Глава 4- Видишь ли, Гарри, я не столько святой отец, сколько Хранитель Веры. Этого во мне больше. Ты знаешь, кого называют Хранителями Веры?
- Инквизиторов, - ответил Гарри. Давно забытая мысль о Якове Шпренгере вдруг ожила, и сердце Гарри замерло. Но опасения от странности поездки не исчезли.
- Вот-вот. Поэтому тебе будет правильнее спросить, почему вместо Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» я выбрал Высшую школу Святой Инквизиции имени святого Доминика, - улыбнулся Шпренгер.
Мимо окна достаточно быстро проплывали пейзажи, Шпренгер дымил. Гарри молча смотрел на него. Святой отец был, кажется, доволен таким ошарашенным видом юноши, поскольку в уголках губ у него пряталась улыбка, но он не продолжил рассказ. Гарри перевел взгляд на стену за Шпренгером.
Инквизитор! До сих пор есть школа инквизиции! И почему-то ими могут стать и маги.
- Но как же?- наконец спросил Гарри,- как же вы, маг, можете быть инквизитором? Неужели до сих пор есть такая школа? И что, вы до сих пор охотитесь на ведьм?
- А почему такое удивление? - поднял брови Шпренгер. На секунду Гарри показалось, что сейчас он закончит фразу чем-то вроде «ты ведь был знаком с Великим Инквизитором». Он замер. - Конечно, школа есть,- невозмутимо продолжал Шпренгер,- и о нас многие знают. На ведьм… как тебе сказать, Гарри…. Да, охотимся. Но только на тех, кто может нарушить Равновесие. На таких, как Грин-де-Вальд, как Волан-де-Морт, каких достаточно. Но их мало, к счастью. Остальных же, сбившихся с пути истинного, мы перевоспитываем.
- А тех вы убиваете? И говорите об этом спокойно? И как, мой Мерлин, вы понимаете, кто может нарушить какое-то там равновесие, а кто не может?
- Зачем же так волноваться, Гарри? О смерти можно говорить спокойно, тебе ли не знать, при твоей работе. Или жизнь оставшихся Пожирателей – не жизнь? И кончается она не смертью? И ты не палач?
- Я убивал, не спорю. Жизнь Пожирателей, как и жизнь Волан-де-Морта это все равно жизнь. Их смерть - это такая же смерть, как и у обычных людей. Я убиваю их, чтобы они не убивали других, но делаю это редко. Мне…- -Гарри подумал, - да, мне жаль их. И каждый раз, когда я убиваю, я ошибаюсь. И мне больно убивать.
- Хорошо. Очень хорошо,- с удовлетворенной улыбкой кивнул Шпренгер. - Теперь о Равновесии. Твой тон недопустим. Разве вам не рассказывали о нем на лекциях по Истории Магии в школе?
Гарри хмыкнул, разгоняя мрачные мысли о тех пожирателях, кого он убил.
- Видели бы вы нашего профессора! Никогда не мог понять, что он говорит. И никто не мог. Он просто тихо и однотонно бубнил.
- Что ж, при таком подходе услышать что-то действительно сложно, но, тем не менее, возможно. Что ж, я поясню. Представь себе, Гарри, резервуар,- Шпренгер обрисовал его руками,- в нем жидкость. Несколько капель утрачивается при рождении каждого волшебника- это и есть «волшебная кровь». Эти несколько капель потом восстанавливаются. Хороший колдун неправомерными действиями уничтожает не несколько капель, а много горстей. Каждый день, что он живет (если не может контролировать себя), он тратит эту жидкость. Особенно много уходит жидкости тогда, когда он убивает других колдунов. После всех великих войн, заметь, сколько рождалось сквибов! А почему? А потому что не хватало в резервуаре жидкости на всех. Она медленно восстанавливается, очень. И, как думаешь, что будет, когда эта жидкость кончится?
- Волшебники больше не будут рождаться?
- Да нет. Даже живущие колдуны потеряют силу. Это неизбежно. Когда-нибудь эта жидкость кончится. Но к чему торопить события, верно? Давно, в начале 13 века, святой Доминик это понял. Но он не знал о волшебстве достаточно, как и все инквизиторы до 18 века. Его предположения были смутны, посему было много ошибок. Но начало было положено. Правда, он, а затем и многие после него, решили, что магов лучше вообще уничтожить. Всех и сразу. Потому что боялись, что и маглы зависят от этой жидкости. Они думали: «Мы все зависим от этого, но некоторые тратят больше. Зачем они? Они вгонят в могилу всех нас. Убьем их». Потом Святая Инквизиция объединилась с колдовством, и теперь за Равновесием следят маги, вступившие в ряды Инквизиции.
- А….- Гарри решился задать очень сложный вопрос,- а у вас родственников не было? В Инквизиции?
Шпренгер усмехнулся и лукаво посмотрел на Гарри.
- А ты как думаешь?- спросил он, выпуская на волю седых драконов изо рта, совсем как Яков Шпренгер.
- Думаю, что были, - осторожно ответил Гарри.
Шпренгер задумчиво улыбался, не отвечая ни да, ни нет, все попыхивая трубкой.
Гарри смутился. Шпренгер бы хоть ответил!
- Допустим, были, - ответил святой отец, будто подслушав его мысли, - и что с того?
- Ну,- Гарри решил пока не говорить все прямо и честно, - я когда-то читал книгу, а один из авторов, кажется, носил фамилию вроде вашей…
И это была правда. Как только после войны появилась уйма свободного времени, Гарри прочел «Молот ведьм».
- Гарри,- улыбнулся Шпренгер,- чего ты боишься? Того, что я посмеюсь над тобой? Или не поверю? Ошибаешься. Но скажи сам. Скажи честно. Поверь, мне ничего не стоит ответить за тебя, но ты взрослый парень и сам мне скажешь, правда?
«Ну что, мальчик, хорошо ли ты знаешь Библию? А ведешь себя хорошо? Чтишь ли Закон Божий? Давай поговорим об Иисусе Христе с тобою»,- вспомнилось Гарри. Он доверял Шпренгеру, но времени от начала их общения прошло мало. О Якове Шпренгере не знал даже Рон. О нем знали только Дамблдоры и он, Гарри. Можно ли сказать ему? Впрочем, как часто говорил Аберфорт, «сказал «мяу»- будь любезен показать когти». О родстве он спросил, так почему бы не?
- Яков Шпренгер - ваш дедушка?
Шпренгер рассмеялся, по-доброму, по-стариковски, но Гарри вдруг стало по-детски обидно. Обещал же, что смеяться не будет! Отсмеявшись, Шпренгер посерьезнел.
- Ну что ты, Гарри! Я и не думал смеяться над тобой. Просто забавно. Я старше тебя, но ты просто правнук Якова Шпренгера, а с моей стороны частиц «пра» перед словом «внук» гораздо больше…
Гарри тоже сначала улыбнулся. И, правда, забавно! Но потом замер.
- А вы знаете, что я?..
- Знаю. Мне это сказал мой много раз «пра» дедушка. Не волнуйся, Гарри. Никто, кроме Дамблдоров, тебя и меня не знает об этом. Я сам об этом недавно узнал.
Гарри наконец-то почти полностью расслабился. И легко рассмеялся. Со Шпренгером вдруг стало удивительно легко. Они говорили о каких-то глупостях, когда их прервал стук в дверь. Все еще улыбаясь, Гарри открыл дверь. Перед ним предстал кондуктор с щипчиками для пробивания билетов.
- Ваши билеты, господа,- скрипуче сказал он.
