А тем временем на Площади ГриммоГлава 4
Хозяин мрачного поместья на площади Гриммо 12 мрачно сидел в библиотеке своего дома и перебирал книги. Рядом с диваном, на котором он сидел, лежала целая кипа непрочитанных книг (такому количеству позавидовала бы сама Гермиона), а по всей библиотеке валялись уже «прочитанные». Схема Сириуса была проста: Он с помощью палочки леветировал книги, прямиком к своему носу, с помощью палочки быстро их пролистывал, затем грубо хватал (уже рукой) и откидывал в сторону, куда попадет…
-Сириус, все в порядке?- Мария тихо вошла в библиотеку. Она посмотрела на Блэка, затем перевела взгляд на книги, которые были раскиданы по всей библиотеке.
-Просто отлично!- Отчеканил Сириус.
Он проследил за взглядом девушки, сам посмотрел на книги, желчно ухмыльнулся и снова уткнулся в том, висящий прямо перед ним.
-Сириус, его оправдают!- Она попробовала улыбнуться, но ей это не удавалась, она прекрасно понимала, что именно беспокоит Сириуса, но говорить об этом не хотела!
-Я знаю!- Рявкнул Блэк. От его голоса даже книга упала на пол.
-Не кричи на меня! Я не виновата в твоем абсолютно глупом желании держать крестника рядом с собой, как собачку на привязи!- Ей начали надоедать постоянные перепады его настроения. Ей начинало надоедать, то что он кричит на всех и в особенности на нее безо всякой на то видимой причины
Блэк с изучающим интересом посмотрел на девушку. Определенно в ней что-то было. Что-то, что его в ней притягивало. Вот, например, безнаказанно на него орать могли только два человека: Дамблдор, которому в силу его природной наглости, было абсолютно невозможно возразить и… Мария, которой опять же было невозможно возразить, только не из-за наглости, а из-за обаяния… Она такая милая, на нее просто невозможно сердиться! Сириус ухмыльнулся. Он несколько долгих секунд, не отрываясь, смотрел в одну точку, и это начинало пугать…
Мария позвала его бесполезно, никакого ответа. Она позвала громче, безрезультатно! Девушка села на диван, рядом с ним и положив руку ему на плечо, позвала.
-Сириус?- Ее голос был мягким, но настойчивым!
Сириус встрепенулся, он медленно посмотрел на девушку, а затем недоверчиво покосился на ее руку, на своем плече.
-Что это ты делаешь?- Недовольно прошипел он.
-Да ты минут пять из себя бревно разыгрывал! Никакой реакции на мои слова!- Обиженно выдавила девушка. Она попыталась убрать руку с его плеча, но Сириус поймал ее и крепко сжал запястья.
-Ты права!- Тихо сказал он.
-Что, прости?- Не поняла девушка.
-Ты права, я действительно не хочу, чтобы Гарри оправдали. Я не хочу, чтобы он ехал в Хогвартс, я хочу, чтобы он остался здесь со мной! И уж поверь, я очень хочу, что бы Гарри всегда был рядом! А теперь иди, иди и расскажи всем КТО я на самом деле, какой я эгоист и так далее. Потом можете придти ко мне вместе с Молли и начать кричать, что я безответственный человек, что я не люблю собственного крестника и не хочу для него счастья!- Он грубо откинул руки девушки от себя, развернулся к ней спиной и прошипел.- Ну иди, чего же ты ждешь?
Но девушка и не собиралась никуда уходить. Она понимала и разделяла чувства Сириуса, но никому и никогда не сказала бы об этом. Девушка подсела ближе к мужчине, обхватила руками его талию, отчего Сириус вздрогнул и инстинктивно прижался спиной к ее груди и тихим, ровным голосом сказала.
-Сириус, ты вероятно путаешь меня с Молли! Я не буду устраивать истерику на пустом месте, обвинять или упрекать тебя в чем-то. Я понимаю, что для Гарри ты хочешь только добра, я знаю, что ты пытаешься предостеречь его от опасностей, которые его почти наверняка ждут. Но останься он здесь… Представь, чтобы чувствовал он, он бы не искал больше радости в жизни. Жизнь его порядком потрепала и потерять место, в котором он чувствует себя, как дома, было бы просто…. Все равно, что шаг в бездну, понимаешь?
Сириус во время ее речи развернулся к девушки лицом. Он внимательно смотрел на нее, пытаясь вероятно найти в ее глазах ненависть к себе, отвращение, но ничего, кроме сочувствия, понимания и нежности…
-Да, я понимаю, прости, что накричал на тебя, просто под руку попалась!- Он обнял ее за талию и притянул к себе.
Неизвестно, сколько бы они могли так просидеть, если бы не шаги, внезапно раздавшиеся в коридоре. Создавалась впечатление, что за дверью бегут несколько сотен человек. Сириус быстро отстранился от девушки, взял в руки очередную книгу и с остервенением начал ее листать. Мария быстро подошла к подоконнику и взяв с него большой пыльный фолиант открыла его на середине. В комнату влетел, по другому и не скажешь, радостный Гарри!
-Оправдали, оправдали, меня оправдали!- Весело кричал он.
Парень подлетел к крестному, порывисто обнял его, а затем подбежал к сестре, которая все еще стояла возле подоконника. Он радостно пропел.
-Мария, меня оправдали, представляешь?! Я так рад!!-Парень обнял девушку, которая исподлобья смотрела на Сириуса, который застыл в одной позе, как каменная глыба и кажется даже не собирался двигаться.
-Поздравляю, Гарри, я очень рада!- Девушка изобразила на лице некое подобие улыбки. Но обрадованный Гарри, даже не заметил странности ее поведения.
-Ну ладно, я пойду, миссис Уизли обещала устроить праздничный ужин, в честь моего полного оправдания и в честь назначения Рона и Гермионы старостами!- Он чмокнул сестру в щечку и радостно выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью.
Едва дверь за крестником закрылась, Сириус, как по команде ожил. Он вскочил со своего места, опрокинув диван, на котором сидел, свалил все вещи, лежавшие на столике рядом, опрокинул пару стеллажей (между прочим, доверху, заваленных книгами), разбил четыре лампы и три вазы. Успокоившись, он рухнул на пол, закрыв лицо руками. Мария медленно подошла к нему и аккуратно положила руку ему на плечо. Сириус благодарно на нее посмотрел и заботливо усадил рядом с собой на пол и уткнулся лицом в ее колени. Мария с помощью невербальной магии привела библиотеку в порядок, и посмотрела на Сириуса, который мирно спал на ее ногах. Она тихо отлевитировала его на диван, предусмотрительно положив под его голову подушку и накрыв пледом и села на кресло рядом, уткнувшись в книгу.
Проснувшись, Сириус сначала не мог понять, где собственно он находится, но увидев полки с книгами и девушку, сидящую рядом с ним, все вспомнил.
-Долго я спал?- Хриплым ото сна голосом спросил Блэк.
-Всего час, Молли еще даже на ужин не звала!- Оторвавшись от книги и тепло улыбнувшись мужчине, ответила девушка.
Сириус улыбнулся в ответ. Он привстал на диване и облокотился на его спинку, затем лениво поманил девушку к себе пальцем. Брови девушки удивленно поползли вверх, но ее природное любопытство было как всегда сильнее чувства собственного достоинства, поэтому она медленно, глядя в глаза мужчине встала с кресла и подойдя к нему, опустилась на колени, возле дивана. Сириус взял ее за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза. Черт, а они у него такие синие, просто не оторваться. Он снова улыбнулся, а потом посадил рядом с собой на диван и крепко обняв, прошептал прямо в ухо.
-Спасибо, детка!
По спине от его голоса пробежали мурашки, хотелось прыгать, но сдержав этот порыв, она медленно спросила.
-Спасибо за что, Сириус?
-Просто спасибо, за то что….
В коридоре снова послышались шаги. Девушка вовремя успела сесть на кресло и прикрыться книгой, а Сириус так и остался сидеть на диване, только мордочку невинную состроил! В библиотеку вошла миссис Уизли.
-Ужин готов! Все к столу!- Громко позвала она.
Мария виновато улыбнулась Сириусу и пошла за Молли в кухню. Сириус пошел следом за ними. За столом уже сидели первые собравшиеся. Сириус и Мария заняли два свободных места, предназначавшихся им, которые (не бес стараний Молли, разумеется), оказались в разных частях стола. Комната сегодня была особенно яркой. Прямо над столом висел плакат «Поздравляем новых старост, Рона и Гермиону». На стене множество колдографий. Стол просто ломится от еды, всем весело, все шутят и смеются! Миссис Уизли бегает от одного конца стола к другому, то и дело находя на столе свободное место и тут же заполняя его все новыми и новыми тарелками.
За все каникулы Гарри ни разу не видел её в таком приподнятом настроении.
– Сегодня у нас будет не простой сидячий ужин, а небольшой праздничный фуршет, – сказала она Гарри, Рону, Гермионе, Фреду, Джорджу и Джинни. – Твой отец и Билл скоро будут здесь, Рон. Я послала им обоим сов, и они в восторге, – добавила она, сияя. Фред закатил глаза.
Сириус, Мария, Люпин, Тонкс и Кингсли Бруствер уже были на кухне. Вскоре после того как Гарри налил себе сливочного пива, вошёл, тяжело ступая, Грозный Глаз Грюм.
– Я так рада видеть тебя здесь, Аластор, – приветливо сказала миссис Уизли, когда Грозный Глаз скинул с плеч дорожную мантию. – Мы давным-давно ещё хотели тебя попросить: не мог бы ты заглянуть в письменный стол в гостиной и сказать, что там внутри? Мы не решились его открыть – вдруг там что-то действительно скверное.
– Конечно, Молли…
Ярко-голубой волшебный глаз Грюма крутанулся вверх и замер, уставясь в кухонный потолок.
– Гостиная… – прорычал Грюм, и зрачок глаза сузился. – Стол в углу? Вижу, вижу… Да, это боггарт… Хочешь, чтобы я поднялся и разобрался с ним, Молли?
– Нет, нет, я сама потом, – светясь, успокоила его миссис Уизли. – Отдохни, выпей. У нас тут, честно сказать, маленькое торжество… – Она показала на алое полотнище. – Уже четвёртый староста в семье! – с обожанием воскликнула она и взъерошила волосы Рона.
– Староста? – пророкотал Грюм и, глядя на Рона нормальным глазом, повернул волшебный так, что он смотрел теперь сквозь его, Грюма, висок. У Гарри возникло неприятное ощущение, что глаз глядит на него, и он отошёл к Сириусу и Люпину.- Что ж, поздравляю!
– Ну что же, я думаю, напрашивается тост, – сказал мистер Уизли, когда все наполнили кубки. Он поднял свой. – За Рона и Гермиону – новых старост Гриффиндора!
Все выпили и поаплодировали. Рон и Гермиона сияли в ответ улыбками.
Рон с упоением рассказывал всем, кто готов был слушать, про свою новую метлу:
– Ускорение – от нуля до семидесяти за десять секунд. Совсем неплохо, правда? «Комета-260» может только от нуля до шестидесяти при хорошем попутном ветре – так написано в буклете «Выбери метлу»…
Гермиона очень серьёзно излагала Люпину свои взгляды на права эльфов.
– Разве это не такая же бессмысленная жестокость, как сегрегация оборотней? Всё это растёт из одного жуткого корня – из идеи превосходства волшебников над другими существами…
Миссис Уизли пустилась в обычные препирательства с Биллом по поводу его волос:
– Это уже ни в какие ворота не лезет, а ведь ты очень даже пригожий парень, гораздо красивей было бы покороче, правда, Гарри?
– Ну… я даже не знаю, – промямлил Гарри, которого эта просьба о поддержке привела в смятение. Он откочевал от них поближе к Фреду и Джорджу, которые шушукались в углу с Наземникусом, который вскоре отошел ближе к столу.
Гарри вдруг услышал свою фамилию. Поверх общей болтовни до него донёсся густой бас Кингсли Бруствера.
– Почему Дамблдор не назначил старостой Поттера? – спросил Кингсли.
– На то наверняка были причины, – ответил Люпин.
– Этим он показал бы, что верит в него. Я бы поступил именно так, – настаивал Кингсли. – Особенно в то время, когда «Пророк» то и дело прохаживается на его счёт…
Гарри не стал оглядываться. Он не хотел, чтобы Люпин или Кингсли знали, что он их слышал. Не чувствуя ни малейшего голода, он пошёл вслед за Наземникусом к столу. Удовольствие от праздника исчезло так же быстро, как возникло. Больше всего ему хотелось быть наверху, в постели.
Грозный Глаз Грюм обнюхивал тем, что осталось от носа, куриную ножку. Удостоверившись, что ядом не пахнет, он запустил в неё зубы.
– Метловище из красного дуба покрыто лаком, защищающим от заклятий. Встроенный гаситель вибрации, – рассказывал Рон доброжелательной Тонкс.
Миссис Уизли широко зевнула.
– Пойду разберусь с боггартом и лягу… Артур, проследи, пожалуйста, чтобы молодёжь не слишком поздно отправилась спать. Гарри, милый, спокойной ночи.
Она вышла из кухни. Гарри поставил тарелку и задался вопросом, не сможет ли он отправиться следом, не привлекая к себе внимания.
Довольный, что наконец рядом никого нет, Гарри на цыпочках прошёл коридором и стал подниматься по лестнице мимо эльфийских голов. Но, приближаясь к площадке второго этажа, он услышал звуки. В гостиной кто-то рыдал.
– Кто здесь? – спросил Гарри.
Ответа не было. Рыдания продолжались. Прыгая через две ступеньки, Гарри взбежал на лестничную площадку, пересёк её и открыл дверь гостиной.
У тёмной стены, съёжившись, стояла женщина. В руке волшебная палочка, всё тело сотрясается от плача. На пыльном старом ковре в пятне лунного света, явно мёртвый, лежал Рон.
В лёгких у Гарри вдруг не стало воздуха. Ему показалось, он проваливается сквозь пол. Мозг точно заледенел – Рон погиб, нет, не может быть…
Но погодите – этого же действительно не может быть… Рон внизу…
– Миссис Уизли? – хрипло спросил Гарри.
– Р… р… ридикулус! – прорыдала миссис Уизли, трясущейся рукой направляя волшебную палочку на тело Рона.
Хлоп.
Мёртвый Рон превратился в мёртвого, распластанного на спине Билла. Глаза пустые, остекленевшие. Миссис Уизли зарыдала ещё громче.
– Р… ридикулус! – крикнула она опять.
Хлоп.
Теперь на полу лежал уже не Билл, а мистер Уизли. Тоже мёртвый. Очки съехали, по лицу течёт струйка крови.
– Нет! – простонала миссис Уизли. – Нет… Ридикулус! Ридикулус! РИДИКУЛУС!
Хлоп. Мёртвые близнецы. Хлоп. Мёртвый Перси. Хлоп. Мёртвый Гарри…
– Миссис Уизли, выйдите отсюда! – закричал Гарри, глядя на свой собственный труп. – Пусть кто-нибудь другой…
– Что тут происходит?
В комнату вбежал Люпин, за ним, немного отстав, Сириус и Мария. Вдалеке послышались тяжёлые шаги Грюма. Сестра посмотрела на миссис Уизли, потом на безжизненное тело Гарри и мгновенно всё поняла. Взмахнув рукой, она очень твёрдым и ясным голосом произнесла:
– Ридикулус!
Мёртвый Гарри исчез. Над местом, где он лежал, в воздухе возникло что-то черное, до ужаса напоминающее беззвездное ночное небо. Девшука ещё раз взмахнул волшебной палочкой, и темнота пропала, сделавшись струйкой дыма.
– О… о… о! – давилась миссис Уизли. Потом, закрыв лицо руками, дала волю рыданиям.
– Молли, – сдержанно сказал, подойдя к ней, Люпин. – Молли, не надо…
Миг спустя она заливала слезами его плечо.
– Молли, это был всего-навсего боггарт, – успокаивал он её, гладя по голове. – Всего-навсего жалкий боггарт…
– Я т-т-то и дело вижу их мёртвыми! – горько жаловалась миссис Уизли. – То и д-д-дело! Мне в-в-всё время это снится…
Сириус разглядывал то место на ковре, где только что лежал боггарт, принявший вид мёртвого Гарри. Мария смотрел на Гарри, но тот отводил глаза. У него было такое чувство, что волшебный глаз Грюма следил за ним всё время, пока он шёл из кухни.
– Н-н-не говорите Артуру, – всхлипывала миссис Уизли, яростно утирая глаза рукавом. – Н-н-не хочу, чтобы он знал… вот ведь какая я глупая…
Люпин подал ей платок, и она высморкалась.
– Прости меня, Гарри. Что ты будешь теперь обо мне думать? – дрожащим голосом проговорила она. – От боггарта не могла избавиться…
– Ну что вы, – запротестовал Гарри, пытаясь улыбнуться.
– Просто я с-с-совсем извелась, – сказала она, и слёзы снова брызнули из глаз. – Половина с-с-семьи в Ордене, это б-б-будет чудо, если мы все уцелеем… А П-П-Перси с нами не разговаривает… Что, если случится к-к-какая-нибудь беда, а мы с ним т-т-так и не помиримся? А если мы с Артуром п-п-погибнем, кто позаботится о Роне и Джинни?
– Молли, перестань, – твёрдым голосом сказала Мария. – Сейчас всё не так, как в тот раз. Орден лучше подготовлен, и мы начали вовремя, мы знаем, чего хочет Волан-де-Морт…
Услышав это имя, миссис Уизли в ужасе вскрикнула.
– Стыдно, Молли, когда же ты наконец привыкнешь… Пойми, я не обещаю, что никто не пострадает, никто никогда этого не может обещать, но мы в гораздо лучшем положении, чем в прошлый раз. В прошлый раз на каждого из нас приходилось двадцать Пожирателей смерти, и они расправлялись с нами поодиночке.
– Насчёт Перси не беспокойся, – отрывисто сказал Сириус. – Он приползёт обратно. Это всего-навсего вопрос времени. Как только Волан-де-Морт выступит в открытую, Министерство полным составом запросит у нас прощения. И я лично не уверен, что прощу, – закончил он с горечью.
– А что касается судьбы Рона и Джинни, если вы с Артуром погибнете, – сказал Люпин, еле заметно улыбаясь, – ты что думаешь, мы дадим им умереть с голоду?
На лице миссис Уизли проступила дрожащая улыбка.
– Вот ведь какая я глупая, – повторила она, утирая глаза.
