Глава 4О том, почему она перестала доверять своему тотему, мы не говорили еще несколько дней. Она приходила и уходила как и всегда, иногда оставаясь до вечера по просьбе Филиппы. Моя дочь отчаянно нуждается в матери, но не может найти общий язык с кем-то другим кроме Ариадны. Когда к нам в дом заходят другие женщины - доктора, консультанты и даже ее учительница рисования, Филиппа немедленно прячется в свою скорлупу и в ее глазах появляется настороженность, смешанная с враждебностью. Не знаю, как мне с этим бороться. Когда же в дом стучится Ариадна, дети сразу оживляются и бегут по своим комнатам доставать свои рисунки, фигурки и прочие достижения, чтобы похвастаться ей. Она заботливо улыбается и хвалит каждую поделку, изготовленную ими.
Сегодня она зашла немного раньше, чем обычно. Дети еще спали, и мы решили подождать их.
- У меня выходной, - пояснила она, усаживаясь в кресло. - Потому и пришла пораньше.
- Я рад тебя видеть.
Дело в том, что я еще со времен операции в поезде решил не скрываться и говорить все что думаю. Это сложно, но нет ничего невозможного.
Ариадна вскинула глаза:
- Что, правда?
- Конечно. Ты все время с детьми, а со мной даже парой слов перемолвиться не можешь.
Она неловко пожала плечами:
- Обеды слишком короткие.
- Мы могли бы встречаться по вечерам, когда с детьми сидит Мария.
- Это неудобно.
- Почему?
Странно, но я правда не понимал, что тут неудобного. Хотя после ее слов я начал понимать, что с тех пор, как я увидел ее выходящей из спортивного комплекса, мы еще ни разу не гуляли вдвоем.
- Но как же... Может быть, у тебя появится подруга.
- Пока у меня никого нет, об этом еще рано думать. Да брось, Ари, ты же знаешь, что я не стану делать ничего компрометирующего.
Не стоило этого говорить. Конечно, это глупо, но я подумал, что она боится меня.
- Знаю, - вздохнула она - но я думаю не об этом. Просто... не стоит этого делать, вот и все. О том, что хожу сюда в гости, знаем только мы с тобой. Если мы будем ходить по улице, нас станут замечать. Это, - она поморщилась, как будто ей трудно подобрать слова - может помешать тебе найти кого-нибудь.
- А если мне не нужна подруга? Почему я должен думать о том, что может и вовсе не состояться?
Ариадна посмотрела на меня очень пристально, проникая в самые темные уголки моей души. Так смотрит только она. В такие моменты я начинаю бояться ее, так как чувствую себя совершенно обнаженным перед ее взглядом. Вот и сейчас мне показалось, что все мои мысли оказались у нее как на ладони.
- Кобб, - серьезно начала она - ты вообще собираешься начинать жить по-настоящему?
Сейчас в ней проснулась та Ариадна, которая некогда отдавала мне приказы, спасая мою жизнь. Ее почти родительский тон привел меня в чувство.
- Собираюсь.
- Тогда ты должен начинать уже сейчас, пока твои дети еще маленькие. Подумай о том, как сложно им будет привыкать к мысли о том что у тебя деть женщина, когда они станут подростками. А так, если тебе повезет и ты найдешь достойную подругу, они смогут к ней привыкнуть уже сейчас.
- Но дети уже привыкли к тебе.
Мои слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я сам был поражен тем, что только что сказал. Этот неприкрытый намек мог смутить кого угодно, но только не Ариадну.
Она тряхнула головой и возразила:
- Я не могу стать им матерью.
- Ты уже очень много для них значишь.
Она поджала губы и еще более внимательно посмотрела на меня, пытаясь понять к чему я клоню.
- Поэтому я все еще хожу сюда. А вообще это неправильно. Я только мешаю тебе налаживать свою собственную жизнь.
- Это не так, - пришла моя очередь не соглашаться с ней. - Отказ от личной жизни это мой выбор.
- Господи, - обреченно вздохнула она - но ты же не можешь жить таким образом вечно. Твои дети вырастут, а ты останешься один.
- Об этом лучше не думать.
В соседней комнате послышались детские шаги и звуки какой-то возни, а затем в гостиную выбежала Филиппа.
- Ари! - воскликнула она и сразу подбежала к ней.
Она шустро вскарабкалась на колени к моей Ариадне и обняла ее за шею, быстро что-то шепча ей на ухо. Ариадна только слушала и кивала, понимающе и заботливо поглаживая дочку по спинке.
Наконец, Филиппа отстранилась и я увидел, что она вытирает слезы.
- Ничего, малышка, такое тоже бывает, - мягко говорила Ариадна, не переставая успокаивающе обнимать и гладить девочку. - Это всего лишь сон. Это только сон, ничего страшного.
Филиппа вновь прижалась к ней и опять зашептала, горячо и часто дыша.
- Я поговорю с ним, - сказала Ариадна и поцеловала ее в щеку.
- Нет, я хочу с тобой! - окончательно расплакалась Филиппа.
- Об этом я с ним и поговорю, обещаю.
- Я сама, - замотала головой дочь и слезла с ее колен.
Она подошла ко мне и, забравшись на подлокотник моего кресла, заговорила:
- Папочка, пусть Ари останется со мной. Я хочу, чтобы она сегодня спала со мной, можно?
Я отвел прядь волос от ее лица и спросил:
- А что случилось?
- Я потом скажу. Или Ари тебе все расскажет.
С каких пор Филиппа стала общаться со мной через Ариадну? Так или иначе, это уже началось и вряд ли закончится.
- Ну, хорошо. Если она не против, пусть остается.
Это прозвучало так, словно, я делал ей одолжение. На самом деле, я был рад тому что Ариадна останется на ночь. Такого еще никогда не было, но я был уверен, что все будет хорошо.
До вечера дети находились в радостном возбуждении. Джеймс, который проснулся немного позже, очень обрадовался возможности поиграть подольше.
- Ты рисуешь гораздо лучше чем миссис Райн, почему ты не станешь нас учить? - спросил он, когда они втроем устроились на полу вечером.
- Потому что я уже работаю. Но я прихожу каждый день, - похоже, единственный человек, который может смутить ее, это мой сын.
- Ладно, так тоже ничего, - великодушно закивал Джеймс.
Когда дети ушли к бабушке, она, наконец, освободилась. Я позвал ее на кухню и предложил выпить чаю. Вполне возможно, что один такой день в моем доме выматывает ее гораздо больше, чем целая неделя на работе.
Устроившись на высоком стуле за столом, с чашкой в руках, она с удовольствием прикрыла глаза и сделала маленький глоток. Я с не меньшим удовольствием наблюдал за каждым ее движением, но не мог выдать себя. Так что, полюбовавшись еще несколько секунд, я завел речь о дочери.
- Так что сам с Филиппой? - спросил я.
Она облизнула губы, и я едва сдержал судорожный вздох.
- Ей снятся кошмары. Про мертвецов. Про призраков, - она замолчала, но я знал, что есть что еще сказать.
- И все?
- Она видит Мол. Свою маму. Ей снилось, что она превратилась в призрака, и пыталась забрать ее с собой. Она боится сказать тебе об этом, думает, что ты расстроишься или обидишься на нее.
- Обижусь? - не понял я.
- Ну, что она видит свою маму такой страшной. Ее и саму мучит совесть.
- Нужно будет проверить, что за фильмы они смотрят когда меня нет дома, - немного подумав, сказал я. - Скорее всего, они увидели какой-то ужас или фильм о призраках. Мария не справляется, и оставляет их у телевизора, когда я ухожу куда-нибудь.
- Теперь многое становится яснее, - улыбнулась она.
- А как насчет твоих кошмаров?
- Моих?
- Твой тотем. Ты сказала...
- Ничего особенного. Сейчас все в порядке.
- А что было?
Ей удалось отмолчаться до прихода детей.
Теперь она лежит в соседней комнате и наверняка обнимает Филиппу.
Мне все никак не уснуть.
