Глава 4Гарри проснулся утром в приподнятом настроении. Всему виной был прекрасно проведенный вчерашний вечер. Довольно улыбаясь, Поттер спрыгнул с кровати и направился в ванную комнату.
Рон, в отличие от своего друга, сегодня был не в духе. Впереди ребят ждал очень трудный день, а Уизли уже с самого утра был в плохом настроении
— Ты сияешь, прям как новенький галеон, — недовольно пробурчал Рональд, как только Гарри вышел из ванной.
— Ты прав, настроение у меня отличное! А ты, видимо, опять чем-то недоволен? — подметил Поттер, увидев кислую физиономию друга.
— Верно, настроение у меня просто дрянь! На сегодня столько домашки задали, а я и половины не сделал.
— Чем же ты вчера занимался? — поинтересовался Поттер, накидывая на плечи мантию. — Небось, весь вечер играл в шахматы, — усмехнулся он. — А эссе будут сами по себе писаться?
Гарри было легко говорить — под пристальным контролем Гермионы его домашние задания выполнялись всегда и самое главное вовремя. Рон, в отличие от него, не желал проводить своё свободное время в библиотеке и поэтому начал здорово отставать в учёбе.
— Верно, играл. А об этих эссе только утром вспомнил, — поникшим голосом проговорил Уизли, собирая учебники в сумку.
— Ладно, не бери дурное в голову. Сейчас за завтраком у меня всё перепишешь, — проговорил Поттер, перекидывая сумку через плечо.
— Вот спасибо! — обрадовался Рон и с довольным видом двинулся к выходу..
* * *
В Большом зале было как никогда шумно. Студенты с особым интересом обсуждали предстоящее событие — сегодня вечером ожидался приезд делегаций из других школ. Невероятное волнение чувствовалось даже в воздухе. Всем не терпелось увидеть учащихся из России, Японии и Африки. Студенты гадали, на каком транспорте прибудут делегации, как они будут выглядеть и что на них будет одето. Разговоры об этом не прекращались ни на минуту. Буквально за каждым столом обсуждали тему Чемпионата.
А вот Рона Чемпионат совершенно не волновал. Он сидел за одним из столов и, расстелив перед собой лист пергамента, старательно переписывал эссе.
Гарри сидел рядом с другом и пристально глядел на дверь. Он с нетерпением ждал, когда же Гермиона спустится к завтраку, ему столько нужно ей рассказать. А её до сих пор не было. Неожиданно в толпе студентов он заметил Джинни и сразу обрадовался, ведь они с Гермионой всегда вместе, но на этот раз Уизли была одна.
Джинни подошла к столу, за которым сидели Гарри и Рон, и, сухо поздоровавшись, села между ними.
Поттер заметил, что Уизли-младшая, как и её брат, вновь была не в духе. В последнее время она была сама не своя, совсем не улыбалась. В этой угрюмой девушке с трудом можно было узнать хохотушку Джинни. Гарри догадывался, что Уизли до сих пор переживает из-за Чемпионата, и чувствовал свою вину перед ней. Поттер и сам сейчас не мог понять, как он мог пасть так низко. Идея сообщить родителям Джинни об её участии в Чемпионате возникла настолько спонтанно, что он даже не успел её толком обдумать. Рука сама собой потянулась к пергаменту и чернилам и начала выводить слова. На тот момент Поттер считал это единственным правильным решением, но сейчас, спустя время, он стал об этом жалеть.
«Ну как я мог так поступить с Джинни? — глядя на сидящую рядом Уизли, подумал Гарри. — Я теперь противен сам себе». От этих мыслей Поттеру стало не по себе. Но вдруг в его голове неожиданно зазвучал внутренний голос, о существовании которого Гарри даже не подозревал: « Ты всё сделал правильно. Не вини себя».
«Но она моя подруга и бывшая девушка! А я собственноручно разрушил её мечту» — возразил Поттер самому себе.
«Не правда, ты уберёг её от опасного соревнования. Она всё равно не смогла бы победить, а вот пострадать — вполне возможно» — ответило ему его подсознание.
«А ведь правда, Джинни не так сильна в зельях, как Гермиона и боевого опыта у неё маловато. Я действительно уберёг её от больших проблем» — сделал выводы Поттер, убедившись в своей правоте.
Для Гарри было непривычно вести разговор с самим с собой, но его внутреннее «Я», как ни странно, говорило очень умные вещи. Наконец, Поттер смог немного успокоиться и перестал истязать себя угрызениями совести.
— Почему Гермиона не с тобой? — поинтересовался Гарри, взглянув на Джинни. — Она прямо с утра пошла в Больничное крыло, — ответила ему Уизли и нехотя придвинула к себе тарелку с яичницей и беконом.
— В Больничное крыло? — переспросил Поттер. Такого поворота событий он точно не ожидал. — А что случилось?
— Не знаю, — небрежно бросила Уизли ему в ответ. Похоже, это волновало её меньше всего и она с невозмутимым видом поднесла вилку ко рту.
«Зачем Гермионе понадобилось идти в Больничное крыло? — задумался Гарри. — Неужели… Точно! Как же я сразу не догадался! Вчера на прогулке она переохладилась и теперь заболела. Вот я неотёсанный болван, потащил её к озеру в такую ужасную погоду!»
Поттер не поленился во всём обвинить себя и, не в силах больше сидеть на месте, подскочил на ноги.
— Ты куда? Я ещё не дописал, — заволновался Рон, заметив, как его друг собирается уходить.
— Мне нужно вернуться в комнату, я там кое-что забыл. А ты пиши спокойно. На уроке мне всё отдашь, — прямо на ходу сочинил оправдание Гарри и, не дожидаясь ответа друга, зашагал к выходу.
Рон вздохнул с облегчением и, проводив взглядом Поттера, продолжил писать. Он очень спешил, так как до урока оставалось совсем немного времени, а невыполненная работа грозила ему плохой отметкой.
Гарри пулей выскочил из Большого зала. Он летел по лестнице как угорелый, перепрыгивая через несколько ступенек. Поттер очень быстро оказался на втором этаже, где находились владения мадам Помфри. Наконец он приблизился к заветной двери. Волнение зашкаливало. Сердце отчего-то бешено колотилось в груди. То ли от быстрого бега, то ли по какой-то другой причине, но пульс с ужасной силой стучал даже в голове.
Гарри, как вкопанный застыл у двери. Его воображение стало рисовать страшные картинки: Гермиона лежит на кровати, она без сил, страшная болезнь сковала её тело... Гарри нервно сглотнул, страх за подругу выбил его из колеи. Все мысли были только о ней. И только Поттер хотел, наконец, открыть дверь, как она распахнулась сама собой.
Перед ним стояла Гермиона. Она очень удивилась, увидев его, и сразу поинтересовалась:
— Что ты здесь делаешь?
— Я это... Ну, Джинни сказала, что ты пошла в Больничное крыло. Вот я и пришёл узнать, как ты себя чувствуешь, — сбивчиво начал говорить Гарри. — Я надеюсь, с тобой всё в порядке? — несмотря на то, что Грейнджер выглядела вполне здоровой, на всякий случай он решил уточнить.
— Ах, вот оно что! Спасибо за беспокойство, — немного смутившись, проговорила Гермиона. Ей было приятно, что он за неё переживает. — Со мной всё хорошо. Я пришла сюда по другой причине, — улыбнулась она, прикрывая за собой дверь. — Пойдем в класс. Я по дороге тебе всё расскажу.
У Гарри отлегло от сердца. Убедившись, что с Гермионой всё в порядке, он заметно повеселел и бодро вышагивал рядом с ней.
— Помнишь, мы с тобой вчера говорили о настойке растопырника? — проговорила Грейнджер, поправив ворот своей мантии.
— Конечно, помню.
— Так вот. Я тщательно изучила его состав. У нас есть все ингредиенты кроме одного.
— Сушёные щупальца растопырника, — догадался Гарри.
— Верно! Они самые, — подтвердила Гермиона, шагая по длинному коридору. — Я изучила все каталоги магических магазинов — растопырника нигде нет. Вот я и решила пойти к мадам Помфри и расспросить её, где она заказывает этот редкий ингредиент.
— Хорошая идея! Кто-кто, а мадам Помфри точно должна это знать. Без этой настойки не обходилась ни одна игра в квиддич, — Гарри вспомнил, как после очередной игры он несколько дней отдыхал на больничной койке, а запах этой настойки постоянно витал в воздухе.
— Всё верно, а в преддверии Чемпионата без этой настойки просто не обойтись. Мадам Помфри любезно поделилась своими запасами, и мы прямо сегодня можем её сварить!
— Отлично! — улыбнулся Поттер. Это говорило о том, что этим вечером он вновь сможет побыть в компании Гермионы. И это не могло его не радовать.
* * *
За окном бушевала непогода, дождь лил, словно из ведра. Ветер гнул тонкие ветви деревьев, раскачивая их из стороны в сторону. Но в классе, как всегда, было тепло и уютно. Легкое постукивание доносилось от песочных часов, наполненных жемчужинами, — это они перемещались из верхнего отделения в нижнее. Звон колокола звучал сегодня как-то приглушённо, но всё-таки был услышан студентами, и они быстро вошли в класс.
Для Гарри, Рона и Гермионы это был последний урок, и он обещал быть очень долгим. Профессор Бинс, неизменный преподаватель истории магии вошёл в класс, просочившись сквозь доску. Приведение незамедлительно начало урок.
— Здравствуйте. Как я и обещал на прошлом занятии, мы не сразу перейдем к последующим после Атлантических гонок событиям. Сперва мы вернёмся на три года назад, в тысяча девятьсот тридцать второй год. Тогда произошло немыслимое для магического мира происшествие, едва не поставившее под удар тайну нашего существования. Итак, откройте свои учебники на странице сто двадцать шесть.
Ребята нехотя зашуршали страницами. Гарри сидел на последней парте вместе с Роном и тоже листал учебник. На удивление его сегодня не клонило в сон, как это бывало обычно на уроках истории магии. Он был занят более важным делом — изредка бросал взгляды на Гермиону, сидящую за соседней партой, и тихо вёл разговор сам с собой.
«Хорошо, что она не заболела. Иначе я бы чувствовал себя виноватым» — думал он, во всех подробностях разглядывая профиль Грейнджер. Знакомые черты сейчас казались ему ещё милее и роднее. Гарри не мог понять, что с ним происходит, но ему сложно было оторвать от неё взгляд. У него было такое ощущение, что если он отвернётся хоть на одну секунду, то она пропадет, исчезнет навсегда. А он ни в коем случаи не мог этого допустить.
— Смотри, это же Валлийский зелёный! — проговорил Рон, который первым открыл нужную страницу.
Гарри взглянул на картинку в учебнике. Действительно, это был именно Валлийский зелёный дракон, тот самый, с которым на турнире трёх волшебников пришлось сражаться Флёр Делакур. Поттер сразу вспомнил Турнир, состязания и невероятный адреналин в крови. Желание участвовать в Чемпионате усилилось ещё больше, и он уже представил себя с золотым котлом в руках.
Профессор Бинс после небольшой паузы продолжил.
— Как вы уже успели убедиться, этот дракон — Валлийский зеленый. Именно он стал причиной событий, имевших место в Илфракомбе в начале тридцатых годов, — приведение не спеша проплывало между рядами, продолжая свой рассказ. — Итак, Илфракомб — курорт, находящийся в Северном Девоне, в Англии. В тысяча девятьсот тридцать втором году дракон, за которым не уследили сотрудники заповедника, приземлился прямо посреди пляжа, где в это время загорало немало маглов. Началась жуткая паника и суматоха. Большинство бежало, куда глаза глядят, опасаясь «монстра», часть застыла на месте, разглядывая сказочное чудо. Отовсюду слышались крики, вопли, шум. При этом интересно, что дракона это всё скорее забавляло. Он ни разу не попытался дыхнуть огнем, причинить какой-либо другой вред маглам. К большому везению, на пляже в это время отдыхала семья чародеев. Волшебница схватилась за свою палочку, выбежала вперед и направила её на дракона, ограждая его от испуганных маглов незримой стеной-препятствием. Дракону оставалось лишь дожидаться драконологов, а семейство магов принялось за паникующих маглов, вернее, за их память. Вместе они смогли провести чистку. Кстати, это было самое крупное по своей массовости стирание памяти за всё время существования этого заклинания. Впоследствии волшебница, усмирившая дракона и позволившая сохранить в тайне существование магического мира, удостоилась почетнейшей награды — Ордена Мерлина первой степени.
— Вот повезло бабе! Оказалась в нужном месте, в нужное время, — шёпотом проговорил Уизли. Гарри улыбнулся ему в ответ. Он на мгновение представил себя на месте отдыхающих маглов, на головы которых едва не приземлился огромный дракон. Крылатое чудовище кого угодно могло привести в ужас, а далеких от магии маглов тем более.
— На следующей странице вы можете увидеть ту самую волшебницу, которая предотвратила большую беду, — проговорил профессор, возвращаясь к своему столу. — Её зовут Тилли Ток.
Гарри взглянул на изображение прославленной волшебницы. Тили Ток стояла с серьезным лицом, гордо выпрямив спину, и крепко сжимала палочку в руках.
«Не исключено, что она работала в Аврорате. У этой волшебницы очень воинственный вид» — подумал Поттер и неожиданно вспомнил.
— Послушай, это не её портрет висит в Хогвартсе на первом этаже? — обратился он к Рону, который, зевая, поглядывал в окно.
— Точно! А я думаю, где её раньше мог видеть, — Уизли заёрзал на стуле. — Она самая. Говорю же, повезло бабе!
— Стоит заметить, что, как стало известно многим позже, некоторым маглам в Илфракомбе всё-таки не удалось стереть память о том дне, — не обращая внимания на галдящих студентов, которые к концу дня очень устали, профессор с невозмутимым видом продолжал свой рассказ. — Об этом событии писал известный магловед Бленхейм Сток в своей книге «Маглы, которые умеют видеть». Вышла она в тысяча девятьсот семьдесят втором году, и собраны там были исследования о знаниях маглов, касающихся магического мира.
— Вот не надоело ему из года в год нести эту чушь! Кому вообще это нужно? — возмутился Рон, подпирая голову руками. — Я думал в этом году мы избежим этих мучений, но видимо не судьба.
Бинс продолжал монотонно бубнить, ещё больше усыпляя класс.
— Послушайте отрывок из книги: «До сегодняшнего дня магл по прозвищу Дремучий Дирк уверяет собутыльников по барам всего южного побережья, что видел «громадную мерзкую ящерицу с крыльями», которая продырявила ему плавательный круг». Как вы понимаете, этот магл имел в виду события именно тысяча девятьсот тридцать второго года.
— Я думаю, история магии сама по себе очень интересна, но в исполнении Бинса её слушать просто невозможно, — улыбаясь, подметил Гарри, взглянув на зевающего друга.
Профессор летал по классу, продолжая урок.
— А теперь ещё немного вернёмся назад. Я хотел бы отметить, что, несмотря на то, что маги и маглы уже долгое время были разделены и контакты их были минимизированы, тяжелые времена их волей неволей объединяли. Незначительно сблизила их Первая мировая война, и вот уже в тысяча девятьсот двадцать девятом году на мир обрушился кризис, вызвавший в магическом сообществе многочисленные споры о том, нуждаются ли маглы в помощи, и стоит ли её оказывать. Кризис, который продлился ровно десять лет с тысяча девятьсот двадцать девятого года по тысяча девятьсот тридцать девятый год был назван Великой Депрессией. Кроме нашей страны она более всего затронула США, Канаду, Германию и Францию. Промышленность стояла на месте, строительства прекращались, цены на сельскохозяйственную продукцию упали примерно вдвое. Волшебники, конечно, не так сильно ощущали кризис. В основном, маги старались помогать нуждающимся маглам, но это, как я уже говорил, сопровождалось многочисленными спорами, а порой и конфликтами.
Звон колокола раздался внезапно, прервав речь профессора. Если бы не эти узкие временные рамки, которыми ограничивались уроки в Хогвартсе, то об истории магии Бинс мог бы рассказывать бесконечно, начиная с незапамятных времён.
— К следующему уроку подготовьте эссе о десятилетнем кризисе, — перед тем как раствориться в воздухе произнес профессор.
Студенты, перекрикивая друг друга, вывалились из класса. Гарри, Рон и Гермиона были в их числе. Все спешили поскорей оказаться на улице и, несмотря на непогоду, увидеть прибывающих гостей.
Заняв удобные места под навесом, друзья, затаив дыхание, смотрели в небо. Там вдалеке что-то стремительно приближалось к земле.
