Глава 4- Запомни адрес Ули, или давай, я тебе запишу, - проговорил Алик, как только они шагнули из чьего-то чужого шкафа.
- Перестань, Лихач, не смешно, - поморщился Максим.
- А я и не шучу! Она достойна счастья, а ты ей неплохо подходишь.
- Алик, до чего ты неугомонен и надоедлив, - хмыкнул Макс с улыбкой, потрепав Лихача по его короткому «ёжику».
- Но справедлив, - ввернул Алик.
Они огляделись: комната выглядела заброшенной. Поскольку в ней отсутствовало все, кроме шкафа, и большая часть была покрыта паутиной.
- Мы с тобой прямо как Дин и Сэм, - оживился Алик. - Или Малдер и Скалли, - со смешком добавил Алик, посматривая на Макса и ожидая возмущений, ведь под Даной Скалли он подразумевал его. Но Сухарев только вскинул брови.
- Кто это?
- Главные герои мистических сериалов, где два человека расследуют загадочные, сверхъестественные дела. Дин и Сэм – братья-охотники, что путешествуют по Америке, а Малдер и Скалли – агенты ФБР. Ты что, реально не в курсе?
- Я не смотрел телевизор с двенадцати лет, - пояснил Макс. – А в том возрасте меня интересовали только мультики, фильмы о суперах и немного ужастиков.
- Ясно, темный лес ты, - разочаровано протянул Алик.
- Ты-то маг, как тебя угораздило?
- Я продвинутый маг, а не какой-то отстой, ни разу не пользующийся преимуществами техники.
- Ага, а мобильником не обзавелся.
- Он у меня есть! Но остался в Штабе сам-знаешь-чьем, - досадовал Алик. – О черт, в нем дохрена компромата. Контакты Юли, нескольких сторонних помощников-нелегалов, самого Звездочета, - лишь сейчас пронял он. – Макс, мне надо срочно позвонить.
- Алик, у меня с техникой никогда не ладилось, я в ней не шарю. Чем я помогу?
- Так, выберемся из этой халупы и кинемся к первому же прохожему, - прикинул Лихач.
Они обошли еще две комнаты, нежилых и мрачных, запустелых, достигли дверей, как вдруг наткнулись на преграду. Выход был наглухо заперт. Максим попытался высадить дверь плечом. Затем руками, ногами, но ничего не менялось. От его кулаков образовалась вмятина, однако дверь, выполненная из дерева, что начинало гнить, не желала поддаваться вопреки законам физики.
Потом Макс повернулся и вдруг уставился куда-то в пустоту. Нижняя губа его подрагивала – так случалось с ним при злости, смешенной с презрением. Алик всматривался в коридор, но ничего не видел и не понимал.
- Что такое?
- Дед, - качнул головой Сухарев.
- Какой дед?
- Ты не видишь? – удивился Максим.
- Призрак деда?
Макс кивнул «угу», и Алик понял. Миро предупреждал, что Лихач теперь уязвим и для нечисти. Но Алик не догадывался, что он ее еще и не сможет увидеть! Редкий пришлый своими глазами на самом деле наблюдал призрака, к примеру, поскольку мир духов крайне необщителен. Они не любят вмешательства и, если вредят сами, тем более не предстают в материализованном виде. Родные и близкие после смерти могут приходить, но видимы они лишь по своему желанию. И только маги, особенно темные, способны улавливать всех потусторонних тварей подряд.
- Ясно, ты не видишь, - заключил Сухарев.
- На мне защитное тату от духов.
- Скажи это ему, - бросил Максим, - дедок не собирается нас выпускать.
- Что он делает? Можешь описать его? – Лихач не имел с ними дел, но читал в справочнике, о чем теперь судорожно вспоминал.
- Тупо смотрит на нас. На нем лохмотья. Ноги босые. Глаза суженные, красные зрачки. Длинная седая борода, почти и лица не видно.
- Ему что-то надо.
- Да ладно, - насмешливо хмыкнул Максим.
- Скорее всего, дедок умер здесь, - пояснил Алик, не обращая внимания на его тон. – И чего-то хочет, конкретного, понимаешь?
- Чего?
- Послушай, Макс, попробуй определить, плотный он призрак или прозрачный?
- Вроде плотный, - повел плечом Ягуар. – О-ой, он приближается!
Алик не успел и уточнить, как ощутил, что сквозь него прошелся дух. Тело сковало возникшим холодом, пальцы на ногах и руках закоченели. Призрак не остановится. Он будет злиться и вредить им.
- Макс, на тебя он не действует. Обшарь дом, хорошо?
- Что мне искать? – Максим был растерян.
- Его возможные личные вещи.
- Зачем ему вещи после смерти? – изумился он.
- Некоторые очень хотят быть похороненными с какой-то своей вещью, талисманом. Домашним питомцем. Нечто любимое. Это нормальное явление, - добавил Алик, видя, что потрясение не сходит с лица Макса. - Иногда призраки застревают, и именно через такой предмет, не говоря уже об образцах ДНК самого человека, с ними можно связаться.
В это время Сухарев закрыл Алика собой, а через минуту Лихачев почувствовал новый прилив морозца. Заледенело лицо, на волосах стали проступать сосульки! Максим бросился рыскать по дому. Алик же не мог сдвинуться с места, а потом и вовсе упал на колени. Лихачев тщетно пытался дотянуться до ножей, но пальцы не слушались его. Стоило шевельнуть хоть одним, как всю руку пронзало болью от невыносимого холода. Как раз в такие моменты и отмерзают конечности.
- Все пусто! – прокричал Макс из глубин дома.
- Найди его спальню и вскрывай стены, пол! Что угодно! – проорал Лихач, сознавая, что долго не выдержит под пытками. Призрак изгалялся над ним, и совсем скоро он реально превратится в ледяную скульптуру, как в историях о Снежной королеве. Статуей, может, Алику и не стать, но окоченеет он вусмерть.
В одну секунду, внезапно, Лихач, начавшийся задыхаться от количества попыток «скольжения» внутри него, обрел свободу. Он четко осознал, что призрака нет.
- Нашел его скелет, - поделился Макс, выходя в коридор. – Оставил на полу, и дед неожиданно успокоился. Наверное, он хочет, чтобы его захоронили вне дома нормально, в земле. Что ж, здравая идея.
Плечо Алика невероятно жгло. Он, морщась от боли, снял куртку, задрал рукав футболки и шокировано уставился на защитную татуировку – прерывистый треугольник с точками посередине и по углам: она была сплошь красной, как от ожога. Едва коснувшись, его рука отошла от холода, да и все тело постепенно поглотило исходящий от тату жар. Отогревшись, Лихач перестал чувствовать жжение.
Любопытствуя, он пошел в комнату, где копошился Максим. Что ж, Ягуар действительно постарался на славу: вскрытые полы, раскуроченные стены. Если б не его физическая сила, кто-либо другой провозился бы гораздо дольше. Сам Алик вообще не сумел бы проделать и половины. Он благодарственно взглянул на Макса, не зная, что и сказать. Сухарев выручал его и не в первый раз, и вряд ли поступал так исключительно из-за поисков родных. Все же Максим мог справиться и один, бросив тут Лихачева. Но он этого не сделал. А между тем, Алик по-прежнему хранил секрет.
Они вернулись в коридор к выходу. Сухарев теперь толкнул дверь, и та поддалась. Выяснилось, дом был заколочен, в том числе и выход. Но первые усилия Макса позволили избавиться от двух досок, забитых перекрестом, и беспрепятственно уйти. Алик, как и планировал, обратился к первому же прохожему – молодому парню – для совершения звонка. Первым делом он вызвал полицию, чтобы те уже сами определяли, что там за дед умер. Его уж наверняка похоронят, дух будет упокоен. А затем Лихач набрал номер связного со Штабом Звездочета. Личным телефоном Сенсоров пользовался только на работе с пришлыми (а он активно сотрудничал, проводя тренинги личностного роста, мастер-классы).
«Доставка тюльпанов, слушаю вас», - отозвался мужской голос. Это одновременно была и проверочная вводная фраза, и правда. Жена Сенсорова, Алина, занималась разведением редких сортов цветов, в том числе и тюльпанов. Часть их, в самом деле, шла на экспорт.
Звездочет был весьма предприимчив по вопросам заработка и самозанятости своих близких. Тесный контакт с пришлыми, не выдающий, впрочем, истинного происхождения магии и существования каст и прочего, тоже всегда был для него во главе угла. Вплоть до того, что Алина Аксановская, ставшая его женой, не имела никаких способностей и данных. При Штабе трудились еще несколько пришлых. Они сохраняли тайну нахождения клана, как и все подробности жизни стражников. Но никогда нельзя избежать утечки – насчет этого Алик не раз размышлял и делал вывод, что против настолько близких контактов с пришлыми.
«Лихач на связи, - сказал Алик в мобильный, отходя от Макса и владельца телефона в сторонку, - позовите Сенсорова. Срочно».
«Сергей Витальевич занят. Пригласить для вас Юлию или Виктора? Свободна также Алина».
«Для чего мне Алина, - выдохнул Лихач, собираясь с духом и нервами. – Мне нужен только босс. Информация конфиденциальна».
Включилась музыка ожидания. Алик закатил глаза: всегда он был вынужден проходить эту унизительную процедуру. Почему-то Звездочет был для него занят, тогда как Лихач уж никогда не звонил потрепаться. Для двойного агента могли бы и ускорить процесс соединения. Время на разговор подчас было не просто дорого, оно стоило жизни.
«Доброго вечера, Алексей. Как продвигаются поиски?», - его наставительно-добродушный тон Лихач мог узнать в любом своем состоянии.
Алик осмотрелся: он и не заметил, что наступили сумерки, почти уж ночь. Паренек, находящийся под присмотром Макса, нервно озирался.
«Я звоню предупредить, что окончательно раскрыт, Звездочет. Мой мобильник остался в клане Декурда, они наверняка уже обнаружили там контакты с вами».
«Не будь этого, он в любом случае заподозрил бы тебя в измене, Алексей, - рассудил Сенсоров. – Как тебе и должен был передать Лучник, я жду тебя, с силой или без нее. Будь спокоен, мы тебя примем. И Максима, конечно же. Он с тобой? Насколько он лоялен?».
«Объясните, зачем он вам», - шепотом, но твердо проговорил Алик.
«Макс – уникальнейший, я ничего особенного от него не потребую. Просто пойми, что такого сильного перевертыша лучше иметь на своей стороне».
«Помыкаете им оба, - сплюнул Алик, - а он – живой организм, между прочим. Спасибо за это не скажет».
«Алик, я очень надеюсь, что ты покажешь ему путь к свету, - продолжал Звездочет вдохновленно и благодушно, - пусть и пришлось вам обоим побывать во тьме. Я уверен, это сделало вас сильнее и крепче».
«Особенно меня, ага. Я и элементарные чары сотворить не в состоянии».
«Все образуется», - произнес Сенсоров.
Дальнейшую просветительскую чушь Лихач слушать не собирался. В духе Звездочета было втянуть его в заварушку, а потом утешать, если что-то оборвалось, общими фразами и умными словами. Алику абсолютно не хотелось от него притворной жалости и заботы. Старика интересовал перевертыш Ягуар и только.
Лихачев отпустил парня с телефоном и посмотрел на Макса. Что же на самом деле вытащило из него ягуара?
Алик вдруг понял, что не задавался этим вопросом, не изучал досконально.
- Макс, что за методы применял к тебе Декурд? Как он раскрыл тебя?
- Агрессивные тренировки с Крестовой дамой – начинали с нее, а потом подключался Ренат. Они вдвоем атаковали меня, пока однажды мой зверь не прорвался наружу в защиту. Поверь, мне хватило, - сказал Максим в ответ на незаданный Аликом вопрос-уточнение, что завис в воздухе и проявился на его озабоченном лице. - Декурд не участвовал. Любому было бы достаточно.
Алик был не уверен. Подобным образом справились бы и в Штабе Звездочета. Маша, Лучник обеспечили бы ему не худшую двойную стрессовую атаку. Декурд был тонким психологом и не просто умел убеждать или внушать. От его влияния невозможно было уйти или укрыться. Такой ментальной силой не обладал никто, хотя это не было особым даром Декурда, не его главной способностью. Лихач не раз видел, как из довольно сильных, независимых ведьмаков, ведьм Высший маг за одну беседу делал слабовольных, поддакивающих, согласных сделать все, что ему требовалось. С другой стороны, темный маг не трогал сознания своего круга приближенных. Лихач не знал, конечно, какими были Ренат, Крестовая дама или Амелия, однако он наблюдал примеры других, довольно значимых личностей, что занимались так называемой полевой работой. То были своенравные колдуны, со своим характером, порой тяжело идущие на контакт и со скрипом выполняющие задания. Про себя Алик думал, что если воздействие на него и велось, то минимально, поскольку его самобытность действительно чем-то привлекла Декурда, как он сам не раз отмечал.
Насколько в этом был ценен Макс, оценить было сложно. Но уж методы двух Высших магов различались как раз правомерностью ментального воздействия, давления, подчинения. Если Сенсоров имел в виду не это, то Алик отказывался что-либо понимать. А если психологическое участие, то… насколько гуманен сам Звездочет, чтобы позволять эксперименты над мозгом того, кто тебе так важен? Причем под руководством врага? Как со спокойной душой отдать ценного уникума под присмотр Декурду? Ведь темный маг известен и своей суровой мстительностью. Хорошо, что Макс не отслеживается. Если Лихач, конечно, не ошибается.
- Заночевать бы где-то, - вывел его из раздумий Сухарев, поставив руку козырьком. – Тебе не помешает.
Алик вздохнул: у него не было денег на приличное жилье. А он и правда не отказался бы от нескольких часов хорошего отдыха и комфорта. Но пришлось довольствоваться малым. Максим наскреб деньжат на дешевую комнатку в местной гостинице. Они отправились в одноместный номер вдвоем, наверняка вызвав немало сплетен у персонала. Лихач грохнулся на кровать, Макс свернулся калачиком на прикроватном коврике. Дешево и сердито.
Алику снилось, как он, пятью годами ранее, работал егерем – один из немногих официальных источников дохода в его судьбе, что позволяло и охранять животных от натисков браконьеров, и самих людей – от нападений оборотней. Идеальное было прикрытие, но большое количество загадочных человеческих смертей (оборотней в людском обличии) в окрестностях вверенного ему леса не позволило тогда Лихачу остаться надолго. Именно в тот период Алик наловчился искать стаи оборотней не в полнолуние, когда те становились волками, а в их более безобидном и малозащищенном виде.
Лихач видел во сне, как расправляется с одной из таких стай. В дневное время, когда оборотни в полудреме, он размахивал мачете налево и направо, словно герой боевика, покрываясь кровью, получая царапин и с десяток попыток его укусить. А то и открутить голову. В результате головы летели, а Алик выходил из убежищ разного рода – от шалашей до полноценных хибар – несокрушимым победителем.
Предыдущие пять лет обучения у маститых охотников все же не прошли даром. Как и собственная сила в невидимости и небольших магических талантах. Элементарное «expulso» отшвыривало любого врага на пару метров прочь. А способность невидимки позволяла в легкую проникать в логово незамеченным – ни по запаху, ни по шуму. И, конечно, вовремя уклоняться и исчезать у противника на глазах.
Мессиво трупов, и он, возвышающийся над ними, как царь горы – было последним, что вспомнилось во сне Алику. Он пробудился от скулежа Макса. У Сухарева тряслась нога, и Лихач реально не ожидал увидеть за ним таких звериных повадок. Тем не менее, отвращения или ненависти это не вызвало. Он выделял Ягуара, поскольку успел узнать его человеком и продолжал наблюдать, что Макс – умный малый, которому просто не повезло уродиться «особенным», да и стать мишенью для двух противоборствующих Высших магов.
Алик спустил ноги, стараясь не задеть Максима, и проскользнул в ванную. Кровавый сон совсем не был ему в радость или удовольствие.
Он не хотел бы возвращать то время безрассудства и жестокости, лютой агрессии и злости на весь мир, что оставил его таким одиноким. Море негатива наполняло его безмятежную душу и бесконечно гнало вперед. Решение остепениться далось Алику крайне нелегко, но присоединение к касте магов угомонило его буйный нрав. Если Штаб Звездочета и дал ему что-то реально важное и хорошее, так это веру в себя как мага, а не охотника-мстителя, возможность развивать свой дар. Знакомство с Юлей «Флекс», одаренными детишками, которыми иногда занимались при Штабе – с целой новой жизнью, где не было места вражде, бесконечным убийствам и преследованиям. Он там просто отдыхал душой и получил приют.
Клан Декурда же задал Алику новый вектор, который, отнюдь, не был плохим или темным. Он получил цель, встретил любовь… Но Лихач знал и то, что однажды карточный домик беззаботности рухнет. Потому что Декурд – не добрый дядя-волшебник. Только слепой и глухой не понял бы, что он готовит нечто серьезное и показательное. Отправляясь на задание за Максимом, Алик, по сути, в тот день и подписал себе приговор спокойной жизни.
Приняв бодрящий душ, Лихачев сумел избавить себя от мрачных мыслей и вернулся в комнату, где Макс уже сидел на кровати, поглаживая свою отросшую щетину. Пробились и кошачьи усища.
- Умоляю тебя, побрейся. Выглядишь ужасно.
- Ого, - протянул Максим, вытаращившись на оголенный торс Алика.
Лихач пронял, что впечатлили Сухарева отнюдь не его мышцы.
У него на груди было изображено солнце на первый взгляд, но с дополнительным кружком внутри – это был знак внутренней силы и мудрости. Его часто наносили стражники из клана Звездочета. И, наконец, последняя, четвертая тату была самой продолжительной на теле Алика: начиналась от живота, сбоку, головой сфинкса, уходила вдоль бедра вниз, переходя в русалочий хвост. Частичка египетского сфинкса, чье существование для магов не было спорным, и русалочьи компоненты (слезы, чешуя, соскреб кожи, волосы) были редчайшими, но бесценными в целебных эликсирах. В данном случае эта татуировка не несла никакого защитного или вообще знакового смысла для Лихачева, и он сделал ее скорее по глупости, из азарта, когда только узнал про редкость и предназначение этих двух элементов из уст прекрасной Амелии.
- Сфинкс с русалкой – полная чушь, - усмехнулся Лихач, поделившись с Максом личным. – Остальное – по делу. Защита от нечисти, - он указал на плечо, - а это умиротворение, необходимость контроля магии и гармонии внутри себя, - ткнул Лихач себя в грудь. – Трезубец тебе знаком, - показал он шею.
- Дай угадаю, ту, что на плече, ты сделал в бытность охотником, - оживился Сухарев. – На груди – у Звездочета. А та, что обозначает «чушь» - недавняя.
- Раскусил меня, - хохотнул Алик. – Да, три тату и три касты. Маги – светлые, стражники и темные, ведьмаки. И охотники, конечно.
- Твоя последняя сойдет для перевертышей. Мне тоже такую сделать? – со смехом уточнил Макс.
- Рискни, - хмыкнул Лихач. – Но лучше придумай что-нибудь свое.
- Ладно, поразмыслю на досуге, - бросил Максим, поднимаясь и хватая свободное полотенце.
- Постой-ка, - стало проясняться Алику, - не сбривай усы.
- Чего так? Хочешь, чтобы от нас шарахались на улицах? – шутливо спросил Максим.
- Нет. Мы идем искать оборотней. У них свои знаки отличия, но, увидев тебя, они и так все поймут.
- Я думал, мы сперва ищем твой шунгит.
- Та шарлатанка наболтала тогда, помнишь? Она сказала про то, что шунгит у тех, кого я ненавижу, - Сухарев со вниманием кивнул. – Кажется, это и есть оборотни. Так что мы идем к ним. Для разговора.
- Где же их искать?
- В городе? Без понятия, - пожал плечами Алик.
- А если в лесу?
- Многие из клана Декурда предпочитают жить в городах, - отмел Лихач, - они обленились, и им проще заселиться в какой-нибудь запустелый барак, но быть рядом с кормежкой. Тайга вот богата на ресурсы, но тут-то ее нет. По-любому, эти вервольфы в городе.
- М-м, в сельской местности?
- Ну, Ягуар, думаю, ты на верном пути, - поддел его дружески Лихач.
- Алик, по поводу твоего камня, - Макс забросил полотенце себе на плечо. – Возможно, он у оборотней. Но вот насчет себя я не уверен. Может, мне следует искать родню среди перевертышей? Резонно бы было.
- Есть вероятность, что твоя родня – оборотни-вервольфы, - уклончиво пояснил Лихачев, утаивая главное. – Ваша каста неустойчивая в плане передачи генов и, соответственно, дара или проклятия. Ты же знаешь, в чем разница?
- Естественно. Ликантропия – большое проклятие. Значит, тут как повезет?
- Видимо, да.
Алик не имел понятия, разумеется, ведь он не дружил с оборотнями и не вникал в вопросы их наследственности в роду. До сего момента. Просто Лихач точно знал, что дядя Макса – вервольф. И сбивать Сухарева не было в его интересах.
К обеду они выгрузились на улицу. Следовало поискать, собственно, самое очевидное: фермерское хозяйство. Но не тратить же время на изучение карты города, поиски инфы в интернете. Алик решил проблему просто: они с Максимом подошли к автобусной остановке, к первой попавшейся бабуське в платочке, что усталым взором провожала троллейбус.
- Бабушка, а не подскажите, есть в городе звероферма? – подлетел к ней Алик, галантно раскланиваясь. Максим был вынужден надеть капюшон, чтобы скрыть свои усищи. Лихач тоже, однако, парился в куртке, но не мог оставить ее карманы, где каждый предмет – гарантия его безопасности. – Мы с другом хотим поработать с землей и скотом.
Бабуська подозрительно оглядела их обоих, особенно задержавшись взглядом на Максиме.
- Птицефабрика есть, инкубатор, свиноферма, - перечислила она. – А вы, что ж, сынки, деревенские, что ли?
- Деревенские, ага, - быстро подтвердил Лихач. – А нам бы покрупнее зверей - коров, овец.
- Да нету, - всплеснула бабка руками, - отдельные фермеры кроликов разводят, кур держат. А чтобы коров, овец – давно нету. В городе ими никто не занимается.
- Даже свиньи, куры, и те подохли все! – горячо вмешалась другая бабушка, с тростью, но более оживленная и бойкая, чем первая. – Свиной грипп, говорят, тому виной. Чушь!
- А вы как думаете? – терпеливо спросил Алик у нее.
- Волки их погрызли! – заявила та со страшными глазами. – Весь крупный скот истребили. Не съели, так покалечили.
- Нет у нас никаких волков, старая ты карга! Болота же кругом! – разозлилась первая. – Просто болели хрюшки, а потом и остальные заразились. Не успели толком оградить животных.
- И правильно, что в одном месте все передохли! Нече людей заражать! – подключился дед.
Алик и Максим поспешили отойти. Между стариками развернулась дискуссия, конца которой нет. Сухарев коротко уточнил:
- Туда соваться не станем?
- Смысла нет. Если там кто и был, то тех уж нет. Попробуем пойти иным путем, - Лихач бросился к молодому человеку, одетому в модные шорты и рубаху, в наушниках и плеером в руках.
- Парень, где у вас в Томске проходят самые крутые тусовки?
- Клуб «Кокос».
Лихач не удовлетворился одним вариантом и порасспрашивал молодежь, а потом добавил к их ответам еще предложение посетить заведение от сорокалетнего прожженного гуляки с толстым пузом. Алик решил, что вервольфы либо выберут помпезность и крутизну, либо обойдутся чем-то попроще, где собираются такие дядечки за тридцать попить пивка. Лихач составил список из пяти заведений. Макс до этого отмел те, где разрешалось курить. Алик особо уточнял это условие у опрошенных. Они оба прекрасно представляли, что сильный запах табака или чего-либо другого курительного был пыткам подобен для оборотней любого подвида. Алкоголь тоже не входил в список достоинств, но все же по запаху был менее резок и пагубен.
Ближе к вечеру, набравшись сил, Алик и Максим двинулись проверять заведения. Выявить следы оборотня будет нетрудно: с нюхом Сухарева просто обнаружить запах волка. В первых трех был полный голяк. А в четвертом, ночном клубе (как раз «Кокосе»), Макс попросил задержаться. Да и сам Лихач напрягся, цепко всматриваясь в посетителей. Энергия черного шунгита была близко, он хорошо чувствовал это.
Они обошли весь зал и, однако, не поняли, где источник их общего волнения. Алик засмотрелся на полуголых танцовщиц, досадуя, что не посещал такие отвязные заведения раньше. Как-то ничего, кроме пабов, он не выбирал прежде. Клубная музыка его раздражала, но тут, стоило признать, было весьма и весьма здорово. Максим, между тем, сам расспросил официанта, есть ли у них другой зал, самый ВИП из ВИПов. На что тот неохотно кивнул, не давая никаких комментариев. Тогда Макс в наглую, используя свои габариты, которых не сдвинуть и не обойти, пролез на кухню. Алик, скромно улыбаясь, шествовал за ним, призывая персонал не поднимать панику. Они миновали кухню и встревоженных, протестующе орущих сотрудников, вышли к складам. Наугад каждый из них открывал двери, если те не были заперты, и за одной из них обнаружилась лестница вниз.
Алик оказался к ней ближе и принялся по узкому проходу спускаться первым. Он вышел в игровую зону с бильярдом, покером и обеденными столиками с гостями. Людей было с десяток, не больше. Все разом подняли на Лихача головы. Он инстинктивно потянулся за ножом, когда ближайший к нему мужчина во фраке оскалил свои клыки и блеснул желтыми зрачками. Лицо его напомнило волчью морду.
Без сомнения, логово они отыскали.
- Охотник! – громогласно заявил вервольф, показывая пальцем на Алика.
- Ах, это бремя славы, - притворно повздыхал Лихач.
Алик тотчас же метнул в модно одетого оборотня ножом, но тот увернулся, и оружие воткнулось в фотографию на стене аккурат по центру, словно дротик. Вервольф швырнул Лихачева на карточный стол. Алик попутно схватил за ворот другого оборотня – игрока в атласной рубашке. Соперник легко отделался от него, поднял Лихача одной рукой и зажал у себя подмышкой, начав душить.
Хрипя и колотя оборотня по руке, Алик только сейчас в полной мере осознал, насколько же вервольфы превосходят человека, лишенного магии, в силе. До чего, оказывается, храбрые эти охотники, в том числе и те, что учили Лихача своим премудростям. Но они и не рисковали понапрасну, не врывались в закрытые помещения с вервольфами в количестве больше, чем трое.
Лишившись преимущества и неуязвимости, Лихачев при всех своих полученных навыках не мог ничего противопоставить жалкому десятку вервольфов. Это злило, необычайно бесило его. Как маг-охотник он разбивал и по двадцать особей в стае! Теперь же если эта кучка обратиться в волков, то Алику вообще спаса не будет. Тяжко и горько признавать собственное бессилие.
Макс вовремя успел Лихачу на выручку. Он ударил душегуба в лицо, и между ними и еще одним вервольфом завязалась драка.
- Бей кошатника! – призывно вопили они. Их клич означал то, что и у Сухарева осталось немного времени.
Алик глотнул воздуха, тряхнул головой и сходу зарядил по челюсти первому же верзиле. У того лишь лицо ненадолго поморщилось, зато кулак Лихача изрядно саднило. Он содрогнулся, понимая, что просчитался. Кто-то сзади скрутил Алику руки. Свой последний нож Лихач воткнул со спины напавшему в ногу: Алика вывело из себя столь подлое действие. Сбоку последовал удар в ухо. Он оглох, потерял ориентацию в пространстве, потом некто довершил атаку пинком под дых, и Лихач рухнул на пол без чувств.
- Поговорим? – с миром предложил Максим, поднимая руки и вытирая кровь с губы.
Он успел навалять двоим, но все это было мелким хулиганством по сравнению с тем, что уготовили ему вервольфы. Они кровожадно посматривали на Макса, наверняка уже прокручивали в голове то, как съедают его, а на язык просачивается вкус свежего мяса.
- Не суетись, кошак, ты наш, - сиплым голосом злорадно протянул оборотень. Сухарев все рыскал глазами в поисках вожака.
- Я серьезно, у меня дело! – не сдавался Максим, отступая назад.
- Ты проиграл, кошатник, - заговорил с ним вервольф с лицом, полным глубоких морщин. Двое оборотней, что перекрывали его, невольно расступились. Тот немолодой волчара и есть вожак. – Сдавайся.
- Я ищу отца или его родню-оборотней, - твердо продолжал Сухарев.
- Ты, малость, ошибся стаей, - усмехнулся вожак, и свора поддержала его гоготом. – Ты – не волк.
- Отец был вервольфом, я точно знаю. Стой, не трогай его! – вскрикнул Макс, когда оборотень перебросил Алика через плечо и перенес его на бильярдный стол, будто готовясь к трапезе.
- Что такое, твой любовничек? – едко спросил вожак.
- Седой, у него знак тьмы! – воскликнул его прихлебатель, шарахнувшись от Лихача.
- Вы из клана? – посерьезнел вожак.
- Из клана Декурда, - рискнул подтвердить Макс, предъявив и свою шею с тату.
- А почему вломились, как чужаки?
- У тебя его вещь, - пошел «ва-банк» Сухарев.
- Ты плел что-то о родне, - недоверчиво сощурился Седой.
- Я пришел сюда по своей нужде, а он - пояснил Максим, указывая на Алика, - по приказу.
Вервольфы отступили от Лихача. Вожак же, напротив, приблизился.
- Слабоват он как-то для мага из клана Декурда, - заключил оборотень, посматривая на Лихачева.
- Новенький. Но Декурд его лично натаскивает.
Седой уважительно качнул головой, мельком присматривая за Аликом. Совсем рядом скулил раненый им оборотень. Вожак недовольно взглянул на сородича, и тот смолк. Лихач стал подавать признаки жизни. Голова дернулась, он шевельнул ногой.
- Что за вещь? Мы ничего не крали, - перевел тему Седой.
- Может и так, Седой, но амулет пропал. Кольцо с черным камнем. Вернешь – и ничего за это не будет.
- Моя стая нашла одну колдовскую вещицу, - подумав, сказал Седой, постукивая грязными пальцами по подбородку. – Не знал, что это собственность Декурда.
- Просто принеси, я передам.
Понемногу вервольфы разбрелись по этому подпольному бару. Никто из них не возвращался к своим прежним занятиям, они внимательно следили за Максимом. Подсвеченный на бильярдном столе Алик, будто приготовленный на убой кусок мяса, уже их не волновал. Сухареву Седой предложил присесть, устроился напротив и послал одного из своих за кольцом. Макс думал о том, что будет, как ни странно, лучше, если Лихач подремлет еще немного. Не хотелось бы начинать объяснения заново. Ведь болтливый шпион просто наверняка влезет, не разобравшись в ситуации. И сильно усугубит их шаткое положение.
- Что с твоим отцом? – отвлеченно спросил Седой. – Постой-ка, ты тот самый перевертыш, что долгое время был неразвоплощенным?
- Я.
- Кто-то из твоей родни у Декурда и находится. Ты разве не знал?
- Как это? – недоуменно вопросил Макс.
- Если я ничего не путаю, - насупился Седой. – Оборотень, как ты и сказал. Людского имени не знаю.
- Может, ты и правда путаешь. Я родом из Новосибирской области, моя семья жила там, не здесь.
- У оборотней свои каналы, кошак. Не представляю, как ты такой уродился, но понятно, что от связи вервольфа и человека всякое могло произойти. Лично с твоими незнаком – почти наверняка. Однако все вервольфы принадлежат к стаям, а их не столь и много. Информация доносится друг от друга быстро через вожаков и, как правило, достоверная. Весть о тебе долго была обсуждаема, поэтому о твоей родне кое-что припомнили и слышали.
Макс мрачно усмехнулся: знаменитым здесь, оказывается, был вовсе не Алик.
- И как звали моего предполагаемого родственника?
- Вислый.
Максима передернуло: у дяди Славы была кличка среди знакомых – «вислоухий» из-за формы ушей. Но о нем ли речь? Почему Сухареву никто из окружения Декурда ни разу не сказал о присутствии дяди? Или он сам не встретил его в клане? Что же от него скрывали в очередной раз?!
- Кому-то предстоит серьезный разговор с шефом, - позлорадствовал Седой.
- Как бы тебе не предстоял, - процедил сквозь зубы Сухарев. Вожак проводил Максима долгим взглядом и отвернулся.
В это время из глубины зала вернулся посыльный. В руке его был сверточек. Оборотень поднес его вожаку, и в тот же момент очнулся Лихач. Резко сев, он ударился макушкой о висящую над столом лампу. Макс поспешил встать возле него, пока Алика не пробило на новое геройство. Он молча сжал его плечо, и Лихач, к счастью, уловил знак.
Лихачев абсолютно ничего не понял, когда пришел в себя. Но перед глазами недо-волк уже сжимал в руке его кольцо с бесценным черным шунгитом. Вервольфы почему-то утратили к ним с Максом всякий интерес, а морщинистый, солидный волчара и вовсе любезничал.
- Это он? – с вежливой улыбкой спросил тот.
- Что, камень? – не пронял Лихач. Макс снова сжал его плечо, которое, кстати, и без того побаливало. Морщась от боли, он, тем не менее, принял это за второй знак. – Он.
- Что ж, забирайте, - легко отозвался вожак, и кольцо вернулось, правда, в руки Сухарева. – Но знайте, что больше, при таких наглых вторжениях, я не стану сотрудничать и вообще слушать. Мы должны знать, что незнакомцы не несут нам угрозы.
- Само собой, Седой, - кивнул Максим.
Он и распрощался с вервольфами, как со старыми друзьями. Алик находился в шоке, но Макс настойчиво вывел его оттуда через черный выход, прямиком на улицу.
Снаружи Сухарев отдал кольцо. Все посторонние истории и проблемы отошли для Алика на второй план. Лихач с благоговением, приятным трепетом в груди и волнением взглянул на черный шунгит внутри кольца. От камушка так и веяло его силой, она вибрировала, манила к себе. Алик испытывал сумасшедший прилив счастья и энергии, несравнимый даже со страстью к Амелии, любви к женщине. Здесь было абсолютно что-то иного рода.
- Алик, тебе безопаснее будет сделать это позже, - встрял Максим, нарушив таинство единства мага и его силы. Лихач вскинул на него недовольно-пронзительный взгляд.
- Если ты планируешь скрываться от Его Темнейшества и беспрепятственно добраться до своего астролога, то возвращать себе силу сейчас неразумно, - довел до его сведения здравую мысль Сухарев.
- Черт, ты прав, - признал со вздохом Алик, пряча кольцо в карман своей необъятной куртки. Пусть Макс и обломал ему все удовольствие от воссоединения с магией, но он очень вовремя вмешался. – Э… А ты выяснил что-нибудь о родне? Волки не болтали гадостей обо мне? Ну, мол, сносил головы их собратьям, орудуя одним мачете, словно супергерой из боевика… Весь из себя внушающий страх и ужас, не знающий поражений и помилований.
- Эм, - замялся Макс, что уже было недобрым знаком. – О тебе они не сказали, нет, - отделался он. – А про моих родных вожак заявил, будто кто-то из них у Декурда. Но он брехню нес, однозначно.
Алик побледнел.
- И что ты теперь будешь делать? Отправимся вдвоем к Сенсорову? Или можем погулять немного, насладиться свободой, - заманчиво предложил Лихач, стараясь оттенять эту тему родных Макса как можно дольше.
- Мне придется вернуться, - помотал головой Сухарев. – Проверить слова Седого.
- Ты ему поверил? – притворно изумился Алик. – Полно тебе.
- У него не было причин лгать. И потом, вранье – людская привычка, не оборотническая.
Макс настроился уходить, и Алик осознал, что у него последний шанс признаться. Он понял, что не в силах больше скрывать правду от Сухарева, дважды вытащившего его шкуру из неприятностей. Несправедливо и неправильно будет дальше лгать своему спасителю и помощнику.
- Я не все тебе выдал, - собираясь с мыслями, начал Лихач. - У Декурда твой дядя Слава. Он реально там. Старый волк находится под жестким контролем.
- Откуда знаешь? – вскинул голову Максим.
- Если я скажу, ты меня загрызешь на месте.
- Он пленник, выходит? – уточнил Максим, холодно оглядев Алика.
- Кажется, да, - повинно кивнул Лихач. – Главное, что узник содержится под присмотром Амелии, и она за ним ухаживает.
- Почему ты не сказал, Алик? Зачем скрывал и для чего раскрылся теперь? – Сухарева пробило на эмоции. Держался он на грани того, чтобы зверь не одолел его разум.
- Я должен был сообщить, знаю, но это ничего не меняло, - опустив глаза, пролепетал Алик. – А я не мог позволить тебе уйти сразу. Тебе нельзя соваться туда одному.
- Ублюдочный болтун и трус! – вспыхнул Макс, задирая подбородок Лихача, заставляя смотреть ему в глаза. – Я из-за тебя и ввязался в бесполезную для меня авантюру. Естественно, что я теперь в компании с тобой явно под подозрением в измене! И мне не вернуться через парадный вход.
- Прости, слышишь? – молил Алик шепотом. – Мне не справиться было без тебя.
- Я и без вранья помог бы! – горячо выкрикнул Максим.
Он занес кулак для удара, сжимая ворот повисшего без сопротивления Лихача. Алик зажмурил глаза, и не планируя защищаться или отвечать. Лицо уж опухло от прежней стычки. А эту он заслужил.
Но Сухарев отпустил Лихачева. Алик пораженно уставился на него.
- Я ухожу, - бросил Макс.
- Я все улажу, мы можем вернуться туда вдвоем! Вызволим твоего дядю.
- Я сам о нем позабочусь, - отрезал Сухарев, с ненавистью посмотрев на Лихача. – Слава – не просто дядя. Он – единственный родственник, кто не отказался от меня и хоть недолго, но заботился. Не иди за мной или, клянусь, свалю всю вину за свое отсутствие на тебя. А ты в курсе, что мог донести на тебя Ренат. Спасай свою задницу, как делал это раньше.
Макс зашагал прочь. Он сделает все по-своему, и этого уже не изменить.
Алик, раздавленный чувством вины, побрел по городу, на который опустились сумерки. Он утешал себя тем, что «Вислый» содержался в камерах у спальни Амелии слишком давно, и все равно, спустя полгода, сообщать Максиму о его дядьке было поздно. Да, Лихач нехило свалял дурака, не рассказав ему сразу, по прибытию в клан, но как тогда было разобраться, что делать? Как поступить, не навредив ни дяде, ни Максу, ни себе, не развалив всю операцию, что возложили на Алика сразу оба босса?
Разумеется, и перед тем, как отправиться на поиски шунгита, Лихач продолжал скрывать информацию намеренно, из страха перед тем, что Сухарев не пойдет с ним. До чего же глупо и неправильно вышло… За это Алик раскаивался, корил себя. Он понимал, что чувствовал бы себя столь же паршиво, каким было и лицо Макса, узнавшего о дяде. Лихачев морочил ему голову. Снова. Такое нельзя понять и простить.
Но еще Алик точно знал, что Максим бросится родне на выручку. Он реально не хотел подставлять его, делать из Макса соучастника в побеге. Но, во-первых, Сухарев сам изъявил желание пойти и, как выяснилось, не только из-за родни. А во-вторых… Звездочет был прав. Ягуар нуждался в перемене Тьмы на Свет, ему опасно было возвращаться, независимо оттого, отправился бы он на поиски с Аликом, или нет. Максиму выпал шанс сменить сторону, и по его глазам было однозначно видно, что он того и ждет. Сухарев сражался, он не подавал и повода для сомнений в своей преданности, но Лихач отлично знал, как играть преданного служителя. И он не ошибся с Максом.
В общем, новость о родственнике, угодившем в плен мага, считавшегося его покровителем, определенно подорвала бы разумное начало в Максиме. Что за причина побудила Декурда взять именно этого оборотня себе под замок, для Алика оставалось загадкой. Но он всерьез переживал, словно Макс все еще был его подшефным нуворишем, нуждающемся в разъяснениях, поддержке, советах…
Так что Сухарев не был до конца прав, что Алика интересовала только своя жизнь, шунгит и прочее. Лихач действительно сожалел, что позволил ситуации разрешиться подобным образом… Уходом Макса, считающего его последним лжецом. Разумеется, Алик и отрицать бы этого не стал, но как теперь самому разобраться, что было реально необходимым для дела, а что – его личными слабостью и трусостью? Когда он только успел утратить свое лихачество, отличавшее его, как охотника? Будучи полноценным магом, Алик приобрел и чувство страха. Может, выбор был совершен не так уж верно?
