Новый поклонник Всё началось с того момента, как Сириус, возвращаясь со свидания со очаровашкой Кэти Ларсен, вошёл в свою спальню. Там не было никого, кроме Джеймса, который сидел на кровати и сосредоточенно пялился в одну точку. Сириуса это не могло не заставить улыбнуться, и он даже немного пошутил насчёт того, что друг, видимо, вошёл в транс, дабы узреть будущее. Однако Джеймс на это высказывание никак не отреагировал и продолжал смотреть в стену невидящим взглядом. Сириус поднял брови. Что это случилось с Сохатым?
«Я его подколол, а он – ноль реакции».
И в самом деле, это было странно. Обычно Джеймс или смеялся над отпущенной в его адрес шуткой Бродяги, или отвечал ему тем же, или швырял подушкой, или на худой конец обижался (правда, ненадолго), но теперь он никак не отреагировал, и весь его престранный вид весьма красноречиво говорил о том, что Поттер не видит никого и ничего, только сверлит стенку напротив ничего не выражающим взглядом. Лицо Сириуса приобрело несколько озадаченное выражение и, сев рядом с Джеймсом на кровать, он легонько тронул его за плечо, из-за чего Сохатый вздрогнул и повернулся к другу.
-Ты это чего?- Спросил Бродяга, выразительно глядя на Джеймса.
-Она идёт на свидание.- Отозвался Сохатый таким же пресным, абсолютно лишённым эмоций голосом, каким было выражение его глаз.
-Чего?- Не понял Сириус, нахмуря брови.
-Она идёт на свидание.- Тупо повторил Джеймс.
-Кто она?
-Лили.
-С тобой?
-Нет.
Тут Бродяга немного смешался. Тот факт, что Эванс пошла с кем-то на свидание, он уже осмыслил. Однако ему была не понятна реакция Джеймса. Если бы Лили пошла на свидание с Сохатым, то Бродяга, верно, и сам бы догадался о свершившимся чуде. Джеймс прыгал бы по комнате, носился бы, как угорелый, бросался бы всех обнимать, дико орал, празднуя такое событие, словом, после буйного веселья этого парнокопытного комната, вероятно, превратилась бы в руины, хотя Джеймса это мало бы интересовало, если бы в тот момент его вообще интересовало что-то, кроме предстоящего свидания с Эванс. Но она шла не с ним. И Бродяга готов был спорить на что угодно, что Джеймс был крайне расстроен сим обстоятельством. И ещё Сириус думал, что если бы Джеймс ему ничего не сказал о Лили и её свидании, то Блэк и сам бы обо всём догадался по поведению друга. Джеймс бы очень злился, он ходил бы хмурым весь день, дёргался по поводу и без повода, ни с кем не разговаривал, а если бы его о чём-то спросили, он только пробурчал бы что-то в ответ так, что ни слова не разберёшь, всем своим видом показывая, что не хочет отвечать на какие бы то ни было вопросы, не хочет ни с кем разговаривать, он был бы крайне замкнут, что случалось лишь тогда, когда Поттер был в дурном расположении духа, а когда злость в нём кипела бы так, что не было бы сил её сдерживать, он пошёл бы и сцепился с каким-нибудь слизеринцем, потом сел бы на первый попавшийся в коридоре подоконник и долго и очень сердито смотрел бы на звёзды, так, будто бы они в чём-то были перед ним виноваты. Потом, ночью, он вернулся бы в спальню и рухнул на кровать, и хотя долго бы не мог уснуть, он, тем не менее, почти не шевелился бы, старательно делая вид, что уснул, а всё для того, чтобы не будить товарищей, которые, конечно, как он неверно бы предположил, спят крепким сном, ну а ещё по той причине, что до сих пор не хотел ни с кем разговаривать. На утро он подскочил бы с постели самым первым и, расталкивая ещё толком не выспавшихся друзей, говорил бы бодрым и весёлым голосом: «Что вы спите? Вставайте, кому говорю, сони!» Не успокоившись до тех пор, пока бы они не встали, он бы пихал их, толкал, а, может, на кого-нибудь даже чуть-чуть брызнул бы водой из палочки. Когда же они окончательно проснулись, он бы радостно им заявил, что прекрасно выспался (при этом он даже не посмотрел бы на их всё ещё сонные, недовольные лица) и сказал бы, что смертельно голоден, и был бы им крайне признателен, если бы они поторопились. Затем он сказал бы им всё тем же довольным голосом, что сегодня у него настолько хорошее настроение, что он даже очень хочет пойти на Трансфигурацию, по которой не сделал домашнего задания, из-за чего ему не избежать отработки, но он и этому, кажется, был бы весьма рад. В довершении своей тирады он обязательно бы сказал, что необходимо самым первым сегодня сделать комплимент Эванс, ибо это поможет ему на пути к своей цели, он не преминул бы также, что сдаваться ни в коем случае не собирается, поскольку, если бы в его лохматую голову вдруг каким-то чудным, совершенно непонятным образом, вдруг закралась такая мысль, то он бы не был Джеймсом Поттером. Потом бы он начал их поторапливать, но друзья бы не возражали, потому что знали: лучше гиперактивный Сохатый, не дающий им выспаться, чем Сохатый злой и расстроенный. Да, Сириус прекрасно знал, что всё так и должно быть, но Джеймс почему-то не рвал и не метал, а находился словно бы в каком-то ступоре. Но, может, он уже выпустил пар, и теперь у него внутри какая-то опустошённость и ни единой мысли?
-Кто мог её пригласить?
-Откуда я знаю? Джеймс, я не провидец. В школе почти тысяча учеников. Хотя можно прилично сузить круг возможных кандидатов.
-Как?- Джеймс тут же оживился, и Сириус пожалел, что задумал так пошутить, ведь это непременно разочарует Сохатого.
-Но так как?- Не отступался Джеймс.
-Она точно идёт не с девчонкой. Значит, искать надо среди парней.- Ответил Сириус, наблюдая, как просветлевшее лицо Поттера, стало мрачным.
«Ну, хоть какое-то выражение»- подумал Сириус, а вслух сказал:
-А откуда ты вообще узнал, что она идёт с кем-то на свидание?
-Она сама мне сказала.
-Тебе?- Сириус в который раз за последние десять минут удивился.
-Ну, да.- Кивнул Джеймс.
-Ты что, её пытал, чтоб она тебе сказала?
-Не смешно, Сириус.
-А я и не смеюсь. Просто не понимаю, как так могло получиться, чтоб она тебе сама сказала.
-Я её пригласил в Хогсмид в субботу. А она отказалась. Опять.Потом я спросил, почему она отказывается. Я думал, она ответит: потому что я лохматый придурок. Но она сказала, что идёт с другим человеком, и что он – гораздо более приятная компания для неё, нежели я.
-Тьфу ты!- Воскликнул Сириус.
-Что?
-Это всё, что она тебе сказала?
-Да.
-И с чего ты взял, что она идёт на свидание. Там про свидание ничего сказано не было. Может, этот человек – Мэри, или Элизабет. Ну, мало ли у неё подруг. А ты сразу – на свидание.- Сказал Сириус, на что Джеймс лишь покачал головой, все доводы Бродяги показались ему не убедительными, он почему-то был уверен, что Лили идёт именно на свидание, и, как выяснилось позже, был прав.
Днём ранее.
Просторная комната наполнилась звонким смехом. Отпущенная профессором Слизнортом шутка пришлась его гостям по душе, и теперь они вместе с зельеваром от души смеялись. Ну, правда, не все. Лили, обычно очень весёлая и общительная, прекрасно понимающая и по достоинству оценивающая юмор Горация Слизнорта, сегодня как-то вяло улыбалась (если то выражение, какое появлялось у неё на лице после каждой шути, вообще можно назвать улыбкой), почти ни с кем не беседовала и ничего не ела, без особого энтузиазма ковыряясь ложкой в десерте. Кто-то, возможно, решит, что у неё что-то случилось, ну, там, оценка плохая, или с подружкой поругалась, или, может, голова болит… да мало ли что может приключиться с шестнадцатилетней девушкой. Но, по правде сказать, у неё всё было хорошо. Лили Эванс и плохая оценка – вещи практически несовместимые, с подругами она не ссорилась, и голова у неё не болела. Просто настроения не было идти сегодня на вечер к Слизнорту. Знаете, как иногда бывает, вроде всё хорошо, но, настроение и ни плохое, и ни хорошее, просто никакое, если вы понимаете, о чём я говорю. Держу пари, у всех хотя бы раз в жизни что-то подобное случалось. В такие моменты не знаешь, чего хочется, может, тишины и покоя, может, крепкого, беспробудного сна, как после празднования победы Гриффиндора в матче по квиддичу, может, одинокой прогулки вдали от суеты и шума… Всё может быть. Жаль только, не можешь ответить, что именно хочешь, просто потому, что не знаешь.
В комнате было, по мнению Лили, невероятно душно. И бесконечные разговоры за столом ей порядком надоели, и она даже не знала, о чём сейчас шла речь. К ней, слава Богу, не обращались, а она не горела желанием высказать своё мнение по тому или иному вопросу.
«Скорей бы это закончилось», - Со вздохом подумала Лили, однако постаралась, чтоб вздох не был слишком громким и заметным, и профессор Слизнорт не подумал ненароком, что ей так наскучило его общество и общество его гостей. Всё-таки ей нравился добродушный Слизнорт, и Лили вовсе не хотелось его обижать.
-Что, так скучно?
Лили абсолютно ни о чём не думала, уставившись куда-то в пустоту, и потому до неё не сразу дошло, что обращаются к ней. Повернув голову в сторону источника звука, то есть влево, она наткнулась на чуть улыбающееся лицо Джека Харрисона. Этот молодой человек был одногодком Лили и учился с ней на одном курсе, только на факультете Когтевран. Познакомились они на одном из вечеров Слизнорта в прошлом году. Джек имел весьма приятную наружность: светлую кожу и едва заметный румянец на щеках, пшеничного цвета волосы и тонкие, правильные черты лица. Его яркие голубые глаза, обрамлённые длинными ресницами, вселяли доверие и приязнь почти каждому, кто был знаком с Джеком. Характер у него был не менее приятным, чем его внешность; Джек был мягким, но решительным малым, способным постоять за себя, если будет надо, добрым и весёлым, быть может, его нельзя было назвать душой компании, но, тем не менее, он был лёгок в общении, не заносчив и не хвастлив, и, умея найти подход к любому человеку, прослыл человеком неконфликтным и вполне дружелюбным.
-Неужели тебе так скучно здесь?- Спросил Джек у Лили так же тихо, как в первый раз, чтобы остальные его не услышали.- Что-то я не помню, чтобы ты так изнывала от скуки на этих вечерах.
-Нет. Но сегодня у меня не было настроения идти.- Ответила Лили шёпотом.
-Ты могла просто не идти.
-Профессор Слизнорт непременно бы обиделся.
-С чего ты взяла?- Удивился Джек.- Не думаю, что Слизнорт стал бы обижаться на свою любимую ученицу.
Лили улыбнулась, на этот раз вполне прилично, улыбка получилась не кислой, как несколько минут назад.
Вскоре ужин кончился, и профессор Слизнорт отпустил всех, пожелав спокойной ночи и поблагодарив за чудесно проведённое время.
Лили и Джек шли по коридору вместе, разговаривая, до тех пор, пока не настала пора расходиться по разным башням.
-Спокойной ночи, Лили.- Джек мягко улыбнулся (Лили не раз отмечала, какая красивая у него улыбка) и помахал ей рукой.
-Спокойной ночи.
Ещё не дойдя до башни Гриффиндора, Лили поняла, что очень хочет спать, но, несмотря на это, ночью она очень плохо спала, ворочалась и, стоило ей только немного задремать, тут же просыпалась из-за дурных снов, содержание которых на утро Лили не могла вспомнить, да и не особенно старалась это сделать.
Проснувшись утром с чудовищной головной болью, Лили нехотя поднялась с кровати.
-Доброе утро!- Звонким голосом прокричала ей в самое ухо Элизабет.
-Ага, доброе.- Пробурчала Лили, натягивая махровый халатик.
-Что-то не так, Лил?- Спросила Карла, входя в комнату.
Лили поморщилась. Но вовсе не от головной боли. Ей почему-то очень не нравилось, когда кто-то, кроме Элизабет, называет её Лил. Но она никогда об этом не говорила.
-Голова раскалывается.- Пожаловалась Эванс.
-Так сходи в больничное крыло и попроси зелье от головной боли, делов-то.- Пожала плечами Карла, казалось, для неё на свете не существует никаких проблем, но, в общем-то, головная боль и не была такой уж большой проблемой.
-Не думаю, что ты успеешь до уроков.- Деловито сообщила Мэри, разглядывая своё круглое личико в маленьком зеркальце.- Если только ты не пойдёшь на завтрак.
Лили вздохнула. Почему-то именно сейчас ей невыносимо хотелось, чтобы кто-нибудь её пожалел, обнял, как маленькую девочку, и сказал, что боль скоро пройдёт. Но здесь, похоже, всем до лампочки. Нельзя, однако, сказать, что подругам всегда было абсолютно безразлично её состояние, вовсе нет, но, видимо, сегодня они решили, что головная боль – это ерунда и обошли Лили своей под час трогательной заботой. Лили, опустив голову, поплелась в ванную. Из зеркала не неё смотрело усталое лицо в веснушках с кругами под глазами, явно не выспавшиеся глаза смотрели совсем невесело. Войдя в комнату, Лили встретилась с сочувствующим взглядом Элизабет, которая складывала учебники в сумку. Ну, хоть один человек, которому не всё равно.
-Давай, Лили, собирайся.- Подбадривающее улыбнулась Элизабет.- Мы пойдём на завтрак, а потом на урок. После урока ты сходишь в больничное крыло, тебе дадут зелье, и всё пройдёт.
От этих незатейливых слов поддержки стало немного легче, и Лили послушно оделась, расчесала волосы, сделала высокий хвост и, взяв сумку, вместе с подругами пошла в Большой зал.
Первым уроком были Заклинания. Ученики отрабатывали невербальные манящие чары. Получалось, если честно, не очень. Даже Лили за весь урок так и не смогла призвать перо, лежащее на парте. Кое у кого, правда, получалось, но, как правило, перо до хозяина так и не долетало, падая на полпути на пол. Хоть профессор Флитвик и был не доволен, но списал это на то, что студенты ещё не до конца проснулись, а потом ещё некоторое время ворчал, что было крайне неразумно поставить его предмет первым уроком.
Наконец, долгожданный колокол прозвенел, и Лили в числе первых вышла из класса.
-С тобой сходить?- Спросила Элизабет.
-Нет, не надо. Я сама схожу.- Вежливо отказалась Лили.
Элизабет кивнула и пошла на следующий урок – Трансфигурацию.
Эванс вошла в просторное помещение со светлыми стенами, именуемое Больничным крылом. Признаться, Лили не любила это место с тех самых пор, как на первом курсе провалялась здесь больше недели, простудившись, когда играла с подружками в снежки. А Северус приходил к ней каждый день по нескольку раз, принося ей фрукты и разные сладости с обеда и ужина. Северус… Что-то защемило больно в груди, и Лили вдруг неожиданно поняла, что почти всё в её жизни, а в особенности этот замок, всегда будут напоминать ей о Северусе.
Оглядевшись, она увидела Джека – вот уж кого она меньше всего ожидала здесь встретить. Он сидел на кровати у дальней стены. Рядом с ним сидел мальчик, вероятно, первокурсник, очень похожий на него, только глаза у него были не голубые, а серые, но такие же большие и выразительные. Мальчик ежеминутно всхлипывал и шмыгал носом, на его щеках ещё были видны дорожки слёз, хотя он, вероятно, уже успокоился, пусть, и не до конца. Джек осторожно поглаживал его по спине и что-то тихо говорил. До Лили донеслись такие слова:
-Ну, хватит, Нил, правда, что это с тобой? Ведь тебе уже не больно, ведь не больно же?
Нил помотал головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая слова Джека.
-У меня тоже с первого раза не получилось.- Успокаивающе продолжал Джек.- Ни у кого не получается с первого раза.
-Он больно ударился, но я смазала его синяки мазью, скоро всё пройдёт.
Тут только Лили заметила целительницу, мадам Помфри, которая стояла чуть поодаль от Джека и Нила.
-Спасибо, мадам Помфри.- Сказал Джек.
Целительница кивнула, принимая благодарность.
-Пойдём.- Джек встал с кровати и взял Нила за руку. Мальчик последовал за Джеком.
-Привет.- Лили чуть улыбнулась.- Это, наверно, твой брат?
-Привет, да, мой младший брат, Нил.- Джек тоже улыбнулся Лили, и подошёл к ней, ведя за руку братишку.- Знакомься, Нил, это Лили Эванс, моя… моя… знакомая.
Нил опустил голову и отвернулся. Видимо, сейчас он был не настроен знакомиться, а, может, ему было стыдно за свои слёзы.
-Сегодня у них был первый настоящий полёт на метле.- Тихо сказал Джек и немного подался вперёд, ближе к Лили, стараясь, чтобы Нил его не услышал.- И у него малость не получилось.
Лили понимающе улыбнулась и погладила Нила по голове. Тот никак не отреагировал.
-А что ты здесь делаешь?- Вдруг спохватился Джек.
-Пришла за зельем от головной боли. Очень болит голова.- Ответила Эванс.
-Понятно.- Джек чуть-чуть посторонился, дал Лили возможность подойти к целительнице.
Не стоило и надеяться, что зелье окажется приятным на вкус. Горькое с каким-то странным послевкусием, оно, тем не менее, быстро сняло головную боль. Мир для Лили Эванс вдруг стал гораздо приятнее и милей, и с лёгкой улыбкой на губах она вышла в коридор.
-Лили!- Кто-то позвал её по имени, и она оглянулась.
В коридоре стоял Джек, один, без брата, и как-то смущённо ей улыбался.
Лили вопросительно смотрела на Джека. Несмотря на то, что это он, позвал её, он уже несколько секунд стоял и молчал.
-Ты что-то хотел сказать?
-Да… то есть нет… то есть вообще-то хотел.
-Ну, так говори.
-Я подумал, мне очень нравится с тобой общаться… и тебе, надеюсь, со мной тоже?..
Лили кивнула и заметила, как Джек облегчённо вздохнул.
-И, может, мы могли бы общаться не только на приёмах у Слизнорта, но и… В эту субботу поход в Хогсмид.- Тут Джек глубоко вздохнул и на одном дыхании выпалил.- Может, ты бы хотела пойти в Хогсмид со мной?
Ах, вот почему он так волновался! Хотел её пригласить и не знал, согласится ли она. Но Лили согласилась. Сказала даже, что с удовольствием пойдёт с ним, отчего лицо Джека озарила счастливая улыбка. На этом они распрощались.
Войдя в класс Трансфигурации, Лили огляделась, ища подруг. Карла и Мэри сидели на четвертой парте ряда у стены, Элизабет на пятой и последней парте того же ряда прямо за Карлой. Лили тут же сообразила, что для того, чтобы подойти к своему месту, ей непременно придётся пройти мимо того места, где сидит Поттер (его излюбленным местом в классе была четвёртая парта среднего ряда, где он всегда и сидел). Размышляя о том, что стоит ей пройти мимо, он обязательно скажет ей какой-нибудь дежурный и слегка отдающий пошлостью комплимент, Лили решила сделать круг и пройти мимо его соседа по парте – Блэка. Но это не помогло. Когда четвёртая парта уже осталась позади, Лили услышала громкий голос Поттера:
-Эванс, ты что, меня боишься?
Ох, этот вечно наглый, чересчур самоуверенный голос, точно такой же, как его обладатель, выводил Лили из себя. Круто развернувшись, она посмотрела на Поттера свысока, вздёрнув носик, и холодно проговорила:
-Ещё чего, Поттер. Таких, как ты, я не боюсь.
-Каких?- Незамедлительно последовал вопрос Поттера.
Он, что, ждёт комплиментов? Как будто не знает, что, кроме, грубости, ничего больше не услышит.
-Хвастливых задир.- Ответила Лили и отвернулась.
Джеймс передёрнул плечами, делая вид, что слова Лили его ничуть не задели, но от Сириуса досада друга не могла укрыться.
-А она та ещё гордячка.- Заметил он.
Джеймс хмыкнул.
-Сегодня я приглашу её в Хогсмид.
-Думаешь, она согласится?- Неуверенно спросил Сириус.- Девчонки не любят, когда с ними вот так разговаривают.
Джеймс не ответил. Он и так знал, что, скорей всего, никуда она с ним не пойдёт, по крайней мере, в эту субботу. Но почему-то не оставлял надежду и раз за разом приглашал Лили в Хогсмид. А, может, зря он это всё? Зря тратит время, зря приглашает её куда-то, зря делает комплименты и ночами напролёт представляет, как они будут гулять в сумерках и целоваться?.. Джеймс тряхнул головой. Сдаться? Ну уж нет. Пусть сдаются менее упёртые, а он будет продолжать за ней ухаживать и добьётся-таки своего… Когда-нибудь.
Лили возвращалась вечером из библиотеки. Коридоры были почти пусты, но она всё же имела несчастье встретить Поттера. Он шёл навстречу ей, но поначалу, видимо, её не замечал и шёл по своим делам. Лили всей душой надеялась, что он её не заметит. Вот почему, если просишь, чтобы что-то не произошло в этот момент, то обязательно с тобой происходит?
-О, Эванс.- Джеймс, шедший ближе к стене, тогда, когда Лили шла посредине коридора, круто поменял направление.
-Поттер.- Процедила сквозь зубы Лили и закатила глаза.
-Ты что, так не рада меня видеть?- Ухмыльнулся Джеймс.
-Ну, как тебе сказать?..
-Слушай, пойдём в эту субботу в Хогсмид. Со мной.- Поттер опять улыбнулся, только ещё более нахально.
«Вот бы стереть эту противную ухмылочку с его лица»- И, зная, как это сделать, Лили улыбнулась собственным мыслям.
«О, да она мне улыбается. Неплохой знак».
«Ага, он, верно, думает, что я улыбаюсь ему».- От этой мысли улыбка стала шире.
«Она ещё больше улыбается. Видимо, и вправду, мне».
-Нет.
-Что, нет?
-Я не пойду с тобой в Хогсмид.
-Почему?
-Я иду с другим человеком, и он гораздо более приятная компания для меня, нежели ты.
В ночном небе, усыпанном звёздами, горела луна – белый, почти идеально круглый диск на синем небосводе. От его призрачного света комната серебрилась. Любой другой человек подивился бы такой красоте – синее небо без единого облачка, миллиарды светлых точечек – звёздочек и луна, прекрасное и огромное ночное светило. Любой другой человек, но не Римус. Полная луна наводила на него животный ужас, сердце начинало стучать в груди дико и яростно, предвкушая боль, страдание и бесконечный, непреодолимый страх. Но луна ещё не полная. Ещё нет. Но завтра… завтра полнолуние. Римус вздрогнул и съёжился, стоя у окна. Он был в комнате один, и это вдруг навело на мысль, что, как сейчас он один в этой спальне, так он будет один в жизни. Одинок, вечно одинок и несчастен. Он мог сколько угодно говорить, что привык к этой страшной мысли, но лгать самому себе… это уже совсем бессмысленно и глупо. К этой мысли невозможно привыкнуть, с ней невозможно смириться, её нельзя принять, как должное, никогда, ни за что. Римус тяжело вздохнул, и столько боли и щемящей сердце безысходности было во вздохе этого доброго, ни в чём не повинного юноши…
Дверь тихо отворилась, и Римус услышал приближающиеся шаги. Он не стал оборачивать и вскоре почувствовал прикосновение – кто-то положил руку ему на плечо. Поразительно, сколько может сказать всего одно лишь прикосновение руки, гораздо больше слов. В этом прикосновении Римус почувствовал бесконечную заботу и искреннее, неподдельное сострадание.
-Всё будет хорошо, Римус, слышишь?- Голос Сириуса был непривычно серьёзным.- Я, и Джеймс… и Питер – мы будем с тобой. Завтра. И всегда. Я обещаю.
Глаза защипало от подступивших слёз, и Римус зажмурился, в сотый раз благодаря небо за своих друзей.
