Моя любовь...моя морковь!Когда профессор Снейп, наконец, покинул «Кабанью голову», где долго и обстоятельно, правда, не слишком связно, исповедовался сочувствующему бармену (а, как известно, даже и в магическом мире вы можете исповедаться сочувствующему бармену…если, конечно, у вас не кончатся деньги), на улице уже начало темнеть. В деньгах профессор недостатка не испытывал, выходное пособие, так и не ставшее пока выходным, с лихвой покрывало его текущие нужды, поэтому утро, когда он только переступил порог гостеприимного заведения, плавно перетекло в день, ну а день – в вечер.
За долгие годы шпионажа внутренний хронометр профессора ни разу еще не давал сбоя, поэтому и теперь, в крайне экстремальных обстоятельствах, он сбился всего-то часа на два. Завидуя черной завистью какому-то там маггловскому выскочке по фамилии Штирлиц, который «знал, что через пятнадцать минут проснется», профессор Снейп вышел на улицу и, глубоко вздохнув, аппарировал.
Он немного промахнулся с аппарацией, лишь на пару дюймов разминувшись с зарослями колючих кустов. Ощупав свою одежду и убедившись, что та не особенно пострадала, профессор Снейп побрел туда, где, как он помнил, утром сидело юное дарование по имени Рональд Уизли. Это самое дарование, по глубочайшему убеждению профессора, определенно спятило, впрочем, обширный жизненный опыт и наблюдательность подсказывали профессору, что дарованиям просто так положено. И все тут.
Выглянув на полянку из-за заслоняющих ее зарослей,, профессор едва не впал в оцепенение. Теперь на поляне собрались все пятеро: на раскладном стуле, на котором утром сидел младший сын жуткого семейства Уизли, стояла лучшая выпускница Хогвартса Гермиона Грейнджер. Перед стулом на коленях стоял ее рыжий поклонник, который, воздевая руки к небесам, оглашал окрестности страстными подвываниями:
- Моя любовь,
Мне без тебя не жить,
Не покидай меня,
Или прольется кровь! – Уизли возвысил голос, отчего несколько птиц, сидевших на ближайших деревьях, испуганно вспорхнули в воздух.
Гермиона Грейнджер со скучающим и безразличным видом отворачиваясь от страстного поклонника, пытавшегося облобызать край ее мантии. Бессердечная возлюбленная оставалась холодна, а коленопреклоненный страдалец ныл со все возрастающей страстью:
-Ах, как жестока ты ко мне,
Моя любовь…
Моя морковь…
На этом страстные признания оборвались, потому что стоявший на коленях Рон Уизли как-то странно икнул и начал заваливаться на бок. откуда-то раздался шорох бумаги и негодующее:
- Уизли! Это еще что такое!
- Что? – прозаикался Рон.
- Что-что! – с отвращением передразнил его Драко Малфой. – Мы так никогда до второго акта не доберемся!
- Не кричи на него, - примирительно сказал Гарри Поттер. – Он исправится. Ну давай, последний раз, и пойдем ужинать, - стал он уговаривать своего рыжего приятеля.
- У-у-ужинать, - провыл, по-прежнему держась за живот, уязвленный в своих чувствах Рон Уизли. – Я не могу…что это за текст?
- А что? – заинтересовался Невилл Лонгботтом.
- Какая-такая морковь? Причем тут овощи?– простонал Рон. – Я уже смирился с необходимостью играть этого кретина, который изъясняется идиотскими стихами да еще распевает серенады под балконом, но ЭТО…это свыше моих сил. У нас не сельскохозяйственная выставка!
- Невилл, - строго сказала Гермиона, спрыгнув со стула. – Дай сюда пьесу.
Она вырвала из рук Невилла сценарий и внимательно изучила страницу. Отобрала у Рона его экземпляр и так же внимательно прочла ту же самую страницу.
- Странно, - заявила она. – Текст идентичен. Опечаток нет. Значит, это авторский текст…ладно, давайте продолжать, - горестно вздохнула она, снова залезая на стул.
Рон , так и не вставший с колен, снова воздел руки и начал завывать:
Моя любовь
Моя морковь…
Из сердца моего
Уже пропала кровь…
- Уже украли? – не выдержал нарисованный Риддл, который все же смог преодолеть смертную обиду, нанесенную ему Фаджем, нагло присвоившим его рабочий псевдоним.
- Не знаю, - пожаловался ему его создатель. – Почему я должен играть этого полудурка? То он признается в любви, оперируя какими-то сельскохозяйственными категориями, то у него кровь крадут…
- Перестань ныть, Рон, - рассердился Гарри Поттер. – Это еще не самое ужасное. Хуже всего то, что тип, который должен был бы играть советника Лорда Дредфул Флайта, пропал без вести…Фадж прислал мне письмо. Я бы не удивился, узнав, что этот тип просто-напросто сбежал из страны. И кто теперь будет играть советника? Фадж настаивает, чтобы это был кто-то из нас…но мы и так все заняты в постановке. Драко, может, твой отец…согласится?
- Мой отец путешествует по России, - быстро , как-то слишком уж быстро отозвался Драко Малфой. – Он в гостях у Долохова.
- Придется обходиться своими силами, - вздохнула Гермиона. – Ладно, Рон, хватит с тебя, - сжалилась она. – Теперь порепетируем сцену дуэли…
И когда Поттер и Уизли вышли на середину полянки, наставив друг на друга палочки, профессор вывалился из кустов и, вложив в свой тон побольше сарказма, поинтересовался:
- И что это, позвольте поинтересоваться, тут происходит?
За всю свою долгую и нелегкую жизнь профессору никогда еще не приходилось испытывать подобного.
Побросав на землю пухлые кипы каких-то бумаг, все пятеро его бывших учеников бросились ему навстречу, едва не рыдая от счастья.
На всякий случай профессор нащупал в кармане палочку. Несмотря на долгие годы работы на Темного Лорда, профессор по-прежнему очень боялся сумасшедших.
Перебивая друг друга и захлебываясь от нахлынувших чувств, все пятеро начали что-то говорить, размахивая руками, как ветряные мельницы. Через четверть часа до профессора Снейпа стал понемногу доходить смысл их воплей. Мысленно попрощавшись со здравым рассудком, профессор только и смог спросить:
- И это всего лишь спектакль?
- Всего лишь? – оскорбился Гарри Поттер. – Всего лишь…да слышали бы вы…
- Спасибо, я слышал, - очень быстро ответил Северус Снейп. Немного поразмыслив, вспомнив, что сумасшедших лучше не раздражать, он добавил : А у вас неплохо получается. Оригинальная трактовка образов…хм..новое прочтение…
Пять пар глаз кровожадно посмотрели на него. Нарисованный Риддл криво усмехнулся:
- Северус, ты весьма кстати. Видишь ли, если тебе дорога честь школы, ты тоже примешь участие в спектакле. Будешь играть моего советника. Не бойся, ты справишься. Опыт у тебя уже есть.
Когда профессор попробовал возразить и даже начал что-то говорить, из горла Гермионы Грейнджер вырвался утробный рык. Северусу Снейпу было явно неуютно: будучи маленьким мальчиком, он часто читал маггловские книжки про племена африканских каннибалов. Его робкие возражения были сметены словно ураганом.
- Ладно, - пошел он на попятную. – Только репетировать теперь будете под моим руководством.
И репетиция продолжилась.
*****
- Гарольд, - капризно говорила Гермиона Грейнджер, -
мой рыцарь…
Пусть лужа глубока,
Любовь нигде не тонет!
Доставь меня
На берег сей же час!
Гарри Поттер стоял, удерживая вертикальное положение с большим трудом. На руках он держал Гермиону Грейнджер, страстно обвившую руками его шею, кроме того, наш герой умудрялся держать еще и сценарий, попутно заглядывая в него.
- Сэр! – взмолился Гарри. – Я должен ее нести?
- Почитайте ремарки, Поттер. – Что там написано? Так…и Гарольд несет Эрнестину через глубокую лужу.
Выбрав лужу поглубже, профессор Снейп безжалостно загнал в нее Гарри Поттера. Чувствуя, как в ботинки затекает вода, как руки оттягивает тяжелая Гермиона, да еще как минимум пятифунтовая пачка бумаги, Поттер попытался бунтовать:
- Но сэр! Мне обязательно таскать ее? Мы же просто репетируем?
- Обязательно, Поттер. Вы должны вживаться в образ. Мисс Грейнджер. Ваша реплика.
-
Ах, Гарольд,
Я сегодня так капризна,
Как летний ветерок.
Хочу вернуться я.
Бурча себе под нос разные неприличные слова, которым он научился, когда проходил обучение боевой магии под руководством Аластора Хмури, Гарри потащил Гермиону обратно через лужу.
- Молодец, Поттер, - похвалил Снейп. – Мисс Грейнджер…
- Мне хочется обратно, милый,
Твоя любовь меня над миром вознесла…
Последовал третий проход через лужу. Пот ручьями стекал по лицу несчастного Гарри Поттера. Рон Уизли, Драко Малфой и Невилл Лонгботтом гнусно хихикали, стоя поодаль. Нарисованный Риддл одобрительно наблюдал за мучениями бывшего врага номер один.
После шестого путешествия через лужу Гарри Поттер взбунтовался.
- Радуйтесь, Поттер, что вам не пришлось таскать Лонгботтома, вам бы силенок не хватило, -ядовито прокомментировал Снейп.
Разъяренный Гарри Поттер, едва дойдя до края лужи, сгрузил Гермиону на землю и, подбежав к профессору, выхватил у того пьесу и заорал:
- По сценарию я должен был перенести ее через лужу три раза! А не шесть…
Профессор Снейп отобрал у него текст и холодно ответил:
- Вы должны как можно лучше вжиться в образ молодого мага, которого по пятам преследует нежеланная возлюбленная, вы должны символизировать мага нового поколения, молодого, прогрессивного, сильного, - сдавленным голосом молвил Снейп. – О, Мерлин! Что ЭТО? – взвыл он так, словно на уроке зельеварения Невилл Лонгботтом взорвал не только свой котел, а и весь Хогвартс в придачу. – Кто ЭТО? Что это еще за Гиббелус Гнусс?
- Так зовут вашего героя, доверенного советника Лорда Дредфул Флайта, зловещего темного мага, - с видимым удовольствием ответил Гарри Поттер.
- Но вы…вы…меня не предупредили! – попытался протестовать Снейп.
- Вы меня тоже не предупредили, что мне придется тут надрываться, таская Гермиону через лужу! Между прочим, она сильно прибавила в весе за последнее время!
Две пары глаз, угольно-черных и карих, гневно уставились на Гарри.
*****
Когда окончательно стемнело, все семеро (включая Риддла), перебрались в здание пансионата. Наотрез отказавшись от ужина, профессор заперся в пустующей комнате, прихватив портрет бывшего работодателя.
Вытащив из-за пазухи бутылочку успокоительного зелья, профессор Снейп стал горько жаловаться на судьбу, вопрошая, за какие же такие грехи он так наказан.
- Такова жизнь, Северус, - меланхолично изрек Темный Лорд, усевшись поближе к краю полотна.
- И почему, почему…что за чертова морковь в этой пьесе торчит из каждого угла? Откуда?
- По замыслу автора, - менторским тоном начал Риддл, - оранжевый цвет моркови должен символизировать возрождение магического мира…восстание из пепла, очищающее от скверны оранжевое пламя…кардинальные перемены к лучшему…революцию в мировом сознании. И не только в сознании…слышал я что-то такое про события в маггловском мире…
- Ненавижу оранжевый, - пожаловался профессор. Ему отчаянно хотелось спать. Выслушивать шедевры Фаджа в исполнении бывшего шефа профессору Снейпу хотелось меньше всего на свете.
- Давай порепетируем твой монолог, - предложил Риддл. Ну, давай я за тебя почитаю, а?
Дребезжащим голоском нарисованный Риддл начал:
-
Ах, повелитель
Грозный темных сил,
Грозит опасность нам,
От этого мальчишки!
Мы ввергнем мир
В болото злобы,
И в нем мы все…
- Будем, как лягушки, квакать по ночам, - злобно отозвался профессор Снейп. – Не буду я это говорить!
- Ты не дослушал! – возмутился Лорд. – Очень даже разумная программа, дальше там вот так:
-
И в нем мы новый мир
Построим.
Притон разврата и грехa!
- Это уже лучше, - одобрил профессор, поудобнее устраиваясь на жестком стуле, на котором сидел. Не в силах сопротивляться подступавшему сну, профессор побрел в угол комнаты, где стоял продавленный диван с торчащими пружинами, и рухнул на него. Через минуту он уже спал невинным сном младенца. Подозрительные звуки, доносившиеся из комнаты Драко Малфоя и Гарри Поттера, совсем ему не мешали.
Снилась ему гигантская морковь высотой с Астрономическую Башню.
Ну а нам пора уйти, оставив профессора Снейпа досматривать его загадочные сны. Ведь, как известно, даже шпионы имеют право на частную жизнь.
