12 февраля 2006 годаКоординаты, которые прислала Грейнджер, отправляли ровно под ясень на её заднем дворе. Оказавшись вплотную к стволу после знакомой тяжести и тесноты, Драко раздражённо подумал о том, что могло произойти, напутай Грейнджер хоть немного. Впрочем, она ведь почти никогда не ошибалась.
Отряхнувшись, Малфой двинулся вперёд, но не смог не остановиться, разглядывая дом, несмотря на то, что готовил себя к этому моменту.
Дом. Магловский дом.
В два этажа, c не особо высокими потолками, если оценивать снаружи, протянувшийся на три или четыре комнаты в стороны. Аккуратный, чистый, свежеотремонтированный — наверное, милый. По крайней мере, ориентируясь на свои скудные знания о маглах, Драко предполагал, что дом для них был именно милым.
Для Малфоя же всё происходящее пока что было просто странным.
Но он поборол себя и заставил подойди к двери — Грейнджер писала, что он может не обходить дом и постучаться с заднего входа. Стук показался Драко достаточно громким, но буквально спустя несколько мгновений он понял, что внутри вряд ли было слышно так же хорошо. Малфой вздохнул, сетуя на непредусмотрительность маглов, и заклинанием увеличил звук.
Гермиона открыла через минуту или около того.
— Мило с твоей стороны попытаться оглушить меня, но здесь есть звонок, — с порога сообщила напыщенным тоном она и указала на небольшую кнопку, размещавшуюся справа от двери. Заметив непонимающий взгляд Малфоя, который молча ожидал продолжения, Гермиона ткнула в неё пальцем, наблюдая, как меняется его лицо, когда Драко услышал продолжительное дребезжание внутри дома. — Нажимаешь, я слышу и открываю тебе дверь.
— О.
— Именно, — удовлетворенно кивнула Гермиона и махнула Малфою рукой, увлекая за собой. — Проходи. Я очень надеюсь, что ты с хорошими новостями, Малфой, честное слово. Хочешь чаю?
Нервозность Гермионы была бы заметна даже тем, кто абсолютно не знал её. Она отчаянно старалась вести себя непринуждённо, проявлять абсолютно лишнее и от этого неестественное дружелюбие, но выглядела жалко — Драко еле удержался от того, чтобы так и заявить ей. Конечно, он мог сказать это, слегка ухмыльнувшись, и вполне очевидная реакция Гермионы — раздражённое закатывание глаз и одновременно слегка обиженное сопение — была бы способна порадовать его, однако внутренний голос подсказал Драко не делать этого, и он почему-то послушался, не до конца отдавая себе отчёт в происходящем.
Дом был обставлен скудно по мнению Малфоя и, видимо, достаточно роскошно по мнению маглов. Стены в большинстве своём были светлые, а мебель тёмная, кроме того, повсюду были расставлены десятки различных безделушек, однако впечатления, что дом был обжит всё равно не возникало. Там поддерживали чистоту и уют, но не больше.
Драко прошёл по коридору, следуя за Грейнджер, и оказался в просторной гостиной. Справа через открытые двери можно было увидеть коридор, а за ним кухню, куда и направилась Гермиона, предложив Малфою сесть в одно из кресел — по-домашнему потёртых, но приличных на вид.
Поборов себя, Малфой сел, старательно концентрируясь на мысли, что нахождение в немагическом пространстве — хороший опыт для любого уважающего себя мага. Но отсутствие хотя бы незначительного магического поля у всех предметов всё равно выбивало из колеи.
На секунду он представил, каково было Грейнджер, когда она была на его месте — находилась в чужом доме с незнакомой энергетикой. Конечно, она привыкла к магии: Хогвартс, магический Лондон, Министерство, дом Уизли, в конце концов, но всё-таки видеть настоящий, сохранивший многовековые традиции и несущий отпечаток древней магии дом ей приходилось не так часто. Немного мстительно Драко подумал, что ей наверняка должно было быть так же неуютно, как и ему теперь. В этом ситуации действительно были похожи, но была и разница: Гермиона была вхожа в оба мира, Малфой — только в один.
Хотя, если он не будет слишком добросовестно выполнять свои обязанности, может случиться так, что магический мир закроет свои двери для Грейнджер.
Поймав себя на этой мысли, Малфой передёрнул плечами и в этот момент увидел Грейнджер, не особо ловко маневрирующую с подносом в руках: чайник и сахарница уже были на нём, и теперь Гермиона старалась одной рукой переставить чашки. Маленькие ложечки отчаянно бились о стенки. Драко ухмыльнулся, подумав, что, возможно, маглорождённые, познав прелести магии, уже не так хорошо справлялись с обыденными магловскими делами.
Оценив расстояние, которое предстояло преодолеть Грейнджер, Малфой не выдержал и, нарочито тяжело вздохнув, взмахнул палочкой, заставляя поднос выскочить из рук Гермионы и пронестись по воздуху. Грейнджер встрепенулась и подалась было вслед за ним, но, глянув на самодовольное лицо Малфоя, махнула рукой и достала из шкафа пачку печенья.
Через минуту они уже сидели напротив друг друга, разделённые только небольшим журнальным столиком. Гермиона суматошно разорвала упаковку и неуверенно потянулась к чайнику, но Драко опередил её. В полнейшей тишине он махнул палочкой. Чайник послушно поднялся в воздух; из носика полился чай; белесые клубы пара начали подниматься вверх.
Отправив чашку Гермионе прямо в руки, Драко пижонски повесил свою в воздухе рядом с собой и зачаровал ложку, чтобы размешивала сахар. Напоследок оценив обстановку и убедившись, что Грейнджер не намерена говорить первой, Малфой объявил, нарушив тишину:
— Я проконсультировался со специалистами из Мунго.
Гермиона, успевшая отхлебнуть, подавилась чаем и, закашлявшись, отставила чашку в сторону. Дно звонко звякнуло, соприкоснувшись со столом.
— Ты сделал что?! Не является ли это прямым нарушением контракта?
— Нет, не является, — невозмутимо ответил Драко и сделал глоток, собираясь продолжить, однако Гермиона не дала ему возможности:
— Я сама могла бы пойти в к ним, Малфой, если бы захотела, — весомо произнесла она и сильно втянула воздух, видимо, стараясь успокоиться. — Но я обратилась к тебе.
— Поэтому твоё имя и не прозвучало, пока я разговаривал с колдомедиками, — спокойно пояснил Драко, и Гермионе подумалось, что он был готов к такой реакции. — Мне нужны были некоторые зелья, Грейнджер, а в Мунго у меня есть каналы, с помощью которых я могу достать почти всё, что необходимо. К тому же я должен был получить твою карту.
— Мою что?
— Медицинскую карту, — словно считая это само собой разумеющимся, повторил Малфой и поставил чашку на парящее блюдце. — Ты бы видела, какие помещения у них занимает картотека, — министерскому Отделу тайн в пору позавидовать.
Гермиона не знала, чему стоило придать значение и удивиться в первую очередь: тому, что Малфой нелегально (Мерлин, да даже последнему пикси ясно, что он проделал это нелегально!) завладел всеми её медицинскими данными, или тому, что он бывал в Отделе тайн.
— Послушай, Малфой, возможно, для тебя магия и является показателем чего-то: силы, значимости или ума, — напряжённо заявила Грейнджер, — но я и без неё могла бы ответить на все твои вопросы сама.
Драко удержался от того, чтобы рассмеяться — не станет же он вдаваться в пространные объяснения на тему того, что он-таки научился по-человечески общаться с людьми, независимо от их способностей (в конце концов, даже в лучших магических академиях иногда попадались непроходимые тупицы).
— Конечно, могла бы. А если нет — я бы без труда применил легилименцию, — покладисто согласился Драко, стараясь снизить уровень агрессии Гермионы, так как её боевой настрой начинал порядком раздражать. — Только ты-то откуда знаешь все? — заметив, как задохнулась от возмущения Грейнджер, Малфой закатил глаза и пояснил: — Тебя проверяли после каждой вылазки, так? Но попадание в древний дом само по себе является для твоего магического поля неплохим способом взбодриться, поэтому если фонило оно при обследовании не так уж сильно, тебе об этом вряд ли сообщили, но вот в карту были обязаны зафиксировать.
Гермиона прищурила глаза, обдумывая услышанное. В словах Малфоя был смысл. Да что уж там — он в который раз доказывал, что понимал, о чём говорит. Но она ведь была работником Министерства — разве можно так просто закрывать глаза на серьёзное нарушение? В конце концов, это была её ошибка — Гермиона не справилась с тем, чтобы всё-таки найти доказательства и уличить Малфоя в мошенничестве.
С другой стороны… Гермиона уныло бросила взгляд на блюдце, услужливо порхающее под носом Малфоя, испускавшее такие явные волны магии, что, казалось, будто в воздухе мелькали искры.
С другой стороны, она ведь была в отпуске и могла до поры до времени закрыть глаза на проделки Малфоя. Да, до поры до времени…
— Допустим, — медленно кивнула Гермиона, и Драко заметно расслабился, — допустим, ты действительно достал мою карту законным путём, — Малфой заметил ударение, сделанное Гермионой, и поймал шпильку — его лицо не дрогнуло. Конечно, открывая перед Грейнджер свои карты, он прекрасно понимал, что игра хоть и стоила свеч, но была опасной. Теперь они оба не отделаются простым Обливиэйтом — если Малфой раскроет Гермиону магическому миру, она засадит его за решётку, без права на амнистию, но если же она вдруг решит отказаться от его услуг и написать прошение в Министерство… Что ж, у Драко всегда найдутся козыри в рукаве. — И к каким же выводам тебе помогла прийти полученная информация?
У Драко сверкнули глаза — было ясно, что этого момента он и ждал. Он отставил чашку, поправив манжет, запустил руку во внутренний карман, извлёк небольшой кошелёк из драконьей кожи и деловито постучал палочкой. Сердце ёкнуло, когда Гермиона распознала расширяющее, и жест, которым Малфой левитировал на стол несколько флакончиков, отдался болью в груди.
— Здесь укрепляющие, успокаивающие, восстанавливающие, — увлечённо забубнил Малфой. Ловкими манёврами палочкой он вертел пузырьки, выстраивая их перед Гермионой в ровный ряд. — Этот самый главный, — из бездонного кошелька выскочила склянка размером в несколько капель. — Выпьешь сегодня перед сном, остальное пока спрячь.
— Что это? — махнула ничего не понимающая Гермиона рукой на внезапно выросший на её столе арсенал целителя.
— Курс на десять дней, — отозвался Малфой, и, прикрыв наконец кошель, спрятал его обратно. — А вот этот снимет действие любых зелий и заклинаний и защитит от влияния посторонних предметов.
— И какой из твоих вариантов мы проверяем первым делом?
Малфой вскинул глаза, и Грейнджер показалось, что в его взгляде на мгновение мелькнул интерес.
— Пока никакой, — он ответил сухо, но все же пояснил: — Мне нужно будет провести полное обследование, чтобы изучить твоё поле.
— Я, видимо, не совсем…
— Необходимо оценить твои силы, — вздохнув, добавил Малфой, и Гермионе послышалась в его голосе усталость, будто он был вынужден разжёвывать ей какие-то очевидные вещи, как ребёнку. Она упрямо вскинула подбородок, прерывая его:
— Поняла. Можешь не продолжать, — а затем опустила взгляд, изучая склянки. Стекло поблескивало, и цветастые этикетки манили, призывая изучить их, не преминув свериться с доступными справочниками, только чтобы подкрепить уверенность в том, что Малфой не обманывал её.
Зелье с действием «Фините» — да, умно, не поспоришь. И полезно. Гермиона слышала о таком раньше: им отпаивали, если рядом не находилось палочки, или в случаях, когда человек оставался один, но боялся применить к себе заклинание. Но Грейнджер не очень понимала, зачем Мунго иметь запас — только если пару склянок на всякий случай.
— Как-то глупо давать подобные зелья в Мунго, целиком напичканном магией, — пробормотала Гермиона и, встретив недоуменный взгляд Малфой, уточнила: — Ты сказал, что взял их все в Мунго, разве нет?
— Я имел в виду ингредиенты, — нехотя разъяснил он и отвёл взгляд.
Грейнджер нахмурилась и внимательно посмотрела на Малфоя. Выглядел он безукоризненно, как и до этого, но всё-таки если проявить наблюдательность: присмотреться и уделить чуть больше внимания его лицу и складкам мантии, можно было заметить некоторые признаки, указывающие на то, что спал Малфой далеко не положенные восемь часов.
Драко, конечно же, предпочёл игнорировать изучающий взгляд Грейнджер, пока ещё была такая возможность. Он, всё так же используя палочку, подлил себе и Гермионе чаю и наложил Согревающее, отчего в воздух вновь начали подниматься завитки пара.
— Ты сам делаешь зелья? — всё-таки задала вопрос Гермиона, не сумев справиться с любопытством, и голос её почему-то прозвучал обвиняюще.
— Я много чего делаю сам, — нервно процедил Драко и незаметно пустил себе в лицо струю воздуха, но, неожиданно почувствовав холод, снова потянулся к чаю и отхлебнул, слегка сморщившись.
Гермиона передёрнула плечами и поджала губы — это было не слишком-то вежливо с его стороны. Хотя с самого его прихода не было похоже, что Малфой пытается вести себя вежливо. А эта раздражающая привычка не выпускать из руки палочки! Гермиона, конечно, ожидала, что Малфой зависим от своей магии, но, Мерлин, он же вообще ничего не делал руками!
Возможно, из-за того, что он не слишком комфортно чувствовал себе в магловском доме и, не ощущая там ни капли волшебства, старался восполнить своими силами. Но все его будто показательные жесты и движения были даже слегка… обидными. Словно он намеренно крутил-вертел своей палочкой у неё перед носом, чтобы незаметно дать понять — всё-таки он лучше, сильнее, «волшебнее» Гермионы.
Однако обвини она его в этом напрямую — Грейнджер бы узнала совсем другую причину, хотя, пожалуй, вряд ли бы Драко ответил ей искренне.
Но себе бы он врать не стал.
Малфой всегда ценил магию. Он с детства привык к тому, что большинство желаний легко можно выполнить щелчком пальцев домового эльфа или взмахом родительской палочки. И желание необязательно должно было быть грандиозным — иногда достаточно было призвать книжку с полки или подогреть простыни лютой зимой. Хотя в первые десять лет жизни ему казалось, что всё это скорее для забавы и некоторого фарса — чистая кровь играла, бурлила и заставляла молодого волшебника гордиться происходящим вокруг. Конечно, он принимал магию как данность, но всё же немного восхищался разнообразием заклинаний и зелий. Однако после учёбы у лучших мастеров, которым просто жизненно необходимо уметь распоряжаться временем, Драко понял, что с помощью магии можно ещё и значительно упростить себе жизнь во всех сферах. Поэтому с каждым годом и с каждым новым наставником список дел, которые легче и разумнее было выполнять с помощью магии, увеличивался.
Теперь уже Малфой по-настоящему научился любить волшебство — не так, как делал это, будучи мальчишкой. И дело уже было совсем не в том, что магия по определению делает его лучше других. Но — Мерлин, да! — он признавал, что эта причина тоже имела место.
Гермиона, впрочем, не могла знать всё это, несмотря на то что коротко ознакомилась с биографией Малфоя за последние пять лет, поэтому она продолжала прожигать его взглядом, ожидая, что ещё он может выкинуть.
— И, кстати, после того как выпьешь зелье, никакой магии, — словно между делом нарушил затянувшуюся паузу Драко, добивая Гермиону.
— Ты запрещаешь мне колдовать? — она громко фыркнула, мысленно представляя, как сможет расквитаться за все унижения… позднее.
— Не вынуждай меня забирать у тебя палочку, — просто ответил Малфой и задумчиво спросил: — И да… Ты пыталась делать что-то сегодня?
— Нет, — Гермиона замялась, — но вчера кое-что произошло, — Драко лишь выжидательно приподнял бровь. Она кратко описала ему произошедшее в кафе за день до этого, стараясь как можно мягче обходить те места, где могла быть уязвлена её гордость, и лаконично затрагивать те темы, которые Малфоя не должны были волновать.
— Почему ты не сказала мне сразу? — бесстрастно выслушав до конца, вдруг рявкнул он. Гермиона вздрогнула, когда резким движением Малфой выхватил из кармана блокнот и перо и принялся быстро писать: — Повтори, как выглядела искра, — Гермиона как можно точнее описала её, не отрывая взгляда от прыгающей руки Драко. — Мерлин, Грейнджер, — он спрятал блокнот так же стремительно, как и достал, и злобно посмотрел прямо на неё: — Ты действительно хочешь сказать, что шла ко мне, хотя твоя магия уже почти не действовала? Но что насчёт маскирующего?
— Я понадеялась, что оно продержится, сколько потребуется, — сквозь зубы выдавила Гермиона. — Агуаменти же получилось.
— Грейнджер, ты меня просто…
— Послушай, я выпила зелье сначала, хорошо? И закрепила его действие заклинанием. Не мне тебе объяснять, что от такой смеси должен был получиться максимально сильный эффект.
— Он, может, и получился, но этого оказалось не достаточно, — жёстко обрубил Малфой.
— Малфой, прекрати, я, в конце концов, была… — она осеклась.
— Что?
— Неважно.
— Нет, Грейнджер, что ты хотела сказать?
— Я сказала, что это неважно, — прикрикнула Гермиона. — Мы закончили на сегодня? Я устала, а у меня ещё куча дел.
— Ты в отпуске, — заметил Драко.
— А ты на работе, — рявкнула Гермиона. — И твой рабочий день закончен, — и, не сумев сдержаться, добавила: — Выметайся!
Блюдце с чашкой недовольно звякнули в воздухе, и Драко поспешил опустить их на стол, пока они сами не устремились туда. Несмотря на то что Драко так и не притронулся к печенью, он машинально наложил очищающее на мантию, повинуясь привычке, и встал, желая думать, что всё-таки именно он заканчивает разговор и уходит.
— Не то чтобы я лез в твои дела, Грейнджер, но тебе не мешало бы отдохнуть, — бросил он напоследок.
Она поднялась следом и, сжав кулаки, напряжённо смотрела ему в спину, после того, как он двинулся к заднему выходу. Конечно, Гермиона признавала свою вину и ругала себя за то, что взорвалась, но неожиданная ярость Малфоя оказалось последней каплей.
И эти его обвинения!
И это его желание всё контролировать!
И это его самомнение — будто он не только всё знает, но ещё и просто обязан ткнуть в это носом других.
Ну кто себя так ведёт, в самом-то деле?!
***
Желудок подбросило, скрутило внутренности и сдавило барабанные перепонки — Драко представил мастерскую, желая как можно быстрее оказаться в спокойном месте, но Грейнджер не выходила из головы. Грейнджер и множество вопросов, которые порождала её проблема.
Вопросов, на которые не находилось ответов.
Подходил к концу ещё один бесполезный день (если не считать десятка зелий и одной сворованной карты), который не сдвинул их с мёртвой точки. Не сказать, что Драко надеялся на мгновенный успех, но он рассчитывал прийти хотя бы к каким-то выводам после того, как перелопатил большую часть библиотеки, отправил сов нескольким старым знакомым и пообщался с консультантом из Мунго. Но за исключением очевидной необходимости провести полное обследование, он получил только один совет от старого финского мага: дать Грейнджер отдохнуть от волшебства, вынудив её не размахивать своей палочкой, а лучше даже припрятать её в специальный защитный чехол до лучших времени.
Мордред и Моргана!
А вот про специально захваченный чехол для Грейнджер — так себе подарочек, конечно — он и забыл. Драко негромко выругался и мгновенно сменил место прибытия, снова оказываясь перед дверью (магловской дверью!) Гермионы. Запомнив урок, он с опаской нажал на кнопку на уровне глаз и ощутил некую гордость, когда в доме действительно забренчал звонок, а спустя мгновение ручка дёрнулась.
Дверь открылась — за дверью, само собой, была Грейнджер.
Но выглядела она не совсем так, как оставил её Драко.
— Ты что, плакала? — вопрос сорвался сам собой, и Малфой не то что не успел его удержать — он не успел даже поймать себя на подобной мысли, а губы уже произносили слова, которые, казалось бы, были совсем не к месту.
