Глава 5- Я понимаю вашу проблему, мистер Поттер. Но и вы поймите меня: два месяца назад газете потребовался очеркист, работающий в аврорате. Вашего ответа мы могли ждать неделю, максимум две. Литературная страница не могла ждать два месяца.
Конечно, я понимал. Это был тотально не мой день. Какого же дьявола я тащился через весь город пешком в редакцию?! Правда, я мог бы не пить в парке колу… или вспомнить о существовании общественных каминных…
Так или иначе, Поттер, пенсия от аврората – единственное, что тебе действительно причитается. Если не вспоминать про Аваду Кедавру.
- Простите, что занял ваше время.
Я поднялся, и заведующий литературным отделом «Ежедневного пророка» тоже встал, прощаясь.
- Я могу что-то сделать для вас, мистер Поттер?
- Нет, что вы… хотя…
Я внезапно ощутил некое чувство, как будто внезапно вспомнил что-то важное.
- Где находится офис Энн Ловуд?
- Аннабел Ловуд, мистер Поттер. Четвертый этаж, отдел криминальной хроники.
Выйдя в коридор, я был вынужден прислониться к стене. Отдел криминальной хроники – это было куда лучше литературного отдела. Но если писать некие зарисовки из собственной жизни я все-таки худо-бедно умел, то о криминале имел самые смутные представления.
Кроме того, вряд ли Энн – Аннабел? – Ловуд хотела предложить мне работу. Скорее, воспользоваться моими прошлыми знаниями аврорских тайн. В этом случае я ее не без удовольствия разочарую, все мои тайны устарели по меньшей мере на два месяца.
Я поднялся на четвертый этаж, постучался в нужную дверь и, не услышав ответа, вошел.
- Мерлиновы носки! Берток, вы совсем сдурели? Я знаю, что «Колдовское зеркало» на криминале специализируется, так ведь у вас с «Пророком» договор на эксклюзив! В Ирландии взлетел на воздух мост, а я узнаю это из обзора прессы!
Увидев кудрявые темные волосы и коричневую мантию сидящей спиной к входу женщины, я поначалу подумал о Ловуд, но по голосу понял, что говорит моя ровесница.
- Мистер Симпсон? Здравствуйте. Эмили Фелстон, «Ежедневный пророк». Узнали? Замечательно. Что у вас случилось? Как это ничего не случилось? Не может быть такого! Нет, двое детей стащивших родительские палочки и колдовавшие на глазах у маглов мне не подходят. Это криминальная хроника, а не колонка происшествий! А никакого жуткого убийства не произошло? Нет? Какая жалость, я с вами через пару часов еще раз свяжусь.
У девушки – Эмили Фелстон – ничего общего с Энн Ловуд, кроме прически и мантии не было. Она смотрела в стоящее на письменном столе зеркало, в котором теперь клубился белый туман, но еще секунду назад, как в камине, висело лицо ее собеседника.
- Здравствуйте, – подал голос я. – Можно увидеть… ммм… миссис Ловуд?
- Нет, ты представляешь, какой негодяй!
Она положительно меня не замечала.
- Шеф вышла пообедать, – отозвалась из угла вторая девушка, на первый взгляд, точная копия Фелстон.
Мода у них, что ли, на коричневые мантии?
- Ее можно подождать?
- Да конечно. – Мгновенно утратив интерес ко мне, журналистка вернулась к прерванному разговору. – И что, он просто сообщил это «Зеркалу»?
- А я тебе что говорю?!
Офис отдела криминальной хроники находился в просторной, но темной комнате с высоким потолком и вытянутыми вверх узкими стрельчатыми окнами. Четыре письменных стола были буквально засыпаны разнообразными бумагами и папками, на каждом красовалось точно такое же зеркало, как у Эмили Фелстон. Четвертый стол, заставленный откровенно немытыми кофейными и чайными чашками и полными окурков пепельницами, явно был необитаем. В углу стояла урна, полная разорванных бумаг; по крайней мере, в метре от нее валялось на полу наполовину обуглившееся перо ядовито-алого цвета.
– А ты что сделала?
– А что я сделаю! Шефу пожалуюсь?! Так она мне и скажет, что я профнепригодна. И права будет, между прочим.
Мне стало неудобно, как будто я подслушивал некие интимные разговоры. На счет интимности, впрочем, все было верно, а то, что девушки попросту ни капельки не стеснялись, меня ничуточки не извиняло.
– Не кипятись, Эм. Шеф прекрасно понимает, что происходит. И Берток такие штуки не в первый раз отмачивает. Знаешь, когда ты заболела, и новостями пришлось Дику заняться, как Берток над ним измывался?
– Мэри, Дик – любимчик шефа, потому что он профессионал, магл и гомик, к тому же. Она ему все с рук спускает.
Разговор журналисток произвел на меня странное впечатление. Несмотря на то что все мы находились в одном помещении, они как будто были причастны к некоей тайне, до которой я допущен не был. Нечто подобное я ощущал, работая в Аврорате, особенно когда стоял в оцеплении на месте происшествия. Только тогда к тайне были причастны мы с Джудом. Мне доставляло некое извращенное удовольствие обсуждать с напарником зарплату, выходные и командировки, когда всех вокруг волновало только очередное преступление пожирателей.
Теперь к чужой жизни и чужой работе прикасался я сам. Казалось даже, что похожих, как две сестры, Эмили Фелстон и Мэри волновали не столько их неведомые проблемы, сколько наличие чужого человека в кабинете, от которого нужно немедленно было отгородиться. Чем угодно, даже проблемами.
Увлекшись наблюдениями, я не сразу заметил, как открылись двери, и вошли двое: Энн Ловуд и невысокий щуплый мужчина самого гомосексуального вида, который я только мог вообразить.
– По какому поводу прохлаждаемся? Конец обеденного перерыва означает, что нужно не только вернуться в кабинет, но и сесть за работу. И где, эльфы вас побери, Льюис?
Расистка, сделал вывод я. Гермионе она бы вряд ли понравилась.
Ответила Мэри:
– Медея на задании, а мы работаем. Эм только что звонила Бертоку и Симпсону, причем Берток нас опять надул с информацией.
Миссис Ловуд пробормотала что-то вроде «Эльфское полотенце!», но ничего более существенного не сказала. Ее взгляд обратился на меня.
– Мистер Поттер, вы все-таки заинтересовались моим предложением.
– Да, мэм.
Точнее я заинтересовался возможностью предложения, поскольку его и не прозвучало.
– Очень мило с вашей стороны. Давайте тогда выйдем, чтобы поговорить приватно.
Местом для приватного разговора оказался коридор, точнее подоконник, на который Ловуд немедленно облокотилась. Окно было точно такое же, как и в кабинете: высокое, стрельчатое, и явно пристроенный позже короткий широкий подоконник под ним выглядел нелепо.
– Судя по тому, что вы целенаправленно пришли в газету, собирались поработать в литературном отделе? И вас… ммм… не взяли.
Я чуть склонил голову, соглашаясь.
Потенциальная начальница достала из сумочки простой черный футляр и сменила одни очки на другие. Новые странным образом изменили ее лицо: только что была довольно молодая и почти привлекательная женщина, и вот передо мной стоит смертельно уставшая школьная учительница за сорок.
На ее месте не стал бы носить такие очки.
– Гарри… вы позволите мне называть вас так?
Я кивнул, хотя эти долгие реверансы несколько утомляли.
– Я хочу предложить вам работу. Не самую удачную, зная ваш опыт. И вряд ли то, чего вы заслуживаете по деньгам. Но сейчас, думаю, вы и за это ухватитесь.
Ну не тянула бы она уже кота за хвост! По-прежнему изображая на лице заинтересованность, я еще раз прошелся взглядом по лицу и простой коричневой мантии женщины. И только углядев почти незаметные под косметическими чарами морщинки возле рта и в уголках глаз, я наконец понял, что же меня смущало во внешности Энн Ловуд. Ей было не сорок, и даже не за сорок. Никак не меньше шестидесяти. Ровесница Макгонагалл, а может и старше. Оттуда и словесные кружева.
– Пойдете ко мне корреспондентом, Гарри?
Я хотел немедленно, сию же секунду согласиться, но мерлинова аврорская паранойя немедленно подняла голову:
– А почему именно я? Никакого опыта работы в криминальной хронике у меня нет.
– Потому что вы – Гарри Поттер, – усмехнулась она. – Сейчас я разговариваю с вами честно, хотя, может быть, и не очень приятно. Ваше имя в магическом мире давным-давно стало брендом.
Звучное магловское слово она выговорила с ощутимым удовольствием. А я подумал, что Гарри Поттер – все еще ТМ. Торговая марка.
– Вас стали бы читать, даже если бы вы двух слов связать не могли. А у вас ко всему прочему явный литературный талант. Когда я прочитала ваши описания унылых аврорских будней, я подумала, что человек, сделавший конфетку из этого, с легкостью справится с бесконечными заметками о пожирателях. Ну что, согласны?
Не надо было мне спрашивать, а ей отвечать. Работать репортером криминальной хроники тут же расхотелось. Точнее, расхотелось работать именем.
Тем не менее, в данной ситуации было не выбирать. Пришлось вымученно улыбнуться:
– Согласен.
– Тогда вперед, работать, – сказала она совершенно другим голосом.
Таким она интересовалась, почему никто не работает, и ругалась.
В криминальном отделе или, как цинично называли его сами журналисты, «аваднике», кроме начальницы работали еще четыре человека. Похожие, как две сестры, Эмили Фелстон и Мэри Кейси были лучшими подругами еще с Хогвартса (они закончили его намного раньше меня и, судя по всему, учились на одном потоке с Перси Уизли) и специализировались в основном на «новостях по зеркалу», днюя, а порой и ночуя в редакции. Вошедший вместе с Ловуд мужчина оказался тем самым «любимчиком шефа». Он был намного старше неразлучной парочки и, судя по просмотренной подшивке газеты, являлся звездой аналитических жанров. Видеть его в «Ежедневном пророке» было тем более странно, что Шон Дик, а именно так звали корреспондента, не являлся ни магом, ни даже сквибом. Четвертым сотрудником отдела была неведомая Медея Льюис, человек-легенда, в неполные двадцать три года ведущий корреспондент отдела и, судя по всему, – в противовес Шону Дику – девочка для битья у Ловуд.
Еще в офисе отдела обитал кот Мэри и Эмили, носивший странное имя Хэнговер. Внешне Хэнг напоминал Миссис Норрис после химчистки, а характером – голодного Живоглота. Подлая скотина обожала охотиться, причем за неимением любимой кошачьей мишени, голых ног, котик неизменно выбирал голые руки, особенно уважая зажатые в пальцах перья.
– Поттер, не замирайте посреди комнаты. Освободите себе стол и приступайте к первому заданию, - бросила Ловуд, выходя из офиса.
Первое задание оказалось до отвращения простым и звучало следующим образом: «Садись рядом с Кейси, и запоминай, что делает она».
Я с тоской поискал глазами камин, чтобы связаться с Гермионой, которая не видя меня с самого утра, вполне могла заволноваться, и, не найдя, решил, что все объясню вечером.
