Глава 4А ведь Рон казался таким искренним! Пережив несколько ужасных минут обоюдного ора после Святочного бала, ты старалась, чтобы подобная ситуация больше не повторилась. Встречи с Виктором устраивала так, что ни один из твоих друзей даже не догадывался о самом факте их наличия. Шипела, иногда переходя на откровенную грубость, лишь бы не дать Рону ни единого повода подумать, что ты питаешь к нему нежные чувства, ведь понимала, с чего началось и чем могло закончиться ваше противостояние после праздника. Потому, что прекрасно видела, КАК он к тебе относится. Так что не поверить ему, когда он все же решился, и обнял тебя в пустом хогвартском коридоре, и чмокнул куда-то в затылок, а потом стоял, весь красный, безвольно опустив руки и тихим, дрожащим голосом спрашивал «Почему?», было невозможно.
На мгновение ты испытала чисто женское торжество: «Да! Наконец-то!» И тут же устыдилась своего тщеславного восторга, и обрушила на голову друга гневную запрещающую тираду. И было до странности обидно,что Рон тебя послушался и ничем больше не показывал, что между вами произошло что-то необычное, или что его отношение к тебе не совсем дружеское. Наоборот, иногда даже казалось, что он специально, назло тебе, слишком явно, с удовольствием, подпадает под обаяние Флер. Воистину - "жалкое зрелище"!
А по возвращении в школу все стало и вовсе неоднозначно. Рон отслеживал все твои перемещения, вдруг вспомнил, что он тоже староста, в спорах с Гарри относительно Малфоя поддерживал тебя. И при этом надувался как индюк, стоило Лаванде ему улыбнуться!
И, совсем не удивительно, что ты помогла ему пройти отборочные испытания. Это было целесообразно по многим причинам:
Во-первых, этот громила Маклагген, громогласно рассуждая, что да как следует делать на месте капитана, не оставлял сомнений: он здорово попортит кровь Гарри, которому и так приходилось нелегко. Что по сравнению с этим выигрыш или проигрыш в квиддичном матче, в случае, если бы Рон оказался вратарем похуже? Но Рон – молодец, Рон оказался на высоте! И ты искренне пришла в восторг, когда он сам, сам взял все мячи: значит, ты поступила верно!
Во-вторых, Рону это было нужно. Ему нужно заниматься любимым делом, даже если это дело - такая ерунда, как квиддич. Но именно квиддич заставлял его глаза гореть, мозги – думать и, вообще, воодушевлял. Страшно представить, во что превратились бы ваши отношения, всех троих, если бы Рон не оказался в команде.
В-третьих, ты чувствовала себя несколько виноватой перед другом и, как всегда в таких случаях, старалась быть хорошей. Даже перестала спорить по пустячным вопросам и позволяла себе во всеуслышание соглашаться с его мнением. Разумеется, когда оно совпадало с твоим.
А потом случилась эта злосчастная гербология, на которой Гарри завел разговор о слизнортовских вечеринках. Казалось, повезло – он сам заговорил на нужную тему. Правда, ты надеялась как-нибудь застать друга одного - чтобы разговор состоялся без Рона, что было правильнее. Правильнее, но почти нереально: твои мальчишки, казалось, с удвоенной силой взялись за квиддич, как будто наверстывали прошлый год. Они говорили о нем в гостиной, за едой, на уроках и между ними. И, разумеется, все время держались вместе. А если не о квиддиче, то Гарри тут же заводил разговор о Малфое, о котором ты просто не могла уже слышать. Неудивительно, что ты ухватилась за такое стечение обстоятельств – ведь выполнение данного тебе поручения могло неоправданно затянуться – и решила рискнуть. Увы, риск себя не оправдал.
Ты прекрасно видела, что Рон переживает из-за пренебрежения Слизнорта и невозможности посещать его приемы. Ты понимала, что Гарри переживает из-за переживаний Рона. Но ты и подумать не могла, насколько Рону не по душе, что ты сама туда ходишь. И, кажется, он вздумал ревновать к Маклаггену, да так, что заговорил об этом почти напрямую. Вот, глупый! Можно подумать, тебе хоть на минуту мог понравиться этот самовлюбленный питекантроп родом из шотландских гор, который, к тому же, позволял себе распускать язык, говоря о твоих друзьях!
В любом случае, на гербологии ты не собиралась приглашать Рона на вечеринку. Но пригласила. Так получилось. Стечение обстоятельств. И он явно был рад, не будь ты Гермионой Грейнджер!
Так что же произошло потом? Ты анализировала свое поведение и не находила ответа – что, что ты сделала не так, почему Рон стал на тебя бросаться, как гиппогриф на Малфоя? Чем ты заслужила все те «шутки юмора», которыми он тебя потчевал? Ту грубость, которой он встречал тебя каждое утро, отчего пришлось завтракать отдельно от друзей? И, разумеется, твое настроение, как и душевное состояние, от этих одиноких завтраков лучше не становилось.
Потом он расхаживался, втягивался в обыденный процесс и постепенно приближался к своему привычному для всех облику, но именно, что приближался - если Рон «утренний» был невыносим, то «дневной» - просто неприятен.
Сегодняшний же день стал возмутительным апофеозом всего: самому поверить, что выпил зелье удачи, а наброситься на тебя, что ты точно так же купилась на выдумку Гарри! И, вместо того, чтобы вместе посмеяться над общим заблуждением, не нашел ничего лучшего, как начать целоваться с этой карамельной Лавандой!
Слезы снова наворачиваются на глаза: как он мог! Значит, ты для него - то же, что Лаванда, что Флер, что мадам Розмерта, наконец! Не более чем объект сексуального интереса. Решил, наверное, попробовать себя в поцелуях, чтобы просто не отстать от друга. Так зачем далеко ходить в поисках пары для практики, руку протяни – вот она ты, раз уж два года назад дошло, что ты все же отличаешься от Гарри. Когда же не вышло с тобой, решил поупражняться на ком-нибудь еще.
Тебе все равно – с Лавандой он там целуется, или не с Лавандой. Но совсем не все равно, что это делает тот, кто выказывал внимание тебе, кто претендовал на твои поцелуи, кто даже считает почему-то, что вправе тебя ревновать!.. И еще имел наглость смотреть с тем же выражением смущения и бравады, что и летом, в коридоре у Больничного крыла! Вот и получил,подлый обманщик!..
Как жаль, что вы проходили на трансфигурации канареек, лучше бы ос! А что, осы – они тоже желтые! При мысли о том, какое лицо стало бы у Рона после атаки роя ос, злорадная улыбка появляется, но тут же исчезает. Потому, что рядом с представляемым Роном воображение незамедлительно показывает Лаванду, которая сюсюкает над несчастным опухшим и вся при этом такая фигуристая, что отчаяние снова затапливает с головой: на что можно надеяться, когда рядом ходят вот такие! Куда тебе до них…Ну почему, почему природа решила, что тебе сойдет и маленькая грудь?!
Нет, это не дело. Сколько можно терзаться?! Пора подбивать итоги сегодняшнего дня, который, без сомнения, войдет в десятку худших в твоей жизни, и решать, что со всем этим делать.
Первое. Рон Уизли – большая задница, поэтому с завтрашнего дня он для тебя не существует. Столько дней, на пустом месте он изводил тебя грубостью и нападками, сегодня наглядно продемонстрировал, ЧТО ты для него значишь на самом деле, поэтому пошел он к … аккромантулам! Ты ни за что не заговоришь с ним, пока он не извинится за сегодняшнюю послематчевую дурость. И не попросит прощения за грубое обхождение с тобой в течение последнего времени. Впрочем, Лаванду, при случае, ты ему тоже припомнишь!
Второе. Лаванда. Не дать ни единого повода усомниться, что что-то не так, что у тебя к ней могут быть какие-то претензии, или ты к ней стала хуже относиться. Не хватало, чтобы она возомнила себя счастливой соперницей! Много чести!
Третье. Гарри. Ох, Гарри…Спасибо, конечно, что посочувствовал…Всплывает воспоминание: вы втроем у камина в гостиной, твой собственный голос:
- Надеюсь, ты попытался ее утешить? — Ты должен был отнестись к ней чутко. Надеюсь, так и было?
И, вспыхнувший как маков цвет, Гарри:
— Ну, — я вроде… похлопал ее по спине.
Что ж, видимо, этот урок Гарри усвоил, потому как тебя по спине хлопать не пытался. А, может, ему просто не хочется к тебе дотрагиваться – ты ведь не Чоу…
Так, соберись, Гермиона, нужно определиться с самой собой.
Четвертое. Ты абсолютно несостоятельна как девушка. Поэтому перестань надеяться, пойми наконец, что нежные чувства – не для тебя. Пойми и смирись. Единственное, что тебе остается – это учеба. Впереди – война. А твое оружие, твоя помощь и поддержка – в твоих знаниях.
И спи. Завтра - новый день, который будет по-настоящему новым. Тебе нужно будет научиться жить без Рона, а значит, и без Гарри – разве кто-то предпочтет общество заучки компании лучшего друга? Тебе предстоит справляться одной, а для этого нужны силы. Так что, расслабься и начинай считать - раз овечка, два овечка… Сон придет быстрее.
Сон приходит. В нем все так, как ты лишь однажды разрешила себе представить: важный, словно лоснящийся от самодовольства, профессор Слизнорт; комната, похожая на гигантский улей; и ты сама, вдалеке от праздничного шума и гама, под омелой. Тот, с кем ты так хотела прийти сюда, обнимает тебя и, от неверия в сбывающуюся надежду, ты зажмуриваешься. Твои губы ждут, чтобы перестать дрожать, едва он коснется их своими, а вокруг обещанием счастья и свободы витает запах свежескошенной травы, цвет которой ты всегда невольно сравниваешь с оттенком его глаз.
Ничего из этого не сбудется. Но пока ты в неведении. Ты просто спишь. Ты счастлива.
