chapter four- Мне кажется, Нотт запал на меня, - радостно улыбнулась Панси, уже в четвертый раз подкрашивая губы отвратительно розовым блеском. Но не смотря на то, что блеск был ужасен, он замечательно смотрелся на губах брюнетки. Они были сочными и, наверняка, очень мягкими. Паркинсон немного отвернулась от зеркала, чтобы лучше видеть Гермиону, которая, что странно, все утро тихо сидела на своей кровати и мяла в руках пергамент. Та, будто почувствовав вопросительно - недовольный взгляд подруги, нехотя улыбнулась, будто даже говорить ей было тяжело.
- Гермиона, что с тобой такое сегодня?, - спросила Панси, подходя к кровати Грейнджер. Паркинсон плюхнулась рядом с Гермионой, перебросив руку ей через плечо.
- Том, кхм, Темный Лорд написал мне отнюдь не веселое письмо, - уныло проговорила Гермиона, опуская голову на хрупкое плечо подруги, - Представляешь, он дал мне задание и настоятельно попросил, цитирую: "Сделать все к Рождеству, чтобы не пострадал твой замечательный отец, милая Гермиона", - передразнила она фальшиво - приветливый тон Волан де Морта.
- О-о-о, - протянула Панси, понимающе опуская голову.
Каждый уважающий себя слизеринец знал, что прадедушка Гермионы, Алексис Грейнджер, был одним из немногих посвящен в тайну Темного Лорда, поэтому общение "Того - кого - нельзя -называть" с Гермионой для ее друзей не было сюрпризом.
***
Лондон, 1926 год.
Немолодая женщина, лет шестидесяти пяти, испуганно вздрогнула, когда сильный ветер открыл окно, сбрасывая аккуратно сложенные пергаменты со стола. Она отложила книгу, привстала, но тут же запуталась в шали, что так некстати слетела с ее колен. Нагнутся женщина не могла, боль в спине мучила ее уже много лет, а тут еще эта ужасная пагода. Лил сильный дождь, гром, казалось, сотрясает стены старенького приюта для детей, от которых отказались матери - сирот. Анна, так звали старушку, ненавидела это слово, она считала, что не бывает детей без родителей - бывают родители без мозгов.
- Глупый ветер, - пробурчала женщина, подходя к окну. Она поспешно закрыла его на щеколду, задержав взгляд на капле дождя, что подобно ей, Анне, медленно стекала вниз.
- Анна! Анна! - раздался грубый женский голос откуда-то снизу, - Стоун рожает, поторопись! Или будешь сидеть с Мракс, девчонка никак не разродится!
Поправив длинную теплую юбку, Анна поспешила вниз. Никому не хотелось сидеть с этой девкой Мракс, больно уродливой и пугающей она была.
Ни смотря на свой возраст, старушка была довольно шустра, поэтому за несколько минут добежала до комнатушки, из которой доносились крики роженицы.
Диана Стоун была очень милой девушкой. Ее звонкий смех украшал старый приют, а пышные каштановые кудри щекотали детишкам носики, когда девушка брала их на руки. Диана очень любила детей, поэтому никто и думать не смел, что она оставит своего ребенка. Ей просто некуда было идти, как и самой Анне когда-то.. Размышления женщины прервал очередной громкий крик. Еще раз отдернув юбку, Анна открыла дверь.
Ни смотря на холод и дождь на улице, в комнате было очень душно. Комнатка была маленькой: у стены стояла небольшая кровать, на которой и лежала сейчас Диана, крича от боли; рядом с кроватью стояла обычная тумба из темного дерева, а окно было закрыто белой простыней - комнату освещали свечи.
- Слава Богу, Анна! Слава Богу! - прохрипела девушка, откидывая влажные пряди с лица, - Мне кажется он мертвый, - всхлипнула Диана.
- Что ты несешь? - укоризненно пробурчала старушка, подбегая к кровати девушки. У женщины был мягкий и спокойный голос, которым она очень гордилась в молодости. Анна пела, до того, как попасть сюда.
- Но он не выходит, не получается, - хныкала Диана, крича от боли.
- Сейчас, милая, головка уже показалась, все хорошо..
- Я не смогу! У меня не получится! Мне больно! - кричала Стоун, хватаясь за белые простыни.
- Еще немного, еще чуть-чуть милая, - еле слышно шептала Анна.
И наконец раздался крик ребенка. Диана громко всхлипнула, откинувшись на подушки, а Анна уже обрезала пуповину.
- Мальчик, - радостным голосом оповестила Анна, закутывая ребенка в такую же белую пеленку.
- Диана, ты слышишь, мальчик..
Но она не слышала. Диана Стоун лежала спокойно, будто спала. Темные, влажные волосы разметались по подушке, страшная бледность разлилась по лицу, глаза были закрыты, трепетные веки просвечивали, и Анна видела сквозь кожу тонкие темные вены. Она наклонился и поцеловала девушку в лоб:
— У тебя замечательный сын, милая.
Ее карие глаза открылись, а губы тронула слабая улыбка.
— Назови его Алексис Грейнджер.
- Ты сама можешь назвать его.
- Анна, я чувствую, что скоро умру.
Анна жалобно всхлипнула, Диана подняла руку и ласково коснулась кончиками пальцев щеки малыша, ее сына.
Спустя минуту она была мертва.
***
Лондон, 1937 год.
В большую комнату, наполненную детьми, ярко светило солнышко. Дети громко смеялись, мальчики обменивались игрушками, а девочки заплетали друг другу косички. Только один мальчик сидел в углу и сосредоточенно следил за пареньком, который вырисовывал гусиным пером в воздухе ему одному понятные знаки.
Милый сорванец, заметив тяжелый взгляд мальчика, улыбнулся так, как улыбаются только дети и направился в его сторону.
- Том, Том! Смотри, что я нашел! - весело кричал мальчик, дергая за руку другого, насупившегося мальчика.
- Это всего лишь перо, Алекс. - холодно ответил Том.
- Зануда, - пробурчал мальчик, но перо все таки выкинул.
- Я не зануда, приятель, просто пора готовиться. - ответил Реддл, закидывая руку другу на плечо.
- К чему ты все время готовишься? - наивно спросил Алексис, повторяя жест Реддла.
- Не я, а мы, - поправил его Том, - За нами скоро придут, я чувствую это. Мы не такие, как все. Мы особенные, нам не место в этом приюте. - с ожесточенностью говорил Том, глядя прямо в глаза другу.
- Наши матери умерли, Том, а о семьях ничего не известно. Нам уже одиннадцать, а ты прекрасно знаешь, что взрослые дети никому не нужны, - Алекс замолчал на секунду. Будто представил, что его мама жива, что он живет в большом красивом доме и, что он по настоящему счастлив, но, тяжело, совсем по взрослому вздохнув, он продолжил, - Мы никому не нужны, приятель.
- Вот увидишь, - прошипел Том, сжимая кулаки так, что побелели костяшки, - Скоро все изменится.
- Я верю тебе. - улыбнулся Алекс.
***
Школа чародейства и волшебства Хогвартс, 1943 год.
Легкий ветерок гулял по двору Хогвартса, поднимая девочкам юбки, а мальчикам настроение. Студенты пятикурсники факультетов слизерин и когтевран воспользовались отсутствием третей пары и нежились на солнышке. Девушки расстелили на траве свои мантии и удобно устроились под деревьями. За одной из таких девушек и наблюдал сейчас темноволосый слизеринец Алексис Грейнджер. Девчонка ему улыбалась, кажется она была не против познакомиться по ближе. От мысли о приятном вечере его отвлек холодный голос друга:
- Какая же она омерзительная, - ядовито прошипел Том.
- Кто? - спросил Алексис, еле оторвав взгляд от этой чертовски милой когтевранки, Олив Хорнби.
Ребята устроились на обвалившемся стволе дерева, вдали от всех остальных.
- Грязнокровка Миртл, - скривился Том, - Она будет первой.
- Ты уверен? - нахмурился парень.
- Конечно. Грязнокровкам не место в Хогвартсе.
- Ты не понял, - вздохнул он, - Ты уверен, что нужно выпускать это чудовище?
- Я знаю, что делаю, Алексис, - холодно ответил Том, - Ты веришь мне?
- Я верю тебе. - улыбнулся Алекс.
***
Окраина острова Уайт, Юго-Восточная Англия, 1950 год.
Крики молодого мужчины в черной мантии разрывали тишину этого прекрасного леса. Капюшон, совсем недавно скрывавший его лицо, теперь слетел и показал его истинный облик. Темно-коричневые волосы были взъерошены, из носа и разбитой губы шла кровь, в теплых, карих глазах стояло непонимание и страх. В очередной раз его отбросило заклятием, но теперь он даже не мог встать.
- Том, нет! - взмолился мужчина, - Я никогда не предавал тебя, в отличии от твоих Пожирателей Смерти! - скривился Алексис Грейнджер, пытаясь подняться с колен.
- Я знаю, - ответил Реддл, опускаясь на колени рядом с другом, - Но я не могу подвергать тебя опасности. Не могу позволить сделать это кому-то другому, Алекс. - Том вздохнул, на секунду прикрыв глаза, представив, что нет войны, нет того ужаса, что происходит сейчас и самое главное - нет смертельной опасности, которая огромным грузом нависала над его единственным другом, но нельзя было терять время, поэтому он продолжил, - Ты был рядом со мной всю жизнь, ты помогал мне, поддерживал меня, даже когда я убил своего отца, ты остался со мной. Ты мне самый дорогой человек в мире, но грядет война. Я создал уже пять крестражей, я бессмертен, Алекс, - крикнул он, - Но ты - нет. У меня много врагов, тебя просто убьют, я не смогу жить с этим. Просто верь мне, Алексис, слышишь? Ты веришь мне?
- Я верю тебе. - прохрипел Алекс, улыбаясь.
- Авада Кедавра!
***
Школа чародейства и волшебства Хогвартс, наши дни.
Гермиона вздохнула. Как же она боялась впускать в свою теплую спальню иссиня-черного филина. Как же боялась она открывать красиво запечатанный конверт с меткой Пожирателя Смерти вместо герба ее семьи. Да, Том даже не пытался скрывать себя - он просто наложил на филина несколько темных заклинаний и все - никто даже не додумался перехватить подозрительную птицу. Почему подозрительную? Потому что Он трансфигурировал в филина свою омерзительную змею. Что-что, а это Гермиона знала наверняка. Ведь только Нагайне он доверял по-настоящему.
Как же она боялась понимать, ЧТО именно там написано. Грейнджер как сейчас помнит свои дрожащие руки, слезы, капающие не пергамент, и сам текст, который, казалось, она навсегда запомнит:
"Здравствуй, моя милая Гермиона! Я очень рад, что ты хорошо учишься, не позоришь семью и, я надеюсь, не общаешься с грязнокровками и предателями крови. Ведь это так?
Хочу тебе сообщить, что в Мэноре все хорошо, твои мать и отец здоровы и живы.
Беллатриса приглашает тебя на выходные в поместье Лестренджей (Лестрейндж-хаус) - хочет научить тебя нескольким новым заклинаниям. Ехать или нет - дело твое, я же настоятельно советую приступить к заданию, которое я собираюсь тебе поручить.
Гермиона, ты росла и умнела у меня на глазах. Ты мне как дочь. Именно поэтому я доверяю тебе самое важное задание из всех, что мог бы доверить.
Ты знакома с мальчиком по имени Гарри Джеймс Поттер? Насколько знаю я - ты с ним на одном курсе. Гермиона, ты очень красивая девушка и, я полагаю, что мальчикам очень тяжело не обращать на тебя внимания, поэтому ты должна влюбить в себя Гарри Поттера. Я хочу, чтобы Гарри Поттер влюбился в тебя, хочу, чтобы ты любила его, точнее, чтобы он думал, что ты любишь его. Когда ты поймешь, что младший Поттер любит тебя достаточно сильно, ты пригласишь его к себе в Мэнор. Ты должна убедить его, что у тебя дома безопасно, что ты никак не связана со мной и лишь хочешь познакомить его со своими родителями. Главное, доставь его в Мэнор и будешь вознаграждена по заслугам. Ты же знаешь, моя дорогая Гермиона, что метку Пожирателя Смерти получают только верные, проверенные слуги, достигшие двадцать одного года? Так вот, моя дорогая, если ты выполнишь свое задание, я буду столь щедр, что дарую тебе Темную Метку! Понимаю, задание не простое, но выполнимое. Я надеюсь, что ты сделаешь все к Рождеству, чтобы не пострадал твой замечательный отец, милая Гермиона.
Алексис никогда не предавал меня. Я жду того же от его правнучки.
Прошу уничтожь это письмо сразу, как только прочтешь и поймешь свое задание.
До Рождества, дорогая".
Знал бы ты, дорогой Том, как все оказывается просто.
