Глава 49- Вот и пришли, - Гермиона мягко улыбнулась Теодору.
- Ну, еще увидимся. До встречи, - парень обнял её на прощание и повернулся, чтобы уйти.
- До встречи, - Гермиона смотрела вслед уходящему другу.
Прошла неделя...
Гермиона заглянула в духовку. Цыпленок, который был там, уже готовился. Девушка вдохнула этот аромат еще раз и захлопнула дверцу плиты, затем выпрямилась и глянула на стол. Там стояли столовые приборы, фрукты, сладости и салаты. Почти всё было готово. Гермиона достала салфетки и красиво разложила их по стакану. Она знала, что это всего лишь дружеская встреча, но ей хотелось блеснуть в кулинарном таланте. В дверь зазвонили. Гермиона вздрогнула от неожиданности, но быстро поспешила встретить гостей.
- Привет, Теодор! - Гермиона раскрыла перед ним дверь.
- Привет, - он улыбнулся и протянул ей коробку конфет и бутылку дорогого вина. - Вкусно пахнет.
- Ты что? Не стоило, - замялась Гермиона, глядя на представленное в его руках. - Я думала, ты придешь с Дафной.
- Я же не сказал, она осталась в Париже.
- Ааа, - протянула девушка. - Ты проходи.
Вскоре Теодор и Гермиона сидели на кухне.
- Герми, ты так готовилась, - оглядев стол, сказал парень.
Девушка мило покраснела. Спустя некоторое время двое друзей уже обсуждали какую-то тему. Разговаривали, шутили, смеялись. Теодор рассказывал о Париже, о Франции. Гермиона слушала всё это, затаив дыхание. "Когда-нибудь, - решила для себя она, - я съезжу туда. И не только."
- Герми, - вывел девушку из раздумий Теодор, принюхиваясь, - тебе не кажется, что что-то горит?
- Мой цыпленок! - вскочила Гермиона и подбежала к плите.
Оттуда она вытащила черненькую птицу. Теодор тихо усмехнулся.
- Ох, - девушка тяжело вздохнула, - заболтались. Прости, что так вышло.
- Да ладно, - парень улыбнулся и встал с места. - Знаешь, что?..
- Вот и всё. Теперь осталось выпекать всего несколько минут.
Гермиона вдохнула аромат, исходивший из сковороды.
- Вкусно пахнет и выглядит аппетитно, - улыбнулась она, предвкушая, что её ждет.
Теодор улыбнулся. Всё давалось ему быстро. Да и парень явно бы любознателен, хоть и не подавал виду. И только присвоившись к культуре Франции, он сразу же решил изучить французскую кухню. Можно сказать, это было одно из его коронных блюд. Вскоре Теодор подал всё на стол, красиво украсив зеленью. Он поставил тарелку перед Гермионой. Девушка, немного покраснев за своего неудавшегося цыпленка, аккуратно разрезала ножиком кусочек и положила в рот. Парень сел рядом и тоже принялся за трапезу.
- М... - протянула девушка. - Очень вкусно!
Ужин уже был окончен. Было около восьми часов вечера. Свет, мягко падавший от торшера, освещал лица молодых людей. На их лицах сквозила улыбка. Улыбка чего-то такого спокойного, мягкого, как и этот свет, теплого и... прошлого, того, что не вернуть. Да и хотелось ли кому-то из них? Гермиона чуть зевнула. Да... Сейчас оставалась лишь только дружба. Дружба, дружба и дружба, границ которой не было видно, и не было видно, что за этими границами. А зачем что-то делать или менять? Ведь всё так должно и было быть. Пусть всё течет по времени. Время... Самое странное из измерении. Его нельзя взять в руки, почувствовать. Но в его руках лежит всё. Оно решает твою жизнь - судьбу каждого человека. И то, что давно казалось таким близким, таким родным и, что, вот, до него можно было дотянуться рукой, сейчас казалось таким далеким, словно его и не было, словно это был всего лишь сон. Ничего в данный момент не тревожило девушку. Время. Оно раскидало их всех в разные стороны. Поставило на разные пути, сделав так, чтобы у них не было общего будущего. Чтобы у каждого была своя жизнь, такая чужая и далекая для других, кто был близок.
- Уже поздно, - Теодор глянул на свои наручные часы. - Я, наверное, пойду.
- Хорошо, - Гермиона кивнула. - Я могу вызвать такси.
- Нет, не стоит, - парень мягко улыбнулся.
Теодор шел по дороге, освещенной фонарями с обеих сторон. Погода была теплая, как и у него на душе. Ничто его не тревожило, не беспокоило. А не о чем было беспокоиться. Всё было тихо и плавно, как и свет, исходивший от торшера в её доме. Воспоминания о ней были чем-то далеким, но словно до них можно было дотянуть рукой. А когда остается чуть-чуть, они растворяются. Воспоминания о ней вызывали у него улыбку и тепло. "Гермиона..."
