Визжащая Хижина
Первые два дня в школе прошли довольно быстро. После отвратительного первого дня, в котором они должны были вынести изнурительный тест и манеры профессора Крейна, уроки улучшились и стали несколько приятнее. Ребята продолжали превращать соломинки в иглы на Трансфигурации, и всему классу это, наконец, удалось в пятницу. Они заметили, что всё было слишком легко, самый скучный урок был История магии, который вел призрак профессор Биннс. Ребята узнали от старшекурсников, что профессор Биннс умер от старости. Он заснул перед камином в учительской, и когда, проснулся к уроку, он просто выплыл из своего тела. Однако, это никак не сказалось на его уроках, он был скучным учителем, которого пришлось пережить. Один плюс - на его уроках можно было выспаться.
В пятницу, после урока Заклинаний, гриффиндорцы-первокурсники выглядели весьма удивленными. На доске объявлений в их гостиной они заметили, что их уроки полетов начнутся во вторник. Джеймс выглядел радостным. Он не мог дождаться полетов. Единственным минусом в этом было то, что это будет еще один урок со слизеринцами. Нет, Гриффиндор еще мог потерпеть с ними Зельеварение, но чтобы выжить еще один урок с ними? Тем не менее, гриффиндорцы подумали об этом и стали наслаждаться свободным временем.
Было неестественно раннее воскресенье. В комнате спали пять мальчиков. Вдруг четверо из них проснулись от грохота, который разбудил пятого. Сириус сонно сел и потёр глаза, растерянно оглядываясь по сторонам, чтобы увидеть, что произошло. Он увидел Римуса, который сидел на полу и потирал затылок. Видимо, Римус спал слишком близко к краю кровати и свалился с нее. Сдерживая смех, Сириус встал, чтобы помочь мальчику подняться. Джеймс, Питер и Фрэнк, казалось, тоже заметили это. Джеймс спросил Римуса, в порядке ли он. Римус раздраженно кивнул.
― Приятель, спать надо в середине кровати, ― посоветовал Сириус, потянув Римуса за ноги. Именно тогда он заметил, что Римус выглядел больным. Его лицо, которое всегда было на два тона светлее нормального, было теперь полностью белое. На его лице было выражение, как будто его сейчас стошнит и выглядел так, словно мог заснуть еще раз.
― Ты в порядке? ― спросил Сириус.
Римус снова раздраженно кивнул:
― Я в порядке, - сказал он, перебираясь на другую сторону своей кровати и наклоняясь. Он вытащил свой чемодан из-под кровати, открыл его и стал рыться в своих вещах. Римус вытащил календарь и посмотрел на дату... Пятого сентября первое полнолуние в Хогвартсе. Он должен был придумать оправдание его отсутствия.
― Слушай, ― сказал он медленно, по-прежнему глядя на календарь, ― Позже я должен навестить свою маму.
― Так вот почему ты не можешь отбыть наказание? ― спросил Джеймс, садясь на свою постель. Римус кивнул.
― Крэйн не знал этого?
Ремус покачал головой.
― Нет ... это было глупо, я просто должен был сказать ему.
― Почему ты? ― спросил Питер, потянув его носки.
― Это глупо ... моя мама ... она болеет все время, и я ... Я не знаю, я просто не люблю говорить об этом. Меня это смущает.
Питер нахмурился:
― Это не повод для смущения.
― Я знаю.
― Надеюсь, она поправится, ― сказал Джеймс. Он спрыгнул на пол, открыл чемодан и взял из него одежду.
― Спасибо, я уверен, что моя мама оценит это, ― сказал Римус с легкой улыбкой.
Проснувшись так рано, мальчики решили, что не было ничего другого, как одеться. В попытке снова уснуть не было никакого смысла, когда они уже проснулись. Сириус мгновение колебался, спрашивая снова, чувствовал ли Римус себя хорошо. Когда Римус уверил его, что все хорошо, Сириус начал одеваться. Римус сел на постель и потянул занавески вокруг кровати. Он действительно хотел уснуть, но он не сможет сделать этого, независимо от того, как он устал. Дома, в дни полнолуния, он был в состоянии спать в своей комнате в течение длительного времени, его родители были подальше от него, пока Римус не просыпался. Но в школе он не мог прятаться в комнате весь день. Правда, сегодня у него не было уроков, но он будет по-прежнему выглядеть странно, если проспит весь день. Римус не был больным, была больна его мать. Он должен был сохранять эту позицию. Он потерял слишком много друзей, и теперь он рискует снова.
Он молча ждал, пока его друзья суетились по комнате. Джеймс хотел пойти первым, так как он желал посмотреть тренировку команды Гриффиндора. Сириус хотел побыстрее спуститься в Большой зал, чтобы занять свое любимое место за столом Гриффиндора. Питер и Фрэнк просто хотели войти в ванную первыми, несмотря на Джеймса и Сириуса. Ремус был рад, что они не обращали на него никакого внимания. Ему в голову пришла мысль. Он мог бы просто проникнуть в ванную комнату, переодеться и найти место в замке, чтобы спрятаться. Римус незаметно взял одежду из своего чемодана и на цыпочках пошел к ванной комнате.
- Эй, - сказал вдруг Джеймс , оглядываясь по сторонам и замечая, что в комнате стало на одного человека меньше, - Куда делся Римус?
- Джеймс, - сказал Питер, указывая большим пальцем в сторону ванной.
- Черт.
***
Борьба за ванную комнату прекратилась, когда Римус вышел из нее. Он обнаружил, что его соседи по комнате сидели на полу комнаты, полностью одетые, и обменивались карточками из шоколадных лягушек. Римус покачал головой: только его соседи по комнате были способны забыть что-то в течение десяти минут. Он спокойно ждал, пока те поймут, что ванная свободна, и как только Питер это заметил, он бросился в ванную раньше, чем Джеймс, Сириус или Фрэнк могли что-либо предпринять.
После завтрака мальчики разошлись. Джеймс и Сириус пошли на поле для квиддича, чтобы посмотреть, как тренируется команда Гриффиндора. Питер хотел пойти в теплицы и спросить профессора Гринеса об эссе, которое он задал, а Фрэнк пошел в библиотеку, чтобы найти книги по проклятьям. Римус бесцельно остался бродить. Он не возражал, он любил поддержку в дни полнолуния, она дарила ему тишину и покой перед ночной суматохой. Он думал о больничном крыле, так как мучила страшная головная боль, но когда он заглянул в лазарет, то увидел, что медсестра была слишком занята десятью пациентами. Она не может отказаться от них ради одного, это будет выглядеть подозрительно.
Римус шел к озеру по залитой солнцем земле. Он заметил перед озером бук, где можно было бы отдохнуть. Римус хотел отдохнуть, закрыв глаза. Это могло успокоить головную боль. Он сел на мягкую траву, прислонился к стволу дерева и закрыл глаза. Римус действительно не хотел отбывать наказание, профессор Крейн должен был знать, что не было никакого способа, чтобы Римус мог набраться сил и отбыть наказание. Чего не понимает этот человек? На самом деле, Римус знал, что Крейн прекрасно понимает ситуацию.
Он вздрогнул, когда его голова начала болезненно пульсировать. Потирая в центр лба, он думал о том, что скажут его друзья, когда он не появится в школе на следующий день. Он рассмеялся. Римус давно не использовал слово "друзья". Он знал своих соседей по комнате лишь несколько дней, но уже мог называть их друзьями. Последним, кого он называл другом в тот момент, был тот, кто поймал дыхание ликантропии. Они сказали ему ужасные вещи, то, что никто не должен знать, включая и десятилетнего мальчика. После этого он никогда не общался достаточно близко.
Его соседи по комнате - особенно Джеймс, Сириус и Питер - были другие. Он не мог не быть рядом с ними, и он не мог даже пытаться, когда они жили в одной комнате. Они были просто люди, с которыми весело. Джеймс всегда был готов для приключений. Сириус всегда был красноречивым; замечания может иногда и были оскорбительными, но не такими резкими. Даже Питер, который не имел ничего подобного, который был более сдержан - был одним из хороших людей, которых встретил Римус. Он был внимательным к другим. Фрэнк, с которым Римус еще не подружился так близко, казалось, вообще не умеет обижаться. Единственный человек, который мог действительно вывести его из себя, был профессор Крейн, и этот человек мог бы даже самого счастливого человека привести в ярость. Римус не мог рисковать. Потерять их, первых настоящих друзей, которых не было у него последние несколько лет.
Должно быть, он заснул в какой-то момент, потому что вскоре услышал очень громкие и веселые голоса, зовущие его по имени.
- О, Римус Люпин! - распевал один из голосов. Римус сонно открыл глаза и увидел через размытую дымку очертания Джеймса и Сириуса, которые приближались к нему.
- Ты знаешь, - сказал Сириус, останавливаясь и скрещивая руки на груди, - ты много спишь.
Римус закатил глаза: он спал не больше, чем обычный человек - поезд и этот момент были и исключениями.
- Да, хорошо ... Я, вероятно, не буду спать сегодня вечером, сказал он с раздражением, вставая и засовывая руки в карманы.
Джеймс понимающе кивнул.
- Это тяжело, твоя мать больна и все. Неужели она болеет так долго?"
- Нет ... это было довольно неожиданно.
- Ничего себе, - тихо сказал Питер. - Ну, надеюсь, она не будет болеть слишком долго.
Римус натянул легкую улыбку для своего друга. - Да, мы надеемся, она не будет так долго болеть.
У них был целый день, прежде, чем Джеймс, Римус и Сириус будут отбывать наказание. Было уже время обеда, но Римус не был голоден, и Джеймс, Сириус и Питер засунули в себя шоколадных лягушек, когда вернулись в замок. Таким образом, четыре мальчика пропустили обед и бродили вокруг замка. Они столкнулись с группой первокурсников из Когтеврана, которые говорили о том, как один из них получил десять очков на Зельеварении в классе Слизнорта.
- Я сомневаюсь, что это произошло на самом деле, - пробормотал себе под нос Сириус. - Слизнорт был подобострастен над нашими зельями и все, что мы получили, был шоколад.
Они проводили время, играя в шахматы и подрывного дурака. Больше всего они играли в шахматы, а Римус, даже в его ослабленном состоянии, был мастером в игре. Он не проиграл ни одного раза, и его друзья устали от этого. Они были менее опытны в шахматах. Джеймс и Сириус, однако, были значительно хороши. Питер, который был довольно хорош в плюй-камнях, смотрел на них издалека, не имея возможности поиграть в плюй-камни.
Когда пробило шесть вечера, Джеймс, Сириус и Римус попрощались с Петром и неохотно пошли в кабинет Крейна.
- Римус, - сказал Джеймс, когда они шли вверх по лестнице, ведущей на третий этаж, - подойди к мадам Помфри, ты выглядишь болезненно.
Это было отчасти верно; Римуса вот-вот стошнит. Он почувствовал, как его желудок яростно заурчал, и Римус побежал вверх по лестнице перед друзьями, по-видимому в ванную. Джеймс посмотрел на Сириуса и пожал плечами. Разве не мать Рема была больна? Они продолжали идти до кабинета Крейна, зная, что лучше не ждать Римуса, так как он может задержаться. Они хотели подождать его, несмотря на их профессора, но знали, что это не самый лучший вариант. Может быть, если они задержатся, то им назначат новое наказание.
Они вошли в класс и увидели, что профессор Крейн выставил на стол несколько чанов. Мальчики с любопытством заглянули внутрь и увидели не что иное, как Флоббер-червей. Джеймс мог только вообразить, что Крейн хотел от них; в саду его семьи всегда водились флоббер-черви, и таким образом, Джеймс знал о них все. Он не представлял себе работу с ними. Он и Сириус осмотрелись и увидели, что Крейна не было видно. Это было хорошо, по крайней мере, для Римуса. Если учитель опоздает, и Римус придет до этого, то Крейн никогда не узнает, что один из них опоздал.
К сожалению, Крейн вышел из своего кабинета через минуту после прихода Джеймса и Сириуса. Он обвел глазами ребят, и его лицо слабо нахмурилось. Крейн искал глазами Римуса, но Сириус мог сказать, что профессор был доволен собой. Очевидно, он был рад, что сможет наказать Римуса за опоздание. Он положил свой портфель на стол и тяжко вздох.
- Итак, мистер Люпин должен будет отбыть дополнительное наказание за опоздание, - сказал он сам себе, намеренно громко, чтобы Джеймс и Сириус услышали его.
- Это несправедливо, он заболел, - отрезал Сириус.
- А вы хотели бы присоединиться к мистеру Люпину с дополнительным наказанием, мистер Блэк? - спросил со злостью Крейн.
Сириус смотрел на Крейна немигающим взглядом. - Я присоединюсь к нему.
- Хорошо, вы будете отрабатывать еще одно наказание завтра вечером.
- Что? - сказал новый голос с порога.
Они обернулись. В дверях стоял Римус, выглядел он очень бледным. Он держался за дверь с озадаченным выражением лица.
- У вас есть новое наказание завтра вечером. За опоздание, - объяснил Крейн, как будто это было самое просто объяснение во всем мире.
Римус выпучил глаза, он выглядел так, будто его снова может стошнить.
- Профессор, сказал он, его голос был напряженным. - Я не могу отбыть наказание завтра!
- У вас есть проблемы, мистер Люпин?
- Да, у меня есть проблема, я не могу этого сделать! Вы же знаете, я не могу!
Улыбка Крейна, казалось, стала еще шиире. - Не могли бы вы рассказать о вашей проблеме мне?
Римус покачал головой и неохотно прошел в комнату. Крейн усмехнулся и махнул рукой в сторону чанов на столах. - Слизь флоббер-червей нужна для Зельеварения. Я любезно согласился предоставить ее профессору Слизнорту. Сириусу приходилось сдерживать себя от отвращения; Крейн не собирался один обеспечивать Слизнорта ингредиентами для зелий. - Вы трое должны собрать слизь флоббер-червя.
- А как мы это сделаем? - спросил Сириус, понизив голос так вежливо, как мог, хотя это было практически невозможно.
- У флоббер-червей прекрасно видны ноздри; вы просто сожмите их и соберите слизь в ведра, которые я вам принес. Он сел за стол и достал какие-то бумаги. - О, да, я забыл, - вдруг сказал Крейн, его улыбка стала шире. - Нет никакой необходимости одевать перчатки.
Обиженно, мальчики сели за стол и принялись за работу. Задача оказалась столь же отвратительной. Если мальчики не были осторожны, когда сжимали ноздри флоббер-червей, они могли полюбоваться слизью. К сожалению, это случилось с Джеймсом, который возмущенно проклиналя себя за безрассудность, ища способ оттереть слизь. Сириус и Римус не мог не заметить, что Крейн был невозмутим и даже не смотрел, когда Джеймс нуждался в помощи.
Они работали полчаса, Римус встал и направился к столу Крейна.
Крейн поднял глаза, когда увидел приближающегося Римуса. - Да, мистер Люпин?
Ремус был тихим, Джеймс и Сириус смогли увидеть, как он мельком взглянул на часы, и его лицо приобрело другой оттенок. - Я должен идти, - пробормотал он.
- Простите меня, мистер Люпин? - сказал Крейн, изображая внезапную глухоту и наклоняясь вперед.
- Я должен идти, - громко повторил Ремус.
Крейн выглядел оскорбленным, как будто это было самое худшее, что человек может сказать ему. - Нет, вы останетесь здесь и закончите рботу.
- Нет.
- Вы думаете, когда повторяете это?
- Нет, Мерлин, я должен идти! Сейчас!
Не дожидаясь следующего едкого замечания от своего профессора, Ремус обернулся, прошел между рядами парт, и бросился по коридору. Джеймс и Сириус посмотрели на профессора Крейна, ожидая, что будет, но, к их удивлению, он улыбался. Это была довольно кривая улыбка, как будто он знал то, что не знали они. Он, наверное, знал, он вел себя так, как и говорил Римус. Он манипулировал людьми. Мальчики знали, что человек был немного странным, но они не думали, что он может напугать одиннадцатилетнего мальчика. Ремус в ужасе, они не могли себе представить такого учителя. Все было бы не так, если бы у Римуса было плохое оправдание. На самом деле, Ремус был болен, а как бы отнесся учитель?
***
Десять минут спустя Ремус появился в дверях больничного крыла и нашел мадам Помфри, которая ждала его. Когда он прибыл, она стала бормотать о том, как некстати в этом случае опоздание. Ремус пытался возразить, что в этом не было его вины, он должен был отбывать наказание. Казалось, мадам Помфри не слышала его и просто проводила его вниз по коридорам. Свобода имеет важное значение в этом случае, как подчеркнул профессор Дамблдор, выход Ремуса из замка с медсестрой не должен быть виден кому-либо, это будет вызывать вопросы. Ремус не возражал против этого.
Медсестра шла вблизи около Ремуса, пока они шли на территорию, в прохладном воздухе сентября. Небо бросало на землю розоватое свечение. Они видели Гремучую Иву, размахивающую в воздухе своими ветвями как перчатками для бокса, желая вынуть любого, кто осмелится подойти слишком близко. Ремус и мадам Помфри осторожно шли вперед, готовясь увернуться от любой ветви. Мадам Помфри нагнулась и подняла особенно длинную ветку. Дамблдор предпринял любые меры, необходимые для Ремуса, в том числе и использование чего-то незаметного, как ветвь, для того, чтобы попасть в секретный проход.
Это был первый и единственный раз, когда мадам Помфри рискнула подойти к Гремучей Иве до превращения Ремуса. Полная луна будут расти в течение двадцати минут, они должны спешить. Дерево замерло, медсестра ткнула в нарост на стволе. Неподвижная, и, следовательно, безвредная Гремучая Ива выглядела так, будто никогда не шевелилась вообще. Мадам Помфри указала на отверстие в нижней части ствола дерева и жестом указала Ремусу идти вперед.
В туннеле было темно и сыро. Даже если бы кто-то случайно наткнулся на это место, он не хотел бы находиться тут. Ремус желал выйти из туннеля либо назад, либо в здание, его это не волновало. Мадам Помфри подтолкнула его вперед, и он вдруг заметил, как медленно он шел. Он ускорил шаг, и вдруг они оказались перед каменной лестницей. Это был он, вход в дом.
В конце лестницы была дверь, и она скрывала то, что, казалось, было гостиной. Она была хорошо обставлена, учитывая то, что здание было построено в качестве жилья, не для превращения в оборотня. Ремус знал, что эта комната не обставлялась бы так аккуратно, как это было в момент его превращения. Теперь у него было больше места, чтобы бродить. Мадам Помфри снова толкнула Ремуса, направляя его к другой лестнице. Лестница заканчивалась в спальне, в которой стояла кровать с балдахином. Мадам Помфри кивнула Ремусу, чтобы тот сел на кровать.
- Я вернусь за вами утром, - сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал более спокойным. Она шла к двери, зная, что это случится в любую минуту, и что этот невинный ребенок перед ней скоро станет монстром. Она открыла дверь и вышла на улицу, останавливаясь только для того, чтобы пожелать удачи Ремусу.
Ремус смотрел медсестре вслед и вдруг почувствовал себя очень одиноким. Когда он превращался в своем доме, его родители всегда были рядом. Он знал, что не мог сидеть рядом с ним в то время как это случалось, но они всегда стояли, иногда даже спали на крыльце, пока не вставало солнце и Ремус не становился человеком. Он закусил губу и упал на кровать, свернувшись в клубок. Это должно было произойти в ближайшее время, он чувствовал, что его кости болят. Они готовились изменить форму, чтобы вместить в него волчью форму. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, может быть, что бы уменьшить боль.
Свет полной луны, заполняющий темную комнату здания, и боль полностью ударила. Ремус схватился за живот и громко застонал. Его кости пошли трещинами, его спина выгнулась. Его глаза изменили свой зеленоватый цвет на желтый. Его зубы заточились и удлинились, превращаясь в клыки, клыки, стремящиеся к плоти, чтобы укусить. Серый мех пророс на его коже, доставляя неприятное ощущение покалывания. Его крики эхом раздавались по комнате, просачиваясь сквозь стены и на улицы Хогсмида для всех жителей деревни.
Там, где только что сидел мальчик одиннадцати лет, теперь сидел оборотень, согнувшись вперед и щелкая челюстями. Он принюхивался. Там ничего не было для него. Это было не так. Ему нужно мясо, кровь, и ничего этого не было. Что он мог сделать? Оборотень пришел к единственному решению - он будет кусать и царапать себя. Он выл, когда клыки пробили мех и кожу, выпуская кровь. Вопли оборотня отражались от стен.
Так и была названа Визжащая Хижина.
