Пять лет спустяЗельевар оказался прав – зрелище и впрямь оказалось прелюбопытнейшее. Большой зал Хогвартса, немало повидавший за время своего существования, напоминал цветовую шизофрению, украшенный шариками, ленточками, бантиками и прочей сентиментальной ерундой. Радужное многоцветие разнообразного декора буквально сшибало с ног многочисленных гостей, заставляя озираться вокруг и вполголоса спорить о том, кто бы мог быть автором всего этого карнавального безумия. Тем более, бессменный директор школы Альбус Дамблдор лишь усмехался лукаво в белоснежную бороду и ловко обходил неудобные вопросы. Его супруга и заместитель профессор МакГонагл брала пример со своего мужа и лишь загадочно улыбалась в ответ на все намеки и расспросы, напоминая ожившую Мону Лизу. Так что любопытствующим оставалось лишь строить догадки; никто из них, кстати говоря, не угадал. Кроме Мастера Зелий. Северус, в первый раз увидев нелепые гирлянды на стенах и в воздухе, сразу же заподозрил неладное.
– Гермиона, это то, что я думаю? – хмуро поинтересовался он у супруги. Та лишь вздохнула:
– Боюсь, что да. Не сердись, он же хотел, как лучше!
– Благими намерениями, знаешь ли…
Однако в этот момент к кафедре вышел Министр Магии Кингсли Бруствер, чтобы поздравить собравшихся с очередной годовщиной Победы, и разговор супругов Снейп был отложен. Но не забыт, и Северус вернулся к нему, едва официальная часть торжества завершилась, и некоторые из гостей получили возможность покинуть Большой зал, чтобы отпраздновать в кругу ближайших друзей во внутренних покоях замка.
– Северус, Гермиона, – министр Бруствер тепло поприветствовал чету зельеваров, едва улеглась общая шумиха. – Полагаю, вы знаете дарование, которое так непревзойденно украсило зал?
– О да, – хмыкнул Снейп, насмешливо покосившись на зардевшуюся жену. – Я даже могу вас познакомить, Кингсли.
– Серьезно? – Бруствер хохотнул и с интересом уставился на зельевара. – Сделай милость, познакомь! Я не первый год на свете живу, но такого… гм… оригинального дизайна еще не видел!
– Ладно, уговорил, – Снейп с самым заговорщицким видом кивнул министру и негромко позвал. – Северус! Вылезай немедленно, как не стыдно подслушивать!
– А я и не подслушивал! – из-за портреры показался насупленный пацаненок лет четырех от роду. – Я подглядывал, вот!
– Познакомьтесь, господин министр, вот тот самый декоратор, который угробил… то есть, модернизировал декор Большого зала.
– Вот как? – добродушно хохотнул Кингсли, с любопытством разглядывая малыша. – Мистер Северус Снейп-младший, верно?
– Ага, – мальчик шмыгнул носом и застенчиво покосился на собеседника. – А я Вас знаю, Вы Министр!
– Правильно, – серьезно кивнул Бруствер и протянул Севу ладонь. – Я очень рад с тобой познакомиться.
– Я тоже, – малыш с уморительной серьезностью ответил на рукопожатие. – А можно, я вас своей сестре покажу? Она еще маленькая, никогда министров не видела!
– А ты, можно подумать, видел, – хмыкнул Снейп, разглядывая сына. Тот серьезно кивнул:
– Да! Я уже видел, вот прямо сейчас, а она еще нет.
И, не дожидаясь ответа, мальчишка умчался прочь, вопя во все горло:
– Гииииин! Гинни, иди сюда, чего покажу!
– И кому он собрался показывать такую диковину, как Министр Магии? – потешаясь, поинтересовался Кингсли.
– Своей младшей сестре, конечно! – Северус пожал плечами. – Гинни он обожает и старательно выполняет обязанности старшего брата по наставлению ее всем премудростям этой жизни… ну, как он их понимает.
– Гинни? Гвиневра?
– Генриетта.
– Что, в честь Гарри?
– В каком-то смысле, пожалуй.
Между тем раздался топот, и из-за занавески, скрывающей проход в коридор, выбежал Северус-младший. Он тянул за руку свою двухлетнюю сестренку в голубой мантии, покрытой малиновыми пятнами. В кулачке девочка крепко сжимала большую ложку, перемазанную чем-то красным и липким.
– Так-так, – счастливый отец с интересом оглядел своих чад и задержал взгляд на дочери. – Гинни, а что говорила мама насчет варенья?
– А это не вагенье! – бодро отрапортовала Генриетта, демонстрируя ложку. – Это жжем!
– Джем, значит, – хмыкнул Северус и перевел взгляд на Кингсли. – Знакомьтесь, господин Министр, эта юная леди – моя дочь Генриетта…
– Папа! – тут же возмутился Северус-младший. – Это же я обещал показать Гин настоящего министра, а ты все испортил!
Министр между тем отважно пожал перепачканную вишневым джемом ладошку младшей представительницы семейства Снейп.
– Здгасте, мистег Министег! – важно поздоровалась девочка и присела в смешном реверансе, явно у кого-то подсмотренном.
– Здравствуйте, мисс Снейп, – светским тоном ответствовал Министр, краем глаза наблюдая, как оказавшийся неподалеку Поттер давится от смеха. Впрочем, пару секунд спустя повод ухмыляться появился уже у Бруствера, поскольку Генриетта, едва заметив Гарри, тут же забыла про какого-то там Министра и помчалась к народному герою с радостным воплем:
– Кгестный пгишел!
Вмиг перемазавшись вишневым джемом, Гарри подхватил на руки двухлетнее совершенство.
– Привет, мелкая! – радостно поздоровался он, ничуть не огорчаясь загубленной мантии. – Безобразничаешь, пока мама не видит?
– Да! – твердо согласилась Гинни, кивнув кудрявой головкой. – Маме не говоги!
– Не скажу, – покладисто отозвался Поттер. – Но тогда тебе надо умыться, а то она и так все узнает.
– Мыться скучно! – надулась Генриетта. – Вода мокгая потому что.
– Если бы вода была сухая, мы бы так и ходили немытые, – философски заметил крестный и обратился к Снейпу: – Профессор, мы в ванную и обратно, а то Гермиона меня покусает.
Проводив взглядом Гарри, беззвучно испарившегося вместе с крестницей, Кингсли заинтересованно покосился на Снейпа.
– Покусает? За что? Он же не кормил ее вареньем!
– За то, что не заложил крестницу матушке, – заговорщицким тоном отозвался Северус. – Гермиона полагает, что это плохо скажется на характере Гинни, и она вырастет своевольной.
– А ты так не думаешь?
– Не думаю, – Снейп ухмыльнулся. – Генриетта вырастет своевольной вне зависимости от того, кто и как будет ее воспитывать. Характер такой.
– Гриффиндор, – с усмешкой заключил Бруствер, рассматривая перепачканную джемом ладонь.
– Он самый, – фыркнул отец будущей гриффиндорки.
Между тем, помянутая будущая гриффиндорка и ее крестный уже шли обратно, взявшись за руки. Девочка была умыта, мантия ее сияла первозданной чистотой, да и Поттер тоже больше не выглядел мальчишкой, опрокинувшим на себя блюдце с вареньем. Даже ложку – неопровержимую улику – он умудрился куда-то спрятать.
– Быстро вы, – одобрительно прищурился Кингсли. – Из тебя, я смотрю, отличный папаша выйдет. Вы с Джинни не собрались еще?
– Да нет, – Гарри чуть печально улыбнулся. – Мы и не женаты пока.
– Не ссорились хоть? – сочувственно поинтересовался Министр.
– Что вы, – Поттер заулыбался веселее. – Мы вместе, просто… ну, сами понимаете, то у меня сборы, то у нее чемпионат, видимся не каждый день. Стараемся почаще, но не всегда выходит.
– Мда. Аврорат и квиддич, – Снейп покачал головой. – Мне удивительно, что вы вообще умудряетесь хоть как-то пересекаться!
– Мы такие, профессор! – хихикнул Гарри. – Вы сами нас учили не тратить время зря! Кстати, о потраченном времени: Гермиона так и не сказала, что там у нее с мастерским рангом?
– Все в порядке, – Северус хмыкнул, глядя на улыбающегося до ушей Поттера. – Но подробности она сама тебе хотела рассказать, и если я испорчу ей это удовольствие… сам понимаешь.
– Понимаю, сэр! – Гарри снова подхватил Генриетту и взял за руку крутившегося рядом Сева. – Ну что, безобразники, пойдем искать маму?..
– Знаешь, Гарри, это оказалось гораздо сложнее, чем я думала, – задумчиво говорила миссис Снейп, отпивая из чашки ароматный чай. – Все-таки парселтанг – это врожденный дар, кровный, можно сказать. Так что просто сварить зелье, которое поможет понимать змей, оказалось невозможно. Мы и так пробовали, и эдак… в общем, оказалось проще змею научить понимать людей.
– Серьезно? – Гарри уронил на пол конфету, Рон поставил чашку мимо блюдца, Невилл отложил печенье, а Драко забыл вынуть из чая ложечку.
– Конечно, серьезно! – тряхнула каштановыми кудрями новоиспеченный Мастер зелий. – Я ведь за эту разработку получила звание Мастера! А леди Нагайна теперь носит кулон с губкой, пропитанной зельем, и водит школьников на экскурсии в Запретный лес. Кулон, кстати, работает в обе стороны – дети тоже ее понимают.
– Здорово! – порадовался Поттер. Он с самого начала питал к огромной змее искреннюю симпатию. – Значит, она нашла свое призвание?
– Вполне, – хмыкнул профессор Снейп, с интересом разглядывая кусок пирога с яблоками и дыней, принесенный сегодня Драко. – Она обожает маленьких шумных детенышей, которые больше не пища. С ней дети в полной безопасности – эту даму всерьез боятся даже акромантулы.
– Еще бы, после того, что случилось на первой экскурсии! – фыркнул Поттер. – Если не ошибаюсь, пара сыновей Арагога не досчитались лап?..
– И не только они, – с удовольствием отозвался Рон. Он по-прежнему терпеть не мог пауков.
– И не только лап, – меланхолично уточнил Малфой, помешивая чай.
– Теперь боятся даже высунуться из чащи, когда в лесу прогуливается Нагайна со своими подопечными, – кивнул зельевар. – С кентаврами у нее нейтралитет, они не лезут к ней, она не трогает их. Единороги ее опасаются, но не слишком, так, на всякий случай. А с фестралами у леди Нагайны отношения дружеские, да и гиппогрифы ее привечают. Особенно после того, как она загрызла мантикору, похищавшую их жеребят.
– Надо будет с ней повидаться, – кивнул Гарри. – И поговорить заодно, интересно же, как работает амулет!
– Сегодня она отдыхает, – сообщила Гермиона. – Говорит, слишком много посторонних, кто визжит, кто на хвост наступает. Словом, сущий кошмар и безобразие.
– Действительно, – искренне посочувствовал змее Гарри. Он сам, будучи в своей анимагической форме, испытывал ровно те же самые трудности. Конечно, по размерам ему быдо далеко до Нагайны, но и полтора метра для вересковой гадюки – довольно приличный рост.
– Собственно, формулу состава мы вычислили уже давно, – продолжала рассказывать миссис Снейп, – но провести исследования, опыты, оформить все, как полагается, до последнего времени не получалось. Сам понимаешь, беременность и зельеварение слабо совместимы.
– Ну да, а у тебя двое, да почти подряд, – хихикнул Рон. – А кроме Бодроперцового и зелья от прыщей больше ничего и нельзя. Ну, может, еще средство от головной боли, самое простое.
– Вот-вот, – покивала Гермиона. – И пока кормишь, тоже нельзя. В общем, два месяца назад только и закончили. Да еще доказывать пришлось, что данное изобретение имеет практический смысл.
– И как, получилось? – с интересом уставился на нее Невилл. – Я, честно говоря, и не знаю, какая еще от него польза, кроме как побеседовать с леди Нагайной.
– Например, теперь можно договориться со змеями и получать от них яд, – пояснил Снейп. – Отданный добровольно, он гораздо эффективнее.
– А еще у змей тепловое зрение, – добавил Гарри. – А тепловизор имеет очень широкий круг применения, по себе знаю.
– Что, ты сам был уже этим… тепловизором? – полюбопытствовал Драко. Он недавно окончил очередные кулинарные курсы и тут же начал прикидывать, а не завести ли себе змею. Исключительно для того, чтобы следить за нужной температурой в печи, если блюдо будет какое-нибудь особенное.
– Приходилось, – Гарри ехидно ухмыльнулся. – Ловили мы как-то контрабандистов, которые ввозят в Британию серебряных скорпионов из Нубии. И так они тайник оборудовали, что никак не найти. Ну, вот и пришлось.
– Нашел? – придирчиво вопросил Малфой.
– Нашел, – Поттер ухмыльнулся еще пакостнее прежнего. – А открыли они его сами, когда им сказали, за сколько секунд скончается человек после укуса вересковой гадюки.
– И они поверили, что ты их покусаешь? – Гермиона удивленно посмотрела на друга. Тот самодовольно кивнул.
– Я очень старался, чтобы поверили.
– Зря все-таки Шляпа не отправила тебя в Слизерин, – фыркнул Драко, отпивая глоток чая. – У нас тебе самое место, что бы ты там себе не думал.
– Фиг, – решительно отрезал Рон, надкусывая пирожок. – Это наш змей! Львиный.
– Мантикора, что ли? – невинным тоном спросила Джинни. Она переглянулась с Поттером и оба захихикали.
– Видимо, да, – скорбно покивал Драко. – Человеческое лицо, львиное тело и змеиная… хвост, короче.
– Голова, вообще-то, – педантично уточнила Панси, с недавних пор Малфой, подливая любимому супругу чай. – У мантикоры вместо хвоста ядовитая змея, которая торчит… хм…
– Да-да, мы поняли! – Рон Уизли захохотал, откинувшись в кресле. – Гарри, радуйся, ты гибрид!
– Вот такой забавный я зверек! – с невинным видом развел руками аврор Поттер. – Кстати, Малфой, как у тебя дела в ресторане? Ты, помнится, жаловался, что бюрократия заела и поставщики распоясались?
– Все нормально, – Драко беспечно ухмыльнулся и взял за руку супругу. – Панси их построила так, что пикнуть боятся. И бумажки тоже взяла на себя. А я теперь только готовкой занимаюсь, самым интересным.
– Вот уж действительно кому как! – Панси пожала плечами. – Никогда не умела готовить, как мама ни старалась меня научить.
– Зато ты в финансовой документации гений, – отозвался Драко. – А поставщики… Люди, вы знаете, как они ее между собой называют? Железная леди!
– Вообще-то, Бульдожиха, – фыркнула Панси. – Железная леди – это, так сказать, официально.
– Представляю, какой для них был сюрприз! – Гермиона зловредно фыркнула. Они с Панси не были подругами, но вполне мирно общались в последний школьный год и после окончания Хогвартса. И миссис Снейп было прекрасно известно, что за миловидным курносым личиком и белокурыми кудряшками скрывается расчетливый ум и бездна математических способностей. Да, плутоватым поставщикам оставалось только посочувствовать – младшая леди Малфой никогда своего не упустит.
– Еще бы, – Драко довольно прищурился, нежно похлопав супругу по руке.
– Вас, кстати, скоро можно будет поздравить? – лукаво улыбнулась Гермиона, кивая на заметно округлившийся животик Панси.
– Можно, – снисходительно кивнул Малфой, с видом собственника обнимая жену за плечи. – Ждем девочку. Папенька не слишком рад, он жаждал наследника. Право, у меня создается впечатление, что он думает, будто мы нарочно, ему назло сделали дочку!
– От Люца всего можно ожидать, – со смешком согласился Снейп. – Он теперь будет ходить с оскорбленным видом, пока она не родится. А потом ультимативно потребует назвать внучку Нарциссой и начнет обожать и баловать изо всех сил.
– Вот пусть родит себе кого хочет и называет потом, – сварливо пробормотал Драко.
– А чем тебе имя не нравится? – поинтересовалась Панси. – Красиво же.
– Красиво, – согласился Драко. – Но если мы в самом начале уступим, он же нам жизни не даст!
– А вы его опередите! – с хитрым блеском в глазах предложил Гарри. – Явитесь торжественно в мэнор, сообщите, что в скором времени станете родителями прелестной девочки и скажите, что назвать ее решили Нарциссой… Панси, как твою маму зовут?
– Элоиза.
– Вот! Нарцисса Элоиза Малфой. И пусть твой папенька попробует возразить!
– Да, Поттер, еще раз повторю – место тебе в Слизерине! – торжественно заявил Драко. – Кстати, раз уж ты дал имя нашей дочери, придется тебе быть крестным. И не отвертишься, очкарик!
– И не собираюсь даже, хорек! – посмеиваясь, откликнулся Гарри. – Два крестника у меня уже есть, так что будет у Тедди с Гин хорошая компания.
– Вот уж подобрались у нас крестные, нарочно не придумаешь! – покачала головой Гермиона, пряча усмешку. – Аристократ с темным прошлым и летучий аврор!
– Скажи спасибо, что нам не пришлось искать еще и крестных матерей, как у маглов принято, – ехидно добавил Северус. – Представляешь себе Люца в паре, скажем, с Луной?
– А что? – Поттер хохотнул. – Оба белокурые, похожи даже.
– Так родственники, чего ты хотел? – фыркнул Драко. – Пусть и дальние. У Малфоев сильная кровь. Но со стороны действительно смотрелось бы… нестандартно. Особенно если Лавгуд… в смысле, Лонгботтом… надела бы на крестины свои серьги-редиски. И рядом папА в парадной мантии – чудное зрелище!
– А кстати, – тут же заинтересовалась Гермиона, прежде не заострявшая внимание на этом вопросе, – у магов, получается, только один крестный?
– Крестный или крестная, – уточнил Невилл. – У нашей с Луной Селины крестная Джинни, знаешь ведь. Между крестным и крестником образуется слабая магическая связь. Если двое будет, она станет сильнее, возможно, слишком сильной. И будет мешать жить всем троим.
– И что, неважно, кто крестный, мужчина или женщина? – педантично поинтересовалась миссис Снейп, на что Невилл пожал плечами.
– Обычно мальчикам приглашают в крестные мужчину, а девочкам – женщину. Но это не правило, просто так чаще всего бывает. Вон, у Генриетты крестный Гарри, и что? А ничего, крестный и все тут.
– А если… – но что именно если, Гермионе так и не суждено было спросить. По комнате вдруг пронесся ветер, задувая свечи и заставляя трепыхаться пламя факелов и огонь в камине. Шустрыми перепелками разлетелись салфетки, опрокинулся пустой бокал. Вспышка ударила по глазам, заставив собравшихся на миг зажмуриться. А потом…
– Ой, – растерянная Гермиона озадаченно разглядывала свои руки. Ногти отчего-то приобрели веселенький желтый колер и мигали как звездочки, а волосы выпрямились, вырвались на свободу из строгой прически и теперь спускались до самого пола, радуя зрителей таким же желтым цветом и розовыми цветочками, то и дело распускавшимися среди прядей.
– Мерлин всемогущий! – сдавленно охнул Невилл, изумленно таращась на рукав своей мантии. Он не был, конечно, утонченным денди, но малиновые мантии в зеленую полосочку в его гардеробе не встречались. До сего дня.
– Вот это фокус, – озадаченно бормотал Гарри, разглядывая свое отражение в полированном серебряном блюде. Его шевелюра окончательно встала по стойке смирно и приобрела насыщенный зеленый оттенок – как раз под цвет глаз. На фоне этой метаморфозы мантия, сменившая расцветку со скромного синего на ульра-яркий фиолетовый уже смотрелась совершеннейшим пустяком.
– Зуб даю, Мерлин тут ни при чем! – невнятно заявил Рон. Причина его косноязычия была очевидна – изо рта Уизли торчали солидного вида клыки, причем такие, что любой вампир просто удавился бы от зависти. Кроме того, коричневая парадная мантия приобрела интересный узорчик из розовых цветочков и оборки лимонного цвета.
– Как мило! – улыбнулась Луна, разглядывая прядь своих волос, ставших нежно-голубыми. Как, впрочем, и кожа. – Этот цвет лучше всего помогает собраться с мыслями.
– Так, – нехорошим тоном заявил Снейп, отбрасывая прочь салфетку, отрастившую крылышки, и поднимаясь с кресла, по которому бежали серые и розовые полоски. То, что строгая черная мантия внезапно окрасилась в гриффиндорский алый, его отнюдь не успокаивало. – Северус! Иди сюда! Немедленно!
– Полагаешь, это он? Может, это кто-то из школяров отоварился в магазинчике Умников Уизли? – поинтересовался Драко. Его самого магия превратила в длинноволосого брюнета с желтыми глазами и синей кожей. По мантии Панси прыгали разноцветные пятна, а на круглом животике водили хороводы малиновые нарциссы.
– Не полагаю, а точно знаю. Северус!
Дверь в соседнюю комнату медленно открылась, являя взрослым четырехлетнего мальчишку, усиленно делающего вид, что он не понимает, в чем дело, и его маленькую сестренку, измазанную с ног до головы шоколадом.
– Северус, как понимать это безобразие? – сурово вопросил Снейп, широким взмахом руки демонстрируя отпрыску вакханалию цвета и форм, воцарившуюся в отдельно взятой гостиной.
– Какое безобразие, папа? – деланно удивленно поинтересовался малыш.
В то же время Гермиона, узревшая дочь, всплеснула руками:
– Генриетта, где ты достала шоколад?!
– В шкафчике, – ответила Гинни. – Двегка откгыта, значит, можно, да?
– В шкафчике, значит, – вкрадчиво проговорил профессор, нависая над сынишкой. – В том самом, где хранится моя запасная палочка. И которую прямо сейчас ты держишь за спиной, негодник!
– А она не подписана была, а раз не подписана, значит, ничья, а раз ничья, значит, можно было взять, а я хотел попробовать заклинашку новую, а потом Гинни полезла за шоколадкой и толкнула, и заклинашка не получилась, а потом... – затараторил младший Снейп.
– Какую заклинашку, милый? – Гермиона переглянулась с мужем, прекрасно зная, что они еще не учили своего первенца цветовым чарам.
– Панси, дорогая, кажется, нам пора, – вдруг ни с того ни с сего заявил Драко, спешно вставая с дивана и подавая жене руку. – У нас еще встреча с поставщиками, спасибо за приятный вечер, крестный.
– Стоять!.. – тихо рявкнул зельевар, поворачиваясь к крестнику. – Ты знаешь что-то, чего не знаю я. И ты мне расскажешь.
– Э… – замялся Драко, пряча глаза. – Ну, не то чтобы знаю. Скорее, догадываюсь.
– Излагай, – ласково попросил Снейп, а Драко нервно поежился. – Меня крайне интересуют твои догадки.
– Помнишь, ты учил меня варить чесоточное зелье, когда мне было пять?
– Я не страдаю склерозом, Драко.
– Ну, вот и папа не страдает, понимаешь? Он не забыл, что у меня в тот раз все получилось.
– И что, ты испытал свое варево на любимом родителе? – прищурился Северус, а Малфой смущенно поерзал.
– Просто он появился раньше, чем домовик, – пробормотал он. – Я-то хотел испытать это зелье на Добби…
– Придется, видимо, нанести визит любимому крестному нашего сына, дорогая, – Мастер Зелий многозначительно посмотрел на жену, вернувшуюся в гостиную с дочкой из ванной.
– А с вами, молодой человек, – сурово обратился он к сыну, отнимая у него палочку и возвращая все в прежний вид, – мы серьезно побеседуем. Очень серьезно.
