Глава 4 Ты прости меня, любимая, за чужое зло,
Что моё крыло счастья не спасло.
Ты прости меня, любимая, что весенним днём,
В небе голубом, как прежде
Нам не быть вдвоём.
© «Лебединая верность»
Выпалив новость на одном дыхании, Гермиона опустила голову и, обхватив колени дрожащими ладонями, подтянула их ближе к подбородку, все также сидя на холодных ступенях у двери, ведущий в особняк Забини. Панси, поправив шапочку на затихшей в ее руках дочке, тихо опустилась рядом, ловко устраивая малышку на сгибе локтя. Крошечная Саманта - судя по вензелю «С» на одежде - причмокнула губками и, подсунув под пухлую щечку маленький кулачок, заснула безмятежным сном. Гермиона, приподняв голову, внимательно наблюдала за копошением восьмимесячной дочки друзей, а затем, поддавшись порыву, привстала с места и поцеловала девочку в макушку. Панси, поднявшись вслед за гостьей, прошептала:
- Гермиона, прошу тебя, давай зайдем в дом. На дворе весна и мы в солнечной Италии, но, поверь, тебе сейчас не стоит сидеть на холодном камне, ежась от пронизывающего ветра. Давай, пойдем, мы еще не завтракали – у малышек лезут зубы, мы с Блейзом не спали всю ночь, так что ты вовремя, - девушка потянула за собой притихшую миссис Малфой, осторожно поднимаясь по крутым ступеням с дочкой на руках. Толкнув массивную дверь, Панси вошла в холл и кивнула Блейзу, стоящему у камина с газетой в руках:
- Блейз, Лиз уснула?
Забини помедлил с ответом, словно собираясь с мыслями, а затем повернулся, и устало кивнул жене:
-Да, Пэнс, Элизабет уснула, не волнуйся. Может, ты тоже приляжешь? Сумасшедшая ночь, тебе нужно отдохнуть, – он подошел ближе и протянул руки ко второй дочке, - давай я отнесу?
- Все в порядке, милый, я сама,- Пэнси улыбнулась Блейзу. - Гермиона погостит у нас немного. Проходи, дорогая, располагайся, ты знаешь, куда идти, - девушка махнула рукой в направлении большой гостиной, - я только уложу Сэм в кроватку и спущусь.
Дождавшись рассеянного кивка Гермионы, та направилась на второй этаж, покачивая дочку и что-то тихо напевая. Блейз, проводив ее взглядом, повернулся к жене друга, в молчании стоящей на месте и, не зная как начать разговор, пробормотал первое, что пришло в голову:
- Гермиона, может, кофе?
Девушка покачала головой, отказываясь от ароматного напитка, а Блейз вздрогнул и сжал кулаки, пытаясь остановить рвущуюся наружу ярость. От созерцания миссис Малфой даже у видавшего виды Блейза внутренности скрутились в тугой узел, а в горле встал ком, затрудняющий дыхание и сбивающий с ритма и без того израненное сердце. Гермиона выглядела истощенной, подавленной, испуганной, напряженной, но только не счастливой. От той женщины, что была здесь чуть более полугода назад, и счастливо ворковала над колыбелью его дочерей, не осталось и следа. Перед ним стояла копия той, кого его друг взял в жены в июне прошлого года. Картинка, неживая и застывшая, словно фото маглов, не умеющих оживлять запечатленные на фотобумагу кадры. У нее мелко дрожали руки, когда она, словно пытаясь защититься от кого-то, обхватила маленькими ладошками себя за плечи; искусанные губы подрагивали, волосы в беспорядке разметались по плечам – она не хотела жалости, держала эмоции при себе, пыталась сдерживаться, но он знал обо всем, что творилось сейчас с нею. Знал, потому что видел сегодняшний номер английской газеты. Давняя привычка, которую не искоренила жизнь в далекой Италии, перемены и подколки судьбы – его утро всегда начиналось с кофе и свежего номера «Пророка», который доставляла суетливая сова, в нетерпении стучащаяся в окно столовой. Сегодня сова припозднилась, да и Блейз спустился вниз позже, вместе с женой, спешащей открыть дверь утреннему гостю. Измученный бессонной ночью, итальянец прошел в столовую, расплатился с совой и развернул газету, чтобы увидеть колдофото на первой полосе, повергшее его, знающего Драко почти с пеленок, в глубокий шок. Услышав взволнованные крики Пэнси с крыльца их дома, он почти не сомневался, кто пожаловал в гости в такое время, и ничуть не удивился, увидев входящую следом за его женой, бледную, как полотно, миссис Малфой.
Гермиона кашлянула и прошептала:
- Нет, спасибо, лучше чай, - бросив сумку на пол, она подошла к Блейзу и опустилась в кресло, стоящее у камина. Вздохнув, она осмотрелась и вдруг замерла, затравленно смотря на что-то перед собой и вжавшись в спинку мебели, словно желая раствориться в ней. Блейз, не сводящий глаз со своей гостьи, проследил взглядом за тем, что так напугало ее, и мысленно чертыхнулся – злосчастная газета валялась на полу, услужливо открытая на второй странице, откуда миру улыбался счастливый Драко в обнимку с младшей Гринграсс.
- Прости, - Блейз взмахнул палочкой, мгновенно уничтожая печатного Грима, и вздохнул. - Пойдем в столовую, Герм. Бьюсь об заклад, ты еще ничего не ела, - он подошел к девушке и присел перед ней на корточки. Взяв ее холодные ладони в свои руки, Блейз подул на них, пытаясь согреть, а затем поднял голову, и посмотрел в глаза, налитые слезами, тихо проговорив:
- Не думай ни о чем. Пойдем…, - он встал на ноги и потянул девушку на себя.
- Спасибо, - тихий шепот Гермионы, идущей следом за ним в направлении столовой, словно открыл замки, сдерживающие отчаянного сорвиголову от сумасшедших поступков, и Забини понял, что у Поттера появился надежный соратник в защите его ненаглядной Грейнджер.
***
Пытаясь оттянуть неизбежный момент возвращения домой, Гермиона засиделась у Забини допоздна. Обед, прогулка и возня с малышками, болтовня Пэнси и заботливый взгляд Блейза – все это притупляло ту боль, что словно ледяными цепями опутала сердце, заставляя его биться в слепой агонии без возможности что-либо изменить и исправить. Стоило на секунду прикрыть глаза и перед мысленным взором вставали увиденные сцены: Драко в машине, его внимательный взгляд, ее прикосновения, колдофото в газете…Вздрагивая и сдерживая крик, рвущийся наружу из глубины израненной души, девушка вновь и вновь распахивала глаза, возвращая себя к мрачной реальности. Боясь и страшась того, что ждет ее в Лондоне, Гермиона все же подспудно надеялась, что стоит ей переступить порог их с Драко дома и все развеется, словно черные тучи на небе, после которых вновь ярко засияет солнце, а все горести и печали уйдут в небытие. Его слова, ее пощечина – они зашли так далеко, что тот мостик, что все еще соединяет их с тем миром любви, в котором они пребывали до весны, рушится на глазах, оставляя вместо себя обломки прошлых радостей, а за собой – бушующую реку непонимания, перейти через которую в одиночку невозможно.
Гермиона в очередной раз провела расческой по спутанным волосам, сидя на пуфике перед большим зеркалом в гостевой комнате итальянского поместья друзей, когда в дверь тихо постучали. Медленно обернувшись и боясь лишний раз качнуть головой, внутри которой вот уже второй час пульсировала ноющая боль, Гермиона хрипло выдохнула:
- Войдите.
Дверь тихо приоткрылась, впуская внутрь Пэнси, воровато оглядывающуюся по сторонам и бросающую пытливый взгляд на измученную девушку у трюмо:
- Ты как?
Гермиона отложила расческу и, пошатнувшись, медленно поднялась на ноги:
- Голова сейчас лопнет, мммм…. – девушка приложила прохладную ладонь ко лбу.
- Зелье тебе нельзя, но у меня есть отвар трав, подожди, - Пэнси метнулась было к выходу, но Гермиона, быстро шагнув вперед и застонав из-за вспыхнувших искр перед глазами, прошептала:
- Не надо, Пэнс. Мне нужно вернуться в Англию.
Брюнетка прислонилась спиной к двери, и устало проговорила:
- Ты считаешь, что поступаешь правильно?
- Знаешь, как говорят маглы? – Гермиона взяла свою сумочку и прошла к камину. Набрав пригоршню пороха, она ступила на серый пепел и, улыбнувшись Пэнси, прошептала:
- «Любовь слепа». Спасибо вам за все, Пэнс, пока…
Шепнув пламени знакомый адрес, девушка исчезла в зеленой вспышке.
Выйдя из камина в темной гостиной их дома в спальном районе Лондона, девушка боязливо огляделась по сторонами, и поежилась – в холодном помещении было пугающе тихо и темно. Бросив взгляд на окно, Гермиона покачала головой и быстро пересекла комнату, подходя к распахнутым створкам, захлопывая двойные рамы. Странно, его что, нет дома? Ступая на цыпочках, девушка направилась в холл, хранящий молчание и, не зажигая света, стала тихо подниматься по витой лестнице, ведущий на второй этаж. Ступив на мягкий ворс ковра, заглушающий ее тихие шаги, Гермиона вновь остановилась и прислушалась. Тишина. Пройдя к спальне, девушка бросила быстрый взгляд в сторону гостевой комнаты и, помедлив пару секунд, прошла вперед по коридору. «Любопытство – не порок», - успокаивала себя миссис Малфой, осторожно открывая дверь и входя в полумрак просторной комнаты, служившей спальней Драко вот уже несколько недель подряд. В помещении царил идеальный порядок, но на полу возле стола белело несколько листков бумаги. Не зажигая света, довольствуясь лишь тусклым светом фонаря, проникающего в высокие окна, девушка подошла ближе и подняла к свету исписанные листы. Условия контракта с какой-то «Мобил Интерпрайз», ничего интересного. Гермиона уже хотела положить бумагу на рабочий стол Драко, когда взгляд зацепился за знакомое имя: «Президент холдинга Александр Корф». Вздрогнув и ощутив, как кольнуло где-то слева в груди, девушка взмахнула палочкой, снимая копию листа с адресами и реквизитами фирм, а затем тихо вышла из комнаты и неслышно прикрыла дверь.
***
Рабочий день в Министерстве выдался на редкость мерзким и отвратительным. Косые взгляды коллег, плохое самочувствие, завалы договоров и отчетов – Гермионе казалось, что кто-то крутит маховик времени, не давая минутной стрелке сдвинуться хотя бы на миллиметр вправо, заставляя ее мучиться в этом невыносимом весеннем дне с промозглой дождливой погодой. Прогулка до столовой превратилась в «дорогу смерти», словно девушка всходила на эшафот: министерские сплетницы при виде худенькой фигурки миссис Малфой, застывали на месте с открытыми ртами, а затем склонялись над своими тарелками, шумно шепча что-то друг другу. Мужчины отводили взгляд, но прислушивались к словам своих спутниц. Гермиона, не съев и кусочка, отставила поднос в сторону и вышла из обеденного зала. По дороге в собственный кабинет ее терпение подверглось новой пытке – навстречу ей, покачивая бедрами, двигалась Кристин Ньюман. Юркнув в темную нишу, услужливо подвернувшуюся на ее пути, Гермиона прислонилась спиной к прохладной стене, дожидаясь, когда противная блондинка, проплывет, словно крейсер, по длинному коридору и скроется за поворотом, а затем почти бегом двинулась к лестнице, желая скрыться в уютной тишине маленькой каморки, на магловский манер именуемую «офисом».
И вот сейчас, в сотый раз взглянув на часы, девушка еле тихо застонала и уронила голову на скрещенные на столе руки. Вот гадство! Только пять часов вечера, еще целый час сидеть в этой невыносимой духоте и слушать монотонный треск зачарованной машинки секретарши, увлеченно печатающей очередной отчет своей начальницы. Гермиона поерзала на стуле, устраиваясь удобнее, но все тело будто налилось свинцом и чесалось во всех местах, уши пылали огнем, ноги затекли в узких лодочках на шпильках, а тошнота только усилилась. Вспомнив, что сегодня у нее встреча с врачом, девушка выругалась, схватилась руками за край стола и так резко поднялась на ноги, что закружилась голова. Держась рукой за полированную поверхность заваленного бумагами рабочего места, Гермиона вытащила из сумки мятный отвар и сделала приличный глоток прямо из темной бутылки, чувствуя, как отступает тошнота, а вместе с этим возвращается хорошее настроение. Помассировав пальцами виски, девушка собралась было вновь взяться за работу, но тут в дверь постучали. Выдохнув: «Войдите», - Гермиона провела рукой по волосам, села в свое кресло, и лишь затем подняла глаза на вошедшего, прошипев при этом:
- Что тебе здесь нужно?!
Рон Уизли, медленно ступая, подошел к ее столу, и, вольготно расположившись на стуле для посетителей, мерзко ухмыльнулся и проговорил:
- Здравствуйте, миссис Малфой.
- Зачем пришел? Прием окончен в шестнадцать часов, - девушка отодвинулась настолько, насколько позволяли приличия, и положила палочку себе на колени, держа ее одной рукой.
Уизли, продолжая улыбаться, и бесцеремонно пялясь в вырез ее блузки, кинул на стол темную папку и процедил:
- Просили передать.
Гермиона потянулась за документами, привстав со своего кресла, но Рон перехватил ее пальцы, сжав их мертвой хваткой в своей ладони, и быстро поднялся на ноги, приближая свое лицо к лицу Гермионы, нависшей над столом в позе вопросительного знака. С гулким стуком упала на пол палочка, лежащая на коленях девушки, откатившись в дальний угол. Гермиона, испуганно выдохнув, попыталась вывернуться, но Уизли лишь крепче перехватил узкое запястье девушки:
- Не рыпайся, птичка, иначе силки тебя задушат, - он наклонился еще ниже. Гермиона, брезгливо поджав губы, дернулась назад и ударила свободной рукой его в плечо, рванувшись из цепких потных рук:
- Маргарита!
- Не стоит, у твоего секретаря перерыв, - Рон отпустил ее руку.
- Убирайся! – Гермиона отскочила в угол помещения и прижалась к стене спиной, схватив в руки медный подсвечник, доставшийся ей от прежнего владельца кабинета.
- Я смотрю, Малфой уже под завязку накачал тебя силиконом, превратив в куклу, – он облизнул губы, проводя жадным взглядом по фигуре девушки.
Гермиона мгновенно вспыхнула, услышав пошлости в свой адрес, и высоко вскинув голову, выкрикнула:
- Уизли, сам-то к колдохирургам сходил, или все также на пляже раздеться стесняешься? – и опустила взгляд, многозначительно «поиграв» бровями. – И еще, - Гермиона продолжала ухмыляться, - что ты все ко мне ходишь, неужели получается только с «силиконовыми куклами»?
- Заткнись! – Уизли чертыхнулся и смахнул все бумаги с ее рабочего стола на пол, устланный темным ковром.
Гермиона зловеще ухмыльнулась и открыла, было, рот, чтобы высказать этому рыжему ублюдку все, что думает о нем, но Уизли перебил ее, быстро сев обратно, откинувшись на спинку стула и проговорив:
- Только это все равно не поможет, детка, - он закурил, выдохнув синеватую струйку дыма в сторону девушки, жавшуюся к стене в обнимку с тяжелым подсвечником. – Надоела ты ему, наигрался наш хорек…
- Закрой рот и убирайся из моего кабинета, придурок! – девушка тихо прошептала, закрывая глаза и судорожно хватаясь рукой за стену. Сердце забилось о ребра, грозя сломать грудную клетку; воздух словно не попадал в легкие, заставляя ее рвануть ворот блузки, чтобы облегчить подачу кислорода. Перед глазами заплясали черные точки, а во рту появился кислый привкус. Чувствуя, что находится на грани обморока, Гермиона из последних сил просипела:
- Рон, прошу тебя, оставь меня в покое! Ради всего хорошего, что между нами было. Зачем тебе все это нужно? Прекрати! Уйди!
Он резко выдохнул и поднял на нее глаза, на дне которых плескалась…жалость?
Рон затушил сигарету о полированную поверхность ее стола и поднялся на ноги:
- Сначала подпиши документы, - и отошел в сторону, скрестив руки на груди, наблюдая, как девушка трясущейся рукой, не глядя, ставит размашистую подпись на пяти страницах какого-то договора. Поджав тонкие губы, он подошел к Гермионе и вырвал из ее рук темную папку, ехидно заметив:
- Выдрессировал он тебя на славу, крошка. Шагу не дает ступить, слова не дает сказать, а сам развлекается во всю, пока его дома ждет кроткая овечка, по ошибке попавшая не только на факультет Гриффиндор, но и в магический мир, - увидев, как глаза собеседницы наполняются слезами, Уизли ухмыльнулся и выплюнул:
- Хотя, о чем это я. Глупые маглы привыкли ко скотскому отношению, не удивлюсь, если ты ждешь его дома с тапочками в зубах, пока он коротает вечера с красоткой Гринграсс. А если можно ему, то почему нельзя мне? - он так резко подскочил к ней, что она не успела среагировать, почувствовав только, как огромная лапища Уизли сжимается на ее горле. Сознание успело ухватиться за какой-то шум, а затем наступила темнота.
Открыв глаза, девушка обнаружила, что лежит на диване в своем кабинете, а в ее ногах сидит Алекс, не сводящий взгляда с Уизли, в беспамятстве лежащего на полу, и перевязывает правую руку. Почувствовав движение, он обернулся и склонился над девушкой:
- Как ты, Герм? – Алекс дотронулся тыльной стороной ладони до ее лица, проведя по щеке и убирая кудряшки, прилипшие к щекам и к носу. Он улыбнулся и, взяв ее за руку, прикоснулся губами к холодным пальцам. Гермиона вздрогнула, и он тут же отстранился. Кивнув на парня, лежащего ничком на темном ковре ее кабинета, он изменился в лице – глаза подернулись дымкой ненависти, руки сжались в кулаки, кадык нервно дернулся – а затем спросил, сдерживаясь, по всей видимости, из последних сил:
- Кто это?
Гермиона села, поправляя блузку, и закусила нижнюю губу, борясь с подступающими слезами:
- Это мой бывший.
Александр тихо выругался, а затем продолжил:
- Да что ты говоришь! И что он хотел?
Девушка пожала плечами и одернула юбку, с тоской посмотрев на часы – семнадцать сорок. Надо же, прошло сорок минут. Интересно, сколько времени она провела в обмороке? От следующей мысли ее бросило в холодный пот, и Гермиона, вскрикнув, вскочила на ноги, прижав сжатый кулак к губам. Ребенок! Обморок, падение, нервное потрясение! Ммм… Заметавшись по кабинету, словно раненый зверь в клетке, девушка схватила сумку и жакет, а затем, упав на колени, засунула руку под шкаф, нашаривая волшебную палочку. Всхлипывая от того ужаса, что заполонил ее целиком, не давая сделать нормальный вздох, девушка бросилась к выходу из кабинета, ощущая, как тугой узел боли нарастает внизу живота. Пожалуйста, Мерлин, помоги!
Алекс, не понимающий, что происходит, перехватил ее у самой двери, сжав ее предплечье своей рукой и разворачивая лицом к себе:
- Что случилось? Он сделал тебе больно? – он взволнованно провел рукой по ее ребрам и осмотрел лицо и шею, а затем посмотрел в глаза Гермионы, наливающиеся слезами. – Да что стряслось, можешь мне сказать? – Александр прижал ее к груди. – Успокойся, глупышка, все хорошо.
Гермиона вырвалась из плена заботливых рук и прошептала, схватившись рукой за живот и с мольбой смотря на парня:
- Ал, прошу тебя, отвези меня к доктору Клирби, скорее!
Он посмотрел на ее ладонь, прижатую к животу, побледнел, затем витиевато выругался и, с силой пнув ногу Уизли, схватил Гермиону в охапку и вышел в холл, с такой силой захлопнув дверь, что верхняя петля, жалобно дзынькнув, упокоилась с миром. Бережно поддерживая девушку под локоть, а второй рукой прижимая ее к себе, он бросил недовольный взгляд на секретаршу, застывшую с чашкой кофе, поднесенной к губам, и процедил:
- Милочка, ваша начальница уходит. Помогите молодому человеку, потерявшему сознание в ее кабинете, добраться до больницы. И на будущее, прошу вас, - Алекс сделал многозначительную паузу, - не отлучайтесь с рабочего места без позволения Гермионы, иначе будете иметь дело со мной. Ясно?! – не сдержавшись, Алекс рявкнул на белокурую Марго, подпрыгнувшую на месте от его последних слов и энергично закивавшую головой.
- Зачем ты так? – прошептала Гермиона, когда они, провожаемые удивленными и непонимающими взглядами, шли к министерским лифтам.
- Я не могу все время быть рядом и должен быть уверен, что с тобой все в порядке, - Алекс кивнул мужчине, проходящему по коридору, а затем, не обращая ни на кого внимания, подхватил Гермиону на руки.
- Но…
- Никаких «НО»! – Александр, войдя в лифт, осторожно опустил девушку на ноги и прижал к груди, повернувшись ко всем спиной и потеснив плечом паренька, стоящего рядом. – Ты дорога мне, Герм, и если с тобой что-то случится… Постой, не перебивай! – Ал приложил ладонь к губам девушки и зашептал. – Я понимаю, сейчас не время и не место, но я должен тебе сказать…
Гермиона улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, шепнула ему чуть слышно:
- Я знаю. И очень ценю это, поверь.
Александр посмотрел на нее отстраненным взглядом, и прошептал:
- Я бы продал свою душу, чтобы ты сказала мне, что…
Гермиона почувствовала странную робость, и одновременно с этим щеки девушки залил густой румянец, но договорить Алекс не успел. Лифт, дернувшись, застыл на месте, и Корф, держа ее ладонь в своей руке, потянул девушку к выходу.
***
В тот день Алекс отвез ее к врачу, который подтвердил – она, миссис Гермиона Малфой, носит ребенка, уже девять недель и родится малыш, если природа не вздумает решить по своему, должен в середине осени. Сегодняшнее потрясение не повлияло на исход дела, а ноющая боль, заставившая будущую маму почти терять сознание от ужаса – коварна, но не смертельна. В девушку запихнули изрядное количество медикаментов и решили подержать под присмотром медиком некоторое время.
После осмотра, оставив Гермиону наедине со своими мыслями, доктор вышел в коридор клиники, где девушку дожидался ее спутник, нервно теребя в руках красочный рекламный буклет. Увидев парня, вскочившего со стула при виде пожилого врача, мистер Клирби удивленно поднял бровь и выдохнул:
- Право слово, я ожидал увидеть здесь мистера Малфоя. Помнится мне, он так отчаянно хотел наследника, что извел бедную Гермиону требованиями посетить всех известных врачей и сделать кучу немыслимых и ненужных анализов, - доктор хмыкнул, видимо, что-то вспомнив, но потом смутился из-за неуместного в данной ситуации веселья, и вперил изучающий взгляд в Алекса, скрестившего руки на груди и скептически слушающего смешливого врача:
- О, извините старика, должно быть говорю не то, что нужно. Как к вам можно обращаться, молодой человек?
- Александр Корф, - парень пожал протянутую ладонь доктора и прошептал:
- Как она?!
- О, с миссис Малфой все в порядке, но мы хотим понаблюдать за ней неделю-другую. Думаю, что в свете последних событий и ее обморока, это будет уместно, да и ей пойдет на пользу вынужденный отпуск, - мистер Клирби присел на стул и похлопал рукой по свободному стулу слева от себя. Алекс сел рядом с пожилым мужчиной, внимательно слушая его:
- Ей необходим покой, как физический, так и душевный. Если вам, молодой человек, удастся прогнать тот мрак, что плещется сейчас мутной рекой в глазах этой чудной девушки, то я буду вам благодарен. Гермиона достойна только лучшего, это я вам как отец трех дочерей говорю, - мужчина заговорщицки подмигнул собеседнику. – А пока можете ее проведать, и приходите завтра. На сегодня прием посетителей закончен, а вот завтра ждем вас с распростертыми объятьями, - хлопнув Алекса по плечу, доктор удалился.
В просторной палате частной клиники было очень светло. Многочисленные лампы, светильники и бра создавали неестественно бледный свет, который резал глаза, заставляя их слезиться. Подойдя к большой кровати, Алекс улыбнулся девушке, лежащей поверх покрывала и, с тоской, смотрящей в окно на вечерние сумерки:
- Ну-ну, Герм, не расстраивайся, - он присел рядом и накрыл своей рукой ладошку девушки. – Полежишь, отдохнешь, а потом, обещаю, мы с тобой съездим в чудесное место, там…
- Алекс, - Гермиона села и осторожно высвободила свою руку, посмотрев в карие глаза парня. – Ты же видел вчерашний «Пророк», не так ли?
По его изменившемуся лицу она поняла, что видел, но говорить ничего не стала, а просто отвернулась, пряча взгляд. Он протянул было руку, чтобы вновь взять ее ладонь, но девушка встала на ноги и подошла к высокому окну:
- Прошу тебя, не говори никому, где я. С министерством я свяжусь сама, а Драко… - тут ее голос дрогнул и она обернулась. – А ему все равно.
Алекс смотрел на нее, чувствуя, как сердце кто-то режет запрещенной Сектумсемпрой, от которой когда-то пострадал его бывший дружок, и не знал, что ему делать. Гермиона, видимо, почувствовав его смятение, попыталась улыбнуться – вышло плохо, губы неприятно искривились, и улыбки не получилось – и прошептала:
- Ты говорил, что я…
- Не переживай, - он перебил ее. - Я твой друг, запомни это, а друзей не бросают в беде.
- Алекс, - девушка схватилась за горло и прокашлялась, а затем отвернулась к стеклу и тихо сказала:
- Прошу тебя, не приходи больше.
Он понимающе кивнул, но, прежде чем уйти, бросил на стол прямоугольный листок картона – свою визитку, подошел к девушке, застывшей у оконного проема, провел ладонью по ее плечу, и, с усилием шагнув назад, развернулся, и стремглав вышел из помещения.
***
Следующая неделя слилась для девушки в один день – бесконечные процедуры, сон, прием пищи и снова сон, во время которого чуть притуплялась боль, терзающая душу. Смотря на яркое мартовское солнце за окном своей палаты, которому милостиво уступили место на небесной поляне дожди и тучи, Гермиона лежала на своей кровати, завернувшись в плед, не включая магловский телевизор, и думала, думала, думала… Когда их жизнь так резко изменилась? В какой момент насмешница-Судьба подкинула в колоду новых карт, жульничая, но имея на руках роял флеш? Вспомнились первые дни, которые дни проводили наедине, учась быть вместе. Малфой, улыбаясь, словно Чеширский кот, крепко держал в ладони руку своей тогда еще невесты Гермионы Грейнджер, и ловко маневрируя между людьми, прогуливающимися по парку, потянул девушку в сторону зарослей сирени.
Гермиона, утопая тонкими каблучками в мокрой от дождя земле, остановилась, возмущенно притопнула ножкой и выдала неоспоримое: «Я не пойду!». Малфой притворно вздохнул и закатил глаза:
- Гермиона, не упрямься!
- Но, Драко, у меня уже ноги подкашиваются! – девушка устало провела тыльной стороной ладони по лбу и скуксилась.
Малфой, внимательно наблюдающий за невестой, рассмеялся:
- Вот уж не думал, что женюсь на плаксе!
Гермиона возмутилась:
- И вовсе я не плакса! Лучше скажи, что мы забыли в этом болоте? – обернувшись по сторонам, девушка повыше подняла подол длинной юбки, не решаясь ступить и шагу.
Малфой сделал шаг навстречу, без труда поднял вяло сопротивляющуюся девушку на руки и медленно пошел к маленькому пруду, спрятанному от посторонних глаз в дальнем уголке парка. На берегу заросшего осокой водоема он поставил Гермиону на ноги и тихо свистнул. Девушка подняла на него удивленный взгляд, но он лишь приложил палец к ее губам, прося помолчать, и кивнул головой в сторону пруда, где по водной глади, отдающей в свете заката багряно-красным, величаво подняв головы, плыли два лебедя. Черный и белый, словно инь и ян, как день и ночь… От вида гордых птиц у девушки перехватило дух, а лебеди тем временем подплыли ближе к берегу, и Драко, жестом фокусника вытащив из кармана пакетик с кормом, высыпал на ладонь кучку светлых палочек и протянул руку девушке:
- Покормишь?
Гермиона, заворожено глядя на лебедей, склонивших головы и словно бы смотрящих в глаза друг другу, бросила в воду горсть корма и прошептала, смотря на птиц, неспешно вылавливающих из воды хлебные палочки:
- Они чудесны, Драко. Откуда ты знаешь, что они тут обитают?
Малфой не спешил отвечать, смотря на невесту, а затем притянул ее к себе, смотря на девушку с такой щемящей нежностью, что у той, вопреки всем ее страхам и сомнениям, бешено застучало сердце, и тихо сказал:
- Я знаю, что сейчас творится у тебя в душе, Гермиона, но я обещаю тебе, что я сделаю тебя самой счастливой на свете. Лебеди хранят верность друг другу всю жизнь, погибая, если со второй половиной случается несчастье. Вот и я, - он улыбнулся и прижался к ее лбу подбородком, говоря куда-то чуть выше ее головы, - хочу также – вместе и навсегда.
Гермиона, вдыхая древесный аромат его парфюма, несмело улыбнулась в ответ, чувствуя, как по телу разливается тепло и спокойствие
Разбередив душу воспоминаниями, девушка села на кровати, откинув плед, и сморгнула навернувшиеся на глаза слезы:
- Да уж, Драко, вместе и навсегда…, - и, схватив подушку, уткнулась в нее, застонав.
С тихим скрипом открылась дверь палаты, впуская в застывшее в вечернем полумраке помещение, незваного гостя. Увидев посетителя, девушка вздрогнула и отвела взгляд.
- Собирайся, Герм, тебя выписали – я говорил с доктором Клирби, отвезу тебя домой, - Гарри Поттер бросил на кровать одежду девушки и, уже подходя ко входной двери, бросил через плечо:
- Одевайся, я буду на улице.
Чувствуя, что ей предстоит непростой разговор и объяснение с другом, девушка взяла в руки свитер и начала одеваться.
Выйдя на крыльцо магловской клиники, она увидела такси, стоящее у входа и моргнувшее фарами в ответ на ее появление. Вздохнув, она поправила ремешок сумочки и двинулась к машине. Гарри сидел сзади, распахнув перед ней дверь, и молчал. Осторожно устроившись на краю сиденья, девушка захлопнула дверь и, прошептав водителю адрес, попросила опустить стекло, разделяющее таксиста и его пассажиров. Гарри махнул палочкой, мгновенно появившейся из его рукава, в сторону перегородки, и вновь отвернулся к окну, смотря на вечерний город из-за тонированного стекла такси
- Гарри, почему ты в Лондоне? – хриплый голос девушки разорвал нить молчания.
- Мы вернулись вчера, - словно нехотя процедил Гарри.
- Почему так рано? – Гермиона, изо всех сил стараясь не допустить угнетающих пауз в разговоре, спрашивала друга о мелочах.
Гарри хмыкнул:
- Разве мне кто-то предложит отпуск более одной недели? Джинни расстроилась, конечно, но лучше уж так, чем никак. Пообещал жене, что зимой съездим в Альпы. Как ты себя чувствуешь?
Гарри так резко сменил тему, что Гермиона, растянувшая губы в приветливой улыбке, на мгновенье застыла, не зная, что сказать, но затем вздохнула:
- Все хорошо, Гарри, спасибо.
- Спасибо за что? – Поттер, постукивая пальцами по коленке, не сводил глаз с подруги.
Девушка растерялась:
- За заботу; за то, что встретил меня…
- Герм, у тебя все в порядке? – Гарри бесцеремонно перебил ее бессвязную благодарность и придвинулся ближе.
Девушка утвердительно кивнула:
-Да. Как ты узнал, где я?
Друг прищурился, пощелкал пальцами, а затем произнес:
- Корф сказал.
Гермиона обиженно поджала губы:
- Он же обещал…
Поттер ухмыльнулся и покрутил в руке палочку:
- Я умею приводить аргументы.
- Ты ему угрожал? – девушка побледнела и схватилась руками за сиденье.
- Нет, как ты можешь обо мне так думать? – пафосно произнес друг, пряча взгляд. – Мы так мило поговорили, он даже предложил мне кофе…
- Ну да, а потом ты пригрозил ему выдворением из страны с запретом на возвращение, международным преследованием, заморозкой его счетов и арестом всей недвижимости? – девушка, пыхча, словно паровоз, гневно раздувала ноздри, пылая от гнева. – Как ты мог, Гарри!
- Я говорил только о выдворении из страны, на большее, смею тебя заверить, моей фантазии не хватило. Ничего не хочешь мне рассказать? - Поттер поспешил сменить щекотливую тему.
- Нет, - Гермиона вспыхнула и отвернулась.
- Правда? – Гарри скептически поднял бровь, заставив девушку смутиться от собственной лжи. – Тогда почему Министерство бурлит, обсуждая новость о том, что Рона Уизли нашли избитым в твоем кабинете, а сама ты исчезла в неизвестном направлении после того, как некий красавец-брюнет пронес тебя через все Министерство на руках, прижимая к себе, словно фарфоровую статуэтку? Нет, конечно, твой начальник в курсе, где ты пропадала целую неделю, да и братец моей жены утверждает, что ошибся дверью, споткнулся и разбил лицо о ковер с полуметровым ворсом, но сдается мне, что не все так распрекрасно, как ты мне только что поведала? – Гарри наклонился ниже и, обманчиво спокойным голосом, проговорил:
- Рассказывай.
Девушка всхлипнула:
- Он пришел подписать бумаги и стал говорить гадости, между нами завязалась перепалка, а потом он кинулся ко мне, а дальше я ничего не помню. Очнулась на диване рядом с Алексом.
- Корф?
Гермиона кивнула, прижимая ладонь к губам.
- Я навел о нем справки, - Гарри задумчиво смотрел перед собой, потирая подбородок, - богат, красив, холост. Почему он проявляет такую заботу о тебе? – Поттер вновь повернулся к девушке, а затем кинул взгляд в окно. – Почти приехали.
- Спроси у него сам, - девушка поняла, что при приближении к их дому страх и боль начинают возвращаться.
- Гермиона! – голос Гарри сорвался на крик. – Что ты делаешь со своей жизнью? Где Малфой? Лучше ответь, я ведь не отстану!
- Ушел, - девушка спрятала лицо в ладонях. – Гарри, прошу тебя, ты задаешь слишком много вопросов.
- Хорошо, - друг притянул ее к себе и чмокнул в макушку. – Прости, ты просто очень дорога мне, ты же знаешь это.
- Знаю, Гарри, спасибо, - слова девушки потерялись в рокоте заглушаемого мотора и Гарри, мягко отстранившись, открыл дверь такси и вышел в мартовский вечер.
***
Сидя на диване в собственной гостиной, девушка держала в руках чашку с горячим какао и наблюдала, как ее друг меряет шагами просторную комнату, заложив руки за спину и ужасно напоминая незабвенного профессора Снейпа в бытность его служения учителем зелий. Увеличивало сходство перекошенное злобой лицо мистера Поттера, периодически поправляющего очки, съезжающие с носа, в неверном свете вечерних сумерек напоминающего крючковатый нос все того же Снейпа. Остановившись возле камина, заблокированного получасом ранее, и сделав приличный глоток из маленькой чашки с уже остывшим кофе, сиротливо стоящей на белом мраморе каминной полки, он повернулся к подруге, сидевшей в низком кресле и вот уже час ожидающей хоть слова из уст Гарри. Наконец он вздохнул, убрал руки в карманы джинсов, и, смотря на девушку, проговорил:
- Почему ничего не сказала?
Девушка вопросительно подняла бровь:
- О чем?
Гарри поморщился, покачал:
- Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Гермиона дернулась и опустила глаза:
- Гарри, я…
Поттер что-то промычал и запустил руки в волосы, взлохматив и без того торчащие дыбом волосы:
- Он тебя обидел? Почему ты оказалась в больнице?
Девушка поставила чашку на столик, боясь расплескать трясущимися руками горячий напиток, и зажала ладони между скрещенных коленей, надеясь, что друг не заметит. Однако Гарри не зря работал в Аврорате – его взгляд мгновенно выхватил затравленный взгляд подруги и темные круги под ее глазами, подрагивающие пальцы и сжавшуюся фигурку. Поттер нервно выкрикнул:
- Гермиона Джин Грейнджер, ответь мне на мой вопрос!
- Поттер, и кто тебя взял работать аврором – нервы у тебя ни к черту! – голос, раздавшийся в наступившей тишине, заставил Гермиону и Гарри подпрыгнуть от неожиданности и обернуться.
У двери, ведущей в гостиную, стоял Малфой, прижавшись плечом к косяку:
- В моем доме всегда незваные гости. Почти при каждом моем возвращении в родные пенаты, я обнаруживаю, что моя жена коротает вечер с новым кавалером. Просто фантастическое везение для «рогатого» мужа, ты не находишь, Поттер? – Малфой, бросив на спинку кресла, в котором сидела Гермиона, пиджак, прошел к столику и налил себе кофе из высокого кофейника, стоящего на подносе. - И, кстати, она уже давно Малфой. Если ты забыл, может, тебе напомнить? – в голосе бывшего слизеринца, держащего в руках чашку из тончайшего фарфора, прозвучала угроза. Гарри метнул быстрый взгляд на подругу и ухмыльнулся:
- Надо же, блудный муж явился проведать супругу. Малфой, ты ли это? Неужели сестрички Гринграсс и та грудастая брюнетка, в декольте которой ты сегодня пускал слюни на деловом обеде в Министерстве, отпустили тебя к жене? Или прислали кого-то под Оборотным?
Гермиона, застывшая, словно манекен в витрине магазина, смотрела прямо перед собой, рассматривая узор на пушистом пледе, укрывающем диван. Боясь поднять глаза и встретиться взглядом с мужем после той пощечины, что завершила их последний «разговор», девушка чувствовала, как в ней медленно закипает злоба на Гарри, щадящего ее нервы и не сказавшего ей того, о чем сейчас друг в красках поведал Драко. « Н-да, не зря говорят, что благими намерениями выстлана дорога в ад», - Гермиона дернула плечом и мысленно выругалась.
Раздались шаги, а затем на диван, стоящий перед нею, опустился муж. Она ощущала его буравящий взгляд на своей переносице, когда он проговорил:
- Поттер, шел бы ты отсюда, я в своем доме хочу покоя, - Малфой со стуком опустил пустую чашку на журнальный стол и откинулся на спинку дивана, обращаясь к жене:
- Могу я узнать, миссис Малфой, почему в
моем доме был заблокирован камин?
Гермиона подняла глаза на мужа и невольно поежилась – холодный пустой взгляд, словно перед ней не человек, а мертвая оболочка; изможденное лицо, растрепанные волосы – он равнодушно смотрел на нее и ждал ответа. Это не он, не Малфой, чужой мужчина, не ее супруг. Девушка смутилась:
- Мы не хотели, чтобы нам кто-то мешал.
- Правда? – Малфой хмыкнул и покачал головой, подавшись вперед. – Неужели тебе мало Корфа и неудачника-Уизли, решила еще и Поттера в свою постель уложить?
Гермиона вскинула голову, и распахнула глаза, уставившись на мужа:
- Драко, что ты говоришь? – с ее губ сорвался нервный смешок.
- То, что вижу, - словно припечатал он, бросив ей на колени измятый «Пророк», датированный вторником. Вновь первая полоса, только теперь на ней Алекс, держащий ее на руках, а ниже Рон с разбитым носом и громкий заголовок: «Все любовники миссис Малфой!». Девушка с явным отвращением взяла в руки газетный листок, а муж продолжил:
- Может, объяснишь, что все это значит?
Девушка посмотрела в серые глаза:
- Мне не в чем оправдываться.
Малфой ухмыльнулся и потер щеку:
- Ты, детка, еще ответишь за свое неумение держать эмоции в узде, - угрожающе произнес он и, хищно оскалившись, поднялся на ноги и навис над девушкой, словно коршун:
- А теперь объясни мне, гряз…милая, - Драко сглотнул и дернулся, словно сопротивляясь собственным словам, а затем в его глазах мелькнуло что-то сродни безумию, и он, накрутив на руку прядь волос Гермионы, зашипел, наклоняясь все ближе, и от звука его хриплого голоса волоски на теле девушка встали дыбом:
- Объясни, почему я женат на шл…?
Девушка почти ничего не видела из-за мгновенно навернувшихся на глаза слез, тело застыло в оцепенении, но краем глаза почувствовала движение слева, а затем Гарри, все это время в молчании стоявший в стороне, сдернул с нее Малфоя и, повалив того на пол, со всей силы ударил его по лицу. Блондин не стал терпеть унижения и, извернувшись, пнул Гарри в живот, переворачивая того на спину. В ее доме назревала бойня. Девушка подскочила в кресле, закричав:
- Что вы делаете, перестаньте!
Парни не слышали ее, слишком занятые выяснением отношений, наступившую тишину разрезали лишь звуки ударов и хриплое дыхание двух мужчин, с рычанием катающихся по полу. Гермиона выхватила палочку, и, дважды крикнув: «Ступефай!», - положила конец начавшейся драке. Ее муж и друг, лежащие в разных концах комнаты в крови и изорванной одежде, буравили ее взглядом. Мельком взглянув на Драко, девушка подбежала к Гарри и прошептала:
- Прошу тебя, будь благоразумен! Я сейчас сниму заклинание, и ты пойдешь домой, хорошо? Тебя ждет Джинни, она меня убъет, если узнает, кто тебя так «разукрасил», – ответом ей послужил яростный огонь ненависти, тенью мелькнувший по лицу Поттера. – Пожалуйста, - девушка продолжала увещевать друга, - прошу тебя! – дождавшись молчаливого согласия, искрой блеснувшего в глазах Гарри, она взмахнула палочкой, помогла шатену подняться и почти затолкала в камин, шепнув напоследок, что зайдет к нему завтра.
В наступившей тишине часы затикали, словно сумасшедшие, создавая фон предстоящему разговору. Девушка подошла к мужу и взмахнула палочкой, протягивая тому руку. Драко дернулся в сторону, перекатился на бок и медленно поднялся, держась за ребра:
- Чертов Поттер! – он провел ладонью по лицу, размазывая кровь, сочившуюся из разбитой губы, и подошел к бару, шедро плеснув себе коньяка.
Гермиона в молчании стояла у камина.
Малфой обернулся и посмотрел на жену, продолжая делать большие глотки из пузатого фужера:
- Я говорил тебе, что у тебя сумасшедшие друзья?
- А у тебя хорошие? – девушка вздрогнула, вспомнив свой недавний визит к Забини и внимательный взгляд мудрого Блейза.
- Отличные! – муж поставил фужер на каминную полку и двинулся к Гермионе. Подойдя к жене на расстояние шага, он протянул руку, провел кончиками пальцев по щеке жены и мурлыкнул:
- Может, поведаешь мне свою версию того, как те снимки появились в «Пророке»?
Гермиона молчала, смотря в его глаза, искрящиеся странной смесью ненависти с примесью вины, а затем решилась и тихо произнесла:
- У нас будет ребенок.
На лице мужа за мгновение отразилось столько эмоций, что Гермиона совершенно растерялась. Он с такой болью смотрел на девушку, в бессознательном жесте приложившую ладошку к пока еще плоскому животу, что та сделала шаг назад, боясь «такого» Малфоя. Драко провел ладонью по лицу, что-то простонав, а затем резко прыгнул вперед, сжал жену в объятьях и поцеловал. Слегка коснулся сухими губами жарких губ той, кто, словно приговора, ждала его слов, а после так сильно дернулся, делая шаг назад, что задел бедром кресло, сдвинув его с места. Не говоря ни слова, он, словно все движения давались ему с великим трудом, развернулся и медленно двинулся к выходу из комнаты.
- Драко!
Он повернулся, облокотившись спиной о закрытую дверь, и, шумно дышал, вытирая мгновенно проступившую испарину на лбу, а затем, сделав несколько глубоких вздохов, словно борясь с тошнотой, Малфой поднял потемневшие глаза на жену и проговорил медленно и тихо, как будто разучился говорить:
- Ребенка пусть воспитывает его папочка, мне до тебя и него нет дела.
Гермиона прошептала:
- Не говори того, о чем потом пожалеешь…
- Пожалею?! – он взревел, не в силах больше сдерживаться и в два шага преодолев разделяющее их расстояние, подскочил к жене и сжал ее плечи, тряся девушку, как куклу:
- Ты…ты…, - он задыхался от переполняющего его гнева, не в силах вымолвить хоть слово и лишь сильнее сжимал хрупкие руки жены. Гермиона, отчаянно сопротивляясь, уперлась ладошками ему в грудь, пытаясь вырваться, но он, в очередной раз, встряхнув ее, словно грушу, вдруг разжал пальцы и, тяжело дыша, ступил назад. Девушка видела, как яркое пламя в его глазах превращается в черный туман, а затем он размахнулся и ударил ее по щеке. Сильно, со смаком, без сожаления. Девушка не удержалась на месте и подалась в сторону удара, прочертив виском о каминную полку и падая на пол. Приземлившись на правую ногу, неловко согнутую при падении, она вскрикнула и всхлипнула, не сдерживая слез боли и обиды.
Драко стоял на том же самом месте, не сводя глаз с жены. По его лицу мелкой рябью пробегали все те эмоции, что разъедали его изнутри, словно печально известная «царская водка», убивающее живое за минуты. Он сжимал кулаки и вновь распрямлял пальцы, словно проверял свои рефлексы, а потом моргал и зажмуривался, как будто в серые глаза сыпанули мелким песком. Наконец, он шагнул вперед и присел на корточки, смотря на жену мертвым взглядом, и сказал:
- Пошла вон.
Неспешно поднялся и ушел. Гулко хлопнула входная дверь, и тишина вновь сковала дом.
Гермиона вдруг поняла, что ей хочется смеяться: сильно, со слезами и икотой, держась за живот и сгибаясь пополам от того веселья, что переполняет ее изнутри. Весь тот кошмар, по ошибке называющийся жизнью, в котором она пребывала последние недели, внезапно материализовался в истерический смех, который готов был сорваться с губ девушки. Зажав рот ладонью, но, не сдержав ехидный смешок, Гермиона, чертя спиной по полу и опершись на локти, начала ползти назад, пока не уперлась спиной в напольную вазу, а затем, пересилив себя и нервно подрагивая от еле сдерживаемой истерики, девушка поднялась на ноги и быстро прошла в супружескую спальню.
***
- Джесс?
- Гермиона! – голос в телефонной трубке радостно взвизгнул.
- Можно я приеду к тебе, - Гермиона говорила тихо, еле ворочая языком от нахлынувшей слабости.
- Подруга, ты что? – Джессика возмущенно посопела в трубку. – Приезжай хоть ночью, твой любимый ликер всегда стоит в холодильнике, - в трубке раздался смешок, хлопанье, радостные возгласы, а затем мужской голос пробасил:
- Привет, Гермиона!
- Привет, - девушка выдавила улыбку, - вы как?
- Нормально, сама доберешься? – Уильям без предупреждения перешел от слов к делу.
- Да, возьму такси, - Гермиона посмотрела в черноту ночи, смыкающуюся кольцом вокруг телефонной будки, над которой горела одинокая лампочка.
- Смотри, я предлагал, - в трубке вновь раздался треск, а затем взволнованный голос Джессики спросил:
- Гермиона, давай Уилл за тобой приедет? Мне будет спокойнее. Я чувствую, что произошло что-то плохое, - Джесс тараторила без умолку, боясь, видимо, что ее перебьют.
- Хорошо, я буду в нашем кафе за сквером, - Гермиона, услышав, что Уилл уже гремит ключами от нового джипа, повесила трубку на рычаг и, прижимая к себе зачарованный под клатч чемодан, вышла из кабинки, подгоняемая холодным апрельским ветром.
