя… бедная Джинни, не представляю, чем для нее был этот год! Я всего пару недель ничего о вас не слышал, да и то чуть не слетел с катушек... Я был таким дураком, прости...
- Простила, - тихо произнесла Гермиона, кладя голову ему на плечо, и Рон почувствовал, что увесистый кусок огромного камня на его душе откололся и упал. – Ты психанул и ушел, я засомневалась, что нужна Гарри и чуть не замерзла насмерть...
- Идиотка, - прошептал Рон, снова прижимая её к себе.
- На этот раз, я с тобой соглашусь...
Они замолчали. Солнце и огонь в камине постепенно грели гостиную и Рону, впервые за долгое время, было не холодно.
- Почему я счастлив, Миона? - наконец прошептал он. – Фред умер, а я счастлив как бесчувственная сволочь...
- Это пройдет... – ответила она. - Ты просто слишком истощен.
- Тогда пошли спать? – предложил он.
- Пойдем...
Они поднялись в спальню семикурсников. Гарри спал на своей кровати с непривычно безмятежным выражением лица, а рядом, прижавшись к нему, уже дремала Джинни. Рон поспешно отвернулся, хотя понимал, что когда пришла его сестра, Гарри уже спал как убитый. Внутренне содрогнувшись от такого сравнения, он посмотрел на Гермиону, лежащую на его кровати, и ему снова стало тепло. Завтра ему будет плохо, а послезавтра он будет хоронить брата… Но пока что его любимая девушка рядом с ним, а его лучший друг и младшая сестра через какое-то время тоже будут в порядке.
