Глава 4. Мало огневискиПосле работы коллеги решили зайти в ресторанчик. Невилл выпил огневиски, и оно его немного развеяло, даже потянуло на разговор. Он рассказал о Луне Скамандер, подсознательно, может быть, тревожась, что собутыльники переглянутся, понизят голос, как всегда, когда речь заходила о чем-то связанном с «подземкой».
— Да это же полоумная Лавгуд! — рассмеялся Захария Смит. — Неужели не помнишь эскападу с мозгошмыгами? Она добивалась их включения в хогвартский курс ухода за магическими животными. Даже статью в «Пророке» пробила, когда вышла замуж за Скамандера, ему отказать не смогли. Слава Мерлину, потом все заглохло. Слыхал еще о дюжине ее безумных идей. В отделе регулирования магических популяций от нее все стонут.
Кажется, опасности нет, с облегчением подумал Невилл.
— Это ее отец печатает «Придиру», — добавил Эрни Макмиллан.
— Странный журнальчик, как его еще не прикрыли.
— Дуракам везет, — философски заметил Симус Финниган.
Через пару недель Невилл наткнулся в министерской стенгазете на статейку «Нарглы — вредители народного хозяйства» за подписью Луны.
Солнце постепенно прибывало, дни становились теплее. К дню Остары в Министерстве устроили концерт. Сначала официальные лица отговорили официальные речи, потом сцену заняла местная самодеятельность. Спортивный отдел представил пьеску «Хождения Фенрира», с прозрачными намеками на сплетни, ходившие о влиятельном маге Грейбеке, Невилл сделал сначала каменное лицо, потом увидел, как прототип похлопал с вялой улыбкой, и сообразил, что юморок сошел за осторожный подхалимаж. Но спортивному отделу вообще больше прощалось. Скамандер тоже участвовала, в эпизодической роли безумной старухи, которая ей очень подошла.
Напоследок сцену заняла грузная пожилая Селестина Уорбек с хитами двадцатилетней давности. Молодежь танцевала, а Невилл в компании сверстников отдал должное выставленному угощению. Несколько раз за вечер он натыкался взглядом на Луну Скамандер, когда она брала что-нибудь со стола или с сомнамбулическим видом прохаживалась по залу. Никто с ней не разговаривал, и Невилл по своей обычной мягкотелости дрогнул, поздоровался и похвалил игру Луны в дурацком спектакле.
— Спасибо, — глядя куда-то в сторону, откликнулась Скамандер. — Все говорят, мне почему-то хорошо удаются роли умалишенных…
Невилл смущенно замялся, а ведьма, постояв рядом, правда, боком к нему, вдруг зашептала совсем тихо, почти не шевеля губами, так, что сквозь пение он едва различал ее слова:
— Мистер Лонгботтом… вам никогда не надоедает притворяться… день за днем… год за годом… что вы со всем согласны, полны энтузиазма, полностью поддерживаете руководство… никогда не хочется увидеть… разрушенный Фонтан магической дружбы… взорванную дверь Отдела тайн… революцию… не хочется, чтобы явился… Гарри Поттер!?..
Вот оно! Он все-таки был прав, опасаясь ее с самого начала! К горлу подкатила тошнота, сердце отчаянно забилось, Невилл прошипел:
— Я требую, чтобы вы замолчали!
Но Луна уже рассеянно отошла. Он огляделся и понял, что никто не обратил внимания на их разговор.
— Она все-таки совсем чокнутая, — пожаловался Невилл Захарии Смиту, но тот, уже хлебнувший изрядно, поглядел мутным взглядом и засмеялся:
— Ладно тебе. Не бывает плохих баб, бывает мало огневиски!
На следующий день Невилл отправился на службу пораньше, поднялся на десятый этаж и, прошагав до конца коридора, постучался в неприметную дверь без таблички. Здесь сотрудники, не имеющие допуска «вниз», могли обратиться в Департамент охраны правопорядка.
Чернокожий маг смерил его внимательным взглядом, не вставая из-за стола, и кивнул на жесткий стул напротив:
— Слушаю вас, гражданин Лонгботтом.
А вот Невилл не знал, как зовут его собеседника. Он сел, примостившись на краешке. Свет от лампы падал в лицо, заставляя щуриться.
— Я… — он замялся, слова, которые репетировал всю ночь, спутались. — Э-э-э, я считаю своим долгом… э-э-э… заявить…
— Не волнуйтесь, — вдруг улыбнулся маг. — Мы не кусаемся. Вот, выпейте водички, если хотите. А потом давайте-ка по порядку, о ком вы хотите заявить и что.
Невилл стиснул зубы, полный отвращения к себе и миру вокруг — в особенности потому, что профессиональная фальшивая ласковость сотрудника Охраны правопорядка оказала свое действие, и Невилл, сам того не желая, почувствовал к нему доверие и желание выслужиться. Он отпил воды и постарался не мямлить:
— На вчерашнем празднике ко мне подошла сотрудница Министерства Луна Скамандер.
— Да-да, — мягко подбодрил волшебник.
— Она говорила… странные вещи. Я не в состоянии полностью воспроизвести… Случай был ближе к концу праздника, и я уже немного, гм…
— Немного выпили? Это не преступление, — покивал собеседник.
— Да, я был не совсем трезв, — обрадовался лазейке Невилл.
— Но что-то вы все же слышали, — тон собеседника стал жестче.
— Да, — собрался Невилл. — Она говорила о разрушении Отдела тайн.
— И еще?.. — ненавязчиво подтолкнул маг.
— И еще всякие… философские размышления. Что-то вроде о смысле жизни, как я понял.
— Знаете что, — собеседник побарабанил пальцами по столу, — давайте-ка вы сольете воспоминания об этой беседе вот сюда.
Во рту было сухо. Невилл постарался сдержать дрожь, пока приставлял палочку ко лбу, наматывая на нее воспоминания. Он до последнего надеялся, что обойдется, а теперь приходилось ловчить на ходу, что с его удачливостью и магическими навыками смахивало на самоубийство. Упоминание Поттера, на его взгляд, было на порядок крамольнее всего остального, и накануне он извлек его из головы — но извлечение воспоминаний не работало как «Обливиэйт», только приглушало их, так что сейчас он все равно мог попасться.
Маг наклеил на сосуд с серебристым туманом бирочку и убрал в шкаф, поставленный так, чтобы содержимое не было видно посетителям.
— Спасибо за сигнал. Миссис Скамандер часто странно себя ведет. Но все равно отрадно, что вы проявили сознательность.
Невилл заискивающе заулыбался в ответ. Маг теперь смотрел с плохо скрываемой скукой, как будто в уме уже перешел к другим делам, и, явно прощаясь, произнес:
— Что же, заходите еще.
Выходя из лифта на своем этаже, Невилл поймал внимательный взгляд Захарии Смита. Дверцы закрылись, унося кабину вниз, и, отметив направление ее движения, Захария спросил небрежно:
— Начальство вызывало?
— Да… нет, там… — Невилл неопределенно махнул рукой и быстро двинулся к своему кабинету.
На следующий день за обедом Невиллу показалось, что Финниган говорит меньше, чем обычно. А Захария Смит снова бросил на Невилла короткий оценивающий взгляд, в котором проглядывало нечто похожее на уважение, как будто, донеся на коллегу, тот наконец показал себя дельным человеком.
