Сила, с которой придётся считатьсяГермиона грызла кончик карандаша. Она знала, что это дурная привычка, но ничего не могла с собой поделать. Гарри устроился напротив, пребывая в блаженном неведении относительно внутреннего смятения, охватившего девочку. Тайлер постукивал по клавишам своей игры, сидя рядом с Гарри.
Они с Гарри обычно были очень откровенны друг с другом. Гермиона оказалась первой, кто подружился с Гарри — хотя в то время она знала его как Джейми — и другие ребята вслед за ней приняли его без колебаний. Она была вне себя от радости, что встретила кого–то, кто любил читать так же, как и она (даже если Гарри предпочитал фантастику, особенно фэнтези), и немедленно поделилась своими любимыми местами в библиотеке.
Их дружба быстро окрепла, и в мгновение ока они стали проводить время в библиотеке, а иногда Гарри приходил к ним на ужин. Его отец, Северус Снейп, тоже приходил, но он был ещё более неловким, чем Гарри, и, казалось, не знал, как разговаривать с её родителями.
Гарри был её лучшим другом, поэтому ей оказалось так больно лгать ему. Потому что у Гермионы был секрет, который он никогда не узнает. Она могла только надеяться, что они не разойдутся из-за этого.
Всего несколько месяцев назад, в день её рождения, у Грейнджеров был гость. Профессор Макгонагалл приехала навестить их из школы для ведьм и волшебников и сообщила семье, что Гермиона волшебница. Это, конечно, объясняло некоторые экстраординарные случаи, которые происходили с ней, но это также отличало её от сверстников.
Наступит сентябрь, и она больше не будет ходить в школу с Гарри. Нет, она уедет в Шотландию. Гермиона, конечно, была взволнована, но в то же время и напугана. Впервые в жизни она будет отставать от своих сверстников, потому что ничего не знает о магии, и у неё не будет друзей.
Мысль начать всё с нуля приводила её в ужас.
Хотя именно она подошла к Гарри, это было только потому, что он облегчил ей задачу, во время обеда читая одну из её любимых книг. В Хогвартсе она снова будет одна. Гермиона вспомнила, что в восемь лет у неё не было друзей. Она только и делала, что занималась уроками, читала и проводила время с семьёй.
Это мало чем отличалось от времяпровождения с Гарри, за исключением того, что теперь ей было с кем поделиться всем этим. Потом, когда появились Тайлер и остальные, они начали ходить в парк и на другие аттракционы, и она узнала о Хэмпстеде больше, чем когда-либо прежде. Гермиона сильно сомневалась, что ей будет так весело, когда она окажется в Хогвартсе.
— Гарри, что ты собираешься делать в школе в следующем году? — нахмурившись, Гермиона бросила карандаш на стол.
Гарри отложил книгу и посмотрел на неё сквозь стёкла очков. Тайлер тоже поднял глаза, оторвавшись от своего геймбоя*.
— Я, наверное, пойду в школу, где преподаёт Северус, это далеко отсюда, — с виноватым видом сказал он. Гермиона вспомнила о жалобах Гарри на новый график его отца с тех пор, как тот начал работать в школе — он никогда ничего не говорил о долгих поездках на работу. — Ты тоже собираешься куда-то?
— Да, это было немного неожиданное решение, — Гермиона отвела взгляд. — Я поеду в школу-интернат.
Тайлер громко застонал и стукнулся лбом о стол. Гермиона тут же одёрнула его — библиотекарь всегда требовала тишины в читальном зале.
— Я не могу поверить, что вы оба уходите, — прошипел Тайлер громким шёпотом. — С кем я буду учиться?
Гарри приглушённо засмеялся, памятуя о том, где находится, и легко пожал плечо друга.
— Не волнуйся, я обязательно напишу любые ответы на домашние задания, какие только нужны, — пошутил он, и Тайлер слегка покраснел.
— Гарри, — протянул он, — если ты собираешься писать мне, то хотя бы убедись, что это интересно! И если ты посмеешь упомянуть химию, я обещаю, что не буду тебе отвечать, — заявил Тайлер с блеском в глазах и плохо скрываемой улыбкой.
— Ты ведь тоже будешь писать, правда, Гермиона? — Гарри убрал руку с плеча Тайлера и посмотрел на Гермиону.
— Если найду почтовый ящик, это будет первое, что я сделаю, — пообещала она, но в глубине души чувствовала, что, возможно, не сумеет этого сделать. Пока Гарри и Тайлер смогут поддерживать контакт, она будет изолирована в совершенно другом мире. Гермиона улыбнулась, несмотря на беспокойство, хотя понадеялась, что они не заметят этого.
Может быть, всё это было просто платой за обладание магией.
Разговор тем временем продолжался, и Тайлер начал рассказывать Гарри об игре, в которую играл. Гарри не совсем понимал, но кивал в нужных местах и действительно искренне улыбался, как будто был счастлив вникать во всё это.
Гермиона воспользовалась моментом перед отъездом, чтобы поменять свою уже прочитанную книгу — к слову, эту книгу они будут читать на уроке английского на следующей неделе.
— Я хочу выбрать что-нибудь другое, — Гермиона встала.
Едва отойдя от стола, она увидела двух девочек-подростков в конце прохода между стеллажами, шептавшихся приглушёнными голосами. У обеих зло блестели глаза и мелькала на губах жестокая улыбка. По сути, они были хорошенькими, но у Гермионы при виде их все внутренности в узел скручивались.
Ей не нужно было говорить с ними, чтобы понять, что они смотрят на шрам Гарри. Гермиона признавала, что до того, как они с Гарри стали настоящими друзьями, она тоже была немного ошеломлена и расстроена. Всё-таки шрам, покрывавший более четверти его лица, мешал большинству одноклассников подружиться с ним.
Даже сейчас иногда взгляд задерживался на шраме слишком долго: натянутая кожа оставалась неподвижной, когда он улыбался, или область вокруг его глаза не двигалась, несмотря на любые эмоции. Но Гермиона никогда не бросала злобных взглядов и старалась не обращать на шрам внимания. Незадолго до своего десятого дня рождения Гарри начал лечение, которое облегчило и смягчило рубцовую ткань, но это был медленный процесс.
Обе девочки демонстрировали свою истинную природу, будучи неспособными смотреть мимо, и видели это как нечто «уродливое», когда это было совсем не так. Они не первые, кто так делал, но Гермиона всегда злилась. Шрам Гарри свидетельствовал о том, что он выжил. Она не сомневалась, что у них не было бы такой силы, как у него, если бы они оказались в подобной ситуации.
Гермиона попыталась просто пройти мимо девочек к нужным ей стеллажам, но они пошли за ней.
— Как ты можешь дружить с ним? — спросила одна из них со злой усмешкой, как только они повернули за угол. Девочка, вероятно, ожидала, что Гермиона скажет что-нибудь о том, что это акт милосердия, или полностью отвергнет «обвинение».
Гермиона обернулась с таким взглядом, который, как она надеялась, мог заморозить сам ад.
— Потому что, в отличие от вас, он хороший человек, — прошипела она. — Вам просто завидно, всё, на что вы способны, это пустые оскорбления и жестокий расчёт, в то время как у него есть настоящие друзья и щедрая душа!
Обе тинейджерки замерли на секунду и переглянулись. Одна из них слегка рассмеялась, но это прозвучало натянуто. Гермиона посчитала свою воспитательную работу законченной и двинулась дальше по библиотеке. Она не думала, что её слова действительно будут иметь длительный эффект — некоторые люди так далеки от истины, но она была рада, что защитила своего друга.
Успешно отыскав, как ей показалось, многообещающую книгу, Гермиона вернулась к столу и увидела, что Гарри и Тайлер по-прежнему говорят о геймбое. Тайлер уже однажды пытался рассказать ей об игре, но полное отсутствие интереса с её стороны мешало им вести искренний разговор на эту тему.
Усевшись напротив, Гермиона погрузилась в чтение и едва успела закончить, когда за Тайлером пришла мама. Это значило, что ей и Гарри тоже скоро придётся уехать: отец Гарри приходил за ним ровно через час, а родители Гермионы — спустя всего несколько минут по дороге с работы.
Девочка хотела было продолжить читать свою книгу, но потом решила отказаться от этой идеи: у неё впереди целая ночь, чтобы почитать после того, как она выполнит оставшееся домашнее задание (его сдавать только на следующей неделе, но Гермиона не любила, когда что-то было не доделано). Однако едва она отложила книгу, Гарри нанёс удар.
— Это здорово, что мы оба будем учиться в разных школах, да? — небрежно спросил он, но Гермиона точно знала, к чему это приведёт.
Гарри, несмотря на то, что иногда бывал очень эмоциональным (в основном в вещах, касавшихся его друзей), умел находить то, что хотел знать. Он научился довольно тонко завязывать разговоры вместо того, чтобы просто спросить, что ему действительно нужно. Гермиона только недавно начала замечать, как он это делает, и подумала, не связано ли это с его новым другом Драко.
— Хм-м… — с трудом согласилась Гермиона, и Гарри сузил глаза.
— Могу я тебе кое-что сказать? — спросил он, выглядя слегка обеспокоенным, и Гермиона отбросила все подозрения. Возможно, она ошиблась. Она убедила его продолжать, и он потянул за рукав форменного пиджака.
— Я вообще-то немного нервничаю из-за перехода в другую школу, — признался Гарри на одном дыхании.
Гермиона наклонилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Почему? У тебя обязательно появятся друзья, и всё будет хорошо, — сказала она уверенно, потому что это была правда. Гарри потребовалось совсем немного времени, чтобы открыться классу и чтобы они приняли его, и он был способен найти друзей там, где она потерпит неудачу.
— Может быть, — уклончиво сказал Гарри, — просто с Северусом в качестве учителя… Что, если они не захотят?
Гермиона задумалась. У них в классе училась девочка — Стефани, её мама работала директором в их школе. Иногда ребята немного нервничали, разговаривая со Стефани, но это не мешало им быть с ней дружелюбными. Гермиона заговорила об этом, и Гарри заёрзал на стуле:
— Я что, дурак — беспокоюсь о таких вещах?
— Что? Ни в коем случае, это совершенно нормально! — настойчиво возразила Гермиона.
— А тебя это беспокоит? — Гарри искоса глянул на неё, как будто не верил в то, что она говорила. — Ты единственный знакомый мне человек, у которого такие большие изменения в жизни.
Ухватившись за возможность утешить друга, Гермиона призналась:
— Я думаю, что не смогу по-настоящему вписаться в общество, и не знаю, как завести друзей.
— Почему это? Мы стали друзьями только потому, что ты подошла ко мне.
— Потому что я знала, что у нас будут примерно одинаковые интересы, — Гермиона посмотрела на свою закрытую книгу.
Едва она это сказала, брови Гарри поползли вверх — одна из них была заметно выше другой из-за шрама — и его рот расплылся в ухмылке.
— Ты не можешь быть единственной в своей новой школе, кто любит книги и учёбу! Я рад, что мы это выяснили, — весело сказал Гарри.
Гарри сделал это снова — перехитрил её в споре.
— Какой же ты умный, — Гермиона сделала паузу, — иногда, — добавила она, вспомнив о том времени, когда он заблудился неподалёку (он прожил здесь год и всё ещё не ориентировался тут!).
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри, притворяясь непонимающим.
Прежде чем Гермиона успела объяснить, что именно он сделал и почему он не может не знать об этом, к ним подошёл человек в чёрном пиджаке. Это был отец Гарри.
— Гарри, ты готов?
— Конечно, — её друг оживился, заулыбался и собрал свою сумку. — Увидимся завтра в школе, хорошо, Гермиона?
Она кивнула, собирая свои вещи (в гораздо более аккуратной манере), и убедилась, что отложила только что взятую книгу. Перед уходом Гарри обнял Гермиону.
— Спасибо, Гермиона, — прошептал он.
Гермиона не успела спросить, за что он её благодарит — отец и сын уже ушли, и Гарри взволнованно рассказывал мужчине о своём дне, а тот терпеливо слушал.
Девочка, не торопясь, проверила свою новую книгу и, выйдя с ней на улицу, присела на ступеньки перед библиотекой. Скоро приедут её родители, и ей нужно о многом с ними поговорить.
***
Посмотрев на свой полностью упакованный чемодан, чтобы убедиться, что у неё есть всё необходимое, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов. Она уедет сегодня, а вернётся только к Рождеству. Она никогда не уходила из дома так надолго.
Запустив руку в чемодан, Гермиона схватила фотоальбом, который хотела взять с собой. Он был маленьким и полным полароидных фотографий, сделанных летом. Она, Гарри, Тайлер и все остальные проводили вместе почти каждый день. Гарри даже оставался в доме Тайлера на неделю, и они целыми днями играли.
Гермиона наугад открыла фотографию и улыбнулась. На снимке Гарри с чуть дрожащей улыбкой на лице замер на верхушке дерева. Тайлер вытянул руки, как будто готовился поймать его. После того, как она сделала снимок, Гарри свалился с ветки и едва успел зацепиться за нижнюю. Какая-то старуха вышла из своего дома и прогнала их за то, что они, «смутьяны», подняли много шума из-за падения своего друга.
На следующем фото были только она и Гарри. Гарри обнимал Гермиону за плечи. Изображение получилось немного размытым: Тайлер не слишком твёрдо управлялся с фотоаппаратом, так что Гермиона и Гарри щеголяли двойными улыбками. У обоих на лбу и раскрасневшихся щеках выступили капельки пота — они сфотографировались сразу после того, как Гермиона победила его в короткой гонке, которую они устроили в парке.
Прошедшее лето было одним из лучших в жизни Гермионы. Она была полна решимости больше, чем когда-либо, не терять контакт со своими друзьями независимо от того, насколько увлекательным станет мир волшебников или как она сама могла измениться из-за этого. Гермиона просмотрела фотографии до конца, вернулась к первой и вложила между страничек фотоальбома листок с адресами, взятыми у большинства друзей. Единственным другом, адреса которого у неё не было, оказался Гарри.
Мальчик пообещал, что обязательно даст ей свой адрес, как только выяснит, можно ли ему посылать письма. Он почти ничего не сказал Гермионе и не объяснил, почему не мог дать ей свой адрес, и Гермиона неохотно согласилась, что это было «сложно», хотя убеждать её в этом пришлось несколько дней.
Гермиона перевела взгляд на стопку книг, аккуратно сложенных по другую сторону чемодана. Она едва успела прочитать две из них, потому что всё время проводила со своими друзьями, но умудрилась потренироваться с парой интересных заклинаний. Гермиона действительно не хотела отставать от школьной программы, поэтому решила прочитать книги в поезде (хотя «Гарри» в ней говорил, что она должна использовать поездку для того, чтобы завести друзей).
Убедившись, что всё упаковано, она закрыла чемодан и потащила его вниз, в гостиную.
— Тебе помочь с этим, милая? — окликнул её отец, готовивший на кухне завтрак.
Гермиона покачала головой, слишком сосредоточенная на том, чтобы тащить чемодан, прежде чем поняла, что он её не видит.
— Нет, я сама, спасибо, папа!
Через несколько минут всё, что она брала с собой в Хогвартс, было сложено перед дверью. Нахмурившись, Гермиона повернулась и посмотрела на гостиную.
Из своей комнаты вышла мама и крепко обняла Гермиону.
— Я так горжусь тобой, дорогая, — сказала она в пышные волосы дочери. Гермиона покраснела и обняла маму в ответ. Всего год назад Гермиона думала, что не покинет свой дом до колледжа. Теперь она делала это в одиннадцать лет, ну, почти в двенадцать.
— Спасибо, мам, — ответила Гермиона, глубоко вздохнув и пытаясь запомнить ощущение этого объятия в надежде, что сможет сохранить его в памяти навсегда. Мама была тёплой и мягкой и пахла, как Эрл Грей* (который она всегда пила).
Прямые чёрные волосы защекотали плечи Гермионы, когда мама слегка приподняла её в объятиях.
— Моя маленькая девочка — ведьма, — мама улыбалась, её глаза блестели. Со стороны профессора Макгонагалл потребовалось немало усилий, чтобы убедить родителей, но они поверили после того, как профессор продемонстрировала им настоящую магию. После этого они робко, но радовались за Гермиону.
Поездка в Косой переулок стала для них совершенно новым опытом. Гермиона до сих пор помнила выражение лица отца, когда волшебная палочка, которую дал дочери мистер Олливандер, высекла искры. Отец был так потрясён, а потом зааплодировал прямо там, в магазине, так что лицо Гермионы вспыхнуло ярким румянцем.
Их с мамой объятия прервал отец, позвавший всех к столу — завтрак был готов. Гермиона весь завтрак рассказывала родителям всё, что вычитала из книг, а они, как бы ни были сбиты с толку, старались внимательно слушать.
Завтрак закончился, как обычно, и Гермиона с отцом отправились мыть посуду. Гермиона поставила последнюю тарелку в посудомоечную машину и повернулась к отцу.
— А что, если у меня не будет друзей? — спросила она, чувствуя себя немного подавленной.
Отец просто взъерошил ей волосы (без сомнения, ещё больше взлохматив их) и рассмеялся.
— Это невозможно. Я уверен, что все будут очарованы тобой! — он сполоснул чашку. — Просто убедись, что они не слишком очарованы, — отец подмигнул.
— Папа! — возмутилась Гермиона и тут же поймала себя на том, что хихикает. Она будет скучать по дурацкому юмору своего отца. Гермиона не сомневалась, что, вернувшись на Рождество, она получит его в полной мере.
Отец вытер руки и заключил её в объятия.
— Гермиона, — сказал он тем же тоном, но с понимающей усмешкой, — я не могу поверить, что ты уже уходишь из дома, — его голос звучал мягко, а рука ободряюще поддерживала за спину.
Гермиона сжала губы, её взгляд увлажнился.
— Я вернусь к Рождеству, тебе не нужно беспокоиться обо мне, — уверенно соврала она.
— Я всегда буду беспокоиться о тебе, — отец как будто смог заглянуть в её мысли. — Держи нас в курсе, чтобы нам не пришлось сильно волноваться!
— Ты уверен, что справишься с совой, папа? — недоверчиво спросила Гермиона. Отец всегда странно нервничал в присутствии птиц, несмотря на участие матери в Обществе орнитологов.
— Ради тебя я бы справился с тысячей сов, — он посмотрел стальным взглядом вдаль (которая на самом деле была просто шкафом с фарфором).
Гермиона снова засмеялась, и они оба вышли из кухни. Взглянув на часы, она увидела, что уже 10:15, и бросилась к двери.
— Идёмте скорее, а то опоздаем!
— Ах да, мы бы хотели прибыть к поезду раньше, чем за полчаса, — шутливо сказала мама, и Гермиона прищурилась. — Всё будет в порядке, Гермиона, до Кингс-Кросс всего двенадцать минут езды.
Каким-то образом Гермионе удалось удержаться от перечисления всего, что могло пойти не так по дороге на вокзал, вместо этого она наклонилась, чтобы поднять свой чемодан. Отец подскочил и схватил с другой стороны, так что они подняли чемодан вместе.
Вместе они погрузили чемодан в багажник голубой «Астры*» и заняли свои места. На заднем сиденье Гермиона вежливо уговаривала родителей ехать быстрее. Она ни за что не хотела опоздать на поезд после того, как всё собрала и приготовила!
Пока они ехали в центр Лондона, Гермиона смотрела на современный мир. Бегло просмотрев одну из купленных книг, она увидела, что Хогвартс — огромный замок, и в этом было самое большое отличие (с эстетической точки зрения) от Хэмпстеда, которое она смогла заметить.
Они припарковались поодаль, и Гермиона хмуро посмотрела на часы, встроенные в приборную панель «Астры». Грейнджеры бросились (так быстро, как только могли с чемоданом) к платформам, пока не остановились между девятой и десятой. В полученной Гермионой инструкции говорилось, что им нужно пройти на платформу девять и три четверти. Она понятия не имела, где это.
Грейнджеры беспомощно смотрели на разных людей, которые сновали по обеим платформам, пока Гермиона не заметила то, что должно было быть входом - целая семья просто прошла прямо сквозь стену!
Гермиона потянула маму за рукав.
— Мы должны пройти через эту стену, чтобы добраться до платформы! — взволнованно сказала она. Родители посмотрели на неё немного скептически, но Гермиона всё равно потянула их за собой. Гермиона шла впереди, повернувшись спиной к стене и ухватившись за чемодан, в то время как её отец держал другой конец.
Пройти сквозь «волшебную стену» — это словно пройти сквозь желе. Гермиона выскочила с другой стороны, её чемодан последовал за ней, а потом и оба родителя оказались тут же и уставились, широко раскрыв глаза, на новое место. Должно быть, все они выглядели совершенно особенными с их отвисшими челюстями, но Гермиона быстро восстановила самообладание — ей нужно было привыкать ко всей этой магии.
Мама протянула ей билет, до того надёжно спрятанный в сумочке. В маминых глазах стояли явные слёзы, и Гермиона ещё раз крепко обняла её. Отец присоединился и обнял их обеих. Гермиона почувствовала, как слёзы потекли по щекам, и уткнулась лбом в плечо матери.
Станция — и поезд — быстро заполнялись, а Гермиона хотела занять хорошее место (она не была уверена, какое оно, хорошее, но надеялась скоро узнать). Нехотя высвободившись из объятий, она наклонилась, чтобы поднять свой чемодан.
— Пока, мама, пока, папа, — сказала Гермиона, надеясь, что слёз больше не будет. — Я люблю вас и буду очень по вам скучать!
— Мы тоже тебя любим, Гермиона, не забудь написать нам, ладно? — напомнил отец. Она кивнула и направилась к поезду, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, огляделась в поисках места, где можно было бы присесть.
Двери большинства купе были открыты, но в каждом сидело несколько студентов. Глаза Гермионы окидывала их взглядом и быстро отворачивалась. Ей хотелось завести друзей, но она так нервничала, что не была уверена, сможет ли подойти к кому-нибудь из них.
Гермиона наконец добралась до закрытого купе. Не став надоедливо заглядывать внутрь, Гермиона лишь слегка прислонилась к двери, чтобы отдышаться — чемодан был ужасно тяжёлым. Однако не успела она перевести дух, как дверь открылась, и Гермиона, потеряв равновесие, кувыркнулась внутрь купе.
— Ай! — вскрикнула она, спихивая с себя накрывший её чемодан и ощупывая ушибленный затылок.
— Гермиона! — громко воскликнул чей-то голос. Гермиона застыла, увидев перед собой не кого иного, как Гарри Поттера.
— Гарри? Что ты здесь делаешь?
Вопрос остался без ответа, они просто несколько секунд таращились друг на друга.
— Я… ты… Что? — Гарри запнулся, выглядя крайне потрясённым. — Я волшебник! И ты ведьма! И мы пойдём в одну школу! — воскликнул он с сияющей улыбкой.
Гарри помог Гермионе подняться и заключил в тёплые, хотя и несколько неуклюжие объятия. Она ответила ему тем же, этот жест согрел её сердце.
Внезапно её осенило: ей не придётся проходить через всё в одиночку.
Рядом с ними кто-то кашлянул, Гермиона оглянулась, не разрывая объятий с Гарри, и увидела довольно шикарного на вид мальчика, уже одетого в хогвартскую мантию. Его светлые волосы выглядели так, словно были зачёсаны назад лишь ради того, чтобы кто-то — Гарри, предположила она — взъерошил их, и несколько прядей упали на лицо.
Теперь Гермиона освободилась из объятий Гарри и сморщила нос, глядя на мальчика.
— А ты кто такой? — спросила она, чувствуя себя немного защитницей своего лучшего друга.
— Я Малфой, Драко Малфой, — с лёгкой усмешкой представился мальчик.
Она внимательно посмотрела на него, прежде чем решить, могут ли они стать друзьями. Гарри в прошлом несколько раз упоминал Драко, и в основном это были хорошие вещи (хотя, очевидно, Малфой немного избалован).
— Я Гермиона Грейнджер, — Гермиона протянула руку, и Драко пожал её. — Надеюсь, мы сможем быть хорошими друзьями, — сказала она многозначительно.
— Посиди с нами, Гермиона! — обрадовался Гарри. Как будто она могла пойти куда-нибудь ещё. — Драко как раз собирался найти других своих друзей, так что я помогу тебе с твоим чемоданом, пока его не будет, хорошо?
После того, как всё было благополучно улажено, Гермиона и Гарри уселись на сиденья и немного расслабились. Гермиона подумала было надеть мантию, но так как Гарри не спешил надевать свою, она решила отложить это до тех пор, пока не придёт время.
— Значит, твой папа тоже волшебник?
— Да, — Гарри кивнул, — и папа, и мама! Я, наверное, и не узнал бы обо всём этом, если бы Северус не усыновил меня. Я тогда просто баловался со своей магией, — улыбнулся Гарри.
Ух ты! Гермиона задалась вопросом, насколько лучше она была бы подготовлена, если бы они оба знали, что они волшебники, но тут же выбросила эту мысль из головы.
— Я так рада, что мы вместе пойдём в школу, Тайлер будет в шоке, когда узнает! — воскликнула она.
— Правда? — засмеялся Гарри, откинув с лица длинные волосы. — Мы вместе, Миона.
— По-другому и быть не может, — улыбнулась в ответ Гермиона.
Едва Драко вернулся в купе, поезд тронулся и неторопливо загрохотал по рельсам. Гермиона поменялась местами с Гарри, так что теперь она сидела у окна и смотрела на проплывавшую мимо сельскую местность. Пока мальчики разговаривали, Гермиона думала о том, что ей удастся узнать, и о людях, с которыми она сможет встретиться — как с ведьмами, так и с волшебниками.
Её магия пульсировала в венах, и внутри росло предвкушение чего-то чудесного. Присутствие Гарри успокоило большую часть её тревог, но она знала, что будет готова к любым обстоятельствам. Гермиона — ведьма, и с ней придётся считаться.
_____
*Геймбой (Game Boy) — карманное игровое устройство, крайне популярное в 90-х гг. ХХ в. Первый Game Boy был выпущен в 1989 году как продолжение к известным карманным играм Nintendo Game & Watch (прим. пер.)
*Эрл Грей — один из самых распространённых сортов ароматизированного чая. В классическом виде представляет собой чёрный чай с добавлением масла, полученного из кожуры плодов бергамота. В последнее время название также распространилось на зелёный и белый чай (прим. пер.)
*«Астра» — модель Опеля (прим. пер.)
