Непростительная слабость— Вот я тысячу раз говорил людям, что я добрый, — увещевал Грег хаффлпаффца, которого крепко держал, пока Винс задавал мальчишке тумаков. — Никто не верит! — продолжал друг. И захохотал: — Кричал, ругался, бил… не верят!
— Ха-ха, — поддержал его Винсент, поддав очередной пинок пацану, который обманул его на прошлой неделе. Сказал, что позовет Миджен, а сам не позвал. И не важно, что ее в гостиной не было.
Они с Грегом чуть животики не надорвали, смеясь над шуткой, да так, что Винс уже почти забыл, что собирался делать дальше.
— Только не в ухо! — пропищал хаффлпаффец.
— Ах да, в ухо, — отозвался Винс, залепляя пацану очередную оплеуху. — Спасибо, что напомнил.
— Вот вы где! — появившийся рядом Малфой скривился от отвращения к увиденному. — Чем это вы тут заняты? Я вас везде ищу.
— Разминаемся, — пояснили Грег и Винс хором.
— На урок пора, — напомнил Малфой.
— Сейчас, идем.
— Да, мы уже заканчиваем, — ответили парни. Раздался звон колокола, возвещавший о начале урока. Толкнув младшекурсника в одну из ниш, они поторопились в класс.
В последнее время Винсенту нравились Темные Искусства. Можно было даже сказать, что они стали его любимым предметом. Раньше у него мало что получалось, но оказалось, у него есть способности к боевым заклинаниям. В свободное время они с Грегом даже пытались практиковать их на разных пауках, ползающих в подземельях. А как-то в воскресенье даже случайно поджарили рыбу в озере. В общем, они были действительно увлечены получением знаний, что с ними случалось, в принципе, довольно редко.
Сегодня на Темных Искусствах он снова увидит Миджен. Они время от времени пересекались на уроках, в том числе и по этому предмету. Винсент всегда чувствовал неловкость из-за присутствия Элоизы Миджен на общих занятиях с Хаффлпаффом. Он старался не делать ничего, что может выставить его глупцом, но почему-то всегда получалось ровно наоборот. Как во вторник на Гербологии, когда Спраут попросила его прочесть список удобрений для зубастой герани, он вместо «толченый циркон» прочитал «толченый дракон», и над ним даже слизеринцы смеялись.
Сегодня Элоиза села за одну парту с Заком Смитом, хотя обычно сидела только с девчонками. Винсенту это очень не понравилось. Может быть, они встречаются? Его замутило от злости и захотелось взять свою биту для квиддича, много лет служившую ему верой и правдой, с ее помощью снести голову Смита и отправить в полет — так, чтобы долетела аж до самого квиддичного поля. Пожалуй, он так и сделает во время следующей игры с Хаффлпаффом. Уж он позаботится, чтобы на Смите живого места не осталось.
Урок тянулся долго. Преподаватель проверял домашнее задание — сочинение на тему «Польза непростительных заклятий» размером в пять свитков. Пол-урока он задавал вопросы каждому ученику, пока, наконец, не соизволил перейти непосредственно к теме занятия.
— Итак, — Амикус Кэрроу проходил между рядами, прожигая учеников взглядом. Не иначе, как слава Снейпа покоя не давала — у кого же еще он мог перенять эту привычку? — На предыдущем уроке мы с вами изучали заклинание Конфринго. А сегодня у нас будет практика.
Некоторые из учеников вздрогнули. Хуже практики, где заставляли убивать и мучить разных насекомых, была только отработка у профессора Темных Искусств. Все, кто был на нее отправлен, наутро часто обнаруживались в Больничном крыле.
— Но сначала повторим теорию, — хриплым злым голосом продолжал Кэрроу. — Что представляет из себя заклинание Конфринго? Хопкинс! — крикнул он, и хаффлпаффец тут же вскочил на ноги, как грюмошмелем (1) ужаленный.
— Это сильное боевое заклинание, — затараторил Уэйн на одном дыхании, — при попадании в цель оно взрывается. Выглядит, как фиолетовый луч.
Винсент тоже знал ответ. Они с Гойлом уже баловались этим заклинанием, и он мог бы тоже о нем рассказать. Но Кэрроу очень любил искать себе «жертв» с других факультетов, обходя вниманием Слизерин. Многие слизеринцы были детьми Упивающихся, а за незнание урока Кэрроу предпочитал не только снимать баллы, но и пытать. Вряд ли бы его «коллеги» обрадовались, если бы он стал применять Круцио к кому-то из их детей.
— Известные примеры использования? — продолжал преподаватель, оглядывая класс, как коршун. — Кто-нибудь?
Винсенту очень не хотелось, чтобы он трогал Элоизу Миджен. Опасность грозила ей меньше, ведь она была чистокровной, а профессор Темных Искусств больше любил издеваться над полукровками. Но мало ли, что взбредет ему в голову. На этот раз Крэбб ответа не знал и пожалел об этом. Иначе он, возможно, поднял бы руку и тем самым отвел возможный удар от девушки. Другие слизеринцы тоже молчали. Наконец, на правом ряду взметнулась вверх одна рука — это был ботаник с Рейвенкло, Корнфут. Он обычно вел себя как задавака, порой даже еще хуже, чем Грейнджер. Но на уроках Кэрроу это не всегда заканчивалось для него хорошо. Тем не менее, он продолжал проявлять не свойственную своему факультету храбрость.
— С помощью этого заклятья на Всеанглийском Дуэльном Конкурсе в тысяча четыреста тридцатом году победила Альберта Тутхилл, — нарочито уверенным голосом заунывно произнес Корнфут.
— И это все? — взвился Кэрроу, которому всегда было мало. — Ты больше примеров не знаешь? А как насчет выдающихся темных магов нашего времени? Например, Питера Петтигрю? Он применил это заклинание в сражении с Сириусом Блэком, оставив большую воронку и прихлопнув двенадцать магглов, — прорычал он, скривив свою поросячью физиономию.
Как раз в этот момент со стороны, где сидели хаффплаффцы, донеслось фырканье. А может быть, это был кашель, или кто-то чихнул. Но Амикус Кэрроу уже воспринял это как оскорбление.
— Кто? — оскалившись, потребовал он ответа. — Кто посмел? — взревел он. Схватив за плечо Смита, он выбросил его в проход между партами. Зак, ожидающий, что сейчас его накажут с помощью Круцио, испуганно прикрыл голову руками. О том, чтобы как-то защититься, применив Протего против учителя, не было и речи.
Кэрроу, увидев это, расхохотался, брызгая слюной.
— Ну ты и крыса, — выплюнул он. — Все вы крысиное отродье, — бросил он в сторону хаффлпаффцев, рейвенкловцев и кучки гриффиндорцев, которые уже сто раз пожалели, что выбрали на шестом курсе этот предмет. — Кто хочет попрактиковаться в непростительном заклятьи? — спросил он, поворачиваясь к слизеринцам. Но никто не поднялся. На Слизерине, конечно, были разные люди, встречались и непорядочные — тщеславные, завистливые, возможно, даже подлые. Но причинять такую боль однокурсникам не желал никто.
— Ладно, сам выберу, — усмехнулся он. — Крэбб, а ну выходи сюда. Покажи, на что способен.
На ватных ногах Винсент выбрался из-за парты. Остановившись напротив Смита, он направил на него палочку. Все взгляды в кабинете были прикованы к нему. Ученики Хаффлпаффа, Рейвенкло и Гриффиндора смотрели со страхом, слизеринцы — преимущественно со смятением, смешанным с восторгом. Вот он — его звездный час. Показать всем ребятам со своего факультета, что он — лучший на курсе. Что он умеет бить даже непростительными. Остальным продемонстрировать, что с ним шутки плохи, и не стоит стоять у него на пути. И это был отличный повод, чтобы задать Смиту. Ведь еще перед началом урока он так хотел причинить ему боль. Да и сейчас это желание еще теплилось внутри. А значит, у него получилось бы, ведь, чтобы применить Круцио, нужно не просто произнести заклятие, нужно хотеть причинить боль... Винсент поднял палочку, направив ее на Смита.
— Кру… — вырвалось из его рта, — кру… — и тут он встретился взглядом с Элоизой Миджен. В уголке ее глаза блеснула слезинка. Сейчас она смотрела на него так, как никогда не смотрела ни одна девочка. И Винсент понял, что просто не может применить пыточное заклинание на ее глазах. — Кру… — снова неуверенно промямлил он.
— Да что это такое! — Кэрроу вскочил и подлетел к Крэббу. Он прекрасно знал, что Винсент мог это сделать, именно поэтому вызвал его. — Минус двадцать очков со Слизерина! — закричал он. Знакомый звук колокола почти заглушил его слова.
— На следующем занятии, — пригрозил он Смиту. Поднявшись, тот схватил свои вещи и вылетел из класса быстрее снитча и бледнее, чем лунный телец. Вслед за ним и остальные ученики высыпали из класса.
— Ну ничего, — могучей лапой Грег хлопнул Винса по плечу. — Без волшебной палочки не выудишь из озера русалочки. Будем еще тренироваться, в другой раз получится, — подбодрил он. В ответ Винсент криво улыбнулся. Собрав вещи, он поторопился за Малфоем и Гойлом. Миджен уже и след простыл.
После этого происшествия весь день был каким-то скомканным. Услышав звонок с последнего урока, Винсент вздохнул с облегчением и дождаться не мог, когда настанет время ужина, чтобы отправиться в Большой зал. Только там он сегодня мог бы увидеть Элоизу Миджен. Никто из парней не посчитал это странным, поскольку Крэбб и так обычно бежал на ужин впереди всех.
Она сидела в окружении однокурсников за хаффлпаффским столом. Они почти не разговаривали вслух, а лишь изредка перешептывались. В последнее время в Хогвартсе для многих каждый день был испытанием, и только слизеринцы чувствовали себя более или менее вольготно.
Когда девушка, поев, поднялась из-за стола, Крэбб залпом допил свой бокал с тыквенным соком и, протиснувшись между Ноттом и Забини, спорившими на тему трансфигурации и философского вопроса: «если превратить бокал в крысу, а потом снова в бокал и опять в крысу, то будет это та же крыса или уже другая?», он вышел в коридор. Оглянувшись вокруг, он понял, что Элоиза Миджен уже упорхнула. Да и вряд ли им удалось бы столкнуться здесь случайно. А если бы и удалось, что бы он сказал ей?
— Винсент, — раздался голос девушки у него за спиной. Неужели она ждала его здесь?
— Элоиза, — просипел Крэбб, не зная, куда девать свои огромные руки.
— Спасибо, — улыбаясь, произнесла она, — за то, что ты не стал пытать Зака. Я знала, что ты не такой, — она оглянулась по сторонам, как бы проверяя, нет ли лишних свидетелей. А затем, встав на носочки, она смущенно чмокнула его в щеку. Уши Винса покраснели.
— Да это… ну… — замялся он, — в общем, да не за что.
Двери Большого зала распахнулись, выпуская в коридор поток сытых учеников. Робко махнув слизеринцу рукой, Элоиза Миджен смешалась с пестрой толпой, которая унесла ее в сторону цокольного этажа.
__
(1) Glumbumble — грюмошмель — серое мохнатое летучее насекомое
