Глава 4. Dancing with jackalsДорогие читатели, простите за длительное исчезновение! Всему виною сессия...
______
На следующее утро, едва занялся рассвет, Лоэгайре О'Рахилли спустился в холл с абсолютно мирными намерениями: профессор Спраут попросила его посмотреть, нельзя ли восстановить погодный барьер. Конечно, угроза нападения дементоров миновала, однако обитатели Хогвартса успели настолько свыкнуться с зелеными зарослями, что без них территория вокруг школы казалась унылой и невзрачной. Все думы профессора были о горошке, и потому приземистую фигуру в розовой мантии он заметил, лишь когда практически налетел на нее.
– Здрасте, – в растерянности произнес он.
– Мистер О'Рахилли! – Долорес Амбридж расплылась в приторной улыбке. – Помнится, мы с вами виделись совсем недавно.
– Гм, да… – Бывший РСД-шник смешался еще больше, но все же попытался поддержать разговор: – Чем обязаны вашему посещению?
– О, уверяю, на сей раз не про вашу душу, – вновь улыбнулась Амбридж, явно намекая, что это не более чем временное недоразумение. – У вас ведь больше не было неприятностей с законом, мистер О'Рахилли?
– Полагаю, нет… – пробормотал ирландец, однако задумался, судорожно припоминая события истекшего месяца.
– Советую вам продолжать в том же духе, иначе вы сильно подведете мою сестру, – пригрозила Амбридж. – Видите ли, она изрядно рискует карьерой, помогая вам.
Оставив растерянного собеседника в холле, мисс Амбридж пронесла свое корпулентное тело в Главный зал, где ученики и профессора начинали собираться к завтраку. Завидев ее, студенты принялись взволнованно перешептываться, а преподаватели молча уставились в тарелки, не удостоив ее взглядом: они знали о предстоящем визите. Однако гостью нисколько не смутил столь прохладный прием; она проследовала прямиком к профессорскому столу, из-за которого лишь Дамблдор поднялся поприветствовать ее.
– Рады вновь видеть вас в этих стенах, мисс Амбридж! – как ни в чем не бывало улыбнулся он. – Искренне надеемся, что ваш нынешний визит завершится не столь неприятным для вас образом.
Подобное напоминание на мгновение стерло дежурную улыбку с лица новоприбывшей, однако она быстро оправилась, проворковав:
– Я тоже надеюсь, что мне удастся завершить некоторые неоконченные дела.
– Мы с коллегами приложим все старания, чтобы наше сотрудничество оказалось как можно более плодотворным, – заверил ее Дамблдор, жестом обводя соседей по столу: преподаватели посылали Амбридж взгляды, не оставлявшие сомнений, что именно они подразумевали под «плодотворностью».
– Прежде всего, я хотела бы побеседовать со свидетелями исчезновения мистера О’Рахилли-младшего, – заявила Амбридж.
– Это не входит в ваши полномочия! – возмутилась МакГонагалл, стукнув ложкой о тарелку.
– Моя коллега права, – кротко сообщил директор. – Однако мы ведь не откажем нашей гостье в любезности, верно? – Он заговорщически улыбнулся профессору трансфигурации. – В вашем распоряжении будут все студенты, включая главное действующее лицо – мистера Поттера. К сожалению, вы не сможете переговорить с мисс Виллиной Гонт: она отдыхает после пережитого потрясения…
– К слову о мисс Гонт, – перебила Дамблдора Амбридж. – Вам известно ее местонахождение?
– Разумеется, – отозвался тот. – Однако не стоит пытаться выведать это у ее младшей сестры: она не знает, где Виллина. Полагаю, вы не станете возражать, если я попрошу одного из преподавателей, свободного от занятий, присутствовать при ваших беседах со студентами?
– В этом нет необходимости! – хотя тон Амбридж сделался еще более елейным, ее лицо потемнело.
– Боюсь, что есть, – просто отозвался Дамблдор. – А если вы не согласитесь, придется напомнить Министерству о некоторых инцидентах, имевших место в позапрошлом году… Если вы желаете приступить прямо сейчас – кажется, вы на ближайший час свободны, мистер Люпин? – обратился он к оборотню.
– И на последующие тоже, – широко улыбнулся тот в ответ. – Полагаю, профессору О'Рахилли не составит труда подменить меня на паре уроков.
Несмотря на то, что Амбридж всеми силами старалась сохранить невозмутимость, на ее лице промелькнула неприязненная гримаса.
– Или, может, лучше попросить профессора Флоренца? – предложил Люпин.
– Полагаю, наша гостья будет не слишком этому рада, – покачал головой Дамблдор. – Впрочем, если вас почему-либо не устраивает кандидатура профессора Люпина…
В ответ Амбридж пробулькала что-то утвердительное.
Предыдущим вечером Гарри добросовестно пытался взяться за уроки, в результате этого поздно лег и с трудом успел к завтраку. Ему в глаза сразу бросился Люпин за профессорским столом, и студент не сразу обратил внимание, с кем тот беседует. Заметив, он не сразу поверил своим глазам: неужто эта розовая мантия и завитая шевелюра не привиделись ему в дурном сне? Второй раз молодой волшебник подумал о том же, когда Люпин окликнул его:
– Доброе утро, Гарри! Пойдем, мисс Амбридж хочет кое о чем с тобой побеседовать.
Не удостоив гостью приветствием, Гарри двинулся за ними. Благодаря тому, что Амбридж стремилась держаться как можно дальше от оборотня, им со студентом удалось отстать, чтобы перекинуться парой слов наедине.
– Она входит в инспекционную комиссию; по счастью, не возглавляет ее, однако, думаю, мы от нее еще натерпимся, – принялся пояснять Люпин. – Постарайся не дерзить ей без нужды, а в остальном – можешь отвечать, как тебе вздумается, хоть вообще не говори ни слова: она не имеет права тебя заставлять.
В этот момент Амбридж остановилась у пустующей аудитории, смерив попутчиков подозрительным взглядом. Пока она мешкала у дверей, Люпин шепнул:
– Ты ведь хочешь стать дипломатом – чем тебе не практика?
Его слова изрядно взбодрили юношу.
– Итак, мистер Поттер, – инспекторша наградила его улыбкой, в которой не было ни тени дружелюбия, – попрошу поведать о событиях того дня, когда вы пропали, со всеми возможными подробностями.
– Ладно, – легко согласился Гарри. – Дайте подумать… Мы встали, пошли на завтрак… была овсяная каша с малиновым вареньем и какао.
– Подобные детали можно опустить, – поторопила его гостья из Министерства. – Сосредоточьтесь на событиях.
– Хорошо, – покорно кивнул Гарри. – Потом мы повстречались с Малфоем – полагаю, вы его хорошо помните. Он сказал, что нас искал мистер Эштон…
– Вы утверждаете, что между Эштоном и мистером Малфоем есть связь? – прервала его Амбридж.
– По правде, он немного не так сказал – переврал фамилию Эштона… – продолжил Гарри, проигнорировав ее вопрос.
– И при этом вы будете утверждать, что они были близко знакомы! – торжествующе заявила волшебница.
Гарри подавил желание заявить, что лучше бы ей спросить об этом у самого мистера Малфоя, и ответил:
– Я так понимаю, он сделал это нарочно, чтобы у нас раньше времени не возникло никаких подозрений.
– Что вы имеете в виду? – Глаза Амбридж сузились.
– У них с мистером Эштоном был сговор…
– Вы утверждаете это на основе слов Эштона?
Тут студента посетила идея довольно-таки хулиганского характера: наклонившись к столу, он, понизив голос, ответил:
– Нет, это мои собственные догадки.
– Так-так, – по лицу Амбридж расплылась довольная улыбка, – расскажите-ка поподробнее.
– Видите ли, с самого начала года Малфой стал вести себя подозрительно, – поделился Гарри. – Отправлял какие-то зашифрованные послания, манкировал указаниями отца…
– Вы имеете в виду мистера О'Рахилли? – спросила его собеседница, кивнув самой себе с таким видом, словно только что заглотила особенно вкусную муху.
– Было бы странно, если бы я имел в виду кого-то другого, вы не находите?
– Не дерзите, мистер Поттер, – одернула его волшебница, впрочем, даже это не повлияло на ее настроение. – Как вы полагаете, почему мистер Малфой так поступал?
– Вы насчет писем? Сначала я полагал, что у него появилась пассия…
– Я имею в виду занятия с вашим приемным отцом, – прервала его Амбридж. – Возможно, причина крылась в том, что мистер Малфой… сомневался в его методах работы?
– Наверное, – глубокомысленно кивнул Гарри. – Сказать по правде, не он один: многим они представляются довольно-таки чуднЫми. Но Малфою, как его выученику, безусловно, виднее, чем мне… Однако, может, вы желаете услышать о дальнейших событиях того дня?
Амбридж промурлыкала что-то утвердительное, но уже не особенно вслушивалась в повествование. Гарри, тем временем, монотонно перечислял:
– На чем я там остановился? Ах, да, мы шли на завтрак… Драко сказал, что мистер Эштон нас не дождался и велел искать его в Хогсмиде, куда мы и отправились. Когда мы пришли в «Три Метлы», мистер Эштон угостил нас тянучками и мы говорили о психологии.
– О психологии? – изумленно переспросила Амбридж.
– Ну да, вам рассказать подробнее? – Собеседница Гарри поспешно мотнула головой, и он заметил: – Знаете ли, он – человек не без странностей, мистер Эштон, но слушать его действительно интересно – не оторвешься. Поэтому, по правде, не знаю, сколько времени минуло…
– «Интересный человек» – это так вы охарактеризовали Пожирателя Смерти? – не преминула заметить Амбридж.
– Ну тогда-то я этого не знал – вот и счел его интересным человеком. Полагаю, Люциуса Малфоя тоже многие признавали неплохим собеседником, – как бы невзначай бросил он, памятуя о связи Фаджа и самой Амбридж с вышеупомянутым аристократом. – А потом, значит, нас схватили и повели к Хогвартсу…
– Кто вас схватил? – быстро переспросила волшебница.
– Понятия не имею – они ведь были в масках.
– А Эштон?!
– По правде, я про него тут же и думать забыл, так что не знаю, что он там делал. – Дальше Гарри принялся со всевозможным тщанием описывать штурм, прилагая замечания о том, кто упал, кто поранился, кто звал на помощь: прошло не меньше получаса, прежде чем он добрался до того, как они спустились к Тайной Комнате. – Ну а потом мистер Эштон начал рассказывать о процессе передачи власти от одного директора Азкабана другому…
– Выходит, это он принуждал мистера Малфоя сотрудничать с Сами-Знаете-Кем? – мечтательно вопросила Амбридж.
Гарри задумчиво кивнул:
– Выходит, что так. Волдеморт велел Малфою вызвать нескольких дементоров, а тот зачем-то нагнал целую дюжину, из-за чего я и Темный Лорд угодили в какое-то непонятное измерение…
– Значит, мистер О'Рахилли не почел за нужное обучить его этому навыку? – жадно переспросила Амбридж.
– Ну вот, мне удалось выбраться из этого измерения, а Волдеморту – нет, вот, собственно, и все… А что до Малфоя – ну да, я же говорил, он ничего толком не мог освоить, провалил комиссию… Может, в самом деле, отцу не следовало обращаться с ним так сурово…
– «Сурово» – то есть, вы были свидетелем жестокости О'Рахилли по отношению к мистеру Малфою? – не унималась Амбридж.
– Как-то раз он даже треснул Драко по затылку, – хмыкнул Гарри. – Ну а очнулся я на побережье Нормандии, где меня подобрал автобус «Ночной рыцарь». Потом мне сказали, что прошло две недели, хотя мне казалось, что несколько меньше. Надеюсь, ко мне больше нет вопросов?
– Можете быть свободны, мистер Поттер, – рассеянно кивнула Амбридж.
Гарри повернулся к Люпину, громко поинтересовавшись:
– Вы слышали, профессор: у мисс Амбридж нет больше ко мне вопросов относительно событий того дня, вплоть до моего появления. А то, по правде, я не очень люблю, когда меня несколько раз спрашивают об одном и том же.
Амбридж словно очнулась от дремы, вытаращившись на студента, однако тот уже отвернулся и вышел в коридор вслед за Люпином. Выражение лица последнего было трудно прочесть; но, когда они дошли до конца коридора и оборотень остановился, его лицо против воли расплылось в улыбке:
– Мне посчастливилось знать твоих родственников и со стороны отца, и со стороны матери; надо сказать, все они были по природе довольно-таки простодушными, открытыми людьми – любопытно, откуда в тебе взялись эти иезуитские наклонности.
– Видимо, от Волдеморта, – пожал плечами Гарри. – Мы с ним, как-никак, братья по крови – полагаю, теперь вы тоже знаете.
Люпин вновь нахмурился:
– Но ты не боишься, что твои показания могут навредить О'Рахилли и Эштону?
– Во-первых, что я такого сказал, чего она не могла узнать от других? – пожал плечами Гарри. – А во-вторых… полагаю, после интервью с мистером Малфоем, которого она всеми силами стремится выгородить, настроение у нее испортится на год вперед. – Студент не удержался от усмешки.
Хотя у Гарри была возможность предупредить друзей, как именно отвечать на вопросы, в его инструкциях не было особой необходимости: они и без него отлично знали, о чем упоминать не стоит. После допроса Малфоя Амбридж и в самом деле при встрече бросила на Гарри такой взгляд, будто пыталась на ходу освоить невербальное заклинание Инсендио. Помимо возможности позлить давнего неприятеля, обнаружилось еще одно полезное следствие этой беседы: когда в Хогвартс прибыли сотрудники Министерства, чтобы расспросить Гарри о Тайной Комнате, тот нахально заявил им, что уже дал исчерпывающие разъяснения мисс Амбридж. После этого он долгое время злорадно ухмылялся, припоминая, какой версией пришлось довольствоваться официальному органу власти магического мира.
Молодого человека, остановившегося посреди людного холла, студенты принимали за своего товарища: хоть появление новичков посреди учебного года было редкостью, иногда случалось и такое. Он лишь подтвердил это предположение, растерянно спросив у проходившей мимо Ханны Эббот:
– Вы не подскажете, как мне найти профессора Снейпа или директора Дамблдора? – Однако пока та разглядывала незнакомца – он показался ей довольно-таки привлекательным: стройная фигура, рост выше среднего, темные волосы и брови выгодно контрастируют с матовой бледностью серьезного лица – у нее перехватили инициативу: молодого человека окликнул профессор Люпин:
– Эй, Тэмлин! Непросто было тебя узнать, руководствуясь словесным портретом профессора Снейпа.
Поспешно поблагодарив девушку, юноша двинулся к преподавателю, а Ханна повторила про себя услышанное имя, отчаянно надеясь, что новоприбывшего распределят на Хаффлпафф.
– Одно он подметил верно: ты здорово похож на сестру, – признал Люпин, увлекая его в боковой коридор.
– Не способностями, – грустно заметил юный Джонс. – Гестия даже в зельеварении разбирается лучше меня.
– Дело за практикой, – благожелательно предположил оборотень. – Все-таки она тебя старше, да и систематическое образование немалого стоит… Но, уж поверь мне, профессор Снейп даже из тролля сделает превосходного зельевара, если задастся подобной целью.
По тени, набежавшей на лицо молодого человека, Люпин догадался, что тот уже наслышан о своем новом начальнике.
– Что греха таить, нрав у него и вправду не самый приятный, – признал оборотень. – Но зато…
– Я бы не возражал против обсуждения моей личности в ее отсутствие, – прервал его суховатый голос, – если бы мои доморощенные судьи брали на себя труд удостовериться в последнем. А то, по правде говоря, однообразие критики начало меня утомлять еще во времена туманной юности.
– Я как раз собирался перейти к достоинствам, – извиняющимся тоном отозвался Люпин.
– Какая досада, – буркнул зельевар, – из-за своей несдержанности я не услышу, что мои превосходные профессиональные навыки вынуждают всех терпеть мой скверный характер.
Решив не отвечать на этот выпад, Люпин повернулся к сопровождающему:
– Северус, это – Тэмлин Джонс, будьте знакомы.
– Я так и понял, – кисло отозвался Снейп, не проявляя ни малейшего радушия. – Следуйте за мной, директор жаждал побеседовать с вами перед началом работы. А вас, Люпин, он не приглашал, – добавил он, обращаясь к профессору ЗОТИ. – Однако не думаю, что вы сочтете это препятствием.
Расценив это как намек, что его присутствие весьма желательно, оборотень двинулся вслед за ними.
Директор приветствовал Тэмлина тем теплее, чем мрачнее по мере их разговора становился Снейп. Не дожидаясь приглашения, зельевар уселся в одно из кресел, сложив руки на груди, и не проронил ни слова, пока Дамблдор не предложил дежурного чаепития. Но и тогда он вместо того, чтобы принять приглашение, изрек:
– Прошу, господин директор, объясните мистеру Джонсу, что я не собираюсь делать скидку на отсутствие у него академического образования. Криво нарезанные ингредиенты, плохо вычищенные котлы и неряшливо сваренные зелья мне в достаточном количестве поставляют наши талантливые студенты.
Хотя Тэмлин не ответил, Люпин заметил, как порозовели его щеки, и поспешил вступиться за юношу:
– Если уж персонал Святого Мунго доволен качеством зелий мистера Джонса, то, полагаю, оно устроит и вас.
– Почему-то мадам Помфри предпочитает мои зелья тамошним, – парировал зельевар. – Причем, подозреваю, не только из соображений экономии.
– Это потому, Северус, что среди фармацевтов магической клиники нет магистров алхимических наук, – обезоруживающе улыбнулся ему Дамблдор. Против столь беспардонной лести Снейпу сказать было нечего. Воспользовавшись его замешательством, директор добавил: – Несмотря на ваш изначальный скепсис, мне кажется, что вы отлично сработаетесь. Если между вами возникнут какие-либо противоречия, я буду рад принять участие в их разрешении.
Снейп пробормотал что-то невнятное на тот счет, что наилучшей превентивной мерой было бы дать Джонсу другой кабинет, других студентов, а в идеале – другую школу, но нарочно не стал облачать свои мысли в более отчетливую форму. Впрочем, когда все участники чаепития поднялись с мест, чтобы распрощаться, он нарочно задержался, попросив коллегу:
– Ремус, вы не проводите мистера Джонса в его апартаменты? – оставшись наедине с директором, он изрек одно слово: – Амбридж.
На лице Дамблдора мелькнуло озабоченное выражение, но он поспешил заверить подчиненного:
– Я это улажу, как и прочие недоразумения по вопросам педагогического состава.
– Неприятности могут возникнуть не только у нас, – туманно посулил Снейп.
– Предоставьте это мне, – твердо повторил директор.
– Есть еще кое-что… – профессор зельеварения помедлил, словно сомневаясь, стоит ли об этом упоминать, но в конце концов сообщил: – Мистер Люпин не говорил вам об интересе отдельных представителей инспектирующей стороны к нашему подвалу?
– Надеюсь, Ремус им растолковал, насколько опасно спускаться туда в настоящий момент? – озабоченно спросил Дамблдор.
Припомнив, что говорил вышеупомянутый оборотень на этот счет, Снейп предпочел ограничиться уклончивым:
– Насколько я понял, они все равно не собираются этого делать, лишь требуют с нас какие-то планы. Помнится, я что-то слышал о заклинании, которое позволяет снимать карту с труднодоступных участков: возможно, в данном случае оно бы сработало.
– Разумеется, я подумаю над этим, иное решение было бы сущим безумием. Спасибо, что поставили меня в известность. – Этой фразой Дамблдор явно собирался положить беседе конец, однако его подчиненный задал новый вопрос:
– Кстати, вам о чем-нибудь говорит фамилия Монте-Кристо?
– Северус, – отозвался директор с мягким укором, – с какой стати вы решили ревизовать мои литературные познания? Или вы желаете обсудить эту книгу? В таком случае, я найду время, чтобы не торопясь подискутировать об этом произведении…
– В этом нет необходимости, – поспешил заверить его зельевар. – Я лишь хотел узнать, нет ли у вас знакомых с такой фамилией.
– Порой герои любимых книг становятся нам ближе добрых знакомых, – лучисто улыбнулся директор. – Но если вас интересуют исключительно реальные люди, то могу сказать с уверенностью, что нет: хотя немало встреч уже вылетело у меня из памяти, подобного знакомца я бы точно не позабыл. Но все же, могу я поинтересоваться: почему вы спросили?
– Встретилось это имя – только и всего. Мне показалось это любопытным, – скупо сообщил Снейп и наконец поднялся с кресла, чтобы попрощаться.
