11 ноября, вторник – вечер
"Возьми из ящика, где нет трех ручек,
Ту простыню,
Где вышила она когда-то три зюйдвестки,
И этой простыней накрой ее лицо,
Но так, чтобы не видно было ног,
Не то всем станет ясно, как она замерзла.
Пусть лампы ярче светят.
Единственный император -
Это император мороженого."
Уоллейс Стивенс.
На потолке в вальяжных позах разлеглись какие-то античные боги вперемешку с хохочущими нимфами. Козлоногие сатиры купались в водопаде из темно-красного вина (или это была кровь?), а над тщательно прорисованным горизонтом изогнулась в падении фигурка Икара с нелепыми деревянными крыльями – такая маленькая, что Драко заметил ее лишь спустя многие ночи, проведенные без сна.
Он лежал на спине, закинув одну руку за голову и положив вторую на грудь. Виски периодически простреливала острая боль, тогда он морщился и потирал лоб. Думать не хотелось.
Не думать – не получалось.
В дверь настойчиво постучали. Он с трудом подавил желание послать всех к дьяволу и крикнул:
- Entrez! [Войдите (фр.)]
Это оказалась Панси. Лицо ее было белее мела, походка быстрой и суетливой, пухлые губы сжаты в тонкую линию. Драко не потрудился встать, когда она вошла, только махнул ей на стул рядом с кроватью.
- Они, наконец, убрались, - усевшись, сказала Панси.
- А ублюдки Грюма?
- Остались. Двое. Предварительно Грэйнджер наорала на них так, что весь замок затрясся, за то, что они упустили тебя там, в лесу.
Малфой невесело усмехнулся.
- Ей не терпится упрятать меня за решетку.
- Не только ей, поверь мне, - заметила Панси. - И я очень надеюсь, что ты не дал им повода это сделать, Драко.
Он резко приподнялся на локтях, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
- На что ты намекаешь, Паркинсон? - поинтересовался он и его нарочито спокойный голос бил прямо по нервам.
Она вынула из кармана своей розовой мантии сложенный вчетверо клетчатый листок бумаги и протянула ему. Драко небрежно расправил записку, вчитался в ровные строчки. Панси заметила, как непроизвольно дернулось верхнее веко его правого глаза. Тик?.. Кто-кто, а Малфой никогда не страдал излишней нервозностью.
- Что это значит, черт тебя подери?! - Его ледяной тон сочился бешенством.
- "Только я имею право воскрешать. Остальные – умирают от моей руки", - процитировала она. - Весьма многозначительно. Собрание клуба было назначено на вечер. До тех пор только я и ты знали о безумной идее Шейлы воскресить Темного Лорда. Наводит на некоторые размышления, ты не считаешь? Скажи спасибо, что я забрала эту записку с тела Шейлы до того, как прибыли авроры.
Драко встал с кровати, с наслаждением потянулся, хрустнув суставами.
- Думаешь, я убил ее? - Он начал рыться в шкафу, придирчиво выбирая одежду на вечер. Обычное хладнокровие снова вернулось к нему. - Ты должна была бы лучше меня знать. Я бы выбрал более... утонченный способ убийства. Яд. Передозировка дурман-травы. Инсценировка самоубийства, наконец.
Он, наконец, остановил свой выбор на черном гольфе и такого же цвета брюках. Бросил на кровать, критически осмотрел, добавил черный же пиджак без отворотов.
- Конечно, - согласилась Панси. - Ты бы поступил именно так, за исключением двух случаев.
- Горю желанием их услышать.
Он начал переодеваться, нисколько не смущаясь присутствием Паркинсон. Та смотрела на него, как будто это было самым обычным делом. Они давно привыкли друг к другу. Когда-то у них был непродолжительный роман, после которого они остались просто хорошими друзьями. Если термин "друзья" вообще применим в том обществе, где они вращались.
Если и применим, то совсем в другом значении.
- Услышишь. - Она откинулась на спинку стула. - Во-первых, если первое убийство тоже совершил ты...
- Считаешь меня съехавшим с катушек маньяком, дорогая? - рассмеялся Малфой, просовывая голову в узкое горло гольфа. - Драко Потрошитель. Нет, звучит вульгарно. Надеюсь, газетчики придумают мне более импозантное прозвище. Как насчет Драко Кровавый?
- Похоже на имя какого-нибудь мелкого гоблинского царька,- усмехнулась она в ответ. - Будь серьезен хоть в таких обстоятельствах!
- Не могу, - философски вздохнул он, накидывая пиджак. - Чего нет, того нет. Но подожди, что за второй случай?
Панси подошла к нему сзади и стала разминать плечи.
- Во втором случае, - мягко прошептала она, почти мурлыкнула, - ты просто подделал манеру первого убийцы, чтобы и эту смерть свалить на него.
Он замер, мышцы под ее ловкими пальцами словно закаменели.
- Я попала в точку, mon amour [Любовь моя (фр.)]?
Драко медленно повернулся к ней лицом, сбрасывая с плеч ее руки.
- Боюсь, что нет, - криво улыбнулся он. - Мне неоткуда было знать, как он убивает. Скитер в своей статье не слишком распространялась. Например, о таких подробностях, как-то, что убийства совершались при помощи атамэ, она не упомянула вовсе.
- У тебя все еще есть связи в Министерстве. Ты мог все это узнать из прямых источников.
- Ты тоже, дорогая, - шепнул он. - Ты тоже. И как ты правильно заметила ранее, только ты и я знали о том, что задумала моя покойная кузина.
Она отшатнулась от него, с недоверием на белом лице.
- Уж не думаешь ли ты, что я...
- Ты же думаешь, - холодно оборвал ее Драко, отворачиваясь к зеркалу. Провел несколько раз серебряным гребнем по своим платиновым волосам, они, послушные его воле, легли идеально, волосок к волоску. - И если я скажу, что не делал этого, ты вряд ли поверишь мне, потому что в нашем обществе не принято верить. Мы все слишком привыкли лгать.
- Но ты же поверишь мне, если я скажу, что не убивала Шейлу?
Он обернулся и посмотрел прямо в ее черные глаза.
- Поверю.
- Почему?
- Потому что я другой.
- Я не убивала ее.
- Знаю.
Панси немного помолчала, прежде чем тихо сказать:
- Спасибо.
Драко накинул на плечи серое кашемировое пальто, выбрал трость из черного дерева с набалдашником в виде раскрывшего хищный клюв коршуна.
- В оперу?
- Нет.
Выходя, он добавил только:
- Присмотри за Блейзом.
И все. Ушел, не дожидаясь ответа. "Потому что я другой". Панси зябко обхватила себя руками. Уж она-то знала! Он действительно был другой. Его отец так и не смог ему этого простить.
Смог ли сам Драко?..
***
Кулаки уже саднили от методического избивания боксерской груши. Гермиона взяла лежащее на скамье полотенце и стала вытираться. Кроме нее в спортзале тренировались всего двое молодых авроров – явно недавние выпускники. Когда-то и она была такой.
Гермиона прислонилась к прохладной стене и прикрыла глаза, чувствуя приятную усталость. Она приходила сюда каждый вечер, чтобы сбросить напряжение, да и просто держать себя в форме. На такой работе, как ее, нередко не оставалось времени на заклинания.
Впрочем, была еще одна причина.
Вы знаете, как живет Гермиона Грэйнджер? О, ее профессиональная жизнь, конечно же, полна романтики и приключений. Но что насчет жизни за стенами Отдела Магического Законодательства? Вы не знаете? Что ж. Тогда приготовьтесь слушать.
Рабочий день заканчивается ровно в четверть седьмого вечера. Почему такое странное время? Спросите Грюма. У этого человека дикие идеи.
Ровно в четверть седьмого Гермиона складывает бумаги на своем рабочем столе в аккуратную стопочку, запирает на ключ дверь кабинета, накладывает на замок, особенно сложный вид Алохоморы и направляется в спортзал. Она бы рада задержаться на работе подольше, но ровно в двадцать пять минут седьмого Грюм обходит все кабинеты и выгоняет задержавшихся домой, аргументируя это тем, что он не желает видеть завтра полумертвых от усталости авроров. Так что у нее нет другого выбора.
Слава Мерлину и Артуру Уизли, что есть спортзал, который закрывается лишь в полвосьмого.
Чуть больше часа – целая вечность.
Но потом Гермионе Грэйнджер ничего не остается, как направиться домой.
Она редко трансгрессирует. Она предпочитает пешком дойти до остановки метро, сесть в набитую маглами подземку и ровно сорок минут ехать до своего района. Всего семь остановок. Раз пять ей отдавливают ноги попутчики. Три раза из окна видны разукрашенные граффити стены, две цветные надписи и одно черно-белое изображение лица ребенка, и каждый раз она задается вопросом, что за чудаки-художники забираются так далеко в туннели метро только, чтобы рисовать на этих серых стенах. Она любит толкучку магловского транспорта.
Там ей ненадолго кажется, что она не одна.
Но ровно через сорок минут ее выносит на остановку вместе с бушующим потоком людей. Там она всегда покупает в автомате капуччино, садится на скамейку и пьет его маленькими глоточками, наблюдая за кипучей жизнью метро. Кофе отбирает у нее еще десять минут. Потом она встает и идет к ступенькам наверх. По дороге бросает десять фунтов в замызганную шляпу уличного саксофониста. Он, уже привыкший к этой странной женщине, улыбается ей и салютует правой рукой. На руке не хватает безымянного пальца, и она спрашивает себя, почему это не мешает ему играть. Иногда она остается его послушать – минут пять, не больше, а потом поднимается по лестнице и окунается в спокойную атмосферу Килберна.
До своего дворика она идет ровно десять минут, проверяет почту в жестяном ящике, на котором нарисован пушистый кролик с громадными ушами, в лифте поднимается на пятый этаж – последний. Обычно – одна.
Живет Гермиона Грэйнджер в двухкомнатной мансарде с большими, полукруглыми окнами, выходящими на уютный парк, где по утрам сидят приятные бабушки, а вечерами гуляют собачники.
Домашних животных у нее нет. Только рыбки в аквариуме – просто так, для красоты, а еще, потому что за ними не надо особо следить, их не надо любить и они ничего не требуют. Посыпала им корма – и все. Гермиона Грэйнджер не жалует обязательств.
И вот она заходит в квартиру, насыпает корма в аквариум, поливает невзрачные фиалки на подоконнике, принимает душ, переодевается, делает себе ужин – что-то замороженное, уже готовое, только подогреть в микроволновке. Потом она усаживается перед телевизором с книгой и часто так и засыпает, скукожившись на мягком диване.
Иногда ей снятся кошмары.
Чаще – вообще ничего.
А утром звенит будильник, и она снова идет на работу. И снова – пешком.
Великолепная жизнь, не правда ли?!.
Не правда ли, правда ли, ли...
Резко заболела голова. Гермиона потерла ноющие виски и отлепилась от стены. Перекинув влажное полотенце через плечо, и взяв сумку, она направилась к выходу, но остановилась при виде влетающей в окно взъерошенной совы.
На улице, наверное, шел дождь – несчастная птица была мокрой и продрогшей. Гермиона погладила ее по встопорщенным перьям, однако сова оказалось какой-то злой: цапнула ее за палец, сама как-то сбросила записку, привязанную к лапке, и улетела туда же, откуда явилась. Гермиона пожала плечами и развернула свиток пергамента. Который при ближайшем рассмотрении оказался вовсе не пергаментом, а... вырванным из тетради листком!
В зале сразу словно похолодало.
Неровные строчки, беглый, но красивый, с округлыми буквами почерк.
"Я гоняюсь за врагами моими и истребляю их, и не возвращаюсь, доколе не уничтожу их".
Это что, угроза?
Первой реакцией был страх. Леденящий, струящийся вдоль позвоночника, от чего сразу стали потными ладони. Но ужас был коротким. Потом захлестнул гнев – как этот больной ублюдок смеет угрожать ей?! Гермиона швырнула чертову записку на пол, для верности еще и с силой наступив на нее ногой. Глупо, но стало немного легче. Но оставаться здесь она была уже не в состоянии.
Выходя из Министерства, она решила в самое ближайшее время купить пистолет.
***
- Колин, я надеюсь, у тебя хорошие новости... - начал Гарри, входя в лабораторию, но слова примерзли к языку, когда он увидел своего мага-вскрывателя.
Криви сидел на полу, скрючившись в странной позе и уткнув лицо в колени. Плечи его содрогались в беззвучных рыданиях, но когда он поднял голову, глаза были блестящими и сухими, как слюда.
- Он убил ее.
Его голос был каким-то надтреснутым, как будто он давно не пользовался голосовыми связками.
Гарри оглянулся, будто ожидая увидеть неведомого "его" у себя за спиной.
- Кто? - почему-то шепотом спросил он.
Колин резко втянул в себя воздух, прежде чем ответить.
- Деннис.
- Твой брат? - пораженно переспросил Гарри. - Но он давно погиб! И вообще причем тут...
- Он жив.
Гарри присел рядом с Колином и положил ему руку на плечо.
- Послушай, Колин, я ничего не понимаю. Успокойся и расскажи мне все по порядку.
И он рассказал. Странным, надломленным голосом, от которого у Гарри мурашки пробегали по спине. Мертвым голосом.
- У нас с Шейлой был роман. Роман! Как громко сказано. Просто трахались, как кролики, очумевшие от запретности подобной связи. Встретились на какой-то официальной вечеринке, оба пьяные, вот и затянуло... Уже месяцев пять будет, как все это продолжается. Продолжалось...
Он захлебнулся сухим, дерущим горло кашлем, вытер рот рукавом. Лицо было желтым как у покойника.
- Я любил ее, - прошептал он, уставившись невидящим взглядом на противоположную стену. - Я любил ее, а она просто со мной спала. Она со многими спала. Но я все равно любил ее. Любил... Смешно, да?.. Не думал, что это когда-то кончится. Боже, она только сегодня утром объясняла мне, что скоро ей придется выйти замуж! А я так не хотел... Теперь не придется. Не придется. Смешно, да?!.
Нет.
Не смешно.
- Теперь ничего больше не будет. Она, бл**ь, мертва, и это он ее убил. И Беккера он убил, я это сразу понял...
- Колин, - прервал его Гарри, - ведь Денниса захватили и убили Пожиратели пять лет назад, помнишь? Что ты такое говоришь?
- Не убили. - Замотал головой Криви. - Захватили – да, но не убили. Они его мучили все время Круциатусом, а потом ему как-то удалось сбежать, но... Он встретился со мной тогда. Я был так рад поначалу, все смеялся и обнимал его, а Деннис просто стоял... Мерлин, Гарри, он повредился рассудком! Пытки Пожирателей свели его с ума, я видел это в его глазах, а когда он начал говорить... Господи, как мне стало страшно. Он говорил о… о Дьяволе, о искоренении греха, приходе Антихриста и Судном дне. Половины я даже не понял! И Деннис ушел. Уехал, исчез. Иногда я получал от него письма – короткие и странные. Я узнал, что он присоединился к какой-то секте, разновидность сатанистов или что-то в этом роде. Но он был далеко, и я редко вспоминал о нем, до тех пор как…
Колин встал, подошел к столу и резко откинул простынь с тела Шейлы Лейстрандж. Он даже не вздрогнул, когда обнажилось ее лицо, белое и нечеловечески красивое.
- До тех пор как увидел этот знак на груди Томаса Беккера.
Крест с маленьким черепом на концах каждой перекладины. Выжжен прямо напротив сердца. Гарри с усилием отвел взгляд.
- Это знак той секты, к которой он принадлежит. Что-то вроде священного символа посвящения Дьяволу. Приношения ему жертвы.
- Черт возьми! - в сердцах выругался Поттер. - Но почему же ты сразу мне не сказал?! Возможно, смерть Лейстрандж можно было бы предотвратить!
Колин запустил дрожащие пальцы в свою песочного цвета шевелюру.
- Ты думаешь, я не корил себя за это?! Но в тот момент мне казалось это наиболее правильным. Я хотел сам отыскать брата и все у него выяснить. Мне не верилось, что он оказался способен на убийство!
- Это мог быть кто угодно из секты, - мрачно заметил Гарри. - С чего ты взял, что это именно твой брат?
Колин собрался ответить, но в этот момент дверь лаборатории открылась без стука и в помещение опираясь на трость вошел Драко Малфой. Вошел? Правильнее было бы сказать – величественно вступил, как король в собственный тронный зал. Брезгливо огляделся, прислонил трость к стене… Тут Гарри наконец пришел в себя от удивления.
- Что ты здесь делаешь, Малфой? - раздраженно спросил он. - В судебную лабораторию вход посторонним запрещен.
- Твоя секретарша сказала мне, что ты здесь, Поттер. - Драко сбросил мокрое от дождя пальто и теперь стягивал кожаные перчатки. - И даже была так любезна, что проводила меня до самой двери.
- Башку оторвать этой безмозглой дуре мало, - сквозь зубы процедил Гарри. Криви молчал и, казалось, впал в какое-то оцепенение. Драко скользнул по нему острым взглядом и снова повернулся к Поттеру.
- Сомневаюсь, что ее вина столь уж глубока, - спокойно сказал он. - Просто в следующий раз, если захочешь схорониться от меня, выбирай в секретари мужчину.
Его глаза, сузившись, остановились на полуприкрытом теле Шейлы. Несколько секунд он просто стоял и смотрел без всякого выражения на породистом лице, затем подошел и резко дернул за простынь, скрывая мертвую плоть. Гарри вздохнул с облегчением, не понимая, почему сам не сделал этого раньше.
- Сатанистский крест, - буднично произнес Драко. - Откуда он здесь?
- Это конфиденциальная информация, Малфой. Когда мы поймаем убийцу, ты все узнаешь.
- Когда вы поймаете убийцу... - медленно повторил он, словно бы смакуя каждое слово, каждую букву. - Когда... или если?
- Никаких если, - отрезал Гарри, бросив короткий взгляд на Колина. - Рано или поздно мы накроем его.
- Поздно мне не подходит.
Малфой запустил руку в карман пиджака, вытащил сложенный листок бумаги, и ни слова не говоря, протянул его Поттеру. С каждым прочитанным словом лицо Гарри все больше бледнело.
- Откуда это у тебя, Малфой?
Драко уселся на стул, вытянув длинные ноги в кожаных итальянских туфлях.
- Панси забрала ее с трупа из страха, что эта записка бросает на меня тень.
- Какая трогательная заботливость! - презрительно бросил Гарри. - Но она не оправдывает вмешательства в дела следствия. Ты знаешь, что я могу теперь арестовать Паркинсон и запрятать ее за решетку на несколько лет? Даже суда не потребуется. Как только члены Визенгамота увидят ее фамилию, они сразу выпишут ей билет на паром в Азкабан.
- Но ты ведь ничего им не скажешь, Поттер, - вкрадчиво заметил Драко, не выказывая ни малейших следов озабоченности.
- С чего ты взял? - усмехнулся аврор. Он чувствовал, что находится в более выигрышном положении, чем его извечный противник. И хотя они давным-давно уже не сталкивались и не соперничали ни в чем, это ощущение все еще имело приятный вкус.
- Один ты не справишься, Поттер. Тебе нужна помощь. - Малфой говорил спокойно и размеренно, как человек, полностью уверенный в себе и в том, что произносит. - И если тут замешаны волшебники-сатанисты, лучше меня тебе никого не найти.
- Почему?
- Не задавай дурацких вопросов, Поттер. Все, что находится на оборотной стороне твоего мира – моя территория.
Какое-то время они молчали, каждый погружен в собственные раздумья. Потом Гарри спросил:
- Почему Паркинсон посчитала, что в этой записке можно усмотреть намек на тебя?
- Потому что написанное в ней идеально подходит к моему мотиву на убийство Шейлы.- Хладнокровно объяснил Малфой.
- Так у тебя был мотив?
- Был. Шейла в последнее время носилась с идеей воскресить Темного Лорда и собиралась увлечь ею всех нас. Успела она рассказать только мне и Панси. Мы оба были против, но я гораздо больше опасался последствий, чем Панси. Если бы хоть несколько членов нашего общества поддержали безумство Шейлы, это бы подставило под угрозу нас всех. Я не мог этого допустить, но надеялся, что наркотическая зависимость моей кузины сослужит ей плохую службу, когда она попытается кого-то убедить в своей идее.
- Ты что-то знал об этом? - обратился Гарри к Колину. Тот молча покачал головой.
Драко впился в него внимательным взглядом и вдруг улыбнулся.
- Любовник! - громко произнес он. - Я знал, что у Шейлы в последние месяцы появился любовник, но не думал, что это может быть маглорожденный. Как низко пала моя кузина!
- Малфой... - угрожающе начал Гарри, но Драко только отмахнулся от него.
- В принципе мне все равно, - объявил он, закуривая. - Только постарайся, чтобы другие об этом не узнали. Так что там с этим крестом?
Скрепя сердце, Поттер пересказал ему историю Денниса Криви. Малфой слушал внимательно, не перебивая и не забегая вперед.
- Я знал о его побеге, - сообщил он после того, как Гарри замолчал, - но не интересовался подробностями.
- Неужели ты не был в числе его мучителей? - ядовито заметил молодой аврор. Все его естество все еще громко протестовало против сотрудничества с Малфоем. Хоть война и давно закончилась, на аристократе как будто висел ярлык с красной надписью "ВРАГ".
- Не был, - как ни в чем не бывало усмехнулся Драко. - Нас, молодое поколение, до такого не допускали.
- Ах да, вас тренировали исключительно на маглах, не правда ли?
- Он не остановится, - прервал их пикировку безжизненный голос Криви. Оба вздрогнули от неожиданности. - Он не остановится, пока не достигнет своей цели. И скоро, совсем скоро он ударит снова. Может, даже сегодня!
- Колин, почему ты так уверен в том, что это Деннис, а не кто-то другой из той же секты? - обратился к нему Гарри, но вместо мага-вскрывателя ответил Драко.
- Выбор жертв, не так ли? Они не выбраны случайно. Между ними должна быть какая-то связь.
Оба посмотрели на Колина, но похоже было, что Криви уже не в состоянии отвечать на вопросы. Поттер в удивлении наблюдал, как Малфой встал со стула, опустился на корточки рядом Колином и заглянул ему в глаза.
- Ты похож на разбитое зеркало, парень, - сказал он, по-птичьи склонив голову набок. - Иди-ка домой и крепко напейся. Мы тут с Поттером сами разберемся.
Колин недоверчиво посмотрел на бесстрастного Драко, молча кивнул и в тот же момент трансгрессировал. Аристократ удовлетворенно вернулся на свой стул.
- Любопытно с чего это ты такой заботливый, Малфой.
- Я не хотел, чтоб он нас слышал. - Объяснил Драко, кинув окурок в какую-то банку с водой на столе. - Он уже пытался покрывать своего братца один раз, он может сделать это еще.
- После того, как тот убил его любовницу? Не думаю.
- Человеческая душа полна загадок. - Развел руками Малфой.
- А тебе, откуда знать, у тебя, ее вообще нет, - буркнул Гарри. - Давай лучше займемся делом. Вторая записка...
- А что было на первой? - перебил его Драко.
- "Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было: и Бог воззовет прошедшее". - Процитировал Гарри.
- Экклезиаст... - задумчиво протянул Малфой.
Гарри с некоторым удивлением посмотрел на него и кивнул:
- Да, и Гермиона так сказала.
- Кстати, о Грэйнджер, - произнес Драко, вставая. - Ее надо предупредить.
Гарри тоже встал, коря себя за то, что сам не подумал об этом. Внезапно он почувствовал нарастающую тревогу, назойливую, как зудящий над ухом комар.
- Пошли, - резко бросил он, хватая со спинки стула свою куртку. - Возможно она еще не ушла домой, а занимается в спортзале.
Драко молча взял свои пальто и трость, и последовал за ним.
***
Гермиона шла медленно, наслаждаясь свежестью осеннего воздуха. Ночь была ясной и словно бы прозрачной, ледяной ветер бросал концы тонкого шарфа ей в лицо и все норовил сорвать шляпку, пришпиленную к волосам. Где-то недалеко звенели колокола, видимо, в близлежащей церкви закончилась вечерняя служба. Она сунула руки в карманы пальто и ускорила шаг.
Оранжевая луна – укушенный кем-то кругляшек сыра – качалась над шпилями далеких небоскребов. На нее, как в фильмах ужасов, временами наплывали рваные тучи, похожие на изъеденный молью бабушкин пуховый платок. На улице было мало прохожих, из-за холода, наверное.
Раза два она оборачивалась – ей вдруг чудился на себе чей-то пронзительный взгляд, но, конечно, никого не замечала и бранила себя за разгулявшееся воображение. Она не позволит этому маньяку-извращенцу иметь на нее хоть какое-то влияние.
Вместо этого, она его поймает. И упрячет в Азкабан до конца его жалкой жизни. Она мысленно поклялась себе, что сделает все ради этого.
До ближайшей остановки метро, было пять минут ходу. Гермионе неожиданно вспомнилось, что в это же время вчера она стояла под дождем с Драко Малфоем на ступеньках Ковент-Гардена. И он предлагал ей смотреть с ним "Турандот". С ним! Смешно. Гермиона даже улыбнулась. Сегодня он даже не взглянул в ее сторону. Похоже, смерть Шейлы Лейстрандж сильно на него подействовала. Интересно, были ли они любовниками?.. Тут же Гермиона выругала себя за подобные мысли. Тело Шейлы еще не остыло, а она думает черт знает о чем!
И виноват в этом никто иной, как Драко Малфой.
***
- Она очевидно уже ушла домой. - Гарри оглядел помещение, но среди нескольких молодых авроров, занимавшихся на тренажерах, Гермионы не было. - Странно. Обычно она не покидает спортзал до его закрытия...
- Думаю, в этот раз у нее была причина.
Поттер еще что-то бубнил, но Малфой его уже не слушал. Его цепкий взгляд ухватил валявшуюся на полу скомканную бумажку. Что-то в ней показалось ему знакомым. Он брезгливо поднял ее, держа двумя пальцами, словно боясь испачкаться. Но через несколько секунд его лицо изменилось, и он абсолютно забыл о своей брезгливости, взявшись за бумажку обычным способом.
- Поттер.
- ...что за причина? Свидание? Так она уже сто лет на них не ходит, заперла себя дома...
- Поттер.
- ...это очень странно и совсем не в ее духе...
- Поттер!
- ...да она и предупредила бы меня, если бы что-то...
- Гарри!
Поттер взглянул на него, слегка приоткрыв рот от изумления. Драко и самому стало не по себе от звука ненавистного имени, произнесенного его голосом, но сейчас это не имело значения. Внезапная и острая, как удар ножа, тревога заслонила все.
- Взгляни-ка на это, - ткнул он записку под нос аврору.
- "Я гоняюсь за врагами моими и истребляю их, и не возвращаюсь, доколе не уничтожу их".- Прочитал Гарри. - Что за черт?
- Это угроза, Поттер, - отчеканил Малфой. Его лицо было бледнее, чем обычно. - Твои слабые мозги способны понять кому и от кого?
- О Господи, - в ужасе выдохнул Гарри. - Гермиона!
- Браво, Гриффиндор. Где она живет?
- В Килберне.
- Магловский район? - поморщился Драко.
- Да. - Не обращая внимания на малфоевский пренебрежительный тон, Гарри напряженно размышлял. - И она не трансгрессирует, а идет пешком. И едет на метро.
- Что такое "метро"? Впрочем, неважно, я уловил суть. И эта идиотка, конечно, и сейчас пошла пешком, несмотря на угрозу.
- Не говори так о Гермионе! - огрызнулся Поттер. - И вообще, можешь убираться отсюда. Я пойду ее искать.
Почти бегом он направился обратно в свой кабинет и вытащил кое-что из всегда запертого ящика стола. Выйдя в коридор, он к своему удивлению обнаружил прислонившегося к стене Малфоя. Тот с преувеличенным вниманием рассматривал ногти на своей левой руке, нетерпеливо постукивая тростью по полу.
- Ты все еще здесь, Малфой? - запирая дверь, буркнул Гарри. - Тебя непечатным текстом послать, чтобы ты понял?
- Я иду с тобой, - буднично сообщил аристократ. - Что это за штука у тебя в руке?
- Магловское оружие. Зачем тебе идти со мной?
- А зачем тебе оружие недоразвитых аборигенов? Это нечто наверняка взрывается не хуже котла Лонгботтома.
- Отвечай на вопрос, Малфой.
Лицо Драко было как всегда непроницаемым. Но глаза, обычно похожие на матовое стекло, за которым ничего не разглядишь, сейчас лихорадочно блестели, как будто у Малфоя был жар.
- Ты хочешь всего лишь его поймать и посадить за решетку, Поттер. Я же хочу его убить. Как ты думаешь, кто из нас накроет его раньше?
- Я не могу дать тебе его убить. Это противозаконно.
- Ну вот, Поттер, поймаешь двух зайцев сразу – и от маньяка избавишься, и меня пошлешь в Азкабан. Выгодно со всех сторон.
Времени спорить не было, и Гарри махнул на него рукой. Пусть идет, если хочет. Но ему самому придется быть готовым к удару в спину.
Ну да ничего.
Он уже привык.
Гарри вставил в пистолет полную обойму и передернул затвор.
- Пошли, коли, не шутишь, - нехорошо усмехнулся он и испытал некое подобие удовольствия, увидев отражение своей усмешки на лице Драко Малфоя.
