Глава 4. Этой ночью Драко спал очень тревожно. Все пережитое обеими душами, казалось, желало вырваться наружу — ему снились то нежные объятия матери, то холодные леса, по которым скиталась душа Волдеморта после первой неудачной попытки убить Гарри Поттера. Душераздирающие крики жертв темного волшебника заполнили все сознание, и Драко, не выдержав, проснулся в холодном поту.
«Какой странный сон», — подумал юноша, — «надо же было такое придумать — преемник Волдеморта…» Его взгляд упал на брошенную неподалеку от кровати парадную мантию, и реальность буквально раздавила его. «Нет, это не сон…» — Драко тяжело вздохнул и внезапно понял, что это его мысли, его, а не Темного Лорда.
Странное давящее ощущение в груди говорило о том, что Лорд еще здесь, что он никуда не делся, но, в то же время, сейчас Драко чувствовал себя полностью собой. Никогда еще свобода не казалась ему такой желанной. Он совершенно точно помнил события прошедшего вечера, ощущение силы, что наполняла его тело, и холод, сковывающий все внутри. Драко не знал, почему его душа вдруг прорвалась сквозь оковы Волдеморта, но пока тот опять не взял контроль — а это был лишь вопрос времени, судя по усиливающейся внутри пульсации — надо было спокойно разобраться в происходящем.
Драко распахнул окно и полной грудью вдохнул свежий ночной воздух. Ветер растрепал волосы и, мягко скользя по телу, снимал накопившееся напряжение. Он закрыл глаза и, минута за минутой, начал вспоминать все произошедшее: обряд, пир, вспышки заклинаний, ужас на лицах повстанцев и они — Уизли, Грейнджер, Полоумная Лавгуд, еще пара ребят из Хогвартса… Дрожь прошла по телу при воспоминании о желании убивать, которое наполнило его сознание во время нападения. Сейчас он был бы рад скорее выпить с ними сливочного пива, чем пытаться уничтожить. Они напоминали ему о счастливом времени, когда они так по-детски ненавидели друг друга. «Хорек…» Как много он готов был сейчас отдать, чтобы опять стать тем же беззаботным Хорьком. Хорошо, что рыжик все-таки успел аппарировать… На мгновение появившаяся улыбка сошла с лица, как только он вспомнил о Грейнджер, сидящей в подземелье. План созрел мгновенно.
Драко схватил мантию и, быстро накинув ее на себя, стремительным шагом вышел из комнаты.
Малфой-менор спал вместе со всеми его обитателями и Драко, никем не замеченный, тихо проскользнул в подземелья.
— Грейнджер?
— Ты решил убить меня лично, Малфой? Или как там тебя теперь величать? — голос девушки предательски дрогнул. — Я думала, ты не станешь пачкать руки о грязнокровку.
— Заткнись, Грейнджер! И слушай меня. Хочешь спасти свою шкуру, делай, что я тебе скажу.
Гермиона непонимающе смотрела на так изменившегося Драко. С одной стороны, он, казалось, действительно хочет помочь, но с другой — он был преемником Волдеморта, и именно по его приказу сегодня погибло столько людей.
— Что ты задумал?
Пульсация в груди Драко усилилась, и он еле сдержался, чтобы не закричать от боли.
— Я не знаю, как это работает, но меня с Волдемортом объединило какое-то зелье. Сейчас я — это я, но скоро он опять завладеет моим разумом и телом. Молчи и слушай! — Драко остановил пытавшуюся прервать его Гермиону. — Мне нужно «противоядие», Грейнджер, и ты, как бы это смешно не звучало, единственная, кому я могу сейчас довериться, — Драко горько ухмыльнулся.
— С чего ты взял, что я буду помогать тебе? — Гермиона не могла даже поверить во всю ту чушь, что городил Малфой, и уж тем более не думала, что он вытащит ее отсюда.
— Ну, для начала, разве не за это вы боретесь? Уничтожить Лорда? И потом, наверняка тебе интересно знать, что стало с твоим ненаглядным Уизли.
— Ненавижу…
— Вот и отлично, значит, договорились… Мне пора, он уже почти... — Драко, едва не упав от разрывавшей его изнутри боли, схватился за решетку камеры Гермионы. — Чтобы не случилось, просто веди себя тихо и держи свой острый язычок за зубами, не провоцируй Лорда, я могу не сдержать его гнева и тогда тебе конец.
Юноша, пошатываясь, побрел обратно. Гермиона смотрела ему вслед, только сейчас начав верить в происходящее — секунду назад ее пронизывали такие привычные серебристо-серые глаза...
* * *
Наследник в это утро был чрезвычайно раздражен, о чем первыми узнали домовики — пожалуй, каждому досталось от него по пинку. Несвойственную Волдеморту эмоциональность он списал на бушевавшие в организме молодые гормоны, а также на странное пробуждение — на полу посреди коридора.
Лорд нервно мерил шагами кабинет Люциуса Малфоя, раздражая тем самым его владельца. Но Люциус ничего не мог с этим поделать и лишь втайне надеялся на то, что причиной такого поведения является его сын, с малфоевской упертостью сопротивляющийся паразиту.
В окно постучала сова, уже сотая за утро, и наследник с гримасой скуки отвязал от ее лапки очередное послание. Как и все предыдущие, письмо содержало поздравление Наследнику и клятвенные заверения во всеобщей преданности. Что ни говори, но страх самое мощное оружие — даже те, кто ранее пытался избежать принятия метки, прослышав о вчерашней сокрушительной победе над сопротивлением, теперь готовы были присягнуть Лорду на верность.
Бросив письмо в общую кипу, Лорд, наконец, обратился к Люциусу:
— Помнится, Люциус, ты неплохо владел заклятием стирания памяти, — Малфой в ответ кивнул, ожидая непоправимого, — мне нужно кое-что попробовать. Драко наверняка рассказывал тебе что-то об этой Грейнджер, не так ли?
— Да, мой Лорд, я просил его следить за друзьями Поттера, но Вам ведь это известно…
— Так получилось, Люциус, что некоторые воспоминания твоего отпрыска мне мешают, — юноша многозначительно посмотрел в так некогда похожие на его собственные глаза. — Возьмем для примера воспоминание о том чудесном хуке, которым девчонка угостила твоего сына на третьем курсе. Сотри его.
Люциус не понимал, зачем нужно стирать только одно воспоминание, ведь если они мешают Лорду, он мог убрать их все — от самого первого детского до самого последнего, что, конечно же, пугало, ведь именно воспоминания делают человека тем, кто он есть, а, значит, с их исчезновением мог пропасть и его Драко.
Под прицельным взглядом кровавых глаз Люциус вытащил палочку и, выбрав нужный отрезок памяти, наложил «Обливиэйт». Лорд чувствовал, как что-то ускользает, и это что-то было не только Драко Малфоя, но и его самого. Он резко оборвал контакт, выбив палочку у Люциуса из рук. Эксперимент не удался, воспоминания Драко стирались только вместе с его собственными, а этого он допустить не мог.
Решение пришло откуда-то изнутри — Зелье сознаний. Это зелье не готовилось уже сотни лет, и его рецепт был давно утерян. Легенды, еще живущие в древних родах волшебников, гласили, что человек, принявший его в день весеннего равноденствия, становится полным хозяином своего сознания.
— Люциус, найди мне зельевара, того, кто мог бы сравниться по мастерству со Снейпом.
— Его не надо искать, мой Лорд, — Наследник вопросительно посмотрел на Малфоя, — лучший зельевар после погибшего в прошлом месяце Слизнорта находится сейчас в нашем подземелье — Гермиона Грейнджер.
«А это становится весьма забавным, — подумал Лорд, — может, мальчишка был прав, когда не дал мне ее убить».
* * *
— Мисс Грейнджер, я не собираюсь тащить вас на себе, так что соизвольте, наконец, отпустить двери и идите за мной. Повторяю, вас никто не тронет, пока будете вести себя, как подобает, — Люциус начинал выходить из себя из-за этой упрямой, глупой девчонки. Лорд ждал ее наверху, а она, видите ли, не хочет никуда идти.
Люциус бесцеремонно связал ее и отлевитировал по лестнице — возиться с этой ненормальной не было ни времени, ни желания. Гермиона пыталась что-то возмущенно возразить, но язык будто прилип к небу, и получались лишь нелепые мычания.
— Люциус, наконец-то, ты заставил меня ждать… Мисс Грейнджер, полагаю, вы хорошо провели ночь в нашем гостеприимной доме? — плохое настроение Лорда явно улетучилось при виде смешно болтающейся в воздухе девушки.
Гермиона при виде этого Драко потеряла всю былую уверенность и беспомощно повисла на невидимых нитях. «Что он там ночью говорил? Молчи и слушай? Посмотрим…»
— Мисс Грейнджер, до меня дошли слухи, что вы неплохо разбираетесь в зельях. И хотя я не одобряю ваше маггловское происхождение, переводить такой талант попусту было бы просто неразумно. Мне нужно, чтобы вы изготовили одно зелье, — Гермиона подняла глаза, удивленно глядя на Драко, вещавшего голосом Волдеморта, — у вас в распоряжении будет все необходимое — любые книги и ингредиенты, ну, и попутно вам не составит труда готовить менее сложные зелья для моих соратников.
— Я не желаю в этом участвовать! — гриффиндорский характер дал о себе знать, и Гермиона сама не заметила, как вспылила. — Можете прямо сейчас меня уничтожить, но я не буду варить зелья, которыми ваши мерзкие крысы будут травить моих друзей!
— Ммм… Возможно, стоило хорошенько подумать, прежде чем отвечать? Я всегда говорил Дамблдору, что горячность до добра не доведет. Мисс Грейнджер, я с удовольствием исполню вашу просьбу, но сначала взгляните на это.
Лорд взял со стола фото, на котором были изображены ее смеющиеся родители, стоящие на фоне знаменитой Сиднейской Оперы.
Девушка тихо охнула и огонек бунта, горевший в ее глазах лишь секунду назад, потихоньку угас. Выбора не было. Она не могла рисковать родителями.
