Глава 4Всем доброго времени суток.
Поздравляю с прошедшим Днем Победы!
Глава 4
Попробуйте не сопротивляться изменениям,
которые приходят в вашу жизнь.
Вместо этого, пусть жизнь живет через вас.
И не волнуйтесь,
что она переворачивается вверх дном.
Откуда вы знаете, что жизнь,
к которой вы привыкли лучше,
чем та, которая настанет?
(Руми)
После окончания Хогвартса мы с Роном решили жить вместе. Хотелось быть рядом каждую минуту, упущенную по нашей собственной глупости или из-за войны. Отношения были похожи на сказку, и мы радовались, что наконец-то все наладилось. Думали о будущем, строили планы… а потом я все испортила. Да, как бы ни было глупо признавать, именно я стала инициатором разрыва.
Ну, не могла я представить себя в роли хорошей жены для Рона. Ему нужна была та, кто будет заботиться о нем, холить и лелеять. А я не смогла бы. И когда встал вопрос о том, должна ли я работать, вместо того, чтобы хранить семейный очаг, решение было принято окончательно.
И самое ужасное, что я даже не смогла объяснить причину, просто собрала вещи и ушла. Тогда же написала заявление Кингсли и перевелась в отдел мистера Грея. Но это уже другая история.
С Роном мы встретились только через неделю, когда избегать его было уже просто неприлично. Мы сели за стол переговоров, которые длились несколько часов. И уже к концу дня все было решено. Уизли понял меня, и мы расстались тихо и спокойно. Как будто и не было этих пары месяцев, что мы жили вместе.
Гарри был единственным, кто действительно знал причину, остальные довольствовались малым. Лишь миссис Уизли какое-то время не желала разговаривать со мной и делала вид, что я не существую, стоило появиться в поле ее зрения.
Я была рада, что Гарри поддержал меня, когда я рассказала ему о своих страхах и проблемах. Он не стал винить и осуждать мою трусость, хотя и советовал все взвесить, а не рубить с плеча. Джинни узнала все гораздо позднее и не разговаривала со мной целый день, дуясь, что не посвятила ее в свои личные неурядицы. А я лишь боялась сделать это из-за ее родства с Роном, хотя они никогда не были слишком близки, чтобы обсуждать свои или чужие проблемы.
В чем именно состояла моя трусость? Я боялась заводить детей. Как представлю, что в моей жизни появится маленький человечек, моя плоть и кровь, как тут же потели ладони, и в животе завязывался тугой узел. Я до ужаса, до дрожи в коленках боялась, стать матерью. Что я могла ему дать? По сути, сама ведь являлась ребенком, хоть и прошла войну с Волан-де-Мортом.
А Рон хотел детей. И чем больше, тем лучше. Слушая его разговоры, мне казалось, что он метит меня в матери-героини. Но как было объяснить, что я не хочу этого. Да для меня уже один ребенок, был бы великим подвигом, не то, что несколько.
Я даже пыталась поговорить об этом со своей мамой, ходила к психологу, пытаясь найти объяснение моему необъяснимому страху и нежеланию обзаводиться собственным чадом, но все было тщетно. Узнала название своей фобии, получила рекомендации, но и это мне не помогло. Стоило кому-нибудь заговорить о наших будущих детях, я начинала сходить с ума. И то, что помимо меня есть другие, которые став мамочками очень даже счастливы и довольны, не успокаивало.
Когда стало действительно ясно, что с фобией справиться я не могу, просто ушла. Рон очень хороший человек, и я как никто другой желаю ему счастья. Но не со мной.
Я приняла решение, а он не попытался его изменить.
Обдумывая всю ситуацию сейчас, спустя четыре года, понимаю, что поступила верно. Вряд ли из нас вышла хорошая семья. Я даже не уверена, любила ли вообще или только поддалась всеобщему безумию, когда в преддверие войны все стремились заключать брачные союзы, не зная, выживут ли они. Вот и мы так же, хотели все сейчас и сразу. Ведь, по сути, в школе я так никого и не полюбила. Меня никто не интересовал в физическом плане. Когда другие бегали на свидания, я сидела в библиотеке и занималась. Я даже не задумывалась насчет отношений.
Мой первый поцелуй был несколько странным, что если бы меня спросили о нем, а меня спрашивали, я ответила, что это было не то, чего я ожидала и желала бы не вспоминать о тех минутах, проведенных наедине с Виктором Крамом. Хотя он тоже прекрасный человек и замечательный собеседник.
В коридоре что-то упало. Я подняла голову, отрываясь от блокнота, в котором записывала свои воспоминания, надеясь ничего не забыть из своей прошлой жизни. Если уж мне придется жить в этом странном мире, где все совершенно иначе, не хотелось упустить все то, что осталось в моих мыслях. Теперь это было единственным, чем я дорожила.
Странно, что я оказалась женой Малфоя, а не Рона или, скажем, кого-то из студентов, но изменить ничего нельзя. Зато я могла бы попытаться наладить отношения со всеми, кто так меня ненавидел.
Вчера на могиле моих родителей, Драко не проронил ни единого слова, пока я стояла на коленях возле надгробий, размазывая слезы и сопли по лицу. Он протянул мне платок, и я увидела сострадание в его глазах. И жалость. И презрение, которое никуда не делось. И даже любовь. Возможно, ненависть затмила все добрые чувства, но их отголоски все же остались. И я не могла понять, как он вообще мог полюбить того монстра, каким меня тут все считали. В этом мире Гермиона Грейнджер вполне могла бы заменить Темного Лорда, но надеюсь, что до этого не дошло. По крайней мере, пока я здесь, нужно хотя бы попытаться наладить контакт. Если уж мне не верят про параллельный мир, пусть думают, что это провалы в памяти. Кратковременная амнезия. Ради этого диагноза я даже согласна на обследование в Мунго, куда меня так настойчиво отправлял Гарри. Если уж я застряла здесь навечно, то хотя бы верну расположение своих друзей. Ну, и Малфой перестанет меня ненавидеть. Я, конечно, не настоящая жена и не стремилась ею стать, особенно если вспомнить про все мои страхи и наши прежние не очень хорошие отношения, но мы могли бы подружиться. А почему бы и нет?
Отложив перо, я встала из-за стола и размяла пальцы. Выходить из комнаты не хотелось, будь моя воля, я провела бы в ней всю свою оставшуюся жизнь. Но это невозможно. Ведь я не из тех, кто опускает руки и сдается на милость обстоятельств. Если хочешь что-то изменить, делай, чтобы потом не жалеть о потерянных возможностях.
Поправив светло-серые брюки, я пожалела, что в гардеробе не нашлось привычных джинсов, но этот костюм, пожалуй, был самым приличным, что я смогла отыскать среди тонны вещей. Похоже, Гермиона из этого мира предпочитала выделяться из толпы своей экстравагантностью и безумием. Мы были полными противоположностями во всем, даже удивительно, что меня здесь принимали за нее. Но со временем я собиралась это исправить.
Выйдя из комнаты, где горничные наводили порядок к приближающимся праздникам, я постаралась быть приветливой, но они все же шарахались от меня, как от прокаженной. Да, пять лет террора за три дня не исправишь.
Пока шла по коридору, задавалась вопросом, почему за все это время увидела лишь пару домовиков. Почему-то мне казалось, что в богатых чистокровных домах именно они занимались хозяйством. А здесь за порядком следила прислуга.
В столовой никого не оказалось, в гостиной тоже. Я решила зайти в кабинет Малфоя и выбрать какую-нибудь книгу, чтобы скрасить вынужденное одиночество. Но, оказалось, что хозяин предпочитал работать дома, поэтому встретил меня крайне неприветливо.
- Привет, - пробормотала я, закрывая за собой дверь. – Не знала, что ты дома.
Он молчал, не отводя от меня подозрительного взгляда. А я молчала, не зная, как разбить лед недоверия, скопившийся за столько лет.
- Я просто хотела взять книгу, - наконец, выдавила я из себя. – Мне нечем заняться, и я подумала, что ты не станешь возражать. Не хотела тебя отвлекать от дел.
- С каких это пор тебе нечем заняться? – приподнял бровь Малфой. – Я всегда полагал, что твоя жизнь расписана по минутам, и на чтение книг времени у тебя не остается.
- И чем же я занималась в свободное время? – меня разобрала любопытство.
- Хм, дай-ка подумать, - он притворно вздохнул, а затем едко произнес: - если мне не изменяет память, твоим основным занятием было развлечение с очередным любовником, чтобы выставить меня полным дураком перед общественностью. Что тебе помешало продолжить свою многолетнюю традицию?
- А что если я решила пересмотреть свои жизненные принципы? – я водила пальцем по корешкам, думая, что же мне выбрать, что даже не обратила внимания на его едкое замечание о моем распутном поведении. Теперь я другая, а значит, что все будет по-другому. – Не знала, что у тебя в библиотеке есть магловские писатели.
- Какая разница, кто ее написал, если она интересна? – спросил Драко, буравя меня взглядом полным подозрения.
- Пожалуй, ты прав, - я снова повернулась к книгам. – Возьму вот эту, - вытащив том Эмили Бронте "Грозовой перевал", показала ее слизеринцу. – В детстве зачитывалась этим романом. Помнится, мама часто любила повторять, что… а впрочем, неважно.
- Что ты задумала, Гермиона? – устало поинтересовался парень. – Что меня ждет на этот раз?
- Почему ты только и ждешь от меня какой-нибудь гадости? – подойдя к его столу, я уперлась ладонями в столешницу и подалась вперед, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Почему ты даже мысли не можешь допустить, что я могу измениться?
- Такие как ты, не меняются.
- Раньше я сказала бы что-то подобное и о тебе, но мне-то известно, как все может измениться в одночасье. Я просто прошу, поверить мне. Я, правда, хочу измениться.
В ответ он лишь сверлил меня взглядом. Но я и не ждала, что сразу смогу заслужить хорошее отношение. Для этого мне придется доказать, что я действительно другая.
- Ладно, извини, - я выпрямилась и направилась к выходу. – Пойду, почитаю.
- "Твою холодную кровь не разжечь до лихорадки: в твоих жилах течет студеная вода; а в моих всё кипит, и, когда я вижу такое хладнокровие, меня трясет!" – вдруг процитировал Малфой, ни к кому конкретно не обращаясь, но ясно было, что он имел в виду меня.
- "Теперь я могу вытерпеть что угодно! Пусть самый последний человек ударит меня по щеке — я не только подставлю другую, а ещё попрошу прощения, что вывела его из себя", - в тон ему ответила я и вышла, плотно закрыв за собой дверь.
И лицом к лицу столкнулась с Лавандой Браун, которая тут же расплылась в мерзкой улыбочке, что я еле сдержалась, чтобы не врезать ей книгой по физиономии.
- Какими судьбами? – удивительно, но голос звучал ровно и непринужденно.
- Ах, Гермиона, - девушка обняла меня за талию и поцеловала воздух возле щеки. – Слышала, что ты снова упала с лошади. Пришла выразить пожелания скорейшего выздоровления.
- Мне или моему мужу? – прищурилась я, понимая, что она здесь явно не за этим.
- Ах-ах-ах, милочка, - захихикала Лаванда, царапнув меня своими длинными ногтями. – Ну, мы ведь взрослые люди, разве нет?
Я даже опешила от такого заявления. Значит, я распутная стерва, которая только и делает, что изменяет слизеринцу направо и налево, а он сам, с ней, в этом доме, у меня под носом. Вот ведь мерзавец. Внутри все клокотало от ярости. Да, какое вообще право он имеет обвинять меня?
Толкнув дверь, я снова оказалась в кабинете. Повернувшись к Лаванде, я увидела, что ее и след простыл. Сбежала, оставив меня разбираться с Малфоем. Что ж, верное решение.
- Что-то забыла? – голос Малфоя вернул меня к действительности. И я вдруг поняла, что не имею никакого права на злость. Ведь я совершенно не знаю, в каких отношениях мы состоим. Может, это совершенно обыденно, когда к нему кто-то приходит. Ведь между нами нет никаких отношений. Его ненависть ко мне – стена между нами. И, судя по всему, мы совершенно чужие люди, хоть и являемся мужем и женой. Я вся сразу сдулась, понимая, что едва не выставила себя еще более полной идиоткой, чем казалась ему ранее.
- Можно, я посижу здесь? – выдавила я из себя. – Пожалуйста.
- Как хочешь, только не мешай мне работать, - пожал плечами Драко и вернулся к документам, которые до этого разбирал.
Я вздохнула и, удобно расположившись на диване, раскрыла книгу и погрузилась в историю ненависти и любви. Когда я читала, забывала о внешнем мире, находясь в выдуманном, вместе с героями. Мне всегда казалось, что мир книг гораздо интереснее реальности, поэтому старалась читать как можно больше, лишь бы уйти от настоящего.
В дверь тихонько постучались, и в кабинет заглянула Алиса.
- Сэр, они уже здесь, - шепотом проговорила она, косясь на меня. – Вы просили предупредить.
- Спасибо, Алиса, можешь идти, - поблагодарил девушку Малфой, вставая из-за стола. – Я уже иду.
Покраснев, она кивнула и закрыла дверь. Он ей что нравился? Нет, что серьезно? Но сейчас меня волновали совсем другие вопросы, что я быстро выкинула возможную влюбленность Алисы в слизеринца из головы.
- Кто приехал? – отложив книгу, я тоже поднялась на ноги.
- Тебе лучше вернуться в свою комнату, - даже не взглянул на меня Драко, выходя в коридор и оставляя меня в одиночестве ломать голову. Но я не собиралась давать ему полномочия командовать, куда мне идти и где оставаться.
- Я хочу знать, кто приехал, - нагнав парня в коридоре, я пошла рядом с ним.
Он резко остановился и взял меня за плечи, сжав не сильно, но ощутимо:
- Гермиона, если я говорю, чтобы ты вернулась к себе, значит, в данном случае, ты должна так и поступить.
- А если я говорю, что хочу пойти, то тебе меня не остановить, - я вырвалась из его хватки и понеслась к лестнице, краем глаза уловив, что он несется за мной.
В гостиную я влетела первая и остановилась, как вкопанная, увидев посетителей.
В центре комнаты стояли Люциус и Нарцисса Малфой, а рядом с ними маленькая девочка, похожая на ангела. Белокурые волосы обрамляли личико. Большие карие глаза и пухлые губки. Она была такой прелестной, словно была маленькой Афродитой. Если смотреть внимательно, то женская копия слизеринца, но гораздо красивее.
- Малфой, - присвистнула я удивленно, - а я и не знала, что у тебя есть младшая сестра. И ты молчал?
Наступила тишина, лишь только Люциус и Нарцисса недоуменно пялились на меня, словно я была не в своем уме. Драко шумно выдохнул, наверное, прикидывал ударить меня сейчас или потом. А потом случилось непредвиденное. Девочка повернулась к нам и, закричав: - "Папочка", - бросилась на шею слизеринцу.
- Привет, принцесса, - он тут же подхватил ее на руки, а потом бросил на меня взгляд полный презрения. – Пойдем в твою комнату.
- Дочь? – провожая Малфоя взглядом, переспросила я. – У него есть дочь?
И увидев, с каким выражением лица ко мне приближается Нарцисса, захотелось ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку.
- Когда ты уже прекратишь притворяться, что ее не существует? – ледяным тоном поинтересовалась женщина, гневно взирая на меня. – Она же твоя дочь, твоя кровинка. Как можно ненавидеть того, кого вынашиваешь целых девять месяцев? Ладно, твои отношения с моим сыном нельзя назвать безоблачными, но Кэсси перед тобой в чем провинились? Ей нужна мать, а ты воротишь нос, считая, что родила и на том спасибо. Ты мне отвратительна до глубины души, Гермиона. Я очень жалею, что не вняла мольбам разума и позволила Драко жениться на тебе.
- Так не нужно было позволять, - горько произнесла я, отворачиваясь. – Как видите, счастья нам это не принесло. Мне очень жаль, что вам всем приходится терпеть меня, но я очень хочу все исправить. Сделать все, что в моих силах, чтобы стать лучше, чем я была.
- Тебе не кажется, что уже слишком поздно? – подал голос Люциус.
- Лучше поздно, чем никогда, - ответила я и вышла из гостиной.
"Наверное, мне действительно стоило послушать Малфоя и вернуться в свою комнату. Но тогда бы я никогда не узнала, что у меня есть ребенок. Мерлин, неужели это правда?"
Внутри поднималась привычная волна страха, ладони вспотели, и стало трудно дышать. То, чего я больше всего боялась – произошло. На дрожащих ногах я добралась до своей спальни и, закрыв дверь на замок, рухнула в кровать.
- Так, Гермиона, - успокаивала я себя, - все в порядке. Это всего лишь ребенок. Твой ребенок. И Малфоя. Черт, куда я попала?
Закрыв глаза, я прижала пальцы к вискам и попыталась вернуть дыхание в норму. Я должна была победить свой страх, потому Нарцисса права, девочке, действительно, нужна мать. И если я хочу ею стать, мне нужно как следуют постараться.
И пусть не верят, что люди способны меняться, я сделаю все от меня возможное, чтобы доказать им обратное.
