Глава 4. Целый день работыДрако оказался в затруднительном положении. У него оставался всего час до того, как он должен был быть в своем офисе в другой части Лондона, чтобы послушать презентацию о том, почему инвестирование в «Волшебные вредилки Уизли» было выгодным финансовым предприятием. Хотя на самом деле он с нетерпением ждал этой встречи, после его не столь уж ужасного общения с Джорджем и Роном в прошлую субботу, у него было несколько дел, о которых он должен был позаботиться, и ему было бы очень трудно успеть вовремя.
Сначала ему пришлось отправиться в Гринготтс за ежедневным пополнением счета. Обычно вместо него это делал кто-то другой, но в третью среду каждого месяца ему приходилось лично подписывать ежемесячные выписки и сверять свою бухгалтерскую книгу с банковской. Поскольку было переведено так много денег, ему потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы выполнить задание, как только он вошел, чтобы поговорить со своим связным.
Он взглянул на часы и хмуро посмотрел на очередь перед собой. Он продолжал оглядывать вестибюль, надеясь увидеть кого-нибудь из гоблинов, с которыми у него были дружеские отношения, чтобы тот мог пройти в заднюю комнату и завершить свои дела.
Ему повезло, он заметил Мармута и жестом привлек его внимание. Мармут занимал высокий пост в Гринготтсе и часто лично помогал Драко во всем, в чем тот нуждался. Имя Малфоев все еще имело влияние здесь, где галеоны, золото и драгоценные камни двигали мир. Конечно, Мармут не заметил, что баланс неуклонно снижается. Он просто был слишком профессионален, чтобы заметить это.
Мармут прошаркал через вестибюль и остановился перед Драко.
— Мистер Малфой. Следуйте за мной.
Они вошли в маленькую комнату, и Драко поставил свой портфель на стол.
— Я вернусь с необходимыми документами, — сказал Мармут. Он вернулся менее чем через пять минут, и они начали процесс подписания, парафирования, проверки и перепроверки того, что все было в порядке.
Двенадцать минут спустя Драко захлопнул портфель и пожал руку гоблину. Он быстрым шагом пересек вестибюль, его ботинки цокали по мраморному полу, а мантия развевалась у него за спиной. Выходя из банка, он взглянул на часы. До назначенной встречи оставалось сорок четыре минуты.
Драко мысленно просмотрел свой контрольный список и направился в аптеку, так как она была ближе всего к банку. В аптеку за «Эссенцией Мурлапа», затем в «Обскурус Букс», чтобы забрать книгу, которую он заказал, затем в магазин по квиддичу за новой бутылкой масла для полировки, и, наконец, в «Твилфитт и Таттинг», чтобы забрать новую рубашку, которую ему нужно было подшить.
У него было очень мало времени на выполнение своих поручений, и он старался успеть сделать их все за один раз. Обычно он заранее писал в магазин, прося, чтобы кто-нибудь отложил его покупки в сторону, чтобы ему оставалось только подойти к кассе и расплатиться.
Единственным местом, где он не написал заранее, была аптека, потому что поставщик был инвалидом и с трудом передвигался по узким проходам. Драко точно знал, где находится нужный ему товар, в каком проходе, на какой полке. Он все еще просматривал свой список, когда вошел в магазин, повернул направо, нашел третий ряд и направился ко второму ряду полок. Это должно было быть сверху, третье место слева. Он был так погружен в свои дела, что не заметил молодую женщину, приближавшуюся к нему с другого конца прохода. Он вообще не видел ее, пока его ладонь не сомкнулась на ее руке, в которой также был зажат последний флакон «Эссенции Мурлапа».
Удивленный неожиданным прикосновением, он опустил взгляд, не выпуская своей руки, и встретился с вопрошающим взглядом Гермионы Грейнджер.
Как будто разряд волшебства коснулся его позвоночника, Драко немедленно отдернул руку, но не смог отвести глаз. Не говоря ни слова, она тоже убрала руку, оставив флакон на полке.
— Грейнджер, — сказал он, ошеломленный, увидев ее.
— Привет, Малфой, — весело ответила она.
Гермиона была одета в джинсы и джемпер, а ее волосы были стянуты сзади фиолетовой лентой. Несмотря на то, что они находились в центре самого густонаселенного волшебного района во всей Англии, рядом с ней он чувствовал себя не в своей тарелке в своей абсолютно черной мантии.
Драко снова взглянул на бутылку.
— Возьми, — сказал он. — Я могу вернуться через несколько дней, когда поступит новая партия.
— Нет, возьми, — сказала она.
— Правда, я настаиваю, — он взял бутылку и протянул ей.
— На самом деле мне это не нужно, — сказала она. — У меня дома почти полная бутылка. Всякий раз, когда я открываю новую бутылку, мне нравится покупать еще одну, чтобы убедиться, что у меня ее всегда много. Честно говоря, я даже не притрагиваюсь к ней неделями.
Он заколебался. Вежливость требовала, чтобы он позволил ей купить бутылку.
Гермиона улыбнулась, и он снова увидел ту красоту, которую видел в прошлую субботу. Она мягко отодвинула бутылку, ее пальцы коснулись его, и по его руке пробежали почти незаметные электрические волны.
— Я серьезно, Малфой. Уверена, тебе это нужно больше, чем мне.
— Ты уверена? — спросил он, держа бутылку так, словно она могла его укусить.
— Вполне. Возьми, — она кивнула и улыбнулась.
— Хорошо, — в тот же день он решил написать в фирму по производству зелий, чтобы они прислали ей флакон за его счет. Драко кивнул и уже собирался пожелать ей хорошего дня, когда вспомнил о своем обещании поговорить с ней при первой же возможности. Это была прекрасная возможность, поскольку она была одна. Единственным возможным осложнением была его встреча через тридцать шесть минут.
— Э-э, Гермиона? — спросил он, ощущая на языке звук ее имени.
Она подняла глаза от листка бумаги, который держала в руках, явно удивленная тем, что услышала свое имя.
— Да?
— Не могли бы мы… пойти куда-нибудь и… поговорить?
Гермиона пристально посмотрела на него, изучая выражение его лица.
— Ну, хорошо, — ее тон был настороженным.
Он выдохнул, хотя и не заметил, что задержал дыхание, и слегка улыбнулся ей.
— Я пойду куплю и присоединюсь к тебе на улице.
Вскоре они вместе шли к ближайшему кафе, не произнося ни слова, не зная, что сказать.
В то время как Драко был хорошо известен в волшебном мире и получал свою долю странных взглядов всякий раз, когда выходил на улицу, Гермиона была знаменитостью. Даже спустя семь лет после войны она по-прежнему привлекала внимание, особенно тех ведьм и волшебников, которые не жили в Лондоне или Хогсмиде и поэтому видели ее нечасто.
Они вдвоем, прогуливаясь, привлекли к себе больше взглядов, чем каждый из них, вместе взятый. Что касается Драко, то интерес был вызван тем, что его видели не только с магглорожденной, но и с самой известной и запоминающейся магглорожденной ведьмой своего времени. Он знал, что Гермиона смотрит на него не только потому, что он был пожирателем смерти, но и из-за его имени. В течение нескольких недель, предшествовавших освобождению его отца из Азкабана, и в последующие дни о нем много писали в газетах.
Когда эта необычная пара вошла в кафе, их спросили, какой столик они предпочитают — внутри или снаружи.
Драко и Гермиона одновременно произнесли «Внутри». Они посмотрели друг на друга, и Гермиона покраснела, а затем быстро и нервно отвели глаза в сторону.
Как только они уселись напротив друг друга за причудливым столиком в глубине зала, Драко заказал чашку чая, а Гермиона — стакан воды.
— Возьми что-нибудь еще, — сказал Драко, когда официант ушел.
— Я в порядке, правда. Только что обедала.
— Под стеклом лежали потрясающие пирожные, — сказал он.
Она застенчиво улыбнулась.
— Нет, правда. Но все равно спасибо.
Драко кивнул и занялся своим чаем, добавив два кусочка сахара и помешивая, стараясь не думать о том, что он собирается делать.
— Ты всегда так делаешь? — спросила Гермиона, привлекая его внимание.
— Что я всегда делаю?
— Помешиваешь свой чай таким образом. Три оборота по часовой стрелке, один против.
Он остановился и посмотрел на свою руку, затем снова на нее и продолжил помешивать.
— Наверное, я так и делаю, неосознанно.
— Это как перечное зелье, — заметила она, делая глоток воды.
Драко усмехнулся.
— Ты права. Мерлин знает, я варил это зелье столько раз, что и не сосчитать.
— О? — спросила она.
— В самые напряженные рабочие периоды я практически живу на модифицированной «Перцовке» — по сути, стимуляторе — и кофе. Это ужасно, я знаю, но я делаю то, что должен.
— Как часто у тебя бывают напряженные периоды? — спросила Гермиона.
— Ну, с сентября по декабрь, небольшой перерыв на несколько недель в январе, затем с конца января по июнь, — Драко поразило, что она была искренне заинтересована, а не просто задавала вопросы, чтобы заполнить тишину. Она держалась непринужденно, и чем больше они говорили, тем более расслабленным он становился.
— Значит, это медленный период?
— Да, хотя скоро все наладится. После того, как снова начнутся занятия в школе, люди снова будут сосредоточены на делах.
— Ах, — она посмотрела на стойку, делая еще один глоток.
— Закажи что-нибудь, — сказал Драко, догадавшись, что ее взгляд упал на что-нибудь сладкое. — За мой счет, так что можешь воспользоваться случаем.
— Ты уверен?
— Абсолютно, — он подозвал официанта, и Гермиона заказала круассан с шоколадной начинкой.
После того, как она откусила первый кусочек и ее глаза затрепетали, когда она попробовала круассан, он решил, что ему лучше заняться делом.
— Итак, Поттер хочет, чтобы мы стали друзьями, — она кивнула, и он сразу же увидел скептицизм в ее глазах. — Именно это я и подозревал, — сказал он.
— Не пойми меня неправильно, — сказала она, сглотнув. — Я ничего не имею против того, чтобы быть друзьями, просто я еще не совсем разобралась, как это должно происходить. Я пыталась думать об этом, представляя тебя в компании, когда бы мы ни были вместе.
— На самом деле это не работает, не так ли? — его ухмылка была дразнящей.
— Нет, — ответила она, улыбаясь. — Но, с другой стороны, мы тебя совсем не знаем. Это займет некоторое время, и я уверена, что поначалу будет неловко. Ты придешь на квиддич в эти выходные?
— Я еще не решил, — он сделал паузу, тщательно обдумывая свои следующие слова. — Независимо от того, что я выберу, я хотел поговорить с тобой.
Она кивнула, продолжая жевать, выражение ее лица было полным любопытства и скептицизма.
Драко глубоко вздохнул и продолжил.
— Что касается Поттера и Уизли, то я могу списать свои прошлые поступки на детство. Поттер отказался от моей дружбы, поэтому он мне не нравился. Уизли был другом Поттера, поэтому он мне тоже не нравился. Дети не всегда ладят друг с другом. Они затевают драки, обзываются, высмеивают друг друга. Ругаются в коридорах. Они были так же виноваты, как и я.
— Ты даже не представляешь, — согласилась она.
— Этого нельзя сказать о том, как я к тебе относился. То, как я с тобой разговаривал, как обзывал тебя, было взято из унаследованного источника ненависти и нетерпимости. Я просто повторил то, чему научился дома. К тому времени, когда я был вынужден думать самостоятельно, я уже не думал ни о тебе, ни о том, что совершил плохого. Я был сосредоточен на том, чтобы меня не убили.
Он случайно взглянул на нее. Она отложила недоеденный круассан и, слегка нахмурившись, наблюдала за ним. Он вернулся к созерцанию пара, поднимающегося над его нетронутой чашкой чая.
— Я понимаю, что извинения за свои действия значат очень мало. Я не могу изменить прошлое, и в этой ситуации, я уверен, мои слова мало что значат для тебя, — он остановился. — Поэтому, в дополнение к моим извинениям, я … Я хочу, чтобы ты знала… — теперь он встретился с ней взглядом, хотя и не был уверен, что сможет на это решиться.
Она посмотрела на него в ответ, ее глаза были полны вопросов, и она искала его.
— Я знаю, что был неправ, — сказал он, чувствуя, как его грудь сжимается от напряжения. — Было неправильно ненавидеть тебя за то, над чем ты не имел контроля. Высмеивать и принижать тебя за это на каждом шагу, — теперь он не смог бы отвести взгляд, даже если бы попытался. Она, казалось, тоже не дышала. Он с трудом сглотнул.
— И, наконец, я был неправ, что не помог тебе в тот день, во время войны. В моем… с моей тетей.
Гермиона резко вздохнула и прикусила губу, ее карие глаза заблестели.
— Я не говорю, что я, шестнадцатилетний, поступил бы по-другому, но в тот день я знал, что просто стоять там было неправильно, но я был слишком напуган, чтобы вмешаться. Мне хотелось бы думать, что тот мужчина, которым я являюсь сегодня, попытался бы помочь тебе.
Он выдохнул, чувствуя себя легче, чем когда-либо за последние годы. Независимо от того, как она отреагировала, он сделал все, что мог, чтобы все стало лучше.
Когда он снова посмотрел на нее, она смотрела на свои руки, сложенные на коленях.
— Мне следовало извиниться гораздо раньше, но… достаточно сказать, что моя жизнь не совсем принадлежала мне. Я очень старался не думать слишком много о войне и не вспоминал о том дне, пока не увидел тебя в субботу, — вот так, он это сделал. Он закончил.
Несколько минут они молчали, а потом Гермиона посмотрела на него, ее глаза были полны слез, но на лице играла улыбка.
— Спасибо. Драко.
Он улыбнулся в ответ еще шире, чувствуя странное умиротворение и почти… счастье.
— Ты прав, простое «прости» ничего бы не значило, но знать, что ты вырос из того мальчишки в школе, значит очень многое.
— А ты… У тебя были какие-нибудь длительные последствия проклятия? — осторожно спросил он.
— Нет, — быстро ответила она, глядя на свою выпечку.
В этот момент часы Драко запищали, сообщая, что у него есть пять минут, чтобы пересечь Лондон и успеть на встречу. Он выключил их и сделал глоток уже остывшего чая.
— Тебе нужно идти? — спросила она.
— Да. Но если я опоздаю, это еще не конец света.
— Ты уверен?
Он пожал плечами.
— Не думаю, что они смогут начать без меня, — он сделал еще два быстрых глотка чая, прежде чем насытился. — Не хочешь ли взять свою выпечку с собой?
— Я бы с удовольствием, она очень вкусная.
Драко снова подозвал официанта, бросил ему несколько галеонов, чтобы расплатиться за еду, и попросил принести Гермионе пакетик.
Она взяла его и завернула свой круассан.
— Еще раз спасибо.
— Это не проблема, — он встал и отряхнул мантию. — Спасибо, что согласилась поговорить со мной.
По какой-то причине она расплылась в улыбке, и это заставило его сердце учащенно забиться.
— Ты должен прийти в субботу. Они ждут тебя.
— Может быть, — сказал он, зная, что, скорее всего, пойдет. Драко вывел Гермиону и придержал для нее дверь. Они стояли на тротуаре лицом друг к другу, и люди снова смотрели на них.
— Тогда до встречи, — сказала она, слегка помахав ему рукой, прежде чем развернуться и раствориться в оживленной толпе, собравшейся на ланч.
ооо
Драко и в самом деле опаздывал на встречу. Как только Гермиона скрылась из виду, он трансгрессировал, появившись через несколько секунд в вестибюле. Калеб, его личный ассистент, на мгновение растерялся, но потом узнал своего работодателя и заметно расслабился.
— Они здесь? — спросил Драко, принимая от Калеба фолиант.
— Они прибыли десять минут назад, — ответил Калеб резким тоном. — Я предложил напитки и печенье, но ни один из Уизли не принял их.
Драко кивнул и направился в конференц-зал, Калеб последовал за ним.
— Спасибо. Будем надеяться, что у нас не закончится время.
Конференц-зал в офисе был третьей дверью по коридору из двенадцати дверей. Внутри за длинным черным столом сидело двенадцать человек, а на одном конце комнаты был экран дисплея. На маленьком столике возле двери стоял кофейник со свежим кофе и небольшие закуски: фрукты, крекеры и печенье. Одна стена была стеклянной и выходила в коридор. На противоположной стене висели картины, изображающие сельские пейзажи. В воздухе порхали бабочки, время от времени щебетали птицы, а в одном из них слышался слабый звук бегущей воды.
— Извините за опоздание, — сказал Драко, снимая верхнюю мантию и ставя портфель на пол рядом со стулом. — Давайте начнем, не так ли?
За столом сидели трое самых доверенных советников Люциуса, а следовательно, и Драко, бухгалтер и Джордж с Роном Уизли. Калеб занял место справа от Драко. Рон выглядел так, словно ему нездоровилось, но Джордж казался совершенно спокойным.
Он встал и взмахнул волшебной палочкой в направлении проектора. На экране появилось изображение его магазина в Косом переулке.
— Спасибо, мистер Малфой, что согласились встретиться с нами, — когда он произнес имя Драко, правый уголок его рта приподнялся в усмешке. Как, должно быть, странно для Джорджа и Рона устраивать официальную презентацию парню, с которым они играли в квиддич несколько дней назад.
На экране появилось изображение гистограммы, на которой стрелки, обозначающие продажи за каждый год, увеличиваются по оси x, и каждая из них становится все выше.
— Как вы можете видеть, после войны «Волшебные вредилки Уизли» сумели получить значительную прибыль, которая растет с каждым годом. В 2001 году, с открытием нашего филиала в Хогсмиде, прибыль почти удвоилась. Мы считаем, что эта тенденция сохранится…
Затем появилось еще одно изображение, показывающее прогнозируемый доход.
— И, расширяясь на более обширный европейский рынок, мы прогнозируем семикратное увеличение прибыли в течение следующего десятилетия. Мы считаем, что сейчас самое время присоединиться к «Волшебным вредилкам Уизли».
Далее были представлены фотографии магазинов в Париже, Риме, Праге и Мадриде.
— Мы провели обширные полевые испытания в Париже, и многие из наших товаров уже доступны на континенте в виде почтовых заказов.
— В Европейском союзе другие стандарты для волшебных учебных заведений, — сказал Драко. — Сможете ли вы соответствовать их требованиям своевременно, эффективно и с минимальными затратами?
Рон встал, и костяшки его пальцев побелели, когда он сжал стопку портфелей.
— Да, мы сделаем это, — он раздал портфолио. — В приложении вы найдете наш бизнес-план по адаптации наших текущих методов к требованиям ЕС.
Драко пролистал портфолио, понимая, что в его власти заставить Уизли съежиться. Он подумал, нервничал бы Рон больше или меньше из-за этой встречи, если бы Драко не присутствовал на матче по квиддичу. Представленная информация была хорошей, подробной и исчерпывающей.
Очевидно, что презентация должна была состояться гораздо раньше, но Драко надеялся закончить ее пораньше.
— Спасибо вам, мистер Уизли, и всем остальным. Если вы не возражаете подождать в холле, мы скоро дадим вам ответ.
Джордж и Рон переглянулись. Джордж сказал:
— Разве вы не хотите дослушать до конца?
— Я увидел достаточно.
Обменявшись неуверенными взглядами, братья вышли из комнаты.
— Ну что? — спросил Драко, закрывая портфель. — Что думаешь?
Чэмберс, ссарый, хрупкий волшебник, который был стар, когда Люциус впервые нанял его, заговорил первым.
— У этих парней очень рыжие волосы.
Следующим выступил Додд, еще один ровесник Люциуса.
— Мои внуки обожают продукцию Уизли. Джорджу Уизли было всего семнадцать, когда он и его брат открыли свой магазин. Прошло почти десять лет, а он, похоже, не собирается сдаваться. Я выступаю за то, чтобы поддержать их расширение.
Люси Дэвенпорт, первая женщина, которую нанял Люциус, выступила последней.
— О Джордже Уизли писали во многих журналах за его инновации в области заклинаний и зелий. Я слышала, что он так и не сдал ни одного экзамена ЖАБА и с трудом сдал ни один из экзаменов СОВ но очевидно, что у этого человека есть способности к бизнесу и магии.
— Отлично, — сказал Драко, поворачиваясь к своей секретарше. — Калеб, ты не мог бы пригласить Уизли присоединиться к нам?
Драко с интересом наблюдал, как Джордж и Рон возвращаются в комнату. Рон явно все еще нервничал, и впервые Джордж не выглядел таким уверенным в себе.
Драко стоял, глядя на обоих мужчин, на двух людей, которых он, возможно, скоро станет считать друзьями.
— Поздравляю. Я с нетерпением жду премьеры «Волшебных вредилок Уизли» в Париже.
Рон испустил вздох облегчения, а Драко подумал, что вот-вот упадет в обморок. Джордж широко улыбнулся и протянул Драко руку, который принял ее.
— Вы не пожалеете об этом, — с энтузиазмом сказал Джордж. Затем он повернулся и поблагодарил каждого из советников Драко, а также своего бухгалтера и даже Калеба. Он собрал свои принадлежности для презентации, а затем они с Роном ушли.
Драко поблагодарил Чемберса, Додда и Люси за то, что они уделили время, и пожелал им удачи до новой встречи.
— У вас встреча в два, мистер Малфой, а затем перенесенная на прошлую неделю встреча с главой издательства «Уизард Букс».
Затем последовала обычная утомительная бумажная работа и ответы на письма.
— Спасибо, Калеб. Я буду в своем офисе до двух.
ооо
Драко вернулся домой без четверти шесть. Он вышел из камина в так называемую Комнату для путешествий. В то время как в большинстве волшебных домов был один камин, в домах высшего класса обычно их было несколько. Специальная комната была построена исключительно для путешествий. В доме всегда имелся достаточный запас каминного порошка, запасные накидки для очистки одежды от сажи и место, где можно было вытереть обувь. Для каждого члена семьи также имелись крючки. Драко повесил свой плащ на крючок, чтобы домашний эльф забрал его и постирал. Когда она ему снова понадобится, она будет лежать там, где он ее оставил.
— Чиппи! — позвал Драко, как только вышел из Комнаты путешествий.
Домовой эльф пристроился рядом с ним и изо всех сил старался не отставать от своего хозяина.
Драко был в исключительно хорошем настроении. Он повидался с Гермионой и выполнил свое задание, касавшееся ее. Его встреча с Джорджем и Роном прошла успешно, и он испытал странное чувство удовлетворения от того, что одобрил их просьбу. Остаток дня прошел быстро и без происшествий, и по дороге домой он даже заехал в квиддичный магазин за необходимым маслом для полировки. Он с нетерпением ждал субботней игры в квиддич.
— Пока меня не было, произошло что-нибудь примечательное?
— Нет, хозяин.
— Хорошо. Что у нас на ужин?
— Я подумал, может быть, грудинка.
— Превосходно. К этому я возьму бутылку вина, Шардоне 97-го года. Есть ли почта?
— Да, хозяин, она у вас на столе, сэр.
— Спасибо, Чиппи. Дай мне знать, когда ужин будет готов. Я буду сегодня в столовой.
Чиппи кивнул и исчез как раз в тот момент, когда Драко поднялся по лестнице на второй этаж.
ооо
Вечер прошел не так, как планировал Драко. Он не стал ужинать в столовой и четыре раза менял свое мнение о том, чего хотел, в конце концов все отменив. Он не пил вина, только бутылку лучшего коньяка своего отца, которую тот приберегал для рождения первенца Драко. Драко не думал, что у него когда-нибудь будут дети — он никогда не найдет ведьму, которую хотел бы, у него никогда не будет времени для себя — и поэтому выбрал винтажную бутылку.
Он сидел, ссутулившись, в своем офисном кресле, лицом к двойным французским дверям за письменным столом, которые выходили на небольшой балкон с видом на сад. Двери были открыты, и прохладный ночной воздух развевал его волосы. Весь свет в кабинете был выключен, за исключением одной свечи на письменном столе, которая почти полностью погасла. Единственными звуками были звуки сада: стрекотание сверчков, дуновение ветра, редкие крики павлинов.
У Драко голова шла кругом, а на столе рядом с небольшой стопкой фотографий лежал раскрытый лист пергамента.
Он искренне верил, что это закончится с освобождением его отца. В конце концов, как это могло продолжаться?
Он знал, что ему нужен план, но у него не было настроения его придумывать. Он сделал еще глоток алкоголя и вздохнул, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула. Ветер, развевавший его волосы, напомнил ему о полете, и он подумал о предстоящей субботе и матче по квиддичу. Он с трудом мог поверить, что сыграл в эту единственную игру, что он улыбался, смеялся, чувствовал себя почти счастливым. Самое худшее, из-за чего ему хотелось биться головой о стену, было то, что он верил, что это может продолжаться вечно. Он думал, что его жизнь наконец-то начнется.
План. Он обдумывал эти слова, надеясь, что ему что-нибудь придет в голову. Чтобы составить план, ему понадобятся детали, информация. Ему нужно было найти этого придурка и заколдовать его, затем отрезать ему пальцы один за другим и сунуть окровавленные руки в горячий, кипящий котел с кислотой. Затем…
Драко допил свой бокал и призвал бутылку. Не стоит зацикливаться на всех тех неприятных вещах, которые он хотел бы сделать с этим дураком, когда найдет его. Ему нужно было сосредоточиться на плане.
Он был один, что бесконечно усложняло ситуацию. Если бы у него был кто-то — хотя бы один человек — с кем он мог бы поделиться идеями, кто-то, с кем можно было бы провести мозговой штурм, он бы чувствовал себя лучше. Тогда этому человеку пришлось бы раскрыть свой секрет. У него защемило в груди при мысли о том, чтобы рассказать кому-нибудь. Не то чтобы он хотел втягивать кого-то в свои неприятности, но мысль о том, чтобы облегчить душу, была восхитительной.
У него было не так много вариантов, кому он мог бы рассказать. Его отец, как только вернет кольцо с печаткой, но это займет еще два месяца, и Драко должен был принять меры до возвращения родителей. Он не мог рассказать об этом никому в своей семье, никому из своих знакомых. На каждый пергамент, который он получал, были наложены глубокие и темные заклинания, сковывающие его язык. Единственным человеком, которому Драко доверял настолько, что даже решился рассказать, был Грег, но он был чистокровным и тоже был связан древней магией. Даже если бы это было не так, Драко не был уверен, что доверился бы ему. Они были друзьями, это правда, возможно, самым близким другом, который когда-либо был у Драко, но он никогда не был из тех, кто много рассказывает о себе.
Он был замкнутым человеком, который никогда не испытывал потребности делиться своими размышлениями, соображениями или чувствами с другими. Еще ребенком он узнал, что «друг» — это тот, кто прикроет ему спину, если дать ему достаточно сладостей или другого вознаграждения. Он восхищался близостью между людьми, задавался вопросом, почему они так сильно раскрываются, дают другим людям такую власть над ними.
Что-то щелкнуло в голове Драко.
Возможно, тебе не нужны друзья прямо сейчас, в этот момент, но когда-нибудь они могут понадобиться.
Поттер… Возможно ли, что он знал? Драко выпрямился в кресле, нахмурив брови. Откуда Поттер мог знать? Он был уверен, что Гарри имел в виду шкатулку, которую он держал для Люциуса, но теперь не был в этом уверен.
Он встал, вышел на балкон и начал расхаживать по нему. Через несколько мгновений он остановился и облокотился на перила. Поттер никак не мог знать о письме, которое получил Драко. Конечно, он бы упомянул об этом, а не скрыл эту информацию, особенно учитывая его предложение дружбы. Драко мало что знал о Гарри Поттере, но был уверен, что, если Гарри будет считать его другом, он поделится с ним любыми новостями о проблемах Драко. Он также знал, что Поттер был из тех людей, которые помогут Драко, даже если они не были друзьями.
Снова поднялся ветер и закружился вокруг Драко, взъерошивая его волосы. Он нес с собой сладкую картину, аромат жасмина и гардении из сада его матери.
Возможно, тебе не нужны друзья прямо сейчас, в этот момент, но когда-нибудь они могут понадобиться.
Драко уже подумывал о том, чтобы рассказать об этом Поттеру, когда ему пришло в голову, что он никому не доверяет. Если он не мог доверить свою проблему самому близкому другу, как он мог рассчитывать довериться почти незнакомому человеку? И что мог сделать Поттер, чего не мог Драко? Он не был уверен, что у него хорошо получается проводить мозговые штурмы или исследования. Он, вероятно, сказал бы Драко, что ему очень жаль его, несколько минут притворялся, что думает, а затем извинился бы за то, что ничем не может помочь.
Ему не нужно было думать об Уизли. Драко доверял ему меньше, чем Поттеру.
Его мысли неизбежно обратились к Гермионе. Она была последним человеком, которого он хотел бы впутывать в это дело, только потому, что он и так уже стал причиной слишком многих несчастий в ее жизни. Более того, если он найдет этого ублюдка, он или она могут быть опасны. Гермиона ничего ему не была должна. Не было причин просить ее об этом.
Но чем больше он думал обо всех причинах, по которым не хотел говорить ей, тем больше в его голове возникало убедительных доводов в пользу того, что она была идеальным человеком, который мог бы ему помочь. По самой странной причине он думал, что может доверять ей. Может быть, из-за того, что произошло между ними в тот день за холодным чаем и половинкой шоколадного круассана, но он почувствовал связь с ней. Она, как и Поттер, была из тех людей, которые готовы на все ради друга, и хотя они еще не были настоящими друзьями, он знал, что при должном убеждении она поможет даже ему. По крайней мере, он надеялся.
И все же он не хотел спрашивать ее об этом. Он только что поставил точку в их прошлом, и ему была ненавистна мысль о том, чтобы вмешиваться и просить ее участия в его будущем. С другой стороны, она была бы идеальной кандидатурой для мозгового штурма и исследований, во всяком случае, насколько он знал. Она всегда была исключительно сообразительной, и люди до сих пор говорили о ее мастерстве владения волшебной палочкой.
Однако главная причина, по которой Драко хотел поговорить с Гермионой, заключалась в том, что он подозревал, что сможет рассказать ей все. Он просматривал все письма, которые получал, и проверял их, но думал, что на нее, возможно, не распространяются все темные и опасные заклинания и проклятия, наложенные на эти письма.
Ему пришло в голову, что Драко не мог просто подойти к Гермионе и попросить ее о помощи. Он даже не знал, чем она зарабатывает на жизнь и где он может ее найти. Он должен был выяснить это, а затем придумать способ, как сделать так, чтобы его предложение о помощи принесло пользу и ей. Он всегда мог предложить ей заплатить, но сомневался, что это послужит надлежащей мотивацией.
Драко впервые за весь вечер почувствовал, что расслабился. У него был план, или, скорее, план до того, как он мог осуществиться. Шаг первый: завербовать Гермиону Грейнджер. Шаг второй: придумать план. Он усмехнулся над своим списком и провел рукой по волосам.
Он вернулся к своему креслу и опустился в него. Он чувствовал себя старым, слишком старым для своих двадцати пяти лет. Больше всего на свете он хотел покончить с этим безобразием. Так не могло продолжаться, просто не могло. В идеале он хотел бы разобраться с этим до того, как Люциус узнает, но он на это не рассчитывал. Он мирился с этим семь лет. Он не думал, что решит это за два месяца.
Он думал о своей матери, о ее жизни за эти семь лет. Они сблизились, завязалась дружба, в которой они рассказывали о своей деятельности, о своих предпочтениях в отношении определенных вещей — еды, декора, вина — и о других людях. Они никогда не вникали глубоко в жизнь друг друга, им было вполне достаточно наблюдать за происходящим, как будто они рассматривали картину. Это было интересно, красиво и временами трагично, но к этому не стоило прикасаться.
Драко вообще не хотел, чтобы она вмешивалась. Он любил свою мать, любил те жертвы, на которые она пошла ради него, любил ее за то, что она помогла Гарри Поттеру в день финальной битвы. Она через многое прошла, но никогда не просила, чтобы ее жизнь была втянута в войну, чтобы ее сын поклялся в верности человеку, который много лет назад отнял у нее мужа. Ей больше не нужно было страдать. Драко хотелось, чтобы на нее никогда не влияло ничего уродливого или неприятного. Он знал, что это невозможно, но если бы он мог что-то сделать, чтобы предотвратить ее боль, он бы это сделал.
Больше всего ему хотелось жить нормальной жизнью человека его возраста. Он пропустил дополнительные занятия, на которые ходили большинство его сверстников, и даже не сдал экзамены по английскому языку. Он едва помнил седьмой год или последнюю половину шестого в школе. Его вынудили стать бизнесменом, и в результате он научился этому ремеслу. Он полагал, что это было некоторым утешением — знать, что у него всегда будет место в компании отца, если он этого захочет, независимо от того, насколько сильно он этого хотел.
Однако многие из ведьм и волшебников, с которыми он учился в школе, теперь были женаты, у некоторых даже были дети. После окончания войны произошел огромный бум брачных союзов. Из всех обитателей его дома, кто не был мертв или в тюрьме, только он, Пэнси, Грег, Тео и Дафна Гринграсс еще не вступили в брак.
Пэнси, потому что, по-видимому, она была влюблена в него с подросткового возраста и ждала и надеялась, что он внезапно проснется и почувствует то же самое. Грег не женился, потому что был вынужден сосредоточиться на том, чтобы обеспечивать свою семью. Теперь он был без ума от Пэнси, которая, как думал Драко, никогда не стала бы воспринимать его друга иначе, чем как «парня, который всегда рядом». Тео продолжал работать в антикварном магазине, но время от времени его видели с ведьмой. Драко всегда подозревал, что Тео предпочитает парней, но всегда старался, чтобы его видели с женщинами ровно столько, чтобы никто не подумал о его хроническом холостяцком статусе. Драко и Дафна недолго встречались сразу после войны, но напряжение на работе быстро помешало. Затем она встречалась с Блейзом Забини в течение трех лет, прежде чем обнаружила, что он ей изменяет. Теперь она встречалась с мужчиной из влиятельной голландской семьи.
Что касается Драко, то он был слишком занят, чтобы выкроить время на то, чтобы как следует поухаживать за женщиной. Кроме того, он никогда не встречал никого, за кем ему хотелось бы ухаживать. Однако он всегда был занят и никогда не испытывал недостатка в женском обществе. У него был список женщин, которым он мог позвонить, если ему требовалась пара для какого-либо мероприятия, и они обычно были готовы прийти к нему после.
Ничто из этого на самом деле ничего для него не значило, и он старался, чтобы женщины знали, что его сердце недоступно. Некоторые из них не восприняли его всерьез, устраивали сцены, и он был вынужден напомнить им, что они были предупреждены.
За те семь лет, что его отец провел в тюрьме, Драко ни разу по-настоящему не позволил себе задуматься о том, чего он лишен. В течение пяти дней, прошедших после освобождения отца, он смаковал мысль о том, какой станет его жизнь после того, как он вернет бизнес отцу. Он и близко не подходил к составлению планов, а сформировал лишь несколько общих мыслей. Он хотел путешествовать, ни перед кем не отчитываться и получать удовольствие от жизни. Драко знал, что его мать особенно хотела, чтобы он нашел хорошую ведьму и остепенился, но его отец, казалось, дал понять, что он может поступать, как ему заблагорассудится. Это резко отличалось от их разговора до вынесения приговора Люциусу.
Как бы то ни было, Драко даже близко не думал о женитьбе. Он хотел свободы прежде, чем думать о чем-либо другом.
Драко вздохнул, чувствуя усталость. Он взглянул на часы в кабинете и увидел, что уже почти час. На следующее утро он должен был быть в своем кабинете в восемь, но у него все еще не было мотивации ложиться спать. Он знал, что должен это сделать, и надеялся, что, лежа в постели, его организм отреагирует соответствующим образом.
Он встал и закрыл двери, затем задул то, что осталось от свечи. Он взял свою книгу и вышел из кабинета.
В ту ночь светила яркая луна, и ее лучи проникали сквозь стеклянные французские двери, падая на лист пергамента, который все еще лежал на столе Драко.
Малфой,
Прошло много времени с тех пор, как ты получал от меня весточки. Без сомнения, ты начал думать… о чем? Я забыл тебя? Что я остановлюсь? Возможно, ты начал представлять себе жизнь без меня. Я просто не мог этого допустить.
Хотя у меня больше нет материалов о преступлениях твоего отца, я приложил несколько снимков, которые, как я думал, будут тебе интересны. Конечно, ты не хочешь, чтобы эти снимки, на которых запечатлена твоя дорогая мамочка, были опубликованы… Какой бы это был скандал!
Давай избежим этих неприятностей и продолжим наше маленькое… соглашение. Ты знаешь, чего я хочу: как обычно, 100 000 галеонов. Положи деньги в банковскую ячейку, как обычно. Если ты потерпишь неудачу, эти фотографии попадут в руки, наиболее подходящие для этой работы.
Я рад, что наше сотрудничество продолжится. На это письмо были наложены обычные проклятия, запрещающие тебе разговаривать и т.д.
До следующего месяца…
ооо
От автора: Спасибо, что прочитали! Интрига закручивается… С этого момента я надеюсь услышать ваши теории о том, КТО же так поступил с Драко.
