Начало конца.Глава 1
Гарри весь день провёл у себя в спальне, откуда выходил, только по нужде. Тётя Петунья трижды подсовывала ему еду в кошачью дверцу, которую дядя Вернон сделал три года назад. Всякий раз, когда Гарри слышал её шаги, он пытался расспросить её о громовещателе, но с таким же успехом можно было расспрашивать дверную ручку. Если не считать этих её приближений, Дурсли старались держаться от его спальни подальше.
В четвёртый вечер после того, как улетела Букля, Гарри лежал в очередном приступе апатии и пялился в потолок. Обессилевший ум был совершенно пуст. Вдруг в спальню вошёл дядя. Гарри медленно перевёл на него взгляд. Дядя Вернон был одет в свой лучший костюм, и на лице его было написано колоссальное самодовольство.
– Мы уходим, – сказал он.
– Что-что?
– Мы – то есть твоя тётя, Дадли и я – сейчас уходим.
– Отлично, – буркнул Гарри и снова стал смотреть в потолок.
– Пока нас нет, не выходи из спальни, ни под каким видом.
– Хорошо.
– Не прикасайся ни к телевизору, ни к стереосистеме, ни к другим нашим вещам.
– Ладно.
– И не таскай еду из холодильника.
– Не буду.
– Я запру тебя снаружи.
– Запирайте.
Дядя Вернон недоверчиво уставился на Гарри. Такая сговорчивость была очень подозрительна. Потом он, топая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Гарри услышал, как в замке поворачивается ключ. Вслед за этим – тяжёлые дядины шаги по лестнице. Через несколько минут внизу хлопнули автомобильные дверцы, заработал мотор, раздался шум удаляющейся машины.
В пустом доме изредка потрескивало. Булькали трубы. Гарри лежал в полном оцепенении, ни о чём не думая, весь погруженный в своё несчастье.
Вдруг он совершенно отчётливо услышал, как внизу в кухне что-то разбилось.
Он рывком сел на кровати и весь превратился в слух. Дурсли не могли вернуться так скоро. К тому же он не слышал машины.
Несколько секунд тишина, потом голоса.
«Взломщики», – подумал он, спуская ноги на пол, но через долю секунды сообразил, что взломщики не стали бы, как эти люди, разговаривать во весь голос.
Он схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку и повернулся к двери, прислушиваясь изо всех сил. Мгновение – и он подскочил: громко щёлкнул замок, дверь распахнулась.
Гарри стоял неподвижно, глядя через дверной проём на тёмную лестничную площадку, готовый уловить малейший звук, но было тихо. Секунду он колебался, затем стремительно и бесшумно вышел из комнаты на лестницу.
Сердце забилось у самого горла. Внизу, в полутёмной прихожей, на фоне проникавшего сквозь стеклянную дверь света от уличного фонаря, он увидел силуэты. Восемь или девять человек, и все, насколько он мог разобрать, смотрели на него.
– Опусти палочку, дружище, а то глаз кому-нибудь выколешь, – произнёс низкий ворчливый голос.
Сердце застучало как бешеное. Гарри узнал голос, но палочку не опустил.
– Профессор Грюм? – спросил он с сомнением.
– Профессор не профессор – точно не скажу, – прорычал голос. – Преподавать мне не слишком-то много пришлось. Спускайся, дай хоть рассмотреть тебя как следует.
Гарри немного опустил палочку, но сжимал её всё так же крепко и с места не двинулся. У него была веская причина для подозрений. Совсем недавно он девять месяцев ходил на уроки к самозванцу, который мало того что выдавал себя за Грозного Глаза Грюма, но ещё и попытался его, Гарри, убить, прежде чем был разоблачён. Однако не успел Гарри решить, что делать дальше, как зазвучал второй голос, хрипловатый:
– Всё хорошо, Гарри. Мы пришли забрать тебя отсюда.
Сердце у Гарри так и прыгнуло. Этот голос тоже был ему известен, хоть он и не слышал его больше года.
– П-профессор Люпин? – спросил он, веря и не веря. – Это вы?
– Долго мы ещё будем стоять тут во мраке? – раздался третий голос, женский и совсем незнакомый.
– Люмос!
Внизу вспыхнул кончик волшебной палочки, и прихожая озарилась магическим светом. Гарри заморгал. Столпясь у подножия лестницы, все пришедшие пристально на него смотрели. Некоторые тянули шеи, чтобы лучше было видно.
– О-о-о, да он в точности такой, как я думала! – воскликнула чародейка, которая держала в поднятой руке светящуюся волшебную палочку. Судя по всему, она была из них самой молодой. Бледное, сужающееся книзу лицо, тёмные мерцающие глаза, короткие волосы торчком неистового фиолетового цвета. – Здорово, Гарри!
– Да, ты был прав, Римус, – сказал лысый чернокожий колдун, стоявший дальше всех. Говорил он врастяжку, густым басом, и в одном ухе у него была золотая серьга в форме кольца. – Он копия Джеймса.
– Кроме глаз, – сипло поправил его другой маг, седовласый, тоже из задних. – Глаза как у Лили.
Грозный Глаз Грюм с его длинной пепельной гривой и особенным носом, изрядная часть которого отсутствовала, подозрительно косился на Гарри своими разными глазами.
– Уверен, Люпин, что это он? – пророкотал Грюм. – Очень некстати будет, если мы доставим вместо него какого-нибудь Пожирателя смерти! Надо его спросить о чём-нибудь таком, что знает только настоящий Поттер. Или кто-нибудь прихватил с собой сыворотку правды?
– Гарри, какой вид принимает твой Патронус? – спросил Люпин.
– Оленя, – нервно ответил Гарри.
– Это он, Грозный Глаз, – сказал Люпин.
Остро ощущая, что все по-прежнему на него смотрят, Гарри стал спускаться по лестнице. По пути он запихивал волшебную палочку в задний карман джинсов.
Люпин пожал Гарри руку.
– Ну, как ты? – спросил он, пристально его разглядывая.
– Х-хорошо…
– Я… вам повезло, что Дурслей нет дома… – пробормотал он.
– Ха-ха! Он говорит: повезло! – рассмеялась женщина с фиолетовыми волосами. – Ведь это я их убрала с дороги. Послала им магловской почтой сообщение, что они попали в финал Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек. Они едут сейчас на объявление победителей… верней, так им кажется.
– Мы уходим отсюда? – спросил Гарри. – Скоро?
– Почти немедленно, – ответил Люпин. – Как только получим «добро» на отправление.
– Куда двинемся? В «Нору»? – поинтересовался Гарри с надеждой.
– Нет, не в «Нору», – сказал Люпин, жестом приглашая Гарри идти в кухню. Вся небольшая группа волшебников последовала туда же. Они смотрели на Гарри с прежним любопытством. – Слишком было бы рискованно. Мы устроили штаб-квартиру там, где её нельзя обнаружить. Для этого понадобилось время… Аммм, давай, я представлю тебя всех…
– Это Аластор Грюм, Гарри, – представил сидящего Люпин.
– Да, я знаю, – сказал Гарри, которому было не слишком уютно. Он целый год считал, что знаком с этим человеком, а теперь их знакомили опять.
– А это Нимфадора…
– Не смей называть меня Нимфадорой, Римус! – вскинулась молодая волшебница. – Просто Тонкс.
– Нимфадора Тонкс, которая предпочитает, чтобы её называли только по фамилии, – закончил Люпин.
– Ты бы тоже предпочитал, если бы дура мамаша дала тебе такое имя, – пробормотала Тонкс.
– А это Кингсли Бруствер. – Люпин показал на высокого чернокожего волшебника, и тот отвесил поклон. – Элфиас Дож (Кивнул маг, говоривший сиплым голосом.) Дедалус Дингл…
– Мы уже знакомы, – пропищал чуть что приходящий в волнение Дингл и уронил свой фиолетовый цилиндр.
– Эммелина Вэнс. (Величавая ведунья в изумрудно-зелёной накидке наклонила голову.) Стерджис Подмор. (Чародей с квадратным подбородком и густой шапкой волос соломенного цвета игриво подмигнул.) И Гестия Джонс.(Помахала розовощёкая черноволосая волшебница, стоявшая рядом с тостером.)
-Мария Эванс. (Молодая рыжеволосая девушка вышла немного вперед).
Теперь Гарри мог точно ее разглядеть.
-Ты училась в Хогвартсе на три года старше, верно?- Спросил парень. У него было смутно ощущение, будто они знакомы всю жизнь.- Мне кажется… Ты мне кого-то напоминаешь?- он вопросительно посмотрел на Люпина. Тот пожал плечами.
-Она твоя сестра, Гарри.- Римус говорил это осторожно, наблюдая за реакцией мальчика.
-Как?
-Гарри, это очень трудно объяснить! Думаю, будет лучше, если мы обсудим это позже!
Девушка подошла к нему и молча, протянула руку. Она насколько мог судить он сам, была точной копией мамы, только глаза папины. Ее волосы были рыжими как у Лили, но с оттенком каштанового, меднорыжие! Игнорируя протянутую руку, он прижал ее к себе. Когда он отпустил девушку, настала неловкая пауза.
– Сколько народу за тобой пожаловало! Есть чему удивляться, да? – сказал Люпин. Уголки его рта чуть подрагивали.
– Чем больше, тем лучше, – мрачно проговорил Грюм. – Мы твоя охрана, Поттер.
– Ждём сигнала, что путь свободен, – сообщил Люпин, выглядывая в кухонное окно. – Ещё минут пятнадцать.
– Экие тут чистюли живут! – воскликнула Тонкс, которая оглядывала кухню с громадным интересом. – А вот папаша мой, хоть он тоже из маглов, – настоящий старый неряха. Выходит, все они разные, как и мы, волшебники.
– Как мы будем добираться?– поинтересовался Гарри.
– На мётлах, – ответил Люпин. – Единственный способ. До того, чтобы трансгрессировать, ты ещё не дорос, летучий порох исключается – камины под их наблюдением, а если мы самовольно соорудим портал, это будет стоить нам не только наших жизней.
– Римус говорит, ты неплохо летаешь, – вставил Кингсли Бруствер густым басом.
– Он летает отлично, – сказал Люпин, глядя на часы. – Как бы то ни было, иди собирай вещи, мы должны быть готовы до сигнала.
– Я тебе помогу, – жизнерадостно вызвалась Мария. Она последовала за Гарри в прихожую и на второй этаж, оглядывая всё вокруг с колоссальным любопытством.
–Ты знала?- спросил Гарри.
-Да, я узнала, что у меня есть брат, когда училась на третьем курсе. В следующем году ты приехал в Хогвартс и по просьбе Альбуса, я присматривала за тобой.
-Так вот почему ты и Сириус… Вы так общались, как будто знаете друг друга много лет
-Фактически это так!
-Тебе 18?
-Да!
Гарри стал торопливо подбирать книги и кидать в чемодан.
– Оставь, не надо, я справлюсь куда быстрей! – воскликнула Мария и длинным круговым движением провела рукой над полом.
Книги, одежда, телескоп и весы взмыли в воздух и аккуратно влетели в чемодан.
-Теперь давай-ка тут почистим. – Она направила палочку на Буклину клетку.
– Экскуро! – Помёт и несколько пёрышек исчезли. – Что ж, хоть немножко, да лучше. Ну, всё взял? Котёл? Метлу? Ух ты, «Молния»!
– У меня тоже «Молния», недавно подарили. Так, ну что же… Палочка по-прежнему в заднем кармане? Отлично, вперёд. «Венгардиум Левиосса »!
Чемодан Гарри поднялся в воздух на несколько дюймов.
Только теперь Гарри заметил, что девушка не использует волшебную палочку, магия как будто льется из ее рук. Парень оторопело замер.
-Как ты это делаешь?- С большими от удивления глазами спросил он, указывая на ее руки.
-Мне никогда не нужна была палочка, чтобы использовать магию!- Она подмигнула парню и пошла вниз.
В кухне Кингсли Бруствер и Стерджис Подмор изучали микроволновую печь, Гестия Джонс хохотала, держа в руках картофелечистку, которую нашла, когда шарила по выдвижным ящикам. Люпин заклеивал письмо, адресованное Дурслям.
– Вовремя, – сказал Люпин, подняв глаза на входящих Гарри и Марию. – У нас, думаю, около минуты. Надо бы выйти в сад для готовности. Гарри, я оставляю дяде и тёте письмо, где прошу их не беспокоиться за тебя…
– И так не будут, – заметил Гарри.
– …и заверяю их, что ты в безопасности…
– Это их только огорчит.
– …и вернёшься сюда следующим летом.
– А без этого никак нельзя?
Люпин улыбнулся и ничего не ответил.
– Поди-ка сюда, дружок, – проворчал Грюм и поманил Гарри к себе волшебной палочкой. – Мне надо тебя дезиллюминировать.
– Что-что? – нервно спросил Гарри.
– Дезиллюминационное заклинание, – сказал Грюм, поднимая палочку. – Люпин говорит, у тебя есть мантия-невидимка, но в полёте её сорвёт. Этот камуфляж будет понадёжнее. Ну-ка…
Он с силой стукнул его палочкой по макушке, и у Гарри возникло странное ощущение, будто Грюм разбил у него на голове яйцо. По телу от того места, куда пришёлся удар, словно бы потекли холодные струйки.
– Вот это класс, – одобрительно сказала Тонкс, глядя на живот Гарри.
– Пошли! – скомандовал Грюм, отпирая волшебной палочкой заднюю дверь.
Все высыпали на идеально ухоженный газон дяди Вернона.
– Ночка-то ясная, – проворчал Грюм, озирая небо волшебным глазом. – Кой-какая облачность нам бы не помешала. Так, слушай меня, – рявкнул он, обращаясь к Гарри. – Полетим сомкнутой группой. Тонкс перед тобой, держись за ней вплотную. Люпин прикроет тебя снизу, я сзади, Мария сверху. Остальные вокруг нас. Строй не нарушать ни под каким видом, понял меня? Если кого-нибудь из нас убьют…
– Такое может случиться? – с тревогой спросил Гарри, но Грюм точно не слышал.
– …то другие летят дальше, не задерживаются, не ломают строя. Если погибнут все, кроме тебя, Гарри, то в игру вступит вспомогательный отряд. Он пока выжидает. Продолжай двигаться на восток, и они возьмут тебя под защиту.
– Слишком уж ты радостные речи ведёшь, Грозный Глаз. Гарри подумает, мы несерьёзно относимся к делу, – заметила Тонкс, закрепляя чемодан Гарри и клетку Букли ремнями, свисавшими с её метлы.
– Я просто рассказываю парню план, – прорычал Грюм. – Наша задача – доставить его в штаб-квартиру невредимым, и если это будет стоить нам жизни…
– Это никому не будет стоить жизни, – успокаивающе пробасил Кингсли Бруствер.
– Все на мётлы! Вот первый сигнал! – отрывисто произнёс Люпин, показывая на небо.
Высоко-высоко в небе рассыпался среди звёзд сноп ярких красных искр. Гарри сразу понял, что это искры от волшебной палочки. Он перекинул правую ногу через свою «Молнию», крепко взялся за рукоятку и почувствовал, что метла еле уловимо трепещет, как будто ей тоже не терпится снова подняться в воздух.
– Второй сигнал! Вперёд! – рявкнул Люпин, когда в вышине вспыхнули новые искры, на этот раз зелёные.
Гарри резко оттолкнулся от земли. Прохладный вечерний воздух рванул его за волосы. Аккуратные прямоугольные садики Тисовой улицы стали стремительно удаляться, превращаясь в узор тёмно-зелёных и чёрных пятен, и ветер мгновенно выдул у него из головы все мысли о предстоящем слушании в Министерстве. Сердце готово было разорваться от радости: он снова летит, он летит домой с ненавистной Тисовой, об этом-то он и мечтал всё лето… На краткий и прекрасный промежуток времени все его заботы превратились в ничто, растворились в безбрежном звёздном небе.
– Лево руля, лево руля, какой-то магл пялится вверх! – раздался сзади голос Грюма. Тонкс круто повернула, Гарри последовал за ней, глядя на свой чемодан, который бешено раскачивался под её метлой. – Надо высоту набрать… ещё четверть мили!
– Направление – на юг! – крикнул Грозный Глаз. – Впереди город!
Они повернули направо, чтобы не лететь над раскинувшейся внизу блестящей паутиной огней.
– Теперь на юго-восток, и продолжаем набирать высоту! Там низкое облако, укроемся в нём! – скомандовал Грюм.
– Ещё чего – летать через облака! – сердито крикнула ему Мария. – Мы до нитки вымокнем, Грозный Глаз!
Услышав это, Гарри испытал облегчение. Пальцы, державшие рукоятку «Молнии», и так уже начали неметь от холода. Он пожалел, что не догадался надеть куртку. Его стала пробирать дрожь.
– Курс – на юго-запад! – прогремел Грюм. – Нам ни к чему автострада!
– Надо сделать петлю – посмотреть, нет ли погони! – через некоторое время крикнул Грюм.
– Ты в своём уме, Грозный Глаз? – заорала Мария, летевшая сверху. – Мы уже к мётлам примёрзли! Всё время с курса сходить – за неделю не доберёмся! И ведь почти уже на месте!
– Начинаем снижение! – прозвучал голос Люпина. – Гарри, следуй за Тонкс, не отставай!
Тонкс резко пошла на спуск, Гарри – за ней. Они направлялись к самому большому скоплению огней, какое он видел в жизни, – к огромной, необозримо раскинувшейся сети ярких пересекающихся прерывистых линий, в которой насыщенные светом участки чередовались с областями чернейшего мрака. Всё ниже, ниже – и вот уже Гарри стал различать фары отдельных автомобилей, уличные фонари, дымовые трубы, телеантенны. Ему очень хотелось поскорей приземлиться, хотя ощущение было такое, что без хорошего отогрева ему не оторвать от себя метловище.
– Ну, где наша не пропадала! – крикнула Тонкс. Несколько секунд – и она стояла на пятачке чахлой травы посреди маленькой городской площади.
Гарри опустился чуть позади неё. Тонкс уже отстёгивала его чемодан. Всё ещё дрожа, Гарри стал осматриваться. Закопчённые фасады стоявших вокруг домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон, тускло отражавших фонарный свет, были разбиты, краска на дверях облупилась, у ведущих к ним ступеней кучами лежали мешки с мусором.
– Где мы? – спросил Гарри.
– Погоди минутку, – тихо сказал Люпин.
Грюм шарил в карманах мантии узловатыми окоченевшими пальцами.
– Вот, наконец, – пробормотал он. Подняв руку, он щёлкнул какой-то штучкой, похожей на серебряную зажигалку.
Ближний фонарь, легонько хлопнув, погас. От второго щелчка гасилкой выключился следующий. Так Грюм потушил все освещавшие площадь фонари – остался только слабый свет от занавешенных окон и от тоненького месяца.
– У Дамблдора позаимствовал, – прорычал Грюм, кладя гасилку в карман. – Это на случай, если какому-нибудь маглу вздумается посмотреть в окно. Теперь пошли, да поживей.
Он взял Гарри за локоть и повёл его с травянистого пятачка через мостовую на тротуар. Люпин и Тонкс двигались следом и вместе несли чемодан Гарри. Остальные с волшебными палочками наготове прикрывали их с флангов.
– Держи, – вполголоса сказал Грюм. Сунув в дезиллюминированную руку Гарри листок пергамента, он осветил его зажжённой волшебной палочкой. – Быстро прочти и запомни.
Гарри вгляделся в написанное. Убористый почерк показался ему знакомым. Он прочёл:
Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.
– Что это за Орден?.. – начал Гарри.
– Не здесь! – рявкнул Грюм. – Дождись, пока мы войдём!
Он забрал у Гарри пергамент и поджёг концом волшебной палочки. Проводив взглядом до тротуара охваченный огнём листок, Гарри опять посмотрел на здания. Прямо перед ними – дом номер 11, левее – номер 10, правее – номер 13.
– Но где же…
– Повтори мысленно то, что ты сейчас запомнил, – тихо сказал ему Люпин.
Гарри так и поступил, и, как только он добрался до слов «Площадь Гриммо, 12», между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом – грязные стены и закопчённые окна. Добавочный дом словно бы взбух у него на глазах, раздвинув соседние. Гарри смотрел на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала как ни в чём не бывало. Живущие там маглы явно ничего не почувствовали.
– Давай же, скорей! – проворчал Грюм, толкая Гарри в спину.
Гарри стал подниматься на крыльцо по истёртым каменным ступеням, не отрывая глаз от возникшей из небытия двери. Чёрная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. Серебряный дверной молоток был сделан в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было.
Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Гарри услышал много громких металлических щелчков и звяканье цепочки. Дверь, скрипя, отворилась.
– Входи быстро, Гарри, – прошептал Люпин, – но там не иди далеко и ничего не трогай.
– Так, ну-ка…
Грюм резко ударил Гарри по голове волшебной палочкой. Гарри снова почувствовал, как по спине что-то течёт, на этот раз горячее, и понял, что Дезиллюминационное заклинание перестало действовать.
– Погодите теперь, я света маленько дам, – прошептал Грюм.
Зазвучали торопливые шаги, и в дальнем конце коридора показалась миссис Уизли, мать Рона. Она поспешила к ним, лучась радушием, но Гарри заметил, что со дня их последней встречи она похудела и побледнела.
– Ах, Гарри, как я рада тебя видеть, – прошептала она, стиснув его так, что рёбра затрещали. Потом отодвинула на расстояние вытянутой руки и принялась критически изучать. – У тебя нездоровый вид. Тебя надо подкормить хорошенько, но ужина придётся немножко подождать. – Возбуждённым шёпотом она обратилась к стоявшим за ним волшебникам: – Он только что явился, собрание началось.
С возгласами, выражающими интерес и волнение, волшебники стали один за другим протискиваться мимо Гарри к двери, через которую только что прошла миссис Уизли. Гарри двинулся было за Люпином, но миссис Уизли его придержала.
– Нет, Гарри, собрание – только для членов Ордена. Рон и Гермиона наверху, ты подожди с ними, пока оно кончится, и тогда будем ужинать. И говори в коридоре потише, – добавила она всё тем же возбуждённым шёпотом.
– Почему? А как же Мария?
– А то что-нибудь разбудишь. Твоя сестра совершеннолетняя и она имеет право присутствовать на собрании.
– Я не по…
– Потом, потом, я тороплюсь. Мне надо быть на собрании. Только покажу, где ты будешь спать.
– Миссис Уизли, почему…
– Дорогой мой, тебе всё объяснят Рон и Гермиона, а мне правда надо бежать, – встревожено прошептала миссис Уизли. – Вот, – они добрались до третьего этажа, – твоя дверь правая. Я позову, когда кончится. – И она торопливо пошла вниз.
Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку спальни, сделанную в виде змеиной головы, и открыл дверь.
На мгновение он увидел мрачную комнату с высоким потолком и двумя кроватями. Потом раздалось громкое птичье верещание, а следом ещё более громкий возглас, и всё его поле зрения заполнила пышная масса густейших волос. Гермиона, кинувшись к нему с объятиями, чуть не сбила его с ног, а Сычик, маленькая сова Рона, стал бешено кружить у них над головами.
– ГАРРИ! Рон, он здесь, Гарри здесь! А мы и не слышали, как ты вошёл в дом! Ну, как ты, как ты? Ничего? Жутко злой на нас, наверно! Наверняка злой, я же понимаю, что от наших писем радости было мало, но мы не могли тебе ничего написать. Дамблдор строго-настрого запретил, а у нас так много всякого, что надо тебе рассказать! Да и ты нам массу всего расскажешь! Про дементоров! Когда мы о них узнали и про слушание в Министерстве – это просто возмутительно, я посмотрела в книгах, они не могут тебя исключить, не имеют права, в Указе о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних есть пункт об использовании волшебства при угрозе для жизни…
– Дай ему хоть вздохнуть, Гермиона, – сказал Рон, улыбаясь и закрывая за Гарри дверь. За месяц, что они не виделись, он, казалось, вырос ещё на несколько дюймов и стал ещё более нескладным. Но длинный нос, огненно-рыжие волосы и веснушки были всё те же.
Гермиона, по-прежнему сияя, отпустила Гарри, но не успел он открыть рот, как в воздухе раздался мягкий шорох и что-то белое, слетев с тёмного шкафа, нежно опустилось ему на плечо.
– Букля!
Белоснежная сова, которую Гарри тут же принялся гладить, пощёлкала клювом и ласково ущипнула его за ухо.
– Что тут с ней было! – сказал Рон. – Чуть до смерти нас не заклевала, когда в последний раз принесла твои письма. Вот, смотри…
Он выставил указательный палец правой руки, где виднелся полузаживший, но явно глубокий порез.
– Да, понимаю, – откликнулся Гарри. – Мне очень жаль, но я хотел получить ответы…
– А мы-то что, разве не хотели ответить? – стал оправдываться Рон. – Гермиона вся извелась, твердила, что ты какую-нибудь глупость вытворишь, если будешь сидеть там один без новостей, но Дамблдор…
– …строго-настрого вам запретил, – подхватил Гарри. – Да, Гермиона мне сказала.
Тёплое сияние, вспыхнувшее в нём при виде двух лучших друзей, погасло, и в живот хлынуло изнутри что-то ледяное. Целый месяц протосковав по Рону и Гермионе, он теперь вдруг почувствовал, что не прочь остаться один.
Возникло напряжённое молчание. Гарри машинально поглаживал Буклю, не глядя на товарищей.
– Он считал, что так будет лучше, – произнесла Гермиона упавшим голосом. – Дамблдор.
– Ясно, – сказал Гарри. Он и на её руках заметил следы от клюва Букли и поймал себя на том, что вовсе ей не сочувствует.
– Он, наверно, думал, что у маглов тебе будет не так опасно… – начал Рон.
– Да? – поднял брови Гарри. – На кого-нибудь из вас этим летом нападали дементоры?
– Нет, но… он же поручил людям из Ордена Феникса за тобой смотреть…
Гарри словно ухнул куда-то вниз – как будто спускался по лестнице и пропустил ступеньку. Выходит, все знали, что за ним следят. Все, кроме него…
– Плоховато что-то они смотрели. – Гарри изо всех сил старался говорить ровным голосом. – Так смотрели, что пришлось самому выкручиваться.
– Он страшно рассердился, – сказала Гермиона чуть ли не с благоговейным ужасом. – Дамблдор. Мы его видели, когда он узнал, что Наземникус самовольно ушёл с дежурства. Он рвал и метал.
– А я рад, что Наземникус ушёл, – произнёс Гарри холодно. – Иначе я не совершил бы волшебства и Дамблдор, чего доброго, оставил бы меня на Тисовой улице на всё лето.
– А тебя… тебя не беспокоит разбирательство в Министерстве магии? – тихо спросила Гермиона.
– Нет, – с вызовом солгал Гарри. Он отошёл от них с блаженствующей Буклей на плече и стал оглядываться, но сырая и мрачная комната не доставила ему особой радости. Голые стены с отстающими обоями украшал только пустой холст в нарядной раме, и, когда Гарри проходил мимо, ему послышался чей-то тихий смешок.
– Зачем всё-таки Дамблдору было скрывать от меня, что происходит? – спросил Гарри, по-прежнему стараясь придать голосу непринуждённость. – Вы… м-м… не догадались задать ему этот вопрос?
Рон и Гермиона переглянулись. Он поднял на них глаза как раз вовремя, чтобы это заметить. Значит, он повёл себя именно так, как они опасались. Этот вывод не улучшил его настроения.
– Мы сказали Дамблдору, что обо всём хотим тебе сообщить, – заверил его Рон. – Сказали, Гарри, не сомневайся. Но он сейчас страшно занят, мы, как сюда приехали, видели его только два раза, и у него очень мало времени. В общем, он заставил нас пообещать, что мы ничего важного тебе писать не будем. Сказал, сову могут перехватить.
– Если бы он хотел, он всё равно мог бы держать меня в курсе, – сухо возразил Гарри. – Вы прекрасно знаете, что можно посылать сообщения без всяких сов.
Гермиона посмотрела на Рона:
– Я тоже об этом подумала. Но он решил, что ты ничего не должен знать.
– Может, он считает, что мне нельзя доверять? – предположил Гарри, глядя на их лица.
– Слушай, не будь идиотом, – сказал Рон с расстроенным и смущённым видом.
– Или что я не могу о себе позаботиться.
– Разумеется, он ничего такого не думает! – с волнением воскликнула Гермиона.
– Ну, и почему же тогда вы участвуете во всём, что тут делается, а я торчу у Дурслей? – спросил Гарри. Слова спешили, толкали друг друга, голос делался всё громче и громче. – Почему вам позволено всё знать, а мне нет?
– Нам тоже нет! – перебил его Рон. – Мама не пускает нас на собрания, говорит, малы ещё…
Тут Гарри, не помня себя, закричал:
– Надо же, вас не пускали на собрания! Бедненькие! Но вы же были здесь, так или нет? Вы были вместе, а я целый месяц торчал у Дурслей! Я больше совершил, чем вы оба, и Дамблдор это знает! Кто защитил философский камень? Кто одолел Реддла? Кто спас вас обоих от дементоров?..
– Кого в том году испытывали драконами, сфинксами и прочей нечистью? Кто увидел, как он возродился? Кто должен был от него спасаться? Я!
– Но зачем, спрашивается, мне знать, что происходит? Зачем вам беспокоиться насчёт того, чтобы я был в курсе дела?
– Гарри, мы хотели тебе сообщить, мы действительно хотели… – начала Гермиона.
– Хотели, да не слишком! Иначе послали бы мне сову! Дамблдор, видите ли, заставил их пообещать…
– Он правда заставил…
– Целый месяц я сидел как идиот на Тисовой улице, целый месяц таскал из мусорных баков газеты, надеялся хоть что-нибудь узнать…
– Мы хотели…
– Я думаю, вы от души надо мной посмеялись в этом уютном гнёздышке…
– Да нет же, честно…
– Гарри, нам действительно очень-очень жаль! – в отчаянии воскликнула Гермиона. В глазах у неё блестели слёзы. – Гарри, ты абсолютно прав! Я на твоём месте тоже была бы в бешенстве!
Гарри, всё ещё часто дыша, уставился на неё, потом опять отвернулся и начал ходить взад-вперёд по комнате. Букля угрюмо ухнула со своего шкафа. Наступила долгая пауза, когда раздавался лишь тоскливый скрип половиц под подошвами Гарри.
– Где я, что это за место? – внезапно выпалил он.
– Штаб-квартира Ордена Феникса, – мгновенно ответил Рон.
– Может, кто-нибудь скажет мне наконец, что это за Орден такой?
– Это тайное общество, – быстро сказала Гермиона. – Его основал Дамблдор, он же и возглавляет. Участвуют главным образом те, кто боролся против Сам-Знаешь-Кого ещё в прошлое его появление.
– Кто входит в общество? – спросил Гарри, резко остановившись и держа руки в карманах.
– Совсем немного народу.
– Мы знаем человек двадцать, – сказал Рон, – но думаем, что есть и другие.
Гарри смотрел на них.
– Ну? – требовательно спросил он, глядя то на Рона, то на Гермиону.
– Э… – смешался Рон. – Что – ну?
– Волан-де-Морт, вот что, – яростно крикнул Гарри, и его друзья одновременно вздрогнули. – Какие новости? Что он затеял? Где он? Как мы будем с ним сражаться?
– Ты уже слышал – нас не пускают на собрания Ордена, – нервно сказала Гермиона. – Поэтому подробностей мы не знаем, только общую идею смогли уловить, – торопливо добавила она, увидев выражение лица Гарри.
– Понимаешь, Фред и Джордж изобрели Удлинитель ушей, – сказал Рон. – Очень полезная штука.
– Чего Удлинитель?
– Ушей, ушей. Правда, в последнее время пришлось перестать подслушивать: мама узнала и устроила жуткий скандал. Фред и Джордж теперь прячут все свои Удлинители, чтобы мама не выбросила. Но до этого мы хорошо ими попользовались. Мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учёт…
– Другие набирают в Орден новых членов, – подхватила Гермиона.
– А третьи что-то стерегут, – сказал Рон. – Там всё время идут разговоры об охране.
– Не меня ли, случайно, они охраняют? – саркастически спросил Гарри.
– Слушай, точно! – Рон сделал вид, будто его озарило.
Гарри фыркнул. Он опять стал расхаживать по комнате, глядя на всё подряд, кроме Рона и Гермионы.
– Так чем же вы занимались, если вас не пускали на собрания? – спросил он. – Вы писали, что очень заняты.
– Это правда, – быстро ответила Гермиона. – Мы очищаем дом, ведь он пустовал много-много лет и здесь чего только не завелось. Кухня и большая часть спален уже готовы, завтра займёмся гости… А-а-а!
С двумя громкими хлопками посреди комнаты возникли из ничего близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Сычик заверещал ещё бешеней прежнего и порхнул на шкаф, где уже сидела Букля.
– Да перестаньте же наконец, – устало сказала Гермиона близнецам, таким же рыжим, как Рон, но не столь долговязым и более плотным.
– Привет, Гарри! – сияя, выпалил Джордж. – До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели.
– Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь своё негодование, выпусти его наружу! – посоветовал Фред, тоже сияя. – А то за пятьдесят миль тебя, может, и не всякий услышит!
– Прошли, значит, испытания по трансгрессии? – пробурчал Гарри.
– С отличными оценками, – похвастался Фред, державший какой-то длинный, телесного цвета шнур.
– Спуститься по лестнице было бы дольше секунд на тридцать, – заметил Рон.
– Время – кнаты, сикли и галеоны, братишка, – сказал Фред. – В общем, Гарри, ты ухудшаешь слышимость. Удлинитель ушей, – объяснил он, увидев вскинутые брови Гарри, и поднял шнур повыше. Оказалось, что он тянется на лестничную площадку. – Мы пытаемся узнать, что делается внизу.
– Вы только поаккуратней, – посоветовал Рон, глядя на Удлинитель. – Если мама опять увидит…
– У них большое собрание, ради этого стоит рискнуть, – сказал Фред.
Дверь открылась, и возникла длинная рыжая грива.
– Ой, Гарри, здравствуй! – радостно воскликнула Джинни, младшая сестра Рона. – Мне послышался твой голос.
-Класс, девочки, мальчики, а теперь мы все берем удлинители ушей и тихо идем к лестнице! Ясно?- Фред игриво улыбнулся.
-Да!- Хором ответили все.
Они разобрали наушники, воткнули их в уши и подошли к лестнице. Джордж спустил и подсунул под дверь длинный провод. Послышались нечеткие голоса, потом они стали ясно слышны.
-Блэк, а может он станет убийцей, как и его крестный?
– Снейп! – вырвалось у Гарри. – Он что, здесь?
– Ага, – ответил Джордж.– Сейчас отчитывается. Секретность – ух!
– Подлюга, – лениво проговорил Фред.
– Он сейчас на нашей стороне, – с укоризной сказала ему Гермиона.
Рон фыркнул.
– И всё равно подлюга, – подтвердил он. – Как он смотрит на нас, когда мы встречаемся!
– Билл тоже его не любит, – сказала Джинни, как будто это окончательно решало вопрос.
Тем временем разговор продолжался.
-Северус, ну я надеюсь, он не станет Пожирателем! Думаю, мы ВСЕ ему в этом поможем, и он будет учиться на НАШИХ ошибках.- Произнес милый, почти нежный женский голос.
-Мария!- Фред, Джордж и Рон хором произнесли это и мечтательно закатили глаза. Джинни и Гермиона переглянувшись, фыркнули. Гарри только хмыкнул.
-Мисс…Эванс мне кажется, Вы…
-Нет, Северус, ты я думаю, никогда не сможешь произнести фамилию Эванс с той же ненавистью, что и Поттер.
-Не смей так со…
-Мария, Северус, перестаньте! Собрание закончено, на сегодня все свободны. А вы двое постарайтесь не убить друг друга!- Это был Дамблдор. Гарри узнал бы его голос из тысячи.
– Атас!
Фред с силой потянул на себя Удлинитель ушей. Раздался новый громкий хлопок, и они с Джорджем исчезли. Спустя несколько секунд в дверях спальни появилась миссис Уизли.
– Собрание кончилось, идите вниз ужинать. Всем не терпится тебя увидеть, Гарри. Но можно узнать, откуда, под кухонной дверью навозные бомбы?
– Это Живоглот, – с невинным видом соврала Джинни. – Он любит с ними играть.
– Понятно, – сказала миссис Уизли. – А я думала, Кикимер, он горазд на всякие странные выходки. Не забудьте вести себя в коридоре потише. Джинни, у тебя страшно грязные руки, что ты такое делала? Вымой их, пожалуйста, перед ужином.
Джинни двинулась за матерью, состроив напоследок гримасу. Гарри с Роном и гЕрмионой двинулись следом.
– Кто такой Кикимер? – спросил он.
– Здешний эльф-домовик, – ответил Рон. – Псих полнейший. Первый раз такого вижу.
Гермиона бросила на него сердитый взгляд:
– Никакой он не псих, Рон.
– Святая цель его жизни – чтобы ему отрезали голову и вывесили её на дощечке, как голову его матери, – раздражённо сказал Рон. – Это что, нормально?
– Ну… если даже он немножко странный, его вины в этом нет.
Рон игриво стрельнул глазами в Гарри.
– Гермиона всё ещё носится со своим обществом… Как его там?
– Я ни с чем не ношусь! – вспылила Гермиона. – Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к Кикимеру гуманно.
– Ну ладно, ладно, – сказал Рон. – Пошли, я умираю с голоду.
– Ужинать будем на кухне, – прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. – Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери…
БАБАХ!
– Тонкс! – в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли.
– Простите! – взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. – Всё эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об неё…
Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге.
Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошёл раньше, раздёрнулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно её пытают, старуха в чёрном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались.
Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, жёлтая кожа ее лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями.
Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задёрнуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала ещё громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.
– Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…
Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, всё извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными чёрными волосами.
– Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! – рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли.
Лицо старухи стало мертвенно-бледным.
– Ты-ы-ы-ы! – взвыла она, вылупив на мужчину глаза. – Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!
– Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! – рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задёрнуть портьеры.
Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина.
Отводя со лба длинные тёмные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крёстный отец Сириус.
– Ну, здравствуй, Гарри, – хмуро сказал он. – Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.
– С твоей…
– Да-да, с моей дражайшей престарелой матушкой, – сказал Сириус. – Мы хотели её убрать на месяц-другой, но, видимо, она подействовала на изнанку холста Заклятием вечного приклеивания. Ну, пошли скорее вниз, пока они опять не проснулись.
– Но почему здесь висит портрет твоей матери? – озадаченно спросил Гарри, когда они, чуть опередив остальных, вышли из коридора на узкую каменную лестницу и стали спускаться по ней на кухню.
– Тебе что, никто не сказал? Это дом моих родителей, – ответил Сириус. – Но я последний из оставшихся Блэков, и дом теперь мой. Я предложил его Дамблдору в качестве штаб-квартиры. Это едва ли не единственная польза, какую я могу сейчас принести.
Гарри, ожидавший более сердечного приёма, отметил про себя, что голос Сириуса звучит и жёстко, и горько. Спустившись за крёстным отцом до самого низа лестницы, он вошёл в подвальную кухню.
Посреди множества стульев и кресел, которые принесли для участников собрания, стоял длинный деревянный стол, заваленный пергаментами, заставленный кубками и пустыми винными бутылками. Ещё на нём громоздилась какая-то куча тряпья. У дальнего края стола, наклонив друг к другу головы, о чём-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл.
Миссис Уизли кашлянула. Её муж, худой лысеющий рыжеволосый человек в роговых очках, встрепенулся, поднял голову и вскочил на ноги.
– Гарри! – воскликнул он и, бросившись к вошедшему, энергично тряхнул его руку. – Я страшно тебе рад!
Поверх его плеча был виден Билл, чьи длинные волосы, как и раньше, были стянуты в конский хвост. Он торопливо скатывал в трубки оставленные на столе пергаменты.
– С прибытием, Гарри! – сказал Билл, пытаясь ухватить дюжину свитков разом. – Надеюсь, Грозный Глаз не заставил тебя добираться через Гренландию?
– Он хотел, но… – начала Тонкс. Бросившись на помощь Биллу, она тут же опрокинула свечу на последний пергаментный лист. – Ой-ой-ой… Прошу прощения…
– Ничего страшного, милая, – довольно-таки сердито произнесла миссис Уизли и, взмахнув волшебной палочкой, восстановила пергамент. Вызванная её заклинанием вспышка света позволила Гарри мельком увидеть нечто похожее на план здания.
Миссис Уизли перехватила его взгляд. Она сдёрнула план со стола и сунула Биллу в охапку поверх кучи других свитков.
– Всё это после собраний надо убирать немедленно, – резко сказала она и поспешила к старинному кухонному шкафу, откуда стала вынимать тарелки.
Билл выдернул волшебную палочку, пробормотал: «Эванеско!»– и свитки исчезли.
– Ну, садись же, Гарри, – сказал Сириус.
– И если вы хотите поужинать до полуночи, мне нужна помощь, – обратилась миссис Уизли ко всем собравшимся. – Нет, ты уж сиди, милый Гарри, отдыхай с дороги.
– Что нужно делать, Молли? – с воодушевлением спросила Тонкс, вскакивая с места.
Миссис Уизли посмотрела на неё с опаской.
– Э… – заколебалась она, – нет, Тонкс, спасибо, ничего не надо, ты тоже сегодня устала.
– Нет, нет, я хочу помочь! – радостно возразила Тонкс и, сшибив по дороге стул, бросилась к кухонному шкафу, откуда Джинни уже вынимала столовые приборы.
Вскоре несколько больших ножей под присмотром мистера Уизли вовсю резали мясо и овощи без всякой человеческой помощи, миссис Уизли помешивала в котле, висящем над огнём, остальные вынимали и ставили на стол тарелки, кубки и съестное. Гарри остался сидеть за столом с Сириусом и Марией, которая сосредоточенно о чем-то думала.
Гарри вздрогнул, почувствовав, как что-то коснулось его щиколотки, но это был всего-навсего Живоглот – рыжий, криволапый кот Гермионы. Мурлыкая, он стал тереться о его ноги, а потом вспрыгнул к Сириусу на колени и свернулся там клубком. Рассеянно почёсывая его за ухом, Сириус, по-прежнему мрачный, повернулся к Гарри:
– Как лето, ничего?
– Совсем паршивое, – ответил Гарри.
В первый раз по лицу Сириуса пробежало какое-то подобие улыбки.
– На твоём месте я бы не жаловался.
– Как это?! – изумлённо спросил Гарри.
– Я лично был бы только рад нападению дементоров. Схватка не на жизнь, а на смерть прекрасно развеяла бы скуку. Ожил бы душой. Ты считаешь, тебе худо пришлось, но ты по крайней мере мог куда-то пойти, размять ноги, ввязаться в драку… А я вот целый месяц сижу взаперти.
– Почему? – нахмурился Гарри.
– Потому что Министерство магии по-прежнему меня ищет, а Волан-де-Морт наверняка уже узнал от Хвоста, что я анимаг и, значит, мои превращения бесполезны. Я мало что могу сейчас сделать для Ордена Феникса… Так, во всяком случае, думает Дамблдор.
По холодноватому тону, каким Сириус произнёс это имя, Гарри понял, что он тоже не слишком доволен директором школы «Хогвартс». Вдруг на Гарри накатила волна расположения к крёстному отцу.
– Но ты хотя бы в курсе событий, – подбодрил он Сириуса.
– Это точно, – саркастически произнёс Сириус. – Выслушиваю отчёты Снегга, глотаю по ходу дела его намёки, что он, мол, рискует жизнью, а я отсиживаюсь тут в уюте и покое… Ещё спрашивает меня, как идёт очистка…
– Что за очистка? – спросил Гарри.
– Пытаемся сделать это жилище пригодным для человеческого обитания, – сказал Сириус, обводя унылую кухню концом волшебной палочки. – Десять лет, с тех самых пор, как умерла моя дражайшая матушка, в доме никто не жил, если не считать её старого домового эльфа. А он совсем спятил и давным-давно уже ничего не чистит.
– Фред, Джордж… Ну почему не в руках?! – крикнула миссис Уизли.
Гарри, Сириус и Мария обернулись и миг спустя дружно нырнули под стол. Фред и Джордж приказали большому котлу с тушёным мясом, железной фляге со сливочным пивом, массивной доске для резки хлеба и лежащему на ней хлебному ножу отправиться к ним своим ходом. Закопчённый котёл проскользил по всему столу и резко остановился у самого края, оставив на деревянной поверхности длинную чёрную полосу. Фляга со звоном упала, расплескав повсюду своё содержимое. Нож соскользнул с доски и воткнулся, зловеще подрагивая, в стол в точности там, где пару секунд назад лежала правая ладонь Сириуса.
– Ради всего святого! – взмолилась миссис Уизли. – Ну зачем было это делать?.. Нет, с меня довольно. Если вам теперь можно использовать волшебство, это не значит, что надо махать палочками направо и налево!
– Мы просто время хотели сэкономить! – объяснил Фред. Бросившись к ножу, он не без труда выдернул его из стола. – Прости, Сириус, дружище… Мы не хотели…
Гарри и Сириус от души хохотали. Мария с умилением смотрела на этих двоих, а потом рассмеялась вместе с ними. Живоглот, который чуть раньше, злобно зашипев, метнулся под кухонный шкаф, теперь светил из темноты большими жёлтыми глазами.
– Мальчики, – сказал мистер Уизли, возвращая котёл в центр стола, – ваша мать права, вы теперь совершеннолетние и должны вести себя ответственно.
– Ни один из ваших братьев ничего подобного не делал! – бушевала миссис Уизли. Она с размаху поставила на стол новую флягу сливочного пива и пролила почти столько же. – Билл не считал нужным трансгрессировать через каждые пять шагов! Чарли не пробовал заклинания на всём, что попадалось под руку! Перси…
Она резко умолкла и испуганно, не дыша, посмотрела на мужа, чьё лицо вдруг застыло.
– Давайте же есть, – быстро предложил Билл.
– Вид страшно аппетитный, Молли, – сказал Люпин и, положив на тарелку тушёного мяса, передал ей через стол.
Несколько минут стояла тишина, перебиваемая только постукиванием ножей и вилок о тарелки и поскрипыванием сидений под едоками. Потом миссис Уизли повернулась к Сириусу:
– Я вот о чём тебе хотела сказать, Сириус. В гостиной что-то засело в письменном столе, он всё время потрескивает и шатается. Это, конечно, может быть боггарт, но, наверно, надо попросить Аластора взглянуть, прежде чем мы это выпустим.
– Как тебе угодно, – безразличным тоном ответил Сириус.
– В шторах там полно докси, – продолжала миссис Уизли. – Может, завтра попробуем ими заняться?
– У меня просто руки чешутся, – сказал Сириус. Гарри уловил в его голосе горькую иронию, но не знал, дошла ли она до кого-нибудь ещё.
Мистер Уизли, Билл, Люпин и Мария горячо обсуждали проблему гоблинов.
– Они пока темнят, – сказал Билл. – До сих пор не пойму, верят они, что он возродился, или нет. Могут, конечно, и нейтральную позицию занять. Отойти в сторону.
– Я уверен, что они никогда не встанут на сторону Сами-Знаете-Кого, – покачал головой мистер Уизли. – Они ведь тоже пострадали: помните это последнее убийство целой гоблинской семьи близ Ноттингема?
– По-моему, это зависит от того, что им предложат, – сказала девушка. – И я не золото имею в виду. Если он пообещает им вольности, в которых мы столетиями им отказывали, они могут на это клюнуть. Значит, с Рагноком, Билл, до сих пор ничего не получается?
– Он сейчас настроен не в пользу волшебников, – ответил Билл. – Всё ещё бесится по поводу Бэгмена, считает, что Министерство его прикрыло, ведь гоблины так и не получили от него назад своё золото…
Взрыв веселья в средней части стола заглушил дальнейшие слова Билла. Фред, Джордж, Рон и Тонкс хохотали так, что чуть не падали со стульев.
Гарри посмотрел в их сторону и нервно захихикал. С противоположного конца стола на него нежно смотрел Снейп с ярко голубыми глазами и аккуратно собранными в хвост волосами.
Фред и Джордж, хохоча, уткнулись в кубки со сливочным пивом. На Джорджа напала икота. Вставая, чтобы принести на сладкое большое блюдо с ревеневым пудингом, миссис Уизли неизвестно почему бросила на Сириуса очень неприятный взгляд. Гарри повернулся к крёстному отцу.
-Что это с ней?
Сириус неопределенно пожал плечами.
Три порции ревеневого пудинга с заварным кремом – и Гарри почувствовал, что джинсы жмут ему в поясе (а ведь они раньше принадлежали Дадли!). К тому времени, как он положил ложку, в общем застольном разговоре возникло затишье. Мистер Уизли сыто и размягчённо откинулся на спинку кресла. Тонкс, вернув своему носу обычный вид, сладко позёвывала. Джинни, выманив Живоглота из-под кухонного шкафа, сидела на полу по-турецки и катала пробки от сливочного пива. Кот бросался за ними в погоню.
– Не пора ли честной компании разойтись по спальням? – сонным голосом предложила миссис Уизли.
– Нет, Молли, погоди немного, – сказал Сириус, отодвигая пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. – Что-то ты меня удивляешь. Я думал, первое, что ты примешься тут делать, – это задавать вопросы про Волан-де-Морта.
Общая атмосфера изменилась так же стремительно, как при появлении дементоров. Если секунды назад на кухне царила дремотная расслабленность, то теперь все насторожились и напряглись. При упоминании ненавистного имени вокруг стола пробежала дрожь. Люпин, собиравшийся глотнуть вина, медленно опустил кубок, всем своим видом выражая осмотрительность.
– А то я не задавал! – негодующе воскликнул Гарри. – Задавал Рону и Гермионе, но они сказали, что мы не состоим в Ордене и…
– Они совершенно правы, – заметила миссис Уизли. – Ты ещё слишком юн.
Она выпрямилась в своём кресле, сжав в кулаки лежавшие на подлокотниках руки. В лице – уже ни следа сонливости.
– С каких это пор, чтобы задавать вопросы, надо быть членом Ордена Феникса? – спросил Мария. – Гарри целый месяц проторчал в магловском доме. Он имеет право знать, что проис…
– Постой! – громко перебил ее Джордж.
– Почему именно Гарри получит ответы на свои вопросы? – сердито спросил Фред.
– Мы месяц пытаемся выудить хоть какие-то сведения, но нас не удостоили даже завалящего кусочка! – крикнул Джордж.
– Вы ещё слишком юные, вы не члены Ордена, – произнёс Фред тонким голосом, страшно похожим на материнский. – А Гарри – пожалуйста, хотя он несовершеннолетний!
– В том, что вам не рассказали про дела Ордена, я лично не виновата, – спокойно проговорила девушка. – Так решили ваши родители. Что же касается Гарри…
– Ты не вправе самостоятельно решать, что нужно Гарри, а что нет! – резко оборвала ее миссис Уизли. Её обычно доброе лицо вдруг стало чуть ли не угрожающим. – Надеюсь, ты не забыла слова Дамблдора?
– Какие именно? – вежливо спросил Сириус с видом человека, готовящегося к бою.
– О том, что Гарри не должен знать больше, чем ему необходимо знать, – ответила миссис Уизли, сделав особенный упор на последние два слова.
Рон, Гермиона, Фред и Джордж поворачивали головы то к Сириусу, то к миссис Уизли, как будто смотрели теннис. Джинни, стоявшая на полу на коленках, позабыла о рассыпанных вокруг пробках и слушала разговор с полуоткрытым ртом. Люпин не сводил глаз с Сириуса.
– А мы и не будем, Молли, рассказывать ему больше, чем ему необходимо знать, – сказал Сириус. – Но, поскольку именно он стал свидетелем возвращения Волан-де-Морта (все опять содрогнулись), он имеет больше права, чем многие другие…
– Он не член Ордена Феникса! – заявила миссис Уизли. – Ему только пятнадцать лет, и…
– И он перенёс столько же испытаний, как и большинство членов, – возразил Сириус. – А кое-кого и позади оставил.
– Я не собираюсь принижать то, что он совершил! – закричала миссис Уизли. Её кулаки на подлокотниках кресла подрагивали. – Но он же ещё…
– Он не ребёнок! – раздражённо сказал Сириус.
– Но и не взрослый! – Щёки миссис Уизли зарделись. – Он – не Джеймс, Сириус!
– Спасибо, Молли, но кажется мы неплохо представляем себе, кто он такой, – холодно ответила Мария.
– Вовсе в этом не уверена! – воскликнула миссис Уизли. – Иногда ты, Сириус говоришь о нём так, словно это твой лучший друг воскрес!
– Что в этом плохого? – спросил Гарри.
– То, Гарри, что ты – не твой отец, как бы ты ни был на него похож! – ответила миссис Уизли, по-прежнему сверля глазами Сириуса. – Ты ещё учишься в школе, и взрослым, которые за тебя отвечают, не следует об этом забывать!
– Ты хочешь сказать, что я безответственный крёстный отец? – повысил голос Сириус.
– Я хочу сказать, что ты, Сириус, имеешь склонность к безрассудным поступкам, из-за чего Дамблдор требует, чтобы ты не выходил из дому и…
– Давай-ка лучше оставим в стороне указания, которые каждый из нас получает от Дамблдора! – громко перебила ее сестра.
– Артур! – набросилась миссис Уизли на мужа. – Артур, поддержи меня!
Мистер Уизли ответил не сразу. Снял очки, медленно протёр их мантией, не глядя на жену. Заговорил лишь после того, как аккуратно водрузил их на место.
– Дамблдор понимает, Молли, что положение изменилось. Он согласен с тем, что теперь, когда Гарри находится в штаб-квартире, его надо в какой-то мере ввести в курс дела.
– Да, но одно дело «в какой-то мере», другое – поощрять его задавать любые вопросы!
– Что касается меня, – тихо начал Люпин, отводя наконец взгляд от Сириуса и встречаясь глазами с миссис Уизли, быстро повернувшейся к нему в надежде обрести наконец союзника, – я считаю, что лучше пусть Гарри узнает факты – не все факты, Молли, только общую картину – от нас, чем получит их в искажённом виде от… других.
Выражение его лица было мягким, но Гарри не сомневался: уж Люпин-то знает, что некоторые Удлинители ушей уцелели после чистки, устроенной миссис Уизли.
– Так, – произнесла миссис Уизли, тяжело дыша и всё ещё оглядывая стол в тщетных поисках поддержки, – ну что ж… я вижу, я в меньшинстве. Я только вот что скажу: у Дамблдора наверняка были причины для того, чтобы не позволять Гарри знать слишком много. Я как человек, принимающий интересы Гарри близко к сердцу…
– Он не твой сын, – тихо сказал Сириус.
– Всё равно что сын! – яростно возразила ему миссис Уизли. – Кто ещё у него есть?
– У него есть я! У него есть сестра!
– Так-то оно так, – поджала губы миссис Уизли, – но беда в том, что тебе трудновато было о нём заботиться, пока ты сидел взаперти в Азкабане. А Мария сама еще ребенок!
Сириус начал подниматься со стула.
– Молли, из собравшихся за этим столом ты не единственная, кто печётся о Гарри! Может ты забыла, но прошлое каждого из членов Ордена мы не обсуждаем! И присматривать за мной нет никакой необходимости, Альбус мне доверяет, а остальное других не касается!- Резко выкрикнула Мария.- Сириус, сядь!
Нижняя губа миссис Уизли задрожала. Побледневший Сириус медленно опустился обратно на стул.
– Я думаю, мы должны послушать, что скажет сам Гарри, – продолжал Люпин. – Он уже достаточно большой, чтобы решать за себя.
– Я хочу знать, что происходит, – мигом выпалил Гарри.
Он не смотрел на миссис Уизли. Хоть его и тронули её слова о том, что он ей как сын, её опека вызвала у него досаду. Сириус прав: он уже не ребёнок.
– Очень хорошо, – сказала миссис Уизли прерывающимся голосом. – Джинни… Рон… Гермиона… Фред… Джордж! Немедленно выйдите из кухни.
Взрыв негодования.
– Мы совершеннолетние! – разом завопили Фред и Джордж.
– Гарри можно, а мне нельзя? – взвыл Рон.
– Мама, я хочу послушать! – захныкала Джинни.
– НЕТ! – крикнула миссис Уизли, встав с места и сверкая глазами. – Я категорически запрещаю…
– Молли, ты не можешь запретить Фреду и Джорджу, – устало возразил мистер Уизли. – Они действительно совершеннолетние.
– Они ещё школьники.
– Но в юридическом смысле они взрослые, – сказал мистер Уизли всё тем же утомлённым голосом.
Лицо миссис Уизли было уже пунцовым.
– Я… Так, ладно, Фред и Джордж могут остаться, но Рон…
– Гарри так и так всё расскажет нам с Гермионой! – горячо воскликнул Рон. – Ведь расскажешь? А? – неуверенно добавил он, встретившись с Гарри глазами.
– Конечно, расскажу, – пообещал Гарри. Рон с Гермионой просияли.
– Отлично! – крикнула миссис Уизли. – Отлично! Джинни, спать!
Джинни ушла, но ушла отнюдь не тихо.
– Итак, Гарри, что бы ты хотел узнать?
Вздохнув всей грудью, Гарри задал вопрос, который мучил его весь последний месяц.
– Где Волан-де-Морт? – спросил он, не обращая внимания на новые корчи при звуке этого имени. – Что он делает? Я пробовал смотреть магловские последние известия, но там тишь да гладь, никаких странных смертей, ничего подозрительного.
– А странных смертей пока и не было, – сказал Сириус, – насколько мы знаем… А знаем мы довольно много.
– Во всяком случае, больше, чем он думает, – вставил Люпин.
– Чего это он перестал убивать людей? – спросил Гарри. Он знал, что за последний год Волан-де-Морт совершил не одно убийство.
– Не хочет привлекать к себе внимания, – объяснила Мария. – Это было бы для него опасно. Видишь ли, его возвращение прошло не совсем так, как он хотел. Он напортачил.
– Или, верней, ты подпортил ему игру, – заметил Люпин с довольной ухмылкой.
– Как? – не понял Гарри.
– Ты не должен был остаться в живых! – сказал Сириус. – Никто, кроме его Пожирателей смерти, не должен был знать, что он снова силён. Но ты всё видел и выжил.
– И меньше всего он хотел, чтобы о его возрождении узнал Дамблдор, – добавил Люпин. – Но благодаря тебе Дамблдору всё стало известно немедленно.
– И как это помогло? – спросил Гарри.
– Шутишь, что ли? – вступил в разговор Билл. – Дамблдор – единственный, кого Сам-Знаешь-Кто всегда боялся!
– Благодаря тебе Дамблдор заново созвал Орден Феникса всего через час после возрождения Волан-де-Морта, – сказал Сириус.
– Так чем же всё-таки этот Орден занимается? – спросил Гарри и поглядел на всех по очереди.
– Всеми силами пытается сорвать планы Волан-де-Морта, – ответил Сириус.
– Откуда вы знаете, что у него за планы? – быстро спросил Гарри.
– У Дамблдора есть кое-какие догадки, – сказал Люпин, – а догадки Дамблдора обычно оказываются близки к истине.
– Ну, и что думает о его планах Дамблдор?
– Во-первых, он хочет восстановить своё войско, – сказал Сириус. – В старые дни у него было много кого под началом: чародеи, которых он запугал или околдовал, преданные ему Пожиратели смерти, великое множество всяких Тёмных существ. Ты знаешь, что он вознамерился привлечь на свою сторону великанов, но это только одно из сообществ, на которые он нацелился. Разумеется, он не пойдёт брать штурмом Министерство магии всего лишь с дюжиной Пожирателей смерти.
– А вы пытаетесь помешать ему вербовать новых сторонников?
– Да, насколько можем, – ответил Люпин.
– Но как?
– Главное – убедить как можно больше людей в том, что Ты-Знаешь-Кто действительно возродился. Заставить их быть бдительными, – объяснил Билл. – Но оказалось, что это не так просто.
– Почему?
– Из-за позиции Министерства, – сказала сестра. – Гарри, ты же видел Корнелиуса Фаджа после возвращения Волан-де-Морта. С тех пор его отношение ко всему не изменилось. Он категорически отказывается поверить, что это произошло на самом деле.
– Но почему? – в отчаянии спросил Гарри. – Почему он такой идиот? Если Дамблдор…
– Ага, вот ты и попал в самую точку, – горько усмехнулся мистер Уизли. – В нём-то всё и дело – в Дамблдоре.
– Фадж его боится, – печально сказала Мария.
– Боится Дамблдора? – не поверил Гарри.
– Боится того, на что считает его способным, – объяснил мистер Уизли. – Фадж думает, что Дамблдор хочет его свергнуть. Что он сам не прочь стать министром магии.
– Но Дамблдор ничего такого не хочет…
– Конечно, не хочет, – сказал мистер Уизли. – Он никогда не стремился к должности министра, хотя очень многие были бы рады, если бы он её занял после отставки Милисенты Багнолд. Бразды правления достались тогда Фаджу, но он не забыл, как популярна была идея сделать министром Дамблдора, пусть он и не претендовал на власть.
– В глубине души Фадж понимает, что Дамблдор намного его умней, что он куда более сильный волшебник, и в начале работы на министерском посту Фадж постоянно просил у Дамблдора помощи и совета, – сказал Люпин. – Но теперь, судя по всему, он вошёл во вкус власти и стал гораздо самоуверенней. Ему очень нравится быть министром магии, он убедил себя, что он самый умный и что Дамблдор просто сеет смуту ради смуты.
– Как он может такое думать? – сердито спросил Гарри. – Как он может думать, что Дамблдор говорит неправду? Выходит, и я говорю неправду?
– Согласиться с тем, что Волан-де-Морт возродился, означает великую головную боль для Министерства. Ни с чем подобным оно не сталкивалось почти четырнадцать лет, – горько сказала Мария. – Фадж просто не в состоянии взглянуть правде в глаза. Гораздо удобней считать, что Дамблдор лжёт, стремясь сделать его, Фаджа, положение неустойчивым.
– Понимаешь, да, в чём проблема? – спросил Сириус. – Пока Министерство утверждает, что Волан-де-Морта бояться нечего, очень трудно убеждать людей, что он возродился, особенно если они и сами не склонны этому верить. К тому же Министерство сильно давит на «Ежедневный пророк» – запрещает писать о том, что оно называет фальшивками Дамблдора. Поэтому рядовые волшебники большей частью не знают о случившемся ровно ничего, и это делает их лёгкой добычей Пожирателей смерти, если они используют заклятие Империус.
– Но вы-то ведь сообщаете людям, да? – спросил Гарри, глядя поочерёдно на мистера Уизли, Сириуса, Билла, Наземникуса, Люпина, сестру и Тонкс. – Вы им говорите, что он возродился?
Они невесело улыбнулись.
– Видишь ли, все считают, что я поубивал кучу народу, Министерство назначило за мою голову награду в тысячу галеонов, поэтому я вряд ли могу выйти на улицу и начать раздавать листовки, – желчно проговорил Сириус.
– Я тоже не самый желанный обеденный гость в большинстве чародейских домов, – сказал Люпин. – В том, что ты оборотень, есть свои минусы.
– Тонкс и Артур, если начнут болтать направо и налево, потеряют должности, – продолжил Сириус, – а для нас очень важно иметь в Министерстве своих людей, ведь люди Волан-де-Морта там наверняка есть. Мария тоже очень важна для нас, как сотрудник Министерства. Фадж пока с ней считается и это дает нам повод для надежды. Многие волшебники очень трепетно к ней относятся и поэтому то, что она состоит в Ордене, очень о многом говорит!
– Кое-кого, впрочем, мы сумели убедить, – сказал мистер Уизли. – Вот Тонкс, к примеру. Она ещё очень молода и по возрасту только недавно получила право стать членом Ордена, но то, что на нашу сторону переходят мракоборцы, – громадное достижение. Кингсли Бруствер – тоже ценнейший человек. Ему поручили возглавить охоту на Сириуса, и он вводит Министерство в заблуждение, утверждая, что Сириус скрывается в Тибете.
– Но если ни один из вас не заявляет открыто, что Волан-де-Морт возродился… – начал Гарри.
– Кто сказал, что ни один? – возразил Сириус. – Из-за чего, по-твоему, у Дамблдора такие неприятности?
– Какие?
– Они всячески пытаются его дискредитировать, – объяснила сестра. – Ты не читал в «Пророке» на прошлой неделе? Они написали, что Международная конфедерация магов сместила его с поста президента, потому что он постарел и потерял хватку. Но это неправда. Против него проголосовали чародеи Министерства, и произошло это после его речи, в которой он объявил о возвращении Волан-де-Морта. И он теперь не Верховный чародей Визенгамота, то есть суда волшебников, и ходят разговоры, что у него могут забрать орден Мерлина первой степени.
– Но Дамблдор говорит, что ему на всё это наплевать, – главное, чтобы его не убрали с карточек в шоколадных лягушках, – ухмыльнулся Билл.
– Не вижу ничего смешного, – резко сказал мистер Уизли. – Если он и дальше будет так дразнить Министерство, он может попасть в Азкабан, а этого нам ни за что нельзя допустить. Пока Сам-Знаешь-Кому известно, что Дамблдор на свободе и в курсе его замыслов, он вынужден действовать с оглядкой. Уберут Дамблдора – и у Сам-Знаешь-Кого развязаны руки.
– Но ведь если Волан-де-Морт пытается вербовать новых Пожирателей смерти, как может его возвращение оставаться тайной? – спросил Гарри, пришедший чуть ли не в отчаяние.
– Волан-де-Морт не ходит от дома к дому и не стучится к людям в двери, – сказала Мари. – Он обманывает, околдовывает, шантажирует. У него богатый опыт тайной деятельности, и вербовка сторонников – только одно из её направлений. У него есть и другие планы, которые он надеется осуществить без всякого шума, и как раз им-то он сейчас уделяет главное внимание.
– Что ему нужно, кроме сторонников? – спросил Гарри, и ему показалось, что Сириус, прежде чем ответить, обменялся с Люпином быстрым взглядом.
– То, чем он может завладеть только исподтишка.
Взгляд Гарри оставался таким же озадаченным.
– Некое, скажем так, подобие оружия, – добавил Сириус. – То, чего у него не было в прошлый раз.
– Когда он был силён?
– Да.
– Что за оружие? – спросил Гарри. – Страшней, чем заклятие Авада Кедавра?
– Довольно! – воскликнула миссис Уизли, стоявшая в тени у двери.
Гарри не заметил, как она вернулась из комнаты Джинни, куда отводила дочку спать. Она скрестила руки на груди, и вид у неё был яростный.
– Я хочу, чтобы вы все немедленно отправились спать, – потребовала она, глядя поочерёдно на Фреда, Джорджа, Рона и Гермиону.
– Ты не имеешь права нами командовать… – начал Фред.
– Сириус, посмотри на меня! – не унималась миссис Уизли. Её била лёгкая дрожь. – Ты уже сообщил Гарри кучу сведений. Ещё чуть-чуть – и его хоть в Орден принимай.
– А что, почему нет? – быстро спросил Гарри. – Я вступлю, я хочу вступить. Буду драться.
– Нет.
Это сказала уже не миссис Уизли. Это сказала Мария.
– Мы принимаем только взрослых, совершеннолетних волшебников, – продолжила она. – Тех, которые окончили школу, – добавила она, увидев, что Фред и Джордж раскрыли рты. – Членство сопряжено с опасностями, о которых никто из вас не имеет понятия… Я думаю, Молли права, Сириус. Мы сказали ему достаточно.
Сириус легонько пожал плечами, но спорить не стал. Миссис Уизли властно поманила к себе сыновей и Гермиону. Один за другим они встали, и Гарри, признавая поражение, поплёлся в хвосте.
