Глава 5. Средний палец руки - это дружеский жестКроссовки Гермионы мягко спружинили о каменный пол в странном помещении, освещаемом лишь парой свечей. К сожалению или к счастью, девушка тут же поняла, где очутилась – «Горбин и Бэркс», злачное местечко в самом сердце Лютого переулка. Ей пришлось побывать здесь перед самым началом шестого курса, изображая из себя подружку Драко Малфоя. Тогда ей не довелось как следует всё рассмотреть, и теперь Гермиона с любопытством разглядывала устрашающие маски на стенах и странного вида запылившиеся предметы, аккуратно разложенные на длинной деревянной стойке, огибающей почти весь периметр помещения. Скудного света едва хватало, чтобы разобрать нацарапанные на старом пергаменте названия и цены. Один из стеллажей был полностью заставлен прозрачными банками, что тут же напомнило девушке кладовую в кабинете зельеварения. Однако
такие ингредиенты в Хогвартсе ей не встречались: большая часть банок была заполнена органами редчайших или запрещенных волшебных существ, на некоторые даже были надеты светонепроницаемые чехлы, впрочем, надписи на этикетках объясняли это. Одного взгляда на тот же «Экстракт Патронуса» или «Желчь болотного фонарщика» было достаточно для того, чтобы навсегда потерять зрение. Девушка перевела взгляд на стеклянную витрину и тут же пожалела о том, что так плотно позавтракала – на бархатных подушках лежали человеческие кости и черепа, а на прилавке красовался мутный стеклянный глаз, сразу напомнивший о погибшем Грюме. Любопытство, а вернее любознательность, как считала сама Гермиона, только усилилось при виде ужасающих орудий пыток, многие из которых были покрыты бурыми пятнами, больше похожими на запекшуюся кровь, чем на ржавчину. Подойдя ближе к одному из стеллажей, девушка вытянула голову, желая как можно лучше рассмотреть стоящие на верхней полке инструменты.
«Эти ножи принадлежали прославившейся своим распутством меровингской королеве Франции Фредегонде. Если любовник не совсем удовлетворял её, королева приказывала отрезать ему...» - Гермиона покраснела и поспешно перевела взгляд на следующую строчку. – «Глубоко проникая в плоть, четырехзубая, двусторонняя вилка причиняла боль при любой попытке пошевелить головой и позволяла говорить допрашиваемому только неразборчивым, еле слышным шепотом...»
Проклиная свое чересчур живое воображение, тут же нарисовавшее нужную картинку, девушка решила поскорее покинуть темный во всех смыслах этого слова магазин. Шагнув к двери, она ощутила, что что-то тянет её за волосы – свисающая с потолка ржавая металлическая цепь запуталась в её кудрях. Гермиона попыталась освободить волосы, но лишь усугубила свое положение. Поднятые вверх руки затекли, и девушка решила попробовать немного опустить цепь или хотя бы предотвратить дальнейшее запутывание. Продев палец в одно из звеньев, она слабо потянула его вниз. Цепь легко поддалась и с тихим скрежетом начала опускаться, но как только Гермиона потянула немного сильнее, где-то под потолком раздался щелчок, что-то заскрипело, и цепь начала стремительно подниматься вверх. Девушка заскулила, подпрыгивая на месте и пытаясь одновременно остановить механизм и освободить волосы. Проклиная всё на свете, она уже повисла одной рукой на сворачивающейся цепи, как вдруг скрежет прекратился. Гермиона на несколько секунд прикрыла глаза и попыталась отдышаться, после чего удвоила свои усилия в попытке освободиться. Самым логичным в такой ситуации было бы позвать на помощь, но девушка не знала, чего ей стоит ожидать от владельца магазина, особенно после того,
что она увидела на полках. Вспотевшие пальцы соскальзывали с холодного металла, и Гермиона попыталась перехватить цепь другой рукой, что ей удалось лишь с четвертой попытки – подпрыгивать, касаясь пола лишь мысками, оказалось довольно трудно. И в тот момент, когда нерадивая цепь была практически выпутана, а сама девушка уже уверовала в свое спасение, раздался оглушительный треск. Как только Гермиона освободила последний запутанный локон и отскочила к стене, вся металлическая конструкция, висевшая под потолком, с оглушительным грохотом повалилась на пол. Девушка ахнула и метнулась к выходу, но, заметив приближающегося к магазину человека, попятилась назад. Справа уже слышалось шарканье мистера Горбина, а слева стоял большой черный шкаф...
* * *
Наблюдая за только что вошедшим в магазин парнем сквозь щель между створками, Гермиона вспомнила рассказ Гарри о его первом посещении Лютого переулка: тогда он прятался в этом же шкафу от Малфоев. Девушке внезапно стало стыдно – взрослая совершеннолетняя волшебница, одна из лучших в своем поколении, прячется в старом пыльном шкафу от своего бывшего однокурсника! Более глупой ситуации она и представить себе не могла, однако и вылезти из своего укрытия прямо сейчас будет не менее глупо. Мысленно проклиная того, из-за кого у неё в скором времени появится синяк на лопатке, Гермиона попыталась бесшумно передвинуться, чтобы край полки не врезался так сильно в спину. Получилось неплохо, если не учитывать того, что дерево оказалось необработанным, и в нежную кожу впилось несколько заноз. Дверца шкафа немного подалась вперед, но девушка успела её удержать, удивляясь про себя тому, как тут когда-то мог поместиться Гарри. Мысль о том, что тогда её другу было двенадцать лет, и особо внушительным телосложением он не отличался, пришла к ней довольно поздно. Конечно, Гермиона вполне могла бы аппарировать домой к родителям, в номер гостиницы или даже в Косой переулок, но для этого требовалась волшебная палочка, оставшаяся вместе с сумкой на переднем сидении автомобиля. И в тот же миг она ясно услышала свое имя.
- Нет-нет, мистер Забини, в магазине никого не было, вы первый, кто посетил меня сегодня, - высоким неприятным голосом пропищал мистер Горбин, приглаживая свои и без того гладкие и жирные волосы.
- Пятнадцать минут назад здесь должна была появиться девушка – Гермиона Грейнджер, грязнокровка, лучшая подруга Поттера, - процедил парень, глядя куда-то поверх головы продавца. – И
вы должны были встретить её здесь, не так ли, мистер Горбин?
Почему-то именно сейчас, рассматривая бывшего слизеринца в узкую щель, девушка отчетливо поняла, что темная кожа парня является не столько следствием хорошего загара или природной смуглости, сколько его расовой принадлежностью. Однако и сравнивать с тем же Дином Томасом его было нельзя – ладони Блейза были лишь на несколько тонов светлее всей кожи, в то время как у Дина контраст был куда более заметен. В Хогвартсе Гермиона никогда не присматривалась к Забини больше, чем того требовала ситуация – для неё он был не более чем одним из вечной свиты Малфоя, не заслуживающим ни особого внимания, ни, тем более, того, чтобы его рассматривали. Сейчас же девушка неохотно признала, что Блейз красив, и слухи о его многочисленных романах могут оказаться не такими уж беспочвенными. Почему-то он показался Гермионе похожим на Брайана Пейна, человека, купившего её дом, – те же высокие скулы, немного раскосые темно-карие глаза, по-девичьи пухлые губы и немного вьющиеся черные волосы. Разве что у Забини они были острижены коротко, не оставляя даже намека на то, что могут хоть чуть-чуть завиваться, а у Брайана свободно спадали на лоб и едва касались плеч.
И надо же было именно в этот момент заметить лежавшую на полу книгу! Стремительно развернувшись, Блейз метнулся в сторону витрины с зельями и взял в руки немного потрепанный фолиант.
- Вы уверены, что в магазине никто не появлялся? – спросил он, кладя книгу на прилавок. – Или цепи тоже сами по себе с потолка свалились?
Пока Горбин что-то бормотал о старом здании, Забини решительно шагнул к старому шкафу. Гермиона сжалась, жалея о том, что не может стать невидимой, ну или, на худой конец, прозрачной. Жалеть пришлось недолго – бывший слизеринец распахнул дверцы и, вцепившись в запястье девушки, резко дернул её на себя. Не ожидавшая такого Гермиона мешком свалилась к его ногам.
- Не было никого, говорите? – сказал юноша Горбину, не глядя на поднимающуюся девушку. Старый продавец лишь помотал головой и развел руками. Схватив со стойки книгу, Блейз вручил её гриффиндорке, затем, крепко сжав её локоть, направился к выходу.
- Мистер Забини... – кашлянул Горбин, вынуждая парня обернуться.
- В лавке старого Коктума есть неплохие зелья для улучшения мозговой деятельности, - презрительно скривившись, Блейз кинул на стойку несколько сиклей и решительно толкнул дверь.
Едва оказавшись на улице, Гермиона вырвала руку из железной хватки слизеринца и отпрыгнула в сторону. Не ожидавший сопротивления парень развернулся и поморщился, глядя на воинственно настроенную девушку, прикрывающуюся, как щитом, старой потрепанной книгой.
- Грейнджер, у меня нет ни времени, ни желания что-то тебе объяснять, - пробормотал он, вновь хватая Гермиону за руку и отбирая у неё книгу. – Сейчас ты пойдешь со мной и будешь делать всё, что я скажу.
- Какого черта, Забини? Это ты устроил мне гонки на выживание? – жизнерадостное настроение улетучилось с первым же словом. – Немедленно остановись и объясни мне, что всё это значит! Забини?!
Не обращая никакого внимания на вырывающуюся девушку и её гневные речи, Блейз целенаправленно свернул в один из темных проулков. Старательно высматривая нужную дверь, он не сразу почувствовал легкое прикосновение гриффиндорки. Однако упирающийся в горло кончик волшебной палочки не заметить было трудно: Гермиона не зря считалась лучшей ученицей Хогвартса - ей хватило одного едва заметного движения рукой, чтобы завладеть палочкой Забини.
- Ну, теперь мы можем поговорить как цивилизованные люди? – скользнув взглядом по напряженному телу слизеринца, девушка с облегчением отметила, что сделать что-нибудь без её ведома он не сможет. – В твоих же интересах немедленно объяснить мне, что здесь происходит!
- Грейнджер, тебе надо лечиться, - прошипел парень, опасливо косясь на зажатую в уверенной руке волшебницы палочку. – У меня нет времени что-либо тебе объяснять. И это, прежде всего, в
твоих интересах.
Гермиона усмехнулась и немного усилила давление, одновременно обходя застывшего Блейза. Однако, к своему огромному удивлению, ничего кроме злости и раздражения в его глазах не нашла. Странно, зная, на что способна бывшая гриффиндорка, он бы должен бояться, ан нет же!
- Ну же! Говори, чего ты ждешь? – полностью поглощенная наблюдением за своим «пленником», она не сразу услышала тихие шаги за спиной, а когда услышала, было уже поздно – её левую руку резко завели за спину, а правое запястье сжали настолько сильно, что перед глазами поплыли черные круги, а палочка выпала из побелевших разжавшихся пальцев. Кисть тут же вывернули ладонью вверх и немного потянули. Сейчас Гермионе некогда было вспоминать уроки самообороны или думать о том, что с ней могут сделать - правая рука превратилась в источник сильнейшей боли. Не имея возможности ни отодвинуться, ни высвободиться, ей оставалось лишь оторвать пятки от земли, чтобы хоть немного уменьшить боль, и, семеня на цыпочках, двигаться туда, куда направит стоящий сзади человек.
Забини трижды постучал в перекошенную, потемневшую от старости деревянную дверь и усмехнулся, глядя на покрывшееся красными пятнами лицо девушки. Прищурив глаза, он кивнул кому-то поверх её головы и нырнул в открывшийся темный проем. Когда Гермиону втолкнули следом, её правая рука уже была свободна, но немеющие пальцы, к величайшему удивлению гриффиндорки оставшиеся целыми, отказывались слушаться. Девушка не успела сделать и двух шагов, как дверь за ней захлопнулась, погрузив всё вокруг в кромешную тьму. Гермиона замерла, боясь пошевелиться: создавалось впечатление, что кто-то рассыпал порошок мгновенной тьмы, только вот какая досада – руку Славы она сегодня оставила дома! Стоящий сзади человек довольно ощутимо толкнул её в спину, вынуждая сделать еще несколько шагов. Споткнувшись о внезапно возникший под ногами высокий порог, девушка начала заваливаться вперед, бессмысленно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь руками. Пребольно впечатавшись в каменный пол, Гермиона перекатилась на спину, но тут же пожалела об этом – время, проведенное в шкафу, не прошло даром, несколько крупных заноз больно впились в правую лопатку, заставляя забыть о саднящих ладонях и ноющих коленях.
Тихий голос, больше напоминающий шелест старого пергамента, произнес заклинание, и помещение тут же залил свет небольшой оплывшей свечи. Девушка медленно, стараясь не допустить дальнейшего проникновения заноз под кожу, поднялась на ноги и обернулась.
- Вы? – смахнув набежавшие слезы, она сердито уставилась на стоящего перед ней мужчину – зря всё же Гарри помог Малфоям избежать заключения в Азкабане – им там самое место. - Что вам от меня нужно?
- Прекратите истерику, мисс Грейнджер, ваша жизнь волнует меня меньше всего. Блейз, не стоит кривляться за моей спиной, лучше помоги Атропос донести котел.
- Атропос? Вот уж не думала, мистер Малфой, что вы дружите с мойрами... – нараспев произнесла Гермиона, растирая правое запястье. – Не можете жить без чуткого руководства темных сил?
- В иных обстоятельствах, мисс Грейнджер, я бы вас ударил, - кисло улыбаясь, произнес Люциус. – Возможно, Софья несколько эксцентрична, но переплюнуть её мастерство не смог бы, пожалуй, и Северус. Надеюсь, вы не станете демонстрировать чудеса маггловской глупости и не кинетесь на кого-нибудь с целью отобрать волшебную палочку?
- Хотите сказать, что это та самая Софья Кера, о которой я читала? Она же... её же разыскивает Аврорат! – почему-то шепотом сказала девушка и тут же оглянулась на дверь, – ей захотелось немедленно увидеть знаменитую на весь магический мир колдунью, о встрече с которой раньше можно было лишь мечтать.
- Она предпочитает имя Атропос и уже восемь лет успешно скрывается от авроров, - Малфой хмыкнул, пристально разглядывая восторженную гриффиндорку. – Мало кто из её ровесников знал о старой ведьме, да и мало кто захотел бы её увидеть. - И будьте благоразумны, мисс Грейнджер, молчите, иначе живой вы отсюда не выйдете.
Сказать, что Люциус немного преуменьшил степень эксцентричности Софьи, значило бы не сказать ничего: вошедшая в комнату женщина если не оставалась в памяти навсегда, то запоминалась надолго уж точно - будучи весьма пышнотелой, она не побоялась подчеркнуть свою женственность и дородность открытым, возможно, даже чересчур, алым платьем.
- Давай, мальчик, аккуратнее, не споткнись о порог, - Гермиона никогда еще не видела, чтобы люди так разговаривали: губы Атропос были настолько подвижны, что казалось, будто она проигрывает каждое слово, вкладывает в него какой-то особый смысл. – Это зелье слишком капризно, а ты болтаешь котел, словно погремушку!
Впрочем, львиная доля её неземного очарования зависела от низкого, с легкой хрипотцой голоса. Вздумай Софья петь французский шансон, она прославилась бы на всю страну. Женщина между тем отбросила за спину копну иссиня-черных кудрей и склонилась над установленным на старой витой подставке котлом.
- Люциус, тебе не говорили, что ты излишне расточителен? – протянула она, помешивая волшебной палочкой пузырящееся варево. – Этого зелья хватит на половину Лондона...
Мужчина хмыкнул и что-то прошептал раздраженному Забини, парень посмотрел на часы, кивнул и вышел из комнаты. Мадам Кера улыбнулась и щелкнула пальцами – в тот же миг с одной из полок, которыми были увешаны стены, слетел пучок каких-то трав, в которых Гермиона тут же признала дицентру – ядовитое растение, используемое для отражения злых сил и... привлечения любви. Колдунья отщипнула два темно-красных, «королевских» корня и бросила их в котел – зелье тут же перестало бурлить и стало прозрачным, теперь оно могло бы напоминать простую воду, если бы не легкий пурпурный оттенок и сладкий дурманящий аромат.
- Я так понимаю, всё готово? – спросил Люциус, как только Софья приманила с одной из полок поднос, заставленный всевозможными стаканами, кружками и пустыми пузырьками. Женщина не ответила – зелье необходимо было перемешать еще несколько раз. – Атропос!
- Ты никогда не думал, почему у меня нет детей? – Колдунья погасила огонь взмахом руки и тщательно протерла свою волшебную палочку подолом платья. – Они делают нас уязвимыми, мешают спокойной жизни. Ты будешь беспокоиться о своем сыне даже тогда, когда его внуки пойдут в школу, и это делает тебя слабым, Люциус.
Малфой никак не отреагировал на это высказывание, но пальцы, сжимающие какой-то бумажный сверток, заметно побелели. Гермиона только сейчас поняла, что в облике Люциуса показалось ей необычным – пропала его трость. Помнится, раньше он не расставался с ней ни на минуту, и теперь, словно не зная, куда деть руки, он то одергивал высокий ворот мантии, то вертел уже порядком потрепанный пакет.
- Успокойся, всё будет в порядке, - Софья похлопала его по плечу и первый раз за всё это время посмотрела прямо на Гермиону. Девушка успела лишь заметить нереально голубой оттенок её глаз, когда мадам Кера вдруг мягко улыбнулась ей и подмигнула. – Зелье готово, зови свое чадо.
Едва она договорила последние слова, как на пороге появился ухмыляющийся Забини, а за ним, естественно, живой и невредимый Малфой-младший. Однако невредимым назвать его было очень сложно – сейчас Драко больше напоминал тень себя прежнего, того заносчивого мерзавца, с которым девушка пила кофе несколько дней назад. Слизеринец никогда не отличался особым румянцем, но сейчас его кожа была почти серой, словно он не видел солнечного света несколько месяцев. А если судить по спутанным, растрепанным волосам, не видевшим ни расчески, ни геля для укладки, то можно было с уверенностью утверждать, что всё это время юноша провел вдали от такого блага цивилизации, как душ. Едва скользнув взглядом по свече, Малфой тут же болезненно поморщился и отвернулся. Люциус вздрогнул – он, скорее всего, ожидал увидеть нечто другое, нечто более похожее на человека. Атропос - единственная, за исключением Блейза, кто отреагировал на появление парня спокойно, - тут же схватила его за руку и усадила на старый продавленный диван.
- Давай-давай, мальчик, выпей вот это, и ты сразу почувствуешь себя лучше, - приговаривала она, едва ли не насильно вливая в рот Малфоя-младшего какое-то зелье. Драко скривился, глотая последние капли, затем пристально посмотрел на отца и усмехнулся – тот так и не поборол свое отвращение и растерянность.
- Грейнджер, сядь и не мельтеши перед глазами, - пробормотал Забини, когда Гермиона в очередной раз вытащила руки из карманов и начала теребить молнию своей кофты. – Тебя еще успокаивать не хватало!
Девушка нахмурилась и скрестила руки на груди, взгляды всех присутствующих тут же обратились к ней. Малфой-младший скривил губы, глядя на её взлохмаченные после происшествия в «Горбине и Бэрксе» волосы, и сделал неприличный жест рукой. В знак приветствия, наверное.
- В наше время за такое пороли, - сказала Софья, с укором глядя на Люциуса. Драко насмешливо изогнул бровь, по-прежнему не отрывая взгляда от Гермионы. – Видимо, сейчас в чистокровных семьях гораздо меньше внимания уделяют воспитанию.
Мужчина вновь промолчал, возможно, он просто не заметил или... не захотел замечать такое очевидное оскорбление, или же в его дальнейших планах не было ссоры с женщиной, от которой он сейчас во многом зависел.
- Гермиона, будь добра, помоги мне разлить зелье в склянки, - нарочито-веселым голосом воскликнула мадам Кера и сняла с полки большую разливную ложку. – Мы управимся вдвое быстрее, если я буду делать это не одна.
Девушка уже подошла к столу и нерешительно взяла в руки прозрачную бутылочку с отколотым горлышком, когда похвастаться уровнем своей распущенности решил Забини:
- Давай, Грейнджер, обслужи нас, - парень уселся рядом с Малфоем-младшим и закинул ногу на ногу. – У тебя появился отличный шанс поработать домовиком. Готов поспорить, грязное полотенце будет тебе к лицу, да и вряд ли в будущем тебе светит другая одежда.
Драко усмехнулся и откинулся на спинку дивана – он, вероятно, и сам бы с удовольствием что-нибудь добавил, но сдвинутые брови Люциуса этому помешали. Софья нахмурилась и немного сжала пальцы – Блейз тут же захрипел и схватился за горло, создавалось впечатление, что кто-то душит его невидимой веревкой. Только когда парень начал заваливать вперед, безуспешно раздирая ворот рубашки, женщина расслабила руку. Забини лежал на полу, сжавшись в комок и ощупывая руками горло, но, казалось, никто кроме Гермионы не был шокирован происходящим: Малфой-старший оперся о стену и невозмутимо разглядывал свои ногти, Драко повертел головой, хрустя позвонками, и вновь впился колючим взглядом в девушку, Атропос рассматривала один из пузырьков на свет, после чего швырнула его через плечо. Блейз поднялся на ноги.
- В следующий раз ты не встанешь, - спокойно сказала женщина, зачерпывая ложкой изрядную порцию зелья. – Давай, девочка, чего же ты ждешь?
Гермиона вздрогнула и подставила склянку, пурпурная жидкость зашипела, соприкасаясь со стеклом, и начала пузыриться. Девушка поспешно поставила сосуд на стол и взяла следующий, она даже представлять себе не хотела, что будет, если хоть капля зелья попадет на кожу – Атропос ведь так и не прикоснулась к волшебной палочке, после того как мешала ей зелье. Когда все пузырьки, стоявшие на подносе, были заполнены, женщина отправила котел на одну из полок и вновь откинула растрепавшиеся локоны за спину. Гермиона едва сдержала судорожный вздох – она только сейчас заметила белоснежную прядь в волосах колдуньи.
«Это мало похоже на возрастную седину», - подумала девушка, не отрывая взгляда от блестящих глаз Софьи, вокруг которых тонкими лучиками собирались морщинки. – «Наверное, в её жизни было много потрясений... Интересно, чем же она не угодила Министерству?»
- Я отказалась сварить такое же зелье для министра, - весело прошептала Атропос, проводя рукой по высеребренному локону, и весело подмигнула – тот тут же стал черным, словно ладонь колдуньи была выкрашена краской.
Девушка покраснела и мысленно извинилась, в надежде, что больше её мысли мадам Кера читать не станет. Почувствовав, как что-то врезалось в плечо, Гермиона обернулась и едва не топнула ногой от злости – Малфой-младший и Забини, едва сдерживая смех, скатывали маленькие шарики из грязной ваты, служившей набивкой старому дивану. Блейз, не заметивший, что гриффиндорка пристально на него смотрит, положил один из катышков на ладонь и щелкнул по нему пальцем, отправляя в полет. Драко, наслаждающийся видом разгневанной девушки, резко выбросил руку вперед, подбивая шарик и придавая ему тем самым другое направление. Гермиона вспыхнула, когда «снаряд», который она запросто перехватила бы перед лицом, скользнул в вырез олимпийки. Люциус хмыкнул, но говорить сыну ничего не стал, видимо, не посчитал его поведение недостойным аристократа.
Софья пересчитывала стоящие на столе пузырьки, напевая себе под нос мелодию из «Шербургских зонтиков» и не обращая никакого внимания на воцарившееся в помещении напряжение.
- Что ж, - довольно пробормотала она, беря в руки четыре склянки. – Этого вполне хватит, пожалуй, даже министру и его приспешникам. Ну, что же вы сидите?
В один шаг преодолев расстояние, разделяющее диван и стол, Малфой-младший прислонился к стене и уперся руками в стоящий перед ним стул. Блейз подошел почти вплотную к Гермионе, не сводя с неё хищного взгляда, значения которого девушка никак не могла понять. Мадам Кера уже о чем-то шепталась с Люциусом, периодически хмурясь и поглядывая на девушку – наверное, если бы её руки не были заняты пузырьками с зельем, она добавила бы к своей пылкой речи и бурную жестикуляцию. Гермиона обогнула стол, стараясь как можно дальше отойти от Забини, и прислушалась к разговору, однако кроме слов «два похотливых идиота», едва ли не выкрикнутых колдуньей, так ничего и не поняла.
- Давайте поскорее с этим закончим, - неожиданно высоким голосом сказала женщина и раздала каждому по склянке. – Если мои опасения никого не волнуют... пусть сам расхлебывает последствия!
Малфой-старший сдвинул брови, пытаясь взглядом прожечь дыру в напряженной спине Софьи, и одним глотком опустошил свой пузырек. Воодушевленный его примером, Блейз лихо опрокинул в себя зелье, но тут же скривился и сильно сжал зубы – очевидно, юноша рассчитывал на более приятный вкус.
- Я не буду это пить! – четко сказала Гермиона и поставила свою склянку на стол. – Это же яд!
Драко медленно опустил руку с пузырьком и замер, вопросительно глядя на отца, тот лишь помотал головой, опровергая слова гриффиндорки.
- Вы добавили в зелье дицентру, но это же сильнейший яд! Я читала об этом: корни дицентры используют как сильнейший оберег и... и используют их наружно! Одного глотка зелья, содержащего в себе это растение, достаточно, чтобы убить великана, а вы положили в котел несколько корешков! При том, что пропорция с остальными ингредиентами... – девушка поперхнулась своими словами и замолчала, не отводя взгляда от улыбающейся Атропос.
- Что ж, слухи не преувеличены, ты и правда столь же умна, как о тебе говорят, - женщина кивнула своим мыслям. – Если захочешь у меня учиться, дай знать, я с радостью возьму такую ученицу. Зелье безопасно, девочка, в это придется просто поверить. И потом, если ты
действительно читала об этом, то должна знать, что смерть наступает немедленно, однако ни Блейз, ни Люциус умирать пока не собираются, верно?
Гермиона медленно кивнула, припоминая статью профессора Пойзонера о свойствах ядовитых растений, однако, никаких веществ, которые могли бы нейтрализовать яд дицентры, вспомнить не смогла. Закусив губу, она нерешительно взяла в руки прозрачный сосуд и медленно поднесла его ко рту. Странно, на вкус зелье оказалось сладким, возможно, немного приторным, но всё же вполне терпимым и даже приятным, если сравнивать его вкус со вкусом того же Оборотного...
«Наверное, у Забини большие проблемы с зубами, раз он так скривился, выпив подсахаренную воду», - подумала девушка, ощущая приятное покалывание во всем теле, и выронила пустой пузырек. Гермиона безуспешно пыталась сфокусировать взгляд на младшем Малфое и вновь спорящих о чем-то Люциусе и Софье, когда ощутила приятное томление внизу живота и ласковые прикосновения сотен пальцев к расслабленному телу.
«Чем они меня опоили?» - подумала она, медленно съезжая по стене и сощурив глаза, перед которыми всё уж сливалось в единое пятно с растущей красной тенью посередине.
- Я же говорила, что на девушек оно действует иначе, - ворвался в затуманивающееся сознание голос Софьи. Чьи-то мягкие руки подхватили её у самого пола и помогли сесть на диван. – Спи.
Гермиона послушно закрыла глаза и тут же провалилась в сон.
