ХолодСакура с трудом вернулась в реальность из чудесного сна. Она впервые за последние дни заснула, как спокойный котёнок, свернувшись и в объятьях счастья. Спать, видеть сны - прекрасная дань от бога. Там нет проблем, там только радость и веселье, там есть место любви, там не существует мести и ненависти, там истинное счастье.
Девушка открыла глаза, увидев чистое, светлеющее небо, а потом посмотрела на человека рядом с собой. Несколько мгновений она не могла узнать, кто это. Сакура хотела дотронуться до нереального для неё видения, но побоялась его разбудить.
Какой красивый ангел! Ты ведь ангел, да? Мой любимый ангел! Во сне твоё лицо приобретает непередаваемый оттенок спокойствия, уверенности, и закрытые глаза не выражают тот уничтожающий меня холод. Я так любила тебя, Саске-кун! Любила, это прошедшее время, не так ли. Вновь вернулась боль! Почему я не могу вновь заснуть, окружённая твоими руками, защищённая от всего на свете? ТЫ не сможешь меня защитить от этой боли. Ты всего лишь будишь её своим присутствием, ты ухудшаешь моё самочувствие. Что же я делаю тогда здесь? Рядом с тобой? Что я сделала.… Опять больно.… Ненавижу.…
Шиноби выкарабкалась из объятий Учихи и подошла к водной глади. Посмотрев на своё расплывчатое изображение в бегущих волнах, она наклонилась к воде и дотронулась пальчиками до неё.
Холодно. Отрезвляющее чувство. Именно это и нужно, чтобы распутать клубок мыслей. Подумав пару мгновений, девушка решила искупаться, тем самым, выполнив своё обещание. Зайдя по пояс, она нырнула в прохладные глубины, стараясь выбросить все мысли из головы, а просто наслаждаться водной процедурой. Выплыв на поверхность, Сакура провела руками по мокрым волосам, оставаясь на глубине где-то по пояс и спиной к берегу. Тупая, ноющая и доставучая боль пронзала своими углами её сердце. Она прижала холодные руки к груди, стараясь охладить жар. На её теле, словно расплавленным металлом, выжигали татуировку. Харуно посмотрела на больное место.
Прямо тут, где находилось сердце, появлялась печать. Её словно рисовал кто-то невидимый на теле девушки. Раны, нанесённые самой себе в этом же районе, исчезали на глазах. Терпя невыносимую боль, закрыв рот одной рукой, чтобы не закричать, она смотрела на своё сердце.
Что это? Что происходит? Я задыхаюсь.… Что я натворила? За что? Я не виновата…
Слеза стекла по щеке, боль отступила. Сакура посмотрела на появившийся странный рисунок, напоминающий ей какой-то знак, но изменённый, закрытый сознанием. Внутренний голос говорил ей, что это всё из-за него, того, кто лежал сейчас на берегу и мирно спал. Всё из-за него.
Это он во всё виноват. Он вновь растоптал мои чувства, вновь воспользовался мной. Он вновь уйдёт. Опять будет эта боль, опять будет тоска, пустота. Он мне не нужен, я спокойно выживу и без него. Я должна вернуть ему все те страдания, что испытала. Холод. Это была не любовь, Саске.… Не любовь….
Несколько часов назад.
- Сакура… - ей пришлось взглянуть на него, - Ты до сих пор меня любишь?
Яд… Вопрос сильнее яда, лишь он один, может уничтожить и убить слабую душу…. Что же ответит моё сердце? Яд его слов, яд его прикосновений, яд моих желаний.… Рано или поздно яд проникнет сквозь иммунитет. Он уже проник, как скользкая змея.… Ненавижу.… Лишь холод, лишь лёд - вот, что в моей душе, вот, что говорит моё сердце. Холод и лёд. Пустота и Спокойствие. Ненависть и жажда мести. Жажда вернуть тебе эту боль, наказать, как ты наказал меня. Вернуть тебе твоё одиночество. Видеть, как ты погибаешь…
- Сакура, ответь! - он встряхнул её, возможно, от нетерпения. Девушка смотрела на него своими затуманенными зелёными глазами, видя в нём убийцу, противника, врага, но никак не любимого. Почему тогда она не может сказать, что больше его не любит. Невыносимая боль терзает её изнутри, пожирает и даже не давиться своей жертвой. Но сейчас Харуно, словно в странной прострации, отрешилась от этого ощущения. Как будто провалилась в воспоминания, в ту ночь, когда он ушёл…
Как много времени прошло с того дня. Несколько лет. Два, три, четыре года или пять лет. Вечность. Время, время… Нас разделяли расстояния, враги, твой брат Итачи, даже ты сам стоял между нами. Ты не любишь меня, но зачем ты спрашиваешь о моих чувствах? Холод и лёд. Я - ледяная глыба, ты заключил моё сердце в ледяной саркофаг, так зачем ты хочешь слышать ответ. Подумай, Саске, как можно после всего любить тебя? Я больше не люблю…
- Саске, я … - сердце застучало, словно отбивая чечетку, губы совершенно не слушалась. Сказать «люблю» было легче тогда, чем сейчас произнести обратное. Не хотелось отвечать, не хотелось лгать, хотелось забыть.… Провалиться в темноту, стать бесчувственной куклой.
Учиха смотрел на неё своими тёмными, как омут, глазами, требуя ответа.
Зачем? Хочет ли он услышать да, и успокоить своё самолюбие? Или нет, чтобы заставить меня сказать «да»?
Сакура не могла оторвать взгляда, поэтому погружалась в этой мглу, тьму его глаз. Что-то влекло, пугало и завораживало. Его требовательный голос, который помогал, периодически, Харуно очнуться ото сна, возникающего с момента погружения в эти безжалостные глаза. Его очи становились тёмной пропастью, страшной мукой, воспоминанием, погибшим будущим.
Чтобы не умереть, ведь этим взглядом можно убить, она посмотрела куда вниз. Её взгляд остановился на груди обладателя шарингана. Бинты скрывали какую-то рану, автоматически, как медик, Сакура протянула руку к ней. Саске отпустил её, поймав за запястье, не дав даже пальцем прикоснуться к нему. Харуно посмотрела на него невинными глазами, объяснив:
- Я вылечу.
- Похвально. Это ведь ты оставила этот след.
Он отбросил её руку и отодвинулся от неё, но остался сидеть на земле. Сакура прикинул насколько серьёзное, должно быть, получил ранение Саске от её кулака. Она глубоко вздохнула, решив, что этим действием отвлечёт его от мыслей о любви, и повернулась к нему:
- Ложись на спину, твою рубашку придётся снять, а меч… убрать, - на удивление Учиха послушался, положив катану рядом с собой. Он продолжал на неё смотреть, своим необыкновенным взглядом. Девушка проследила за его гляделками, а потом, с видом неприступной скалы, запахнула оставшиеся лохмотья на своей груди. Саске фыркнул, прикрыв глаза.
Аккуратно разбинтовав больного, Сакура прощупала пальцами кожу вокруг огромного кровоподтека, внутренне поражаясь своей силе и мощью Саске, который выдержал этот удар и до сих пор не жаловался на него. Хоть девушка сломала парню пару рёбер, но более серьёзных следов её женский кулачок не оставил. Почему-то улыбнувшись, Харуно быстро сложила печати и поднесла сияющие светом руки к груди Учихи. Он дёрнулся. Естественно, обратное восстановление костей не такое приятное ощущение. Когда медицинский момент был окончен, Сакура, выдохнув, опустила руки, понимая, что на данную ситуацию израсходовала довольно большое количество чакры, зато Саске забыл о теме разговора, да и боль стихла.
Что же теперь будет?
- Ты собираешься отвечать на мой вопрос? - Учиха сел так резко, что девушка вздрогнула от неожиданности, - или твоё лечение было ответом?
Скорее удар.… Как же ему объяснить.… Надо сказать… Сакура, да ты трусиха! Чего он ко мне привязался!? Любишь - не любишь. Всегда был, как лёд, как сталь! А сейчас!? Может, на него так луна действует?
Она подняла глаза на небо, стараясь ускользнуть от ответа. Но когда Учиха что-то хотел, он всегда этого добивался, поэтому уйти от разговора не удастся. Он повернул её лицо к себе, заставив посмотреть в глаза. Сакура начала понимать, что если не прекратить эту пытку, то она сойдёт с ума. В груди началось неприятное покалывание, означающее плохой знак.
Придав вид непринуждённости, словно ей было всё равно, она произнесла:
- Достал уже! Какая разница? Я требую от тебя какой-нибудь взаимности? Я похоронила чувства к тебе, ясно, Учиха! Ты больше не звезда моего неба! Я не твоя фанатка теперь... Отвали! Я не…
Вновь на этом месте она запнулась. Сердечко билось, сражалось, но эта боль была сильнее. Как животное, она сжирала её чувство, заставляя говорить такие вещи. На глазах выступили слёзы, Сакура отвернулась, уставившись на отражение луны в воде.
- Ты лжешь, - сделал вывод Саске, - но зачем?
- Я не хочу пытаться тебя возвращать, Саске! Ты мне больше не нужен! - из последних сил практически криком, ответила девушка, а потом прошептала, - болит… Больно.
Имея чуткий слух, Учиха без трудностей услышал последние слова. Неожиданно для Сакуры, в какой-то степени ещё и для себя, ученик Орочимару вновь повернул лицо девушки, а потом впился в её губы страстным поцелуем.
Боль и Сладость. Холод и любовь. Что выбирает сейчас моё сердце? Чем сильнее, чем ближе, тем больнее. Я не хочу боли, я хочу.… Не знаю, чего хочу. Мысли путаются, когда он прикасается ко мне. Что за странный порыв? Что за жар внутри? Что за боль? Что за желания? Холод и лёд,… Нет, Страсть… Любовь?…
Девушке хотелось кричать, хотелось убить его. Вытрясти из него душу, утопить в реке, впиться когтями в гладкую кожу, вцепиться ему в горло, колотить кулаками. А ещё больше хотелось убежать, но она ничего из этого не сделала.
Саске оторвался от неё. Сакура затуманенным взглядом смотрела на врага или бывшего любимого, теперь она не знала. Ей говорил внутренний голос, что надо всё это прекратить, а боль, сжимавшая её сердце в тисках, лишь поддакивала ему, но сильнее их вместе взятых был огонь, настоящий пожар внутри девушки.
Какая разница, что будет впереди? Сейчас, мне наплевать на боль, наплевать! Я хочу быть сейчас с ним. Без разницы, что в его сердце. Нет смысла задаваться этим вопросом! Я просто хочу, сейчас, хочу быть с ним. Катись всё к чертям! Гори синим пламенем! Пусть, завтра я буду сожалеть, но сейчас мне наплевать на это!
- Сакура, - прошептал тихо парень, - думаю, стоит остановиться.
- Саске, - тяжело дыша, выговорила она имя, прижавшись к обнажённой, такой родной груди, не в силах сражаться с самой собой. Боль нещадно убивала, жар трепетал по всему телу, а сам Саске сводил её с ума. Действительно, зачем думать о причинах, чувствах, последствиях. Сейчас важен лишь он, ночь, их первая ночь. Пусть она останется в их памяти как ошибка и вызовет отвращение к себе, но огонь объединяет их проклятые сердца. Огонь с именем любовь?
- Ты замёрла? - как-то заботливо спросил голос. Сакура съёжилась не только от холода, но и от страха, внезапно проснувшегося внутри. Она смеялась над собой. Как можно быть такой бесхарактерной, что позволить совершить такое. Ошибка.
Харуно повернулась, и с гордым видом вышла из воды. Быстро начав одеваться, она не смотрела на него, словно не хотела видеть. Саске не мог потерпеть такого отношения, но, скрипя сердцем, тоже оделся. Когда Сакура подняла то, что осталось от её топа, который она собственноручно разорвала, Учиха не выдержал:
- Что с тобой?
Она повернулась к нему, предварительно скрыв интимную часть тела руками и отбросив лохмотья. Её взгляд выражал холод, отрешённость и скрытую боль. Плавание в ледяной воде вернуло девушку на грешную землю, теперь она сознавала ошибки. Знала, какие слова сказать ему, чтобы навсегда расстаться. Боль давала уверенность, убедив её в правильности решения:
- Ничего. Просто это конец.
Он с удивлением рассматривал её, как незнакомку, а не ту, которая была с ним последние часы. Неужели, он ошибся. Девушка безжалостно продолжила:
- Если ты, считаешь, что это была моя великая любовь к тебе, то ты крупно ошибаешься. Это была похоть, страсть, называй как угодно, но не любовь. Я ощущаю лишь ненависть, холод и безумное желание убить тебя, Саске. Это был лишь какой-то животный порыв моего тела. Ты ведь сногсшибательно красив, все девушки ещё с академии были у твоих ног, и я была там. Тогда, возможно, я была бы на седьмом небе от счастья после такого, но сейчас всё изменилось. Я другая, я - не Сакура, которая бегала за тобой, выкрикивая «Саске-кун!». Ты сам оборвал все связи со мной. Неужели, ты не согласен? Ты сам ушёл, а я ещё побежала за тобой, хотела всё вернуть, но… Больше никогда, ясно, не пойду за тобой! Я не собираюсь возвращать прошлое, оно было и прошло. А эта ночь - ошибка, я сотру её из памяти, как наихудшее воспоминание. Я твоя пленница, но я убегу, обещаю.
Она без страха смотрела в его глаза, в которых, казалось, поселились кусочки льда. Саске подошёл к ней. От него веяло холодом. Девушка поняла, что ещё немного и вернётся боль вместе с его властью над ней. Они смотрели друг на друга, как чужие люди. Учиха попытался дотронуться до неё, но она отскочила:
- Не смей прикасаться ко мне! Я не допущу!
Его разозлило её поведение. Саске схватил цепкими пальцами свою пленницу, от злости его глаза стали невозможно чёрными. Его так и подмывало задушить её, он даже протянулся руками к хрупкой шее. Её сковали его глаза, в них начал светиться алый отблеск Шарингана.
Он убьёт меня! Невозможно!
В Сакуре боролся дух противоречия, что она стала говорить:
- Давай, убей меня! Давай, соверши то, что надо было сделать несколько днями раньше в лесу, что должно было совершиться, незаметно, от яда! Поспорим, что сил не хватит!
Внезапно Саске опустил руки, его глаза были ледяной бездной, а голос стал сталью его меча:
- Я не хотел тебя убивать, Сакура. Яд, что выпила, был предназначен для меня, ты выпила воду из моей фляги. Это Прот хотел отомстить за друга, которому ты сломала позвоночник. Убив сначала меня, а потом, я не знаю, что бы они сделали с тобой.… Но, можешь, не волноваться…
- Ты их убил, - сделала вывод она, опустив голову.
- Заживо закопал, - уточнил парень, - Возможно, я точно также поступлю с тобой, Сакура. Ты крупно ошибаешься в том, что считаешь меня слишком слабым, жалким и снисходительным по отношению к тебе, - он поднял с землю свою белую рубашку и протянул ей, - Одень, нет смысла возбуждать наёмников. Ты жива, лишь по логическим размышлениям. Нам выгоднее убить тебя позже. Ты умрёшь. Ты права, эта ночь - ошибка. Лишь похоть и животное влечение. Между нами пропасть и холод.
