Глава 4. Последнее желание…А люди в зале плачут, плачут.
Не потому что я велик,
и не меня они жалеют,
а им себя, наверно, жаль.
Жалейте, милые, жалейте,
пока жалеется ещё,
пока в руке моей гитара,
а не тяжёлый автомат…
Пока Карцер подвергался суровому вытиранию физиономии командорским платком, ему пришло в голову немного пошалить. Желание, надо сказать, неизменно возникающее при приближении к карцеровой персоне взрослых особей мужского пола.
- Мне скучно, - заявил он. – Твоя светлость, помнится, обещал мне всё, что я пожелаю.
- Кхм, - Ваймс сказал это вчера не подумавши. И теперь лихорадочно соображал, что же несносный Карцер таки пожелает: - Говори.
- Поцелуй меня, - без обиняков выложил Карцер, и с восторгом уставился в разом застывшее лицо командора Стражи.
- Имей совесть, Карцер, - без всякой надежды воззвал Ваймс.
- Если б я имел совесть, - резонно заметил Карцер, – здесь бы не оказался. Впрочем… Имел я как-то совесть… Да, не повезло ей. Ну, да не будем об этом. Целуй.
- Хорошо, как скажешь, - пожал плечами Ваймс. Схватил преступника за уши и вознамерился чмокнуть в небритую щёчку. А чего тянуть-то?
- Нет! – вдруг завопил Карцер. Внезапность атаки застала его врасплох. Ему даже поплохело. В его понимании подобная близость была возможна лишь в случае последующего зондирования им, Карцером, кишок атакующего посредством металлического предмета. И отсутствие подобной возможности поразила его не хуже, чем пресловутый предмет в кишках.
Ваймс почувствовал, как преступник в его руках напрягся, а вместо привычных демонов в глазах Карцера проявилась боль.
В дверь заглянул капитан Моркоу.
- У вас всё в порядке, сэр?
- Не в порядке! – возмутился Карцер. – Господин Ваймс хотел меня поцеловать!
Во взгляде Моркоу, обратившегося к своему начальнику, отразилось восхищение.
- Вы такой заботливый, сэр, - по мнению Моркоу, Ваймс по определению не мог сделать ничего плохого.
- В чём дело, Карцер? – невинно осведомился Ваймс, когда за Моркоу закрылась дверь. – Передумал?
С лица Карцера исчезла улыбка. Приглядевшись повнимательней, Ваймс понял, что снадобье Игоря заканчивает своё действие. Он отпустил карцеровы уши, открыл дверь и окликнул Моркоу:
- Капитан, позови Игоря. И пошли кого-нибудь к доктору Газону. Возможно, понадобится его помощь, - повернулся к заключённому. – Скоро поедем. Из Танти обещали прислать их замечательный, ха-ха, экипаж. Уже катался в нём? – спросил Ваймс, заботливо поправляя наручники Карцера.
Но тот смотрел прямо перед собой застывшим взглядом, из уголка его рта потянулась ниточка слюны, он с трудом сглотнул.
Ваймс сочувственно скривил рот, покачался на пятках и сказал:
- Нехорошо тебе, да?
Карцер с усилием повернулся, чтобы посмотреть на Ваймса.
- Больно… - прохрипел он.
Ваймс не был жестоким человеком. Он присел на корточки рядом с преступником и тихо сказал ему:
- Уже скоро…
***
Игорь успел дать своему пациенту кое-какое снадобье, от чего в потускневшие глаза Карцера вернулся всегдашний маниакальный блеск, в улыбку вкралась некоторая неподвижность, а в уголке рта выступила капелька слюны. Вместе с волей к жизни к арестанту возвратился кураж, что отразилось, в буквальном смысле, от сводов подвала стражи. Потому что Карцер решил исполнить анк-морпоркские народные песни. Голос у него был хороший, а главное – громкий. Толпа перед полицейским участком продолжала расти. В конце концов, где ещё можно в городе услышать приличное пенье, другое дело, что песни были не очень приличные. Но развлечения в городе обходились недёшево: гильдия Музыкантов была очень сурова на этот счёт.
- Иш, как выводит, - лирично вздохнул Шнобби, и смахнул слезинку.
- Да-а, - смачно сморкаясь в замызганной носовой платок, согласился Колон, - это не то, что всякие там оперы. Там не услышишь «О Анк-Морпорк, люблю тя как койхрен».
В дежурке все ходили с заткнутыми ватой ушами, поэтому капрал Шнобс и сержант Колон выбрались на улицу. Надо же послушать общественное мнение.
- Какой голос у парня! – восхитился торговец сушёной рыбой, сам похожий на высушенную воблу, и весь увешанный пахучими образцами своей продукции.
- Ой, жаль, что завтра его повесят, - женщина в кружевном чепце жалостливо промокнула глаза краем передника. Кружевного. На руке у неё висела объёмная корзина, из которой выглядывала встревоженно кудахчущая курица.
- А что он сделал? – полюбопытствовал измазанный сажей коротышка. В руках у него, выдавая его ремесло, были: узкая лестница, щётки на длинных ручках и моток верёвки.
- Да убил кого-то, - ответил ему субъект непримечательной наружности в резиновом фартуке жреца Оффлера, и присохшими на щеке красными брызгами.
- И только-то? – фыркнула кружевная женщина с курицей. – Приняли б его в Гильдию Убийц, и всё.
- Ага, щас! – возразил субъект. – У них шикарная Гильдия. Там, поди, все богатые. Таких стража не заарестует.
- Точно, - подтвердил коротышка-трубочист. – Вот когда там камины чистим, всё время на господ богатых натыкаемся. Прямо из трубы высунешься, а господин богатый тут как тут. Весь, понимашь, в кольцах.
- Надо быть богатым отбрыском, чтоб в Гильдию ту попасть, - заметил торговец рыбой. – Так этот, значит, рылом не вышел. Таким только на виселицу можно. Без очереди.
Окружающие поддержали его нестройным, но согласным хором плебса, узревшего классовую несправедливость.
- Ой, не понравятся господину Ваймсу такие разговоры, - зарывшись в шлем, тихонько пробормотал Шнобби.
- Думаешь? – его услышал только Колон. – Каковы шансы, а Шнобби?
- Делаешь ставку, Фред? – Шнобс высунулся из своего шлема, как улитка из раковины.
- Ставлю пенни на то, что Карцера к полудню повесят.
- Принято, сержант, - хмыкнул Шнобби.
***
Сержант Ангва вернулась из Гильдии Адвокатов и, разыскав Ваймса в бывшей кладовке, где теперь содержался Карцер, доложила:
- Я нашла законника, сэр.
- Неужели кого-то прислали? – удивился Ваймс. Выглянул в коридор и увидел знакомое пергаментно-серое лицо. - Проклятье! – сунувшись обратно, прошипел он. - Ты привела Кривса!
- Больше никто не соглашался, вы были правы, сэр, - в глазах Ангвы тлел огонёк непокорства.
- Но Кривс… - Ваймс искренне недоумевал. Господин Кривс слыл не только самым уважаемым и высокооплачиваемым адвокатом в городе, и более того, главой Гильдии Законников, но и старейшим из них. Главным образом потому, что Кривс был зомби. Все юристы города знали его, и боялись. – Не думал, что он заинтересуется, - пробормотал Ваймс.
- Он заинтересовался, сэр. После того, как я показала ему дело Карцера.
Ваймс хотел, было, что-то возразить, но, взглянув на непримиримо сжатый рот Ангвы, отступил, жестом пригласив Кривса войти.
Закончив орать очередную песню, Карцер, склонив голову набок, взглянул на главу Гильдии Законников.
- У вас изо рта вылетела моль, - вежливо уведомил он Кривса.
Кривс, который открыл рот, чтобы что-то сказать, тут же его захлопнул.
- Думаю, вы поладите, - жизнерадостно резюмировал Ваймс и, закрыв дверь, оставил их наедине.
- Разве вы не будете присутствовать при этом разговоре, сэр? - спросила Ангва.
- Нет, сержант, - командор двинулся к выходу. - Не стоит им мешать. А вот тонкий слух вервольфа, несомненно, нам очень пригодится. Как думаешь? – Ваймсу доставило мимолетнее удовольствие выражение лица Ангвы. - С тебя отчёт, сержант, - напомнил он. - Я буду у себя в кабинете.
Ангва скрипнула зубами, проводив кровожадным взглядом начальственные пятки, резво убравшиеся вверх по лестнице. Затем, помедлив, она прижалась лбом к двери бывшей кладовки, и напрягла слух.
***
- Интересно, - пробормотал Моркоу, перелистывая дело господина Уделывателя, булочника, в смерти которого обвиняли Карцера.
- Ага, - согласилась сержант Веселинка Малопопка. – А вот, что мы нашли на остальные жертвы Карцера, - сказала она, передавая капитану папки.
- Откуда… - начал Моркоу, прочтя досье, и замолчал.
- … мы могли знать? – закончила Веселинка. – Нельзя знать всего.
Капитан покачал головой.
- Это наша работа.
- Мы, обычно, имеем дело только с тем, что всплывет наружу, - заметила Веселинка. – Например, с Карцером.
- Мне надо поговорить со свидетелями, - встав, решительно проговорил Моркоу. – Со всеми.
- Их слишком много, - возразила сержант. – За это время Карцера успеют приговорить и…
- Задержи их, - бросил Моркоу, стремительно выходя из помещения картотеки.
- Как?! – разведя руками, выкрикнула Веселинка ему вслед.
